Приказ № 270 Ставки Верховного Главного командования Красной Армии "О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий", 16 августа 1941 г.

Введение

В течение лета 1941 г. войска вермахта продвинулись вглубь советской территории на 300 – 600 километров, захватив Прибалтику, Белоруссию, Молдавию, значительную часть Украины. Ожесточенные сражения развернулись на Смоленском, Ленинградском и Киевском направлениях. Ответственность за тяжелые поражения первых месяцев войны, сопровождавшиеся огромными потерями Красной Армии в живой силе и технике, И.В. Сталин возложил на советских военачальников. По Постановлению ГКО от 16 июля 1941 г. были арестованы и преданы суду военного трибунала девять командиров и политработников за "позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций". Меньше, чем через неделю пятеро из них, включая почти все высшее командование Западного фронта, были расстреляны (посмертно реабилитированы в 1957 и 1961 гг.).

Утвержденный 16 августа 1941 г. приказ № 270 стал одним из первых решений, принятых И.В. Сталиным в должности Верховного главнокомандующего, которую он занял 8 августа. Особую значимость данного документа подчеркивает то, что его подписали, помимо И.В. Сталина, заместитель Председателя ГКО В.М. Молотов, а также члены Ставки: маршалы Советского Союза С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, С.Т. Тимошенко, Б.М. Шапошников, генерал армии Г.К. Жуков.

Как и другие директивные документы подобного рода, приказ № 270 состоит из двух основных частей. Мотивировочная часть начинается с описаний конкретных примеров того, как отдельные части Красной Армии, окруженные противником, стремились нанести ему урон и вырваться из окружения. Наряду с этим, приводятся "позорные факты сдачи в плен врагу". При этом подчеркивается, что "плохой пример" войскам подавали "отдельные генералы". Тем самым приказ № 270 выступал своеобразным продолжением предыдущего Постановления ГКО, а содержавшиеся в нем сведения служили новыми доказательствами вины в катастрофическом начале войны командования Красной Армии, а не высшего политического руководства страны.

Однако приводимая информация во многом не соответствовала реальности. Так, в качестве положительного примера приводились действия заместителя командующего Западного фронта генерал-лейтенанта И.В. Болдина, незадолго перед этим пробившегося из окружения во главе группы красноармейцев и командиров, нанесшей определенный урон противнику в его тылу. Между тем, созданная в конце июня 1941 г. конно-механизированная группа И.В. Болдина, несмотря на значительное преимущество в живой силе и технике, оказалась фактически разгромлена вермахтом в районе Белостока, в плен попали около 200 тысяч красноармейцев и командиров. Причины, по которым И.В. Болдин не разделил трагическую судьбу остального руководства Западного фронта, современные исследователи связывают со случайными обстоятельствами: он просто вышел из окружения позже, когда их казнь уже состоялась, и нужны были положительные примеры действий частей Красной Армии в тылу противника.

Напротив, в качестве отрицательных примеров фигурировали командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов, командующий 12-й армией генерал-лейтенант Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов. Согласно тексту приказа, они, оказавшись в окружении, предпочли добровольно сдаться в плен, вместо того, чтобы оказывать сопротивление врагу. На самом деле, в конце июля 1941 г. В.Я. Качалов организовал оперативную группу из трех советских дивизий, нанесшую контрудар по наступавшим немецким войскам из района Рославля и отбросившую их за реку Стометь. Командование вермахта было вынуждено перебросить на этот участок фронта дополнительные крупные силы, которые фланговыми ударами окружили группу Качалова, а 4 августа 1941 г. при прорыве из окружения он погиб.

Командующий 12-й армией генерал-майор (а не генерал-лейтенант) П.Г. Понеделин вместе с командиром корпуса генерал-майором Н.К. Кирилловым действительно попали в плен при попытке прорыва из окружения в ходе боев под Уманью. Впоследствии, несмотря на все уговоры, отказались вступить в Русскую освободительную армию генерала А.А. Власова. Тем не менее, в СССР В.Я. Качалова, П.Г. Понеделина и Н.К. Кириллова заочно осудили военным трибуналом, к ответственности были привлечены и члены их семей. Весной 1945 г. П.Г. Понеделин и Н.К. Кириллов смогли вернуться домой, но в декабре 1945 г. их арестовали по обвинению в измене Родине и в 1950 г. расстреляли. Только после смерти И.В. Сталина 23 декабря 1953 г. Верховный суд СССР отменил приказ № 270. Посмертно были реабилитированы в 1953 г. генерал В.Я. Качалов, а в 1956 г. – генералы П.Г. Понеделин и Н.К. Кириллов "за отсутствием в их действиях состава преступления".

