Фото: Давид против Голиафа в борьбе за сохранение окружающей среды?  Освобождение строительного участка под застройку АЭС, окупированного противниками атомной энергии в Виле на Кайзерштуле, 20.2.1975.

Введение

Картины как эти привлекали внимание общественности Федеративной Республики Германии в феврале 1975г. В богом по-видимому покинутом месте, Виле южно-баденской провинции, государственная власть боролась против пестро смешанной толпы противников атомной энергии. С точки зрения большинства наблюдателей удивительно было, то что здесь протестовали не только студенты и левые группы против общественных авторитетов. Протест против АЭС Виль был скорее проведен в первую очередь крестьянами, виноделами и сельской знатью как аптекарями, коммерсантами, пекарями, ремесленниками а также их женами (в левой трети фотографии видно старую, седую даму).

Когда Объединение публично-правового телевидения излучало 26 февраля 1975г. сообщение об освобождении места, в котором также показывали,  как водометы хлестали на относительно маленькую кучку окупирующих площадь и полицейские тащили с места проишествия наряду с молодой интелигенцией также пенсионеров, начиналась медиальная карьера антипротестов атомной энергии в Федеративной республике. До сих пор пресса и телевидение сообщили о подобных конфликтах только в отдельных случаях, и как правило в критическом тоне: кто противостоит строительству новых АЭС, тот действует против энергетически-политического разума и сопротивляеться техническоиу прогрессу.

Жесткий образ действия защитных сил против очевидно безвредных демонстрантов ставил государственную власть с одной стороны в тень несправедливости. С другой стороны, средства массовой информации интересовались причинами, которые располагали большинство местного населения для организации до тех пор едва ли известных форм гражданского сопротивления. Наряду с оккупацией участка под застройку АЭС, доходило до демонстраций, акций бойкота, звёздных поездок и подобных акций беснасильных протестов.

Мотивы демонстрантов были очень многослойны и в зависимости от участвующих групп также действительно довольно разные. Протест базировался на беспокойстве об опасностях относительно здоровья и опасностях к окружающей среды, которые связаны с атомной техникой. Прежде всего, возможная авария на реакторе с обширным радиоактивным заражением считалась ужасным сценарием. Наряду с этим фермеры боялись изменения локального климата из-за облака пара проектируемых градирен. Другие сельские группировки беспокоились об изменении социальной структуры как последовательности возможной идустриализации. Городские группы из недалеко расположенного Фрейбурга были восхищены представляющимся шансом найдти союзников в протесте против государства, крупной промышленности и авторитарного с ее точки зрения начальства.

Дискуссии вокруг Вили тянулись почти все 70ые годы, с отчетливым апогеем между 1974 и 1976гг. С 1972г. первые гражданские протесты предотвратили проект АЭС регионального энерго-снабженца Бадена в маленьком городке Брейзах, спустя год проект был перенесен на 2000ую населенную общину Виль. Как обычно при таком планировании, находящийся в государственном владении энерго-концерн и Баден-Вюртембергское правительство работали рука в руку как санксионный орган власти. Протесты сельского населения передавались также и за границей в Эльзасе, где в то время были запланированы химическая фабрика и АЭС (электростанция Фессенхейн сегодня считается старейшей еще функционнирующей АЭС в атомной сети Франции).

Когда экскаваторы приближались к Вилю, коалиция из сельских и студенческих гражданских инициатив решилась на пассивное сопротивление. 18 февраля 1975г. доходило до оккупирования площади города. Хотя 20 февраля площадь была освобождена полицией, все же, уже спутя несколько дней (23.2.) кайзерштулеры захватывали снова территорию. Второе освобождение не принималось во внимание, также как и временное расположение Фрейбургского административного суда вынуждало и без того предварительную остановку строительства.

Блокада продолжалось до конца 1975г., до тех пор пока контрагенты не договаривались на переговоры. Результатом этих переговоров в январе 1976г. было издание договоров, в которых протестирующим гарантировались безнаказанность и противникам АЭС проверку важных вопросов по безопасности. Более решающим для следующих развитий были, однако, приговоры: в 1977г. административный суд города Фрейбургу запретил строительство станции на основе недостатков в безопасности. Хотя этот приговор был в 1982г. отмененвысшим административным судом Маннхейма. Все же, с одной стороны, на этот момент общественное мнение о атомных электростанциях было намного критичнее, и, с другой стороны, потребительские прогнозы электроэнергии были исправлены на более низкие цифры. Теперь политические и финансовые издержки превышали с точки зрения правительства возможную пользу устройства.

Оккупация участка под застройку в Виле считается до сегодняшнего дня учредительным актом западногерманского антиатомного движения. Здесь можно отметить 2 феномена, которые определили политическую культуру Федеративной республики в 70ых годах: образование "Новых социальных движений " и подъем охраны окружающей среды.

