Постановление Президиума Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала о роспуске Коммунистического Интернационала (Коминтерн), 15 мая 1943 г.

Введение

Если советская историография принимала мотивы этого акта, изложенные в самом документе, за действительность, то современные авторы, как российские, так и западные, подчеркивают его прагматический характер. Действительно, уже в 20-30-е гг. в области официальной советской идеологии наблюдался постепенный переход от интернационализма к патриотизму, который в большей степени удовлетворял интересы СССР в качестве великой державы. Ему соответствовало утверждение новой идеологической линии внутри Коминтерна. Согласно ей, СССР объявлялся общей родиной мирового пролетариата, а его национальные интересы приобретали приоритетное значение по сравнению с интересами коммунистического движения в отдельных странах. Будучи общеизвестным, это положение препятствовало использованию коммунистов в интересах советской внешней политики: успех коммунистов ассоциировался с укреплением позиций нового варианта Российской империи, т.е. с советизацией и завоеванием собственной страны другой державой.

Руководство коммунистического движения, и прежде всего сам Сталин, давно проявляли понимание этой проблемы. Но роспуск Коминтерна, созданного еще Лениным, мог стать слишком очевидным вызовом старой большевистской идеологии. Только после разгрома старого большевизма во время "Большого террора" 1937-1938 гг. Сталин приобрел власть, достаточную для того, чтобы решить судьбу Коминтерна без ущерба для своего влияния в коммунистических партиях. Наконец, с убийством Троцкого была ликвидирована последняя возможность того, что видный соратник Ленина сможет подхватить упавшее знамя Коминтерна и заявить, что распущенный Сталиным Коммунистический Интернационал продолжит существовать, но уже без него. Вскоре после этого советский вождь провел первый "зондаж" возможности роспуска Коминтерна. В ответ на запрет Компартии США, Коминтерн позволил КПА, которая являлась частью его международной структуры, выйти из его рядов. Уже этот документ говорит о том, что необходимость роспуска Коминтерна возникла еще до войны.

Решение о передаче функций Коминтерна как руководящего центра коммунистического движения непосредственно СССР и ВКП(б) могло быть принято только при условии, что Советский Союз достиг крупных успехов во внешней политике, а перспективы дальнейшего расширения коммунистической системы ясно определились. Поражения начального этапа Великой Отечественной войны заставили Сталина отложить такое решение – существовала потребность в жестком руководстве коммунистами в разных странах, да и роспуск Коминтерна выглядел бы как еще одно поражение. Однако после победы под Сталинградом авторитет СССР стал быстро расти. В рамках Антигитлеровской коалиции начались переговоры о послевоенном устройстве Европы, велась подготовка к Тегеранской конференции. В этих условиях формальная связь между коммунистическими партиями и СССР мешала советской дипломатии. Суть советской политической стратегии заключалась в том, чтобы представить коммунистические партии как самостоятельные субъекты на политической арене их стран. Т.о. следовало добиться того, чтобы коммунисты получили право участвовать в процессе возрождения и строительства демократии в послевоенной Европе. Будущее усиление СССР в Европе не должно было пугать ни европейцев, ни американцев перспективой немедленного коммунистического преобразования советской сферы влияния. Более того: опыт гражданской войны в Испании говорил коммунистическим лидерам о том, что в будущем им было удобнее действовать не в качестве представителей коммунистических партий, а от имени более широких по своей социальной базе "социалистических" и "рабочих партий".

Ввиду этих обстоятельств весной 1943 г. проблема роспуска Коминтерна оказалась на повестке дня. 8 мая 1943 г. нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов направил руководителям Коминтерна Георгию Димитрову и Дмитрию Мануильскому согласованное со Сталиным указание подготовить проект документа о роспуске Коминтерна. 11 мая 1943 г. Димитров и Мануильский представили этот проект.

Решение о роспуске Коминтерна, принятое Сталиным и Молотовым и поддержанное Димитровым, предопределяло принятие постановления. На некоторых старых лидеров Коминтера оно произвело шокирующее действие.

Чтобы смягчить негативную реакцию на роспуск Коминтерна, Сталин разрешил проведение дискуссии по этому вопросу. Разумеется, все критические высказывания следовало тщательно фиксировать, но их не последовало – ветераны коммунистического движения были достаточно опытны, чтобы воздержаться от каких-либо замечаний и ограничиться констатацией того, что испытывают "грусть" при мысли о роспуске организации, с которой связана вся их жизнь.