Эти примеры свидетельствуют о том, что советское руководство принимало решения, не владея в полной мере необходимой информацией, а то и мало считаясь с реальными событиями. Свою негативную роль в трагической судьбе генералов сыграла и дезинформация со стороны противника: факт пленения П.Г. Понеделина и Н.К. Кириллова широко использовался в немецкой пропаганде, их сфотографировали рядом с офицерами вермахта, а листовки с фотографиями разбрасывали в расположении советских частей.

Постановляющая часть документа содержит довольно краткие приказания: срывавших с себя знаки различия, дезертировавших в тыл и сдававшихся в плен командиров и политработников следовало считать злостными дезертирами и подвергать расстрелу. От попавших в окружение частей требовалось самоотверженно сражаться до последней возможности и пробиваться к своим. Командирам и комиссарам дивизий предоставлялись чрезвычайные права немедленного отстранения от должностей, разжалования и расстрела на месте командиров батальонов и полков, прятавшихся во время боевых действий, назначения на их места "смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев". Обращает на себя внимание стилистика документа: в нем не упоминалось никаких "высоких мотивов" защиты Родины, бойцы и командиры Красной Армии строго предупреждались об ответственности за добровольную сдачу в плен противнику.

Однако репрессивные меры не смогли остановить дальнейшего немецкого наступления. В сентябре 1941 г. сомкнулось кольцо окружения советской группировки под Киевом. Верховное командование вермахта сообщило о захвате 665 тысяч пленных, 3718 орудий и 884 танков. Октябрь 1941 г. начался с окружения главных сил Западного, Резервного и Брянского фронтов в "котлах" у Вязьмы и Брянска, в плен попали, по немецким данным, 658 тыс. чел., противник захватил 5396 орудий и 1241 танк. Несмотря на то, что эти данные считаются в советской и российской историографии преувеличенными, октябрьские трагедии по своим масштабам превзошли разгром Западного фронта в июне 1941 г.

В то же время приказ существенно ухудшил и без того крайне тяжелое положение советских военнопленных. Подавляющее большинство красноармейцев попали в плен вследствие тяжелой боевой обстановки, лишившись оружия, боеприпасов, командиров, получив ранения, а не сдались добровольно. Однако при возвращении на Родину их ожидало недоверие органов власти. Позже немецкое командование использовало это обстоятельство в своих интересах, в лагерях для советских военнопленных им нередко зачитывали приказ № 270, убеждая вступать в части, воевавшие на стороне третьего рейха.

Следует отметить, что принятые до войны боевые уставы Красной Армии не допускали самой возможности сдачи в плен советских военнослужащих, а уголовный кодекс устанавливал за нее высшую меру наказания – расстрел, с конфискацией имущества. В условиях военного времени советское руководство ужесточило ответственность за сдачу в плен, распространив ее и на членов семей военнослужащих. Согласно тексту приказа, семьи пленных командиров и политработников подлежали аресту как семьи лиц, нарушивших присягу и предавших свою Родину. Семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишались государственного пособия и помощи, что заметно ухудшало их материальное положение, нередко лишая средств к существованию.

Позже Постановление ГКО от 24 июня 1942 г. конкретизировало ответственность членов семьи "изменников Родины". Аресту и ссылке в отдаленные районы СССР на срок до 5 лет подвергались их отцы, матери, жены, мужья, сыновья, дочери, сестры, жившие с ними совместно или находившиеся на иждивении к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны. Впрочем, на практике эти меры применялись редко, так как советское руководство не располагало списками военнопленных.

При освобождении из немецкого плена военнопленных направляли в специальные лагеря НКВД. С октября 1941 г. по март 1944 г. проверку в них прошли 320 тысяч бывших военнопленных. Чтобы доказать факт пленения, а не добровольной сдачи противнику, военнослужащему требовалось представить доказательства трех человек, что в условиях военного времени сделать было крайне непросто. Подозрительное отношение к военнопленным сохранялось и после войны, несмотря на амнистию, объявленную в связи с победой. Только в 1955 – 1956 гг. бывшие военнопленные и члены их семей были освобождены от ответственности, а в 1995 г. полностью восстановлены в своих законных правах как участники войны.

Евгений Кринко