Постановление XV съезда ВКП (б) "О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства", декабрь 1927 г.

Введение

Централизованное планирование экономики было одной из основных идей марксизма. "Плановое хозяйственное руководство" должно вытеснить "анархию товарно-капиталистического рынка". После прихода большевиков к власти, еще до завершения гражданской войны, Ленин инициировал разработку первого советского экономического плана – ГОЭЛРО (1920-1927 гг.). В 1927 г. этот план был близок к выполнению. Уже с середины 20-х гг., когда был в основном восстановлен довоенный уровень экономики России, началась разработка комплексного пятилетнего плана развития хозяйства СССР. Эта работа велась в советских экономических ведомствах, прежде всего во Всесоюзном совете народного хозяйства (ВСНХ), специалистами ("спецами"), многие из которых ранее принадлежали к оппозиционным партиям (такие как ведущий экономист меньшевиков В. Громан и ведущий экономист эсеров Н. Кондратьев).

Они должны были решить главную проблему советской экономики – ускорение модернизации промышленности. Качество промышленных товаров было низким, цены на промтовары – высокими. В итоге в 1926 г. начался кризис хлебозаготовок — крестьянин не хотел отдавать хлеб слишком дешево. В этом крылись пределы роста НЭПа — он годился как восстановительная политика, но по мере приближения к уровню 1913 г. требовались новая техника, квалифицированное управление предприятиями либо дополнительные стимулы к труду работников. Этого коммунисты пока обеспечить не могли. Поэтому они не могли предложить деревне достаточного количества товаров. В результате не хватало хлеба и других сельских товаров, чтобы прокормить растущее население городов и обеспечить нужды внешней торговли. А без этого промышленная модернизация была невозможна, так как требовала строительства новых машиностроительных предприятий и ввоза техники для них из-за рубежа.

Темпы роста промышленности падали по мере того, как исчерпывались возможности расконсервации старых предприятий. Надежды на рост товарности крестьянского хозяйства, на совершенствование планирования, на благоприятную конъюнктуру рынка, на всемерную экономию становились все сомнительнее. Приближался социально-экономический кризис.

Апрельский пленум ЦК 1926 г. признал неудачи годового планирования, выразившиеся в преувеличении планов и по сбору зерна, и по экспорту, и по валютным поступлениям, и по капитальному строительству. Одно вытекало из другого — меньше хлеба — меньше строек, меньше строек — меньше техники и промышленных товаров, меньше дает промышленность — меньше хлеба продает село. Возник товарный голод: всем нужны товары, но рынок не работает. Разорвать этот замкнутый круг могла индустриализация — создание передовой промышленности. На апрельском пленуме с докладом по этому вопросу выступил председатель правительства А. Рыков, который, опираясь на выводы "спецов", считал необходимым планировать рост промышленности по "затухающей кривой", то есть быстрый рост первоначально и более медленный потом, после рывка. Троцкий назвал эту идею "черепашьим шагом к социализму", но не мог ответить на вопрос, где найти ресурсы для более стремительных и долгосрочных темпов роста. Призывы левой оппозиции изъять средства у зажиточных крестьян, у "кулачества" могли подорвать базу сельского хозяйства, стимулы сельскохозяйственного производства.

Правые коммунисты Н. Бухарин, А. Рыков и др., определявшие курс ЦК ВКП(б), вслед за "спецами" рассчитывали на постепенное накопление ресурсов по мере развития крестьянского хозяйства. Крестьяне, закупая продукцию легкой промышленности, финансируют промышленность в целом, что позволит на вырученные средства строить машиностроительные предприятия, которые обеспечат модернизацию всех отраслей. Но без новой техники не удавалось модернизировать легкую промышленность и удовлетворить спрос, "вытянуть" из крестьян достаточное количество продовольствия. В итоге опять образовался замкнутый круг – задуманная идеологами НЭПа цепочка не могла работать. Левая оппозиция указывала на это, призывая усилить "нажим на кулака", получить с деревни средства для ускоренной индустриализации.

XV партконференция 26 октября – 3 ноября 1926 г., осудив троцкистов, фактически приняла их программу по важнейшей проблеме индустриализации: "Необходимо стремиться к тому, чтобы в минимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индустриального развития передовых капиталистических стран". Но источники роста предполагались прежние.

"Военная тревога" 1927 г. стала "спусковым крючком" кризиса. В 1926-1927 гг. производство хлеба упало на 300 млн. пудов. В городах выросли очереди за продовольствием. Даже идеолог умеренного курса Н.Бухарин вынужденно намечал пути отступления от прежней политики: "мы должны теперь... сомкнутым фронтом, вместе с середняком, успешно начать более солидный нажим на нашего основного противника в деревне - на кулака". Одновременно пришлось наращивать военные затраты.

На XV съезде ВКП(б) левая оппозиция была организационно разгромлена, но победители были вынуждены принять некоторые предложения побежденных. Было решено ускорить темпы индустриализации и коллективизации, усилить наступление на кулака. Съезд указал плановым органам исходить из “более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития”. Центр тяжести переносился в область производства средств производства, а не средств потребления. Предполагалось начать индустриализацию сельского хозяйства. Но на все это были нужны средства. Поэтому ключевой проблемой директив XV съезда стало накопление.

Вместо того, чтобы рекомендовать концентрацию ресурсов на каком-то одном направлении, директивы предполагают и расширение потребления масс, и ускоренное накопление в легкой промышленности, и строительство тяжелой промышленности (но только при условии развития легкой, а не за счет нее), и широкие внешнеторговые связи. Соотношение всех этих параметров должно быть "оптимальным", но каково оно – директивы не конкретизируют, оставляя это на усмотрение специалистов. При этом план должен обеспечить максимальные длительные темпы развития, а не рывок на один год.