Под "Новыми социальными движениями" понимаються политические течения, которые формировались начиная с конца 60-ых годов. Здесь принимали активное участие граждане и гражданки по ту сторону твердой принадлежности к партии и приносили с собой новые темы в политический диалог. Самого большого развития движение достигало в начале 80-ых годов. В числовом порядке и политическом значении особенно выдающимися были движения за окружающую среду и антиатомную энергию , движения в защиту миру, , а также в дальнейшем женские движения и движения в поддержку развивающихся стран.

Виль отмечал начало серий протестов антиатомной энергии со значительно широким воздействием. Если в Виле в 1975г. находилось 25.000 демонстрантов, то против атомной электростанции Калькар в 1977г. протестовало 60.000 людей. Против запланированного воссоздания станции в Горлебене на улицу в Ганновере в 1979г. шли 100.000 людей. Апогей западногерманского движения антиатомной энергии можно отметить 1986г., когда после аварии на реакторе в Чернобыле демонстрировали примерно 140 отдельных протестах около 1,2 млн. людей против атомной энергии. В тот же самый период, так указывают опросы общественного мнения, первоначальная приемлемость этого вида энергии отчетливо исчезала во всем западногерманском населении.

Репортаж средств массовой информации давал протестующим со времен в Виле платформу для изображения ее просьб. В левых и либеральных средствах массовой информации часто присутствовала симпатия, по крайней мере до тех пор, пока дискуссии оставались ненасильственными. Со временем угрожала опасность эскалации конфликтов. На строительных участках под застройку атомной электростанции в Брокдорфе, Гронде и Калькаре в 1977г. доходило до настоящих сцен битв между демонстрантом и полицией. Лево-радикальные группы надеялись в этой фазе, что протест против атомной энергии можно будет использовать для революции западногерманского общества. Но они терпели неудачу от недостаточной их поддержки и от их "военной" слабости по сравнению с полицией.

Ненасильственный протест оставался отныне центральным мотивом движения антиатомной энергии, а также движения в защиту мира. Эта стратегия соответствовала требованиям общественности медиальной информации, так как она массово производила как здесь предложенные картины: беззащитные граждане наряду с высоко-снаряженной государственной властью. Принцип "Давид против Голиафа" был одним из самых важных элементов в самоинсценировке движения. Уже в Виле инициативные группы осознавали, что общественность медиальной информации была как адрессатом ее протестов по меньшей мере так же важна как и политические носители решения. В этом отношении присутсвие оператора (на фотографии перед входом в деревянную хижину) было конститутивным для протестов.

На оккупированном участке под застройку в Вильском Рейнауском лесу развивались формы специфической культуры протеста, которые снова и снова должны были скопированы в движении за окружающую среду. Протестующие строили центральный круглый дом и несколько хижин, в которых они временно жили (предшествующую форму можно узнавать на заднем плане на фотографии). В круглом доме проходили основно- демократические заседания протестующих и  пресс-конференции, но здесь проводились также и культурные мероприятия, концерты песни протеста и организованные учебные курсы по политическим и атомным техническим темам а также по вопросам охраны окружающей среды. Это "учебное учреждение" было невероятно важно для самосознания движения протеста. Оно документировало успешное усилие граждан в независимости от научных экспертов или государственных авторитетов делать собственную картину рисков в современной большой технологии. С этим они подчеркивали их требование на участие во всех касающихся их решениях.

Это базовое демократическое требование ставило на долгое время под сомнение законность решений заключенных представительными органами и избранными правительствами. Политическая инициатива новых социальных движений базировалось на критике политических процессов, которые были подчинены по их мнению тактическим партийным интересам и технократным играм плановиков и экспертов. Их успех основывался не в последнюю очередь на растущем недоверии по отношению к политическим элитам и на интересе многих средств массовой информации к истории конфликтов.

Гражданские инициативы претендовали на репрезентацию интересов пострадавших также как и всеобщего блага. В этом находящееся противоречие они конечно же не намеривались решать окончательно. Тем не менее, социально они ни в коем случае не представляли "население". В большинстве случаях скорее доминировали представители образованных средних слоев, по тенденции более молодого возраста, и в сельской среде (как в Виле) локальные группы знати.

Новые социальные движения отличались тем, что они не имели никакого твердого социального или идеологического тождества; принципиальная открытость для всех заинтересованных соратников принадлежала к их признакам. Речь идет скорее о соединениях граждан и гражданок, которые имеют общую цель в определенном вопросе. Часто говорится в связи с этим также о "движение одного пункта". Эта характеристика приписывается в области движений окружающей среды, прежде всего, тем группам, которые хотят предотвратить определенные проекты. Более обширное обязательство с мировозренческой точки зрения имели напротив те объединения, которые имели дальше идущие реформаторские цели, как например, в женском движении.

Новые социальные движения сильно влияли на политическую культуру Федеративной республики. Их просьбы касались не только упомянутых существенных вопросов, но также вида и образа, как должна была бы делаться политика. Стратегия гражданских инициатив была направлена на медиальное внимание и часто на мотив "сопротивления". Это очень существенно повлияло на то, что ранее (прежде всего в общественно-политических рамках) преобладающий политический стиль консенса потерял его значение. Не только, но также как и реакция на новые социальные движения были отчетливо разширены возможности гражданского участия в процессах планирования и разрешения. Прежде всего гражданские движения представляли собой новый политический фактор по ту сторону существующего партийного спектра, с которым с тех пор всегда нужно было считаться, даже если сила дискуссий с 80-ых годов убавилась. На рубеже 80-ых годов из части движений по окружающей среде, миру и антиэнергетике образовалась Партия Зеленых , при этом не имея идентичности с этими движениями.

