Отчет Главного управления Немецкой народной полиции (ГДФ) за период с 16.6.53 по 22.6.53, 18.00 [Восстание 17 июня 1953 г. в ГДР], без даты

Введение

Если в ГДР события июня 1953 г. можно было рассматривать только на основе свидетельств очевидцев, то после свержения господства GlossarСЕПГ историческая наука смогла получить доступ к обширным письменным источникам, куда относятся документы полиции, министерства госбезопасности, СЕПГ, профсоюзов, так называемых Glossarпартий блока и другие, до 1989 г. содержавшиеся в строгой секретности архивные материалы. Публикуемый ниже документ представляет собой только один из многих сотен подобных текстов, с помощью которых удалось реконструировать ход событий народного восстания в ГДР. Однако он имеет особое значение, поскольку дает сравнительно подробный обзор процессов, происходивших в Восточном Берлине и в 14 округах ГДР, и содержит обширные статистические данные. Эти сведения позволяют дать количественную оценку событиям 17 июня: числу демонстрантов (335.2000 чел.), бастующих (225.620 чел.), расстрелянных демонстрантов (14 чел.) и сотрудников службы безопасности (6 чел.), количеству занятых зданий (125) и освобожденных заключенных (1.297 чел.), масштабам массовых арестов после разгрома восстания (6.057 чел. до 22 июня), которым были подвергнуты в первую очередь рабочие, что само по себе противоречило всем политическим заявлениям о том, что разжигателями восстания являлись "фашистские агенты" Запада.

Документы, подобные этому, в последние годы значительно изменили прежние представления о народном восстании в ГДР. Вопреки его каноническому образу, сложившемуся под впечатлением стандартных фотографических снимков с идущими по Берлину советскими танками, забастовки и демонстрации имели место отнюдь нетолько в разделенной столице Германии. Практически во всех крупных городах ГДР 17 июня и в последующие дни возникли протесты, которые порою носили даже более решительный характер, чем в Берлине. В Галле, Биттерфельде и Герлице демонстранты практически захватили власть. В таких городах как Магдебург, Бранденбург или Йена они осадили охраняемые здания президиума полиции и тюрем, чтобы освободить большое количество политических узников ГДР. В Лейпциге, Гере и в других, менее крупных городах забастовки в течение нескольких часов переросли в народное восстание, в ходе которого были заняты комитеты партий и здания городского управления. На большинстве крупных предприятий были созданы забастовочные комитеты, которые выдвинули широкие социальные и политические требования. Эти комитеты по своей сути напоминали рабочие и солдатские советы других революций. Даже в сельской местности, в сотнях различных мест, собирались сходки, проводились забастовки и демонстрации, занимались здания. Все эти события, в ходе которых имела место прямая конфронтация с местными представителями власти, частью своей носили более радикальный характер, чем в городах, и вызывали ассоциации с крестьянскими восстаниями прошлых эпох.

Широкомасштабный характер протестов, прокатившихся по всей стране, участие в них различных социальных слоев населения и далеко идущие политические требования ("Свободные выборы", "Долой правительство!", "Долой Ульбрихта!", "Свободу всем политическим заключенным" и т.д.) изменили господствовавшее одно время в Западной Германии одностороннее представление о чисто "рабочем восстании". Кроме того, они со всей ясностью показали, что в июне 1953 г. в ГДР была налицо предреволюционная ситуация. Иначе как объяснить тот факт, что искра безобидно начавшейся забастовки строительных рабочих 16 июня в Берлине разожгла без какой-либо организационной подготовки или структуры такой сильный пожар. Тем самым подтвердились оценки современников, которые утверждали, что только советские танки смогли спасти ненавистную народу СЕПГ и ее руководителя GlossarВальтера Ульбрихта.

Благодаря доступу к архивам ГДР в последние годы удалось пролить свет на новые, до сих пор неизвестные протесты. Если материалы центральных органов – в данном случае Главного управления восточногерманской народной полиции (ГДФ) – рисовали только самую общую картину сложившейся ситуации, то документы из округов, районов, общин и предприятий часто дают более подробные сведения. Из них не только явствует, что протесты носили более широкий характер, чем это следовало из отчетов центральных органов, но и что эти протесты не ограничивались только 17 июня 1953 г. Уже с начала июня на предприятиях имели место спонтанные акции протеста и небольшие забастовки. Несмотря на введение чрезвычайного и военного положения и многочисленные показательные казни, протесты продолжались и после вмешательства советских войск. В июле более чем в 70 местах вновь начались забастовки, в ходе которых выдвигались требования освободить арестованных рабочих. В сельской местности до октября 1953 г. более 20.000 членов вышли из Glossarсельскохозяйственных кооперативов (ЛПГ), организованных СЕПГ в принудительном порядке. Понадобились месяцы, чтобы власть СЕПГ вновь стабилизировалась.

На этом фоне названные в документе цифры сродни только первому снимку с мест событий, сделанному на скорую руку. На самом деле, как свидетельствуют новейшие исследования, в протестах, прокатившихся по стране в июне 1953 г., приняло участие более одного миллиона человек. Приблизительно 500.000 трудящихся начали 17 июня забастовку, в маршах протеста участвовало более 400.000 чел. Демонстранты заняли штурмом более 140 зданий, из них 13 управлений полиции, 8 комитетов СЕПГ, 6 домов профсоюзов, 14 городских и 11 районных управлений. Документы подтверждают акции протеста более чем в 700 городах и общинах, в том числе в 14 крупных. 18 июня на демонстрации, участие в которых к тому моменту уже были связяно с риском для жизни, вышли 44.000 человек в 16 городах. Действительное число арестованных превышало то, которое было названо в документе. Восточногерманские органы безопасности к 1 августа 1953 г. называли общее количество арестованных– 13 000. В их число нужно дополнительно включить тех лиц, которые были подвергнуты аресту советскими учреждениями. Число жертв восстания, документально подтвержденное на сегодняшний день – это 55 чел., пятеро из которых были сотрудниками органов безопасности ГДР.

