Beschluss und Einsatzbefehl über die Repressivmaßnahmen gegen ehemalige Kulaken, Kriminelle und andere antisowjetische Elemente
Der Beschluss des Politbüros des CK der VKP(b) und der Einsatzbefehl Nr. 00447 des Volkskommissars für Innere Angelegenheiten der UdSSR markieren den Höhepunkt des Großen Terrors. Er verfolgte das Ziel, die soziale Basis des tatsächlichen oder vermeintlichen Widerstandes gegen das Regime zu zerschlagen, indem tausendköpfige „konspirative Netzwerke“ ausgehoben und ihre Teilnehmer vernichtet oder isoliert wurden. Objekte des Terrors und der Repressionen waren nicht mehr nur die aus der Sicht der sowjetischen Partei- und Staatsführung illoyalen Vertreter der Partei- und Staatselite, sondern alle potentiellen Wortführer der Unzufriedenheit „von unten“, zu denen neben ehemaligen Oppositionellen und Kulaken generell alle politisch und sozial Verdächtigen zählten. Dabei gab die politische Führung „von oben“ Richtzahlen für die einzelnen Republiken, Kreise und Gebiete vor: Danach sollten über 259 000 Menschen verhaftet, über 72 000 erschossen und die Übrigen in Lager eingewiesen werden. Die „Wachsamkeit“ der lokalen Behörden führte dazu, dass die Quoten erhöht und mindestens 200 000 Menschen mehr erschossen wurden, als ursprünglich vorgesehen. Der Beschluss des Politbüros des CK der VKP(b) bestätigt, dass der stalinistische Massenterror jener Jahre weder auf die Initiative lokaler NKVD-Instanzen noch auf deren Kompetenzüberschreitungen zurückzuführen war, sondern eine von der Partei- und Staatsspitze geplante Großaktion darstellte.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) и Оперативный приказ Народного Комиссара Внутренних Дел СССР № 00447 обозначили собой апогей Большого террора. Он преследовал цель разрушить социальную базу действительного или предполагаемого сопротивления режиму путем ликвидации многотысячных «сетей заговоров» и уничтожения или изоляции их участников. Объектами террора и репрессий были уже не только представители партийной и государственной элиты, с точки зрения партийного и государственного руководства, не заслуживавшие доверия, но и потенциальные выразители недовольства «снизу», к числу которых наряду с представителями бывшей оппозиции и кулаками принадлежали вообще все лица, вызывавшие подозрение ввиду их социальной принадлежности или политической ориентации. При этом политическое руководство определяло «сверху» контрольные цифры для отдельных республик, краев и областей. Согласно им, аресту подлежали свыше 259 000 человек, расстрелу – свыше 72 000, остальных предполагалось заключить в лагеря. «Бдительность» местных органов способствовала тому, что квоты были увеличены, в результате чего было расстреляно на 200 000 человек больше, чем планировалось первоначально. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) свидетельствует о том, что массовый террор этого периода не был акцией, сыницированной местными органами, или результатом завышения ими своих компетенций, а представлял собой грандиозную по масштабам операцию, спланированную в верхах партии и государства.
Im Sommer 1937 glaubte Stalin, dass noch längst nicht alle „Volksfeinde“ enttarnt seien und sein Regime in großer Gefahr sei. Gleichzeitig erkannte er, dass er nicht alle wirklichen Gegner des Systems ausfindig machen konnte. Deshalb entschloss er sich Mitte 1937 zu einer „flächendeckenden“ Säuberung. Dies geschah, obwohl zu erwarten war, dass der totale Terror den politischen Plänen Stalins erheblichen Schaden zufügen würde. Denn die geplante Ausrottung ganzer Schichten der Führungs- und Wirtschaftseliten hätte die zeitweilige Enthauptung der sowjetischen Wirtschaftsverwaltung und damit – angesichts des bürokratischen Charakters des sowjetischen Wirtschaftssystems – die Gefahr seines Zusammenbruchs bedeutet. Kaum weniger gravierend waren die Folgen, die die Säuberung unter den „verseuchten“ Kadern der Diplomatie und der Komintern nach sich zog. Sie ließ eine Verengung des außenpolitischen Handlungsspielraums der Sowjetunion, eine Einschränkung ihrer Präsenz in Spanien und eine tiefe Krise der Volksfrontpolitik befürchten. Doch die innenpolitischen Interessen Stalins wogen schwerer als alle möglichen Verluste. Schließlich hatte er nur noch ein Mittel, um die totale Macht des Zentrums über die Peripherie durchzusetzen: die Vernichtung all dessen, was sich ihr hätte widersetzen können.