Движение против атомной энергии было самой видимой частью широко дифференцированного движения охраны окружающей среды. С ранних 70-ых годов множество группировок занималось находящимися под угрозой ценностями жизни человека. Они продвигали проблемы экологии от проблем касающихся охраны видов через проблемы по отбросам до политики по вопросам транспорта в локальную, а также и национальную политику. Как при движении против атомной энергии часто присоединялась фундаментальная критика политической системы, бюрократии и рыночно-экономического порядка.

Разумеется, охрана окружающей среды не была первоначально "оппозиционным" проектом, а истинной правительственной политикой, которая имела, кроме того, еще сильно бюрократический привкус. Уже со времен 1900г. гражданское движение охраны природы устроилось в современных ведущих индустриальных государствах. Сначала ее просьба была определена критикой культуры и нового времени и имела целью  сохранение первоначальных, пред-промышленных ландшафтов как противоядие к тенденциям искоренения  технологически оборудованного и урбанского нового времени. Независимо от этого, техники и эксперты здоровья занимались проблемами загрязнения промышленными сооружениями и растущими городами. С 50ых годов международные усилия присоединились, чтобы регулировать всемирное потребление ресурсов.

Но только в 1970г. возникла программа, которая под покровительством "охраны окружающей среды" (понятие тогда только изобреталось) объединяла к унифицированному политическому полю действия. В Федеративной республике инициатива, как в других странах исходила, от правительства. Когда осенью 1969г. новая социально-либеральная коалиция при федеральном канцлере Вилли Брандте проектировала ее видение обширной реформационной политики, к ней принадлежала также "охрана окружающей среды". Прежде всего, СвДП, в форме министра внутренних дел Ганса-Дитриха Геншера хотела, собирать пункты с проектом, который казался был классической темой согласия. Под "охраной окружающей среды" должны были резюмироваться по возможности все мероприятия, которые касались вопросов здоровья, качества жизни и сохранения биологических жизненных основ человека.

Уже в следующем году правительство представляло честолюбивую "программу окружающей среды", которая основным вопросом имела защитой эмиссий. Сотрудники правительства исходили из оптимистичной оценки обстановки и надеялись, что решат проблемы экологии бюрократическим управлением. К программе также принадлежало содействование гражданской инициативе по охране окружающей среды.

Одновременно эта тема занимала больше внимание в средствах массовой информации. Однако, в общественном споре очень быстро пессимистичские звуки выигрывали верховную руку. В частности, на рубеже 70ых годов с большим вниманием футурологи (исследователи будущего) рисовали все более тусклые сценарии о будущем развитии западных обществ. Если они еще немного лет назад распространяли оптимизм прогресса, то теперь загрязнение окружающей среды, потребление ресурсов и прирост населения проявлялись как неподдающийся управлению риск. Пожалуй самое влиятельное исследование в связи с этим был доклад в Римском Клубе, который в 1972г. находился в центре всемирного внимании. Там занесенные прогнозы вдохновляли истинный поток сценариев ската. Спешно официальные органы давали отбой тревоги. Все же, от вызванных духов нельзя было больше избавиться.

Из предполагаемой темы консенса охраны окружающей среды в течение нескольких месяцев образовался дискурс, с помощью которого произносилась фундаментальная неловкость в экономическом, социальном и политическом развитии западных цивилизаций. В этом отношение были восприимчивы не в последнюю очередь молодые люди, которые со времен студенческого движения 68 года ощущали обусловленное поколением недовольство в ситуациях. С предупреждениями о разрушение окружающей среды снова связывались все больше критические для цивилизации представления, которые видели возвращение к природе, потребительскому отказу и нулевому росту шансом, чтобы испробывать новые формы человеческого сосуществования. Принцип мягкого обращения с природой находил его аналогию в утопии свободного от господства общества. К этим мыслям можно было без труда присоединить целевые установки из новых социальных движений. В этом охрана окружающей среды возвращалась на землю классической критики цивилизации, но теперь в большинстве случаев в прогрессивно-молодежной форме.

Движение протеста в Виле концентрировало многие из этих разработок как в зажигательном стекле. Сопротивление против большой техники, государства и угрожающего разрушения окружающей среды осуществляло возможный широкий союз в политической инициативе различных возрастных и социальных групп. В предположительно неприкосновенной природе Кайзерштуля участники жили несколько недель утопию по-видимому свободного от господства жизнь.  С помощью  самостоятельно организированных знаний и благодаря благосклонному внимания средств массовой информации удалось принуждать большие концерны и правительство гнуть  колени. Поэтому Виль является до сегодняшнего дня мифом.

Енс Иво Энгельс