Главным источником накопления должна была стать сама промышленность – за счет ее рационализации. Также предлагалось аккумулировать мелкие сбережения населения. Но этого было явно недостаточно. Поэтому строить новые предприятия предполагалось не "широким фронтом", все сразу, а постепенно, закладывая новые по мере пуска предыдущих. Эта здравая мысль соседствовала с призывом усилить производство средств производства, в основном обеспечив нужды всех отраслей собственным производством техники. А это как раз и означало строительство "широким фронтом". Следовало скорейшим образом и завершить электрификацию, и развить черную и цветную металлургию, и машиностроение, и химическую промышленность, и модернизировать транспорт.

Директивы не объясняли, где взять на это средства, но уповали на рост культуры работника и изучение западного технического опыта. Авторы документа не преминули обвинить оппозицию в том, что она желает достать эти средства из кармана работника. Но после разгрома левой оппозиции руководителям ВКП(б) все равно предстояло ответить на вопрос об источниках накопления, достаточных для модернизации.

В январе 1928 г. Сталин решился "нажать" на крестьянство, чтобы получить достаточное количество продовольствия. Этот переход Сталина на "троцкистские" позиции шокировал правых коммунистов, так как разрушал планы эволюционного накопления, подрывая сами стимулы крестьянского производства. До осени 1928 г. конфликт в руководстве ВКП(б) развивался подспудно. Сталинская группа постепенно изолировала своих оппонентов, ослабляя их позиции в аппарате.

В сентябре 1928 г. были опубликованы контрольные плановые цифры ВСНХ на грядущий хозяйственный год. Основные затраты должны были быть направлены на развитие тяжелой промышленности, на "производство средств производства". Госплан завершал подготовку пятилетнего плана на 1928-1933 гг., в котором проводилась та же идея, но с разными темпами роста: отправной (в большей степени соответствующий директивам XV съезда, идеям Бухарина, Рыкова, Громана и др.) и "оптимальный" (рассчитанный на "благоприятные условия", на запросы сталинской группы). Авторы проекта плана разъясняли: "Мы должны в артиллерийскую вилку поймать действительность, следовательно, отправной вариант должен давать недолет, оптимальный вариант должен давать перелет". Эти планы намечали не только общий рост тяжелой промышленности, но и ликвидацию диспропорций, из которых буквально состояла советская экономика. Председатель Госплана Г. Кржижановский показывал, что нехватка техники была связана с нехваткой машиностроительных предприятий, которые не могли строиться и работать из-за нехватки металла, который нельзя было произвести из-за нехватки электроэнергии (план ГОЭЛРО был почти выполнен, но электроэнергии все равно не хватало). До рядового потребителя было далеко.

Предложенные по инициативе Сталина планы подминали легкую промышленность. Выбор между тяжелой и легкой промышленностью был стратегическим. В 1927-1928 гг. стало ясно, что крестьянское хозяйство не дает достаточного количества товарного хлеба, чтобы решить все стоящие перед государством задачи. Нужно было выбирать — или продолжать распылять средства между отраслями, или вложить львиную долю средств в тяжелую промышленность, то есть в базу, которая потом, позднее позволит модернизировать все отрасли. Но лишение средств легкой промышленности в пользу тяжелой означало, что у крестьян будут не выкупать продовольствие в обмен на товары широкого потребления, а просто отбирать его.

Бухарина требовал ликвидировать товарный голод (то есть одновременно ускорить развитие тяжелой и легкой промышленности) и в то же время снизить нагрузку на крестьянство. Эти предложения были заведомо нереализуемыми. Сталин возмущался тем, что Бухарин с одной стороны, призывает к "переносу центра тяжести на производство средств производства", а с другой — "обставляет капитальное строительство и капитальные вложения такими лимитами (решительное усиление легкой индустрии, предварительное устранение дефицитности… строительной промышленности, ликвидация напряженности госбюджета и т.д., и т.п.), что так и напрашивается вывод: снизить нынешний темп развития индустрии, закрыть Днепрогэс, притушить Свирьстрой, прекратить строительство Турксиба, не начинать строительство автомобильного завода".

На объединенном пленуме ЦК и ЦКК 16-23 апреля 1929 г. произошла решающая дискуссия между Бухариным и большинством ЦК, поддержавшим Сталина. Бухарин укорял своих противников за "полную идейную капитуляцию перед троцкистами" и напоминал, что еще недавно сталинцы стояли на его, Бухарина, позициях, а иногда были и правее: "как на ХV съезде Молотов критиковал меня справа за лозунг "форсированного наступления на кулака"? …Теперешний Молотов должен исключить из партии Молотова от ХV съезда…"" Но экономическая обстановка изменилась, и позиция Молотова, как и позиция Сталина не могла остаться прежней. Сталин был за продолжение и усиление чрезвычайных мер. Бухарин — против: "Наши экстраординарные меры (необходимые) идейно уже превратились, переросли в новую политическую линию, отличную от линии ХV съезда…" — утверждал Бухарин, пытаясь отстоять свое право на ортодоксальность. Но промежуточная линия XV съезда уже доказала свою негодность, и пленум поддержал Сталина.

XVI партконференция 23-29 апреля 1929 г. приняла план пятилетки. За основу была принята не "вилка" отправного и оптимального планов, а только "оптимальный", да и его цифры повышены под давлением ведомственных интересов членов ЦК. V съезд советов СССР, проходивший 20-28 мая, принял этот план в качестве закона. В дальнейшем плановые показатели только повышались, рекомендации XV съезда игнорировались. Время НЭПа завершилась, начался сталинский "Великий перелом".

Александр Шубин