In dieser Phase des Terrors verfolgte Stalin das Ziel, die soziale Basis des Widerstandes gegen das Regime zu desorganisieren und alle „kapitalistischen“ und andersartigen Elemente, alle Andersdenkenden zu liquidieren. Seit August 1937 wurden die Randgruppen und -schichten der sowjetischen Gesellschaft von der Terrormaschinerie erfasst. Sie beseitigte die letzten Fetzen des bereits Anfang der 1930er Jahre zerstörten sozialen Gefüges. Zu Objekten der Repression wurden alle potentiellen Wortführer der Unzufriedenheit „von unten“, d.h. diejenigen, die aus offizieller Sicht im Konflikt mit dem Regime standen oder aufgrund ihrer politischen Einstellung, ihrer Klassenzugehörigkeit und ihres „antisozialen Verhaltens“ dessen Fortbestand gefährdeten. Dazu gehörten ehemalige Aktivisten oppositioneller Parteien, die sich Ansätze kritischen Denkens bewahrt hatten, ehemalige Kulaken, die sich von den Machthabern benachteiligt fühlten, und Kriminelle. Durch die Vereinfachung der Ermittlungs- und Gerichtsverfahren und die Einführung der Trojka hatten die lokalen NKVD-Mitarbeiter die Macht, jeden aus dem Weg zu räumen, an dem sie etwas auszusetzen hatten, sei er politisch verdächtig, kriminell oder persönlich unsympathisch. Unabhängig davon, ob und was die Betroffenen getan hatten, fand man nach ihrer Verhaftung immer eine „Schädlingsabsicht“ in ihrem Handeln. Als „Schädlingsarbeit“ wurde nun deklariert, was früher als fahrlässig und kopflos galt, nämlich wirtschaftliche und technische Fehlplanungen, vor allem aber der Versuch, die eigenen Kader vor „Schlägen“ zu schützen und „Immunitätsreste“ zu bewahren. Über das Schicksal eines Menschen entschied seine Vergangenheit (Oppositionszugehörigkeit), jeder Verdacht gegen ihn, ob begründet oder nicht, und sein „Einsatz für entlarvte Volksfeinde“.
Ežovs Befehl stellte seine Mitarbeiter vor die widersprüchliche Aufgabe, konspirative Netzwerke mit Tausenden von Beteiligten aufzudecken und sie gleichzeitig so schnell wie möglich zu vernichten oder in den GULAG zu verbannen. Es überrascht daher nicht, dass die „Aufdeckung der Verbrechernetze“ unter Folter erfolgte. Hunderttausende Sowjetbürger wurden auf diese Weise verhaftet, erschossen oder in Lager gesperrt und dem Untergang geweiht. Bis Ende 1938 wurden im Rahmen dieser groß angelegten Aktion etwa 400 000 Menschen verhaftet. Ein solches Arbeitstempo legt die Vermutung nahe, dass die Trojkas nicht mehr in die Tiefe gingen, sondern nach Gutdünken entschieden. Die Angst atomisierte die Gesellschaft: Beziehungen untereinander wurden abgebrochen, jeder hatte nur noch Kontakt zu seinem offiziellen Vorgesetzten, den man wiederum bei der Parteispitze und bei Stalin persönlich denunzieren konnte.
Eine eigene „Massenoperation“ war die Säuberung unter den Vertretern der nationalen Minderheiten. Das Misstrauen ihnen gegenüber kannte keine Grenzen. Eine besondere Opfergruppe bildeten jene Völker und Ethnien, deren Volksangehörige mehrheitlich jenseits der Grenzen der UdSSR lebten. Sie waren von Massendeportationen betroffen. So wurden Koreaner möglichst weit von der Grenze zur japanisch besetzten Mandschurei umgesiedelt, damit sie nicht für Japan „spionieren“ konnten. Auf Sachalin wurden fast alle Einheimischen, die lesen und schreiben konnten, zu „japanischen Spionen“ erklärt.