При обсуждении вопроса о роспуске Коминтерна, которое состоялось 14-17 мая 1943 г., члены Президиума ИККИ спорили скорее о нюансах обоснования этого акта, чем о его целесообразности. Так Ракоши считал, что роспуск Коминтерна равнозначен ревизии прежних позиций и сродни введению НЭПа. Торез, в свое время уязвленный отказом от проводившейся им политики Народного фронта, перечислил основные поражения Коминтерна – неспособность нанести поражение социал-демократии и остановить фашизм. Однако Вольф поправил коллег, указав на то, что роспуск Коминтерна не отступление, а движение вперед, так как "партии возмужали", им уже не нужна опека. Эта мысль последовательно проводилась и в самом документе.

Уже в 1943 г. свои сомнения в целесообразности роспуска Коминтерна высказал Пик, мотивировав их тем, что некоторые компартии, в том числе и его собственная, германская, еще недостаточно сильны. Однако его коллега Коларов ответил ему, что в условиях существования СССР коммунисты конечно же не окажутся без руководства. Именно в этом и заключалась суть принимаемого решения: централизованное руководство коммунистическими партиями не отменялось, оно только принимало скрытые формы. Во время дискуссии Коларов затронул еще одну опасную тему, которая касалась перспектив политического развития в будущем, а именно вопроса о возможности создания региональных объединений компартий, например, на Балканах. Когда Тито и Димитров в 1948 г. разовьют эту идею, то в результате разразиться острый советско-югославский конфликт. При этом Ракоши также "провидел" будущее развитие событий, указав на то, что после войны появится возможность восстановить руководящий орган в новой форме. Действительно, в 1947 г. будет образован Коминформ.

Не обошлось и без дискуссии об исторических прецедентах решения о роспуске Коминтерна. Обосновывая необходимость роспуска, коминтерновцы ссылались на действия Карла Маркса, который в 1876 г. ликвидировал Первый Интернационал. Коларов напомнил: Так как этот шаг был предпринят после поражения Парижской коммуны, может возникнуть впечатление, что и нынешний роспуск связан с поражениями. Разумеется, членам Президиума было неизвестно, что роспуск Первого Интернационала был лишь констатацией его полного распада, произошедшего еще в 1873 г. после ухода анархистов и тред-юнионистов. Коларову объяснили, что подобного рода аналогии неуместны, и речь идет о том, чтобы предпринимая роспуск Коминтерна спрятаться за непререкаемый авторитет Маркса.

Кроме того, члены Президиума Исполкома подробно обсудили передачу функций Коминтерна аппарату компартий, прежде всего – ЦК ВКП(б).

В ночь с 19 на 20 мая 1943 г., на совещании у Сталина, текст письма Президиума Исполкома Коминтерна был окончательно согласован; затем он был направлен национальным компартиям. Согласование провели быстро, с тем чтобы письмо случайно не попало к противнику и не вышло в свет до своей официальной публикации.

22 мая письмо было опубликовано в официальном органе Коминтерна, журнале "Коммунистический Интернационал". Мир узнал о его содержании в первую очередь из газеты "Правда". В ближайшие дни коммунистические партии дружно отрапортовали о своем согласии с членами Президиума. 8 июня 1943 г. Президиум ИККИ постановил считать его органы упраздненными с 10 июня 1943 г.

Роспуск Коминтерна, структуры которого уже давно превратились в бюрократический придаток аппарата ВКП(б), не сказался на работе коммунистических партий. Москва по-прежнему руководила ими и оказывала им финансовую поддержку. В самом СССР решение также не произвело смятения. Оно вполне укладывалось в целый ряд мер советского правительства, таких как нормализация отношений с Православной церковью и введение погон на униформе служащих Красной артии; цель этой политики состояла в укреплении великодержавного патриотизма в условиях войны. На этом фоне отказ от еще одного напоминания о мировой революции – о "подчиненности" коммунистов центру мировой революции – не был явлением из ряда вон выходящим. Все коммунисты, которые могли бы возмутиться этим решением, были либо уничтожены, либо бежали за границу, либо находились в ГУЛАГе. Для тех, кто сохранял свое членство в компартиях, роспуск Коминтерна был еще одним шагом на пути к расширению влияния СССР как "общей родины пролетариата" и "социалистической системы".

Александр Шубин