В качестве исторического источника данный документ требует строгой критической оценки, поскольку он отражает исключительно точку зрения аппарата госбезопасности и по политическим соображениям в значительной степени искажает события. Демонстранты, требовавшие свободных выборов, характеризуются здесь как "фашистские" или "преступные" элементы. Демонстранты, которые сорвали красных флаг с Бранденбургских ворот, представляются элементами, пришедшими "с Запада". Сталелитейщикам ГДР из района Хеннигсдорф, и в самом деле, пришлось несколько часов подряд прошагать по территории Западного Берлина, чтобы достигнуть центра города, потому что городские власти остановили трамвайное сообщение. Столь же сдержан ответ, данный документом на вопрос, почему поджигались газетные киоски и грабились продовольственные магазины. А происходило это по причине возмущения, вызванного невыносимой пропагандой СМИ ГДР, завышенными ценами в государственных магазинах и систематической дискредитацией частных магазинов в ГДР. И если в документе говорится о том, что ситуация на Берлинской Александерплатц была "урегулирована", то это означает, что среди демонстрантов самым угрожающим для жизни образом маневрировали танки, которые потом начали стрельбу. Утверждение, что в Галле в числе освобожденных заключенных находилась и бывшая "комендант СС" из концлагеря Равенсбрюк, которая затем якобы приняла "активное участие в провокациях", было позднее разоблачено как пропагандистская ложь – в Равенсбрюкском лагере вообще не было женщин-комендантов, и тем более с таким именем. Тем не менее это не помешало окружному суду в г. Галле 22 июня 1953 г. приговорить явно душевнобольную женщину к смертной казни. Голословным является также и утверждение Отчета о том, что большая часть населения вскоре отмежевалась от застрельщиков восстания. В нем отразилось стремление руководства СЕПГ выдать желаемое за действительное. На самом же деле, 17 июня Политбюро пришлось эвакуировать в штаб-квартиру советских войск, расположенную в берлинском районе Карлсхорст, где оно провело всю ночь.

Кроме того в документ есть и такой пробел – в нем отсутствуют какие-либо данные о фактических участниках восстания и их политических мотивах. Кто был "лицом восстания"? Поскольку протест оказался быстро подавленным, то его руководители, в отличие от польских забастовок 1980 г., не получили какой-либо общественной известности. Это упущение дает о себе знать до сегодняшнего дня, поскольку доступ к материалам министерства госбезопасности, касающимся отдельных руководителей забастовок и демонстраций, невозможен ввиду положений действующего законодательства о личной тайне. До настоящего момента не представляется возможным изучить их содержание в полном объеме. Известно, например, что важную роль в событиях тех лет играли председатель забастовочного комитета в Биттерфельде GlossarПауль Отма, социал-демократ в г. Герлице GlossarМакс Латт, руководитель дрезденских забастовщиков и бывший борец сопротивления против национал-социалистского режима GlossarВильгельм Гротаус, организатор забастовки на радиозаводе в берлинском районе Кепеник GlossarЗигфрид Бергер – это только отдельные имена тех людей, которые внезапно и неожиданно для самих себя оказались во главе движения. Большинство из них, если им не удалось в считанные часы скрыться на Запад, поплатилось за свое спонтанное активное участие в борьбе за свободу и демократию длительными тюремными штрафами.

В течение долгого времени в Германии имела место неодоценка восстания 17 июня. Поскольку оно было быстро и последовательно подавлено, то с самого начала на нем лежала печать неудавшегося бунта. На протяжении многих десятилетий в ГДР его представляли в самом черном свете как "фашистскую провокацию" или же просто замалчивали. В Западной Германии первоначальная симпатия к восставшим сменилась голым пафосом. После признания ГДР Федеративной Республикой Германией и подписания Договора об основах отношений в 1972 г. об этом восстании вспоминали только раз в год, когда праздновался национальный праздник – День народного единства. Однако в 1991 г. он был пересен на 3 октября. И лишь в 2003 г., в связи с 50-летием восстания, внимание широкой общественности в очередной раз оказалось прикованным к событиям тех лет. Теперь их стали считать звездным часом немецкой истории и попыткой свергнуть собственными силами диктатуру СЕПГ. В этот юбилейный период вышла в свет целая дюжина новых монографий; одновременно появилось большое количество работ, в которых подробно рассматривались события в отдельных регионах.

Один тип тоталитарной власти, а именно национал-социалистский режим, немцы признали. Чего не скажешь об их отношении к другой ее, коммунистической, разновидности. Наоборот – в 1953 г. многие из них дорого заплатили за свое стремление к свободе. Поэтому восстание 1953 г., несмотря на его поражение, принадлежит к ряду наиболее значительных демократических движений в Германии – мартовской революции 1848 г., ноябрьской революции 1918 г. и мирной революции осени 1989 г.

Хубертус Кнабе

(Перевод с нем.: Л. Бённеманн.

Редакция перевода: Л. Антипова)