Der Beschluss des Politbüros vom 31. Juli 1937 bestätigt, dass die massenhaften Terroraktionen, die zur Vernichtung Tausender unschuldiger Menschen führten, weder auf die Initiative noch auf die Kompetenzüberschreitung des NKVD zurückzuführen waren. Der russische Historiker O. Chlevnjuk hält alle Vorstellungen „von der hohen Autonomie und Unkontrolliertheit der Repressionspolitik vor Ort“ für „übertrieben“. Dies bestätigen auch die Dokumente der Führungsgremien der VKP(b), darunter die „Sonderprotokolle“ der Politbürositzungen, in denen die Beschlüsse über die Durchführung der Repressionsmaßnahmen festgehalten wurden. Aus diesen historischen Dokumenten geht hervor, dass es sich bei den Säuberungen der Jahre 1937-1938 um eine gezielte, auf gesamtstaatlicher Ebene geplante Aktion handelte. Sie wurden auf Initiative und unter Kontrolle der obersten Staats- und Parteiführung der UdSSR durchgeführt. Schon eine kurze, keineswegs vollständige Aufzählung der Aktionen, die zusammen den so genannten Großen Terror ausmachten, lässt die tiefe Zentralisierung der Massenrepressionen erkennen.
Das heißt natürlich nicht, dass es bei der Durchführung der Repressionsmaßnahmen in den Jahren 1937-1938 nicht auch lokale Initiativen und eine gewisse Spontaneität gegeben hätte. Im offiziellen Jargon wurden diese als „Exzesse“ oder „Verletzungen der sozialistischen Gesetzlichkeit“ bezeichnet. Zu den „Exzessen“ der lokalen Organe in den Jahren 1937-1938 gehörte auch die Überschreitung der von Moskau vorgegebenen Verhaftungsgrenzen. So hatte beispielsweise die NKVD-Trojka in Turkmenien zwischen August 1937 und September 1938 nach unvollständigen Angaben 13 259 Personen verurteilt, während das Limit nur 6277 Personen vorsah. Dazu gehörten auch Anträge auf Erhöhung der Erschießungsquoten, die von den lokalen Behörden bei den zentralen Stellen eingereicht wurden: Der NKVD-Apparat nutzte die Situation, um sich an persönlichen Feinden zu rächen. Schließlich wurden auch Amtsmissbrauch auch und eine „zu hohe“ Zahl von Toten bei den Verhören als „Exzesse“ gewertet. Diese „Spontaneität“ und „Initiative“ der lokalen Behörden war jedoch von vornherein einkalkuliert; sie war die logische Folge der Befehle aus dem Zentrum, der Besetzung von Führungspositionen im NKVD mit brutalen Vollstreckern und der Unterdrückung jedes auch noch so kleinen Versuchs, sich dem Terror zu widersetzen. Die Autonomie der lokalen Behörden wurde bis zu einem gewissen Grad toleriert: Sie konnten entscheiden, wer erschossen, wer ins Lager geschickt und wer in Ruhe gelassen wurde.
Sowohl die Drahtzieher des Terrors, als auch die neuen Führungskader stammten aus den sozialen Schichten, gegen die der Kampf geführt wurde. Viele von ihnen handelten aus Karrieredenken und nutzten das Unglück der Verhafteten für ihre eigenen Interessen aus. Nach dem „Pogrom“ unter den Funktionären, die dem Clan eines „sowjetischen Barons“ angehörten, mussten sie durch andere ersetzt werden. Die „Reserve“, auf die nun zurückgegriffen wurde, bestand aus Tausenden ehemaliger Parteimitglieder, die von der alten Führung aus der VKP(b) ausgeschlossen worden waren. Ohne die nötige Kenntnis und Vorbereitung stiegen viele Parteifunktionäre der untersten Ebene, die die Säuberungen überlebt hatten, gleichzeitig mehrere Stufen in der Diensthierarchie auf. Da sie ihre steile Karriere dem Terror verdankten, wurden sie zu treuen Stützen des sowjetischen Führers. Die Mitarbeiter des NKVD galten als gute Kaderreserve.
Alle Probleme in Staat, Wirtschaft und Gesellschaft wurden mit den Machenschaften der „Volksfeinde“ erklärt, die sich angeblich in die politische Führung und in alle Winkel der Gesellschaft eingeschlichen hätten. Der sowjetische Führer wollte den einfachen Menschen zeigen, dass er persönlich nicht für ihr Unglück verantwortlich war, und so den Zorn der Unzufriedenen von der herrschenden Oligarchie auf die lokale Bürokratie lenken. Die „ehrliche Kommunistin, Genossin Nikolaenko“, die ihre Parteivorgesetzten in der Provinz bei der zentralen Führung denunzierte, wurde zum Vorbild für andere erhoben. Millionen wurden als „Nikolaenkos“ gegen die Parteielite eingesetzt. Denunziation wurde zum Massenphänomen. Auf Demonstrationen mit Tausenden von Teilnehmern wurde die Erschießung von „Spionen und Mördern“ gefordert, in der Mehrzahl – durchaus ehrlich gemeint. Damit hatte Stalin sein Ziel erreicht: Er bewies allen, dass er sich in seinem Kampf gegen breite Schichten der Gesellschaft auf die „kleinen Leute“ stützte.
Für den sowjetischen Führer war es wichtig, dass es kein alternatives kommunistisches Programm gab, wie es der Trotzkismus seinerzeit war. Stalin verfolgte aufmerksam die Entwicklung der Ideen in der Parteiintelligencija, denn auch überzeugte Kommunisten konnten mit der Zeit zu denselben Schlüssen kommen, wie die gerade „ausgerottete“ Opposition. Jeder, der in Verdacht stand, eine oppositionelle Haltung zu haben, wurde eliminiert. Zu den Opfern gehörten der Theaterregisseur V. Mejerchol'd, Schriftsteller und Dichter, die kritische Anspielungen auf den Führer machten (z.B. B. Pil'njak und O. Mandel'štam) oder der führende kommunistische Journalist M. Kol'cov. Stalin hatte keine Angst vor der Kreativität der parteilosen Intelligencija, die sich aus dem ideologischen Kampf heraushielt – so ließ er z.B. die bedeutenden Schriftsteller A. Achmatova, M. Zoščenko und M. Bulgakov am Leben, die alles andere als kommunistisch eingestellt waren.
Der Terror führte zur Desorganisation des Einparteienstaates. Das NKVD beherrschte die Partei- und Staatsstrukturen. Doch dann entschloss man sich offenbar, der weiteren Eskalation des Terrors Einhalt zu gebieten, denn er bedrohte bereits die engsten Mitstreiter Stalins und die neue Generation von Parteikadern, die während der Säuberungen aufgestiegen waren. Die Aufgaben des Großen Terrors waren gelöst: Am 28. und 29. Juli 1938 wurden die verhafteten Partei- und Staatsführer massenweise erschossen. Diese Hinrichtungen markierten zugleich den Anfang vom Ende des Terrors.
Die Zahl der Opfer des Terrors ist enorm. Nach Angaben des KGB der UdSSR fielen zwischen 1930 und 1953 3 778 234 Menschen dem Terror zum Opfer, davon wurden 786 098 erschossen, und die anderen in Lager gesteckt und der Sklavenwirtschaft des Mammutsystems GULag zur Verfügung gestellt. In den Jahren 1937-1938 wurden 1 372 329 Menschen verhaftet, von denen 681 692 erschossen wurden. Zwischen 1917 und 1938 starben 115 922 Lagerinsassen. Insgesamt starben zwischen 1934 und 1947 962 100 Lagerinsassen, davon mehr als die Hälfte während des Krieges. Man kann also davon sprechen, dass die Repressionen der 1930er Jahre mehr als eineinhalb Millionen Todesopfer gefordert haben.
Text und Übersetzung: CC BY-SA 4.0
Летом 1937 г. Сталин считал, что далеко не все «враги народа» уже разоблачены, и существует реальная угроза для его режима. Одновременно он был вынужден признать, что не располагает возможностью для того, чтобы выявить всех действительных противников существующей системы. Поэтому в середине 1937 г. он решился на чистку, в ходе которой следовало нанести «удары по площадям». Это решение было принято несмотря на то, что тотальный террор мог причинить значительный ущерб политическим планам Сталина. Разгром целых слоев правящей и экономической элиты означал, что какое-то время некому будет управлять хозяйством страны и существует опасность паралича все советской экономической системы, обладавшей бюрократическим характером. Едва ли менее серьезными могли быть последствия чистки среди «зараженных» кадров дипломатии и Коминтерна. Следовало опасаться ограничения свободы действий Советского Союза во внешней политике, сокращения присутствия СССР в Испании и глубокого кризиса политики Народного фронта. Однако внутриполитическим интересам Сталина придавалось большее значение, чем всем возможным потерям. В конце концов, у него в распоряжении оставалось единственное средство, с помощью которого он мог утвердить тотальную власть центра над периферией – уничтожить все, что могло оказать этой власти сопротивление.
На этой стадии террора Сталин преследовал цель дезорганизовать социальную базу сопротивления режиму и ликвидировать все «капиталистические» и инородные элементы, любое инакомыслие. В августе 1937 г. под машину репрессий попали низы советского общества. Она уничтожила последние клочки разрушенной еще в начале 1930-х гг. социальной ткани. Объектами репрессий стал весь потенциальный актив недовольства «снизу», т.е. те граждане, которые, с официальной точки зрения, находились в конфликте с режимом или же из-за своих политических взглядов, классовой принадлежности, а также своего «антисоциального поведения» представляли угрозу для его дальнейшего существования. К их числу принадлежали бывшие активисты оппозиционных партий, еще сохранявшие остатки критического мышления, бывшие кулаки, обиженные режимом, и уголовные элементы. Благодаря упрощенному характеру «следствия» и «суда», а также введению «троек» местные сотрудники НКВД были наделены властью уничтожить любого человека, к которому имелись претензии либо политического, либо криминального, либо личного характера. Независимо от того, совершил ли человек те или иные действия, и какие действия конкретно он совершил, после его ареста в них всегда находили «вредительство». Теперь «вредительством» объявлялось то, что раньше расценивалось как халатность и головотяпство, а именно экономические и технические просчеты, а также, в частности, попытки защитить свои кадры от «избиения» и сохранить остатки «иммунитета». Судьбу человека решало прошлое (участие в оппозиции), любое подозрение, независимо от того, было ли оно обоснованным, а также «защита им изобличаемых врагов народа».
Приказ Ежова ставил перед его сотрудниками противоречивую задачу – разоблачить связи тысяч заговорщиков, и в то же время уничтожить или отправить в ГУЛАГ их как можно скорее. Так что нет ничего удивительного в том, что «разоблачение преступных связей» происходило под пытками. Людей арестовывали сотнями тысяч, расстреливали и отправляли на гибель в лагеря. К концу 1938 г. в рамках этой широкомасштабной операции было арестовано около 400 000 человек. Принимая во внимание такой темп работы, позволительно предположить, что тройки не вникали в суть дела и выносили решения из личных предпочтений. Страх атомизировал общество, общение прекращалось, и каждый человек теперь был связан только с вышестоящим начальником, на которого всегда можно было написать донос руководству партии и Сталину лично.
Отдельной «массовой операцией» была чистка представителей национальных меньшинств. Недоверие к этническим меньшинствам не знало пределов. Особую группу жертв составляли те народы и этносы, большинство соплеменников которых проживало за пределами СССР. Они подверглись массовой депортации. Так, корейцев переселили подальше от границ захваченной японцами Манчжурии, чтобы не «шпионили» в пользу Японии. На Сахалине «японскими шпионами» были объявлены почти все грамотные представители коренного населения.
Постановление Политбюро от 31 июля 1937 г. доказывает, что массовый террор, в ходе которого были уничтожены тысяч ни в чем неповинных людей не был вызван ни инициативой, ни злоупотреблениями НКВД. Российский историк О. Хлевнюк считает: «утверждения о высокой степени автономности и бесконтрольности местной репрессивной инициативы» «преувеличенными». Это подтверждают и документы руководящих инстанций, в том числе «особые протоколы» заседаний Политбюро, в которых фиксировались решения о проведении репрессивных акций. Основываясь на этих исторических документах, можно утверждать, что чистка 1937-1938 гг. была целенаправленной операцией, спланированной в масштабах государства. Она проводилась по инициативе и под контролем высшего государственного и партийного руководства СССР. Даже короткое перечисление далеко не всех акций, составлявших то, что известно как Большой террор, дает основания для вывода о сугубой централизации массовых репрессий.
Это не означает, конечно, что в репрессивных операциях 1937-1938 гг. не присутствовала известная доля стихийности и местной «инициативы». На официальном языке эта стихийность называлась «перегибами» или «нарушениями социалистической законности». К «перегибам», наблюдавшимся на местах в 1937-1938 гг., можно отнести превышение местными органами лимитов на аресты, установленные Москвой. Например, по неполным данным, тройка НКВД Туркмении осудила с августа 1937 по сентябрь 1938 г. 13 259 человек, хотя имела лимиты лишь на 6277 человек. К ним можно отнести заявки на повышение лимитов на расстрелянных, которые местные органы направляли в центр: Аппарат НКВД пользовался случаем, чтобы свести счеты с личными врагами. Наконец, к «перегибам» относились злоупотребление служебным положением и «слишком большое» число убитых на допросах. Однако подобная «стихийность» и «инициатива» местных властей была запланирована с самого начала, вытекала из сути приказов из центра, из назначения на первые роли в НКВД жестоких исполнителей и пресечения малейших попыток противодействовать террору. Известная степень автономии местным органам предоставлялась: они могли сами решать, кто будет расстрелян, кто отправится в лагеря, а кого не тронут.
И проводники террора, и новые административные кадры выдвигались из тех социальных слоев, против которых велась борьба. Многие из них руководствовались карьеристскими соображениями и воспользовались бедой арестованных в собственных интересах. После «погрома» среди руководителей, принадлежавших к клану арестованного «советского барона», их нужно было кем-то заменить. «Резервом», который стали теперь использовать, оказались тысячи бывших партийцев, которые были исключены из ВКП(б) предыдущим руководством. Несмотря на отсутствие знаний и подготовки, массы низовых партработников, переживших чистку, перемещались сразу на несколько ступенек вверх по бюрократической лестнице. Обязанные террору своей головокружительной карьерой, эти люди станут верной опорой Вождя. Хорошим кадровым резервом считались работники НКВД.
Объяснением всех проблем государства, экономики и общества стали происки «врагов народа», якобы прокравшихся в политическое руководство и во все поры общества. Советский вождь хотел показать массам рядовых людей, что в их бедах виноват не он, что позволяло ему направить гнев недовольных с господствующей олигархии на региональную бюрократию. В пример ставилась «честная коммунистка, товарищ Николаенко», которая донесла центральному руководству на своих местных руководителей. Миллионы людей были превращены в «Николаенко» и использованы против партийной элиты. Доносительство стало повальным. Участники многотысячных митингов требовали расстрела «шпионов и убийц», и большинство – вполне искренне. Сталин достиг своей цели: он сумел продемонстрировать всем, что в своей борьбе против широких слоев общества он опирается на «маленьких людей».
Советскому вождю было важно, чтобы не была выдвинута альтернативная программа коммунизма, которой в свое время являлся троцкизм. Сталин внимательно следил за развитием идей среди партийной интеллигенции; ведь со временем и идейные коммунисты могли прийти к тем же выводам, что и только что «выкорчеванная» оппозиция. Все те, кто был заподозрен в оппозиционных взглядах, были уничтожены. Среди жертв были театральный режиссер В. Мейерхольд, писатели и поэты, подспудно критиковавшие вождя (например, Б. Пильняк и О. Мандельштам), ведущий коммунистический журналист М. Кольцов. Творчества непартийной интеллигенции, не участвовавшей в идейной борьбе, Сталин не опасался. Он сохранил жизнь выдающимся русским литераторам А. Ахматовой, М. Зощенко и М. Булгакову, взгляды которых были далеки от коммунистических.
Террор привел к дезорганизации однопартийного государства. НКВД господствовал над партийно-государственными структурами. Но потом, по всей вероятности, было принято решение о прекращении дальнейшего раскручивания маховика террора, который угрожал уже ближайшим сподвижникам Сталина и новому поколению партийных руководителей, выдвинувшемуся в ходе чистки. Задачи, поставленные перед Большим террором, были выполнены, и 28-29 июля 1938 г. был осуществлен массовый расстрел ранее арестованных бывших партийных и государственных руководителей. Эти казни были началом конца террора.
Количество жертв террора колоссально. По данным КГБ СССР в 1930-1953 гг. репрессиям подверглись 3 778 234 человека, из которых 786 098 было расстреляно, а остальные направлены в лагеря и переданы в распоряжение гигантской рабовладельческой хозяйственной системы ГУЛага. В 1937-1938 гг. было арестовано 1 372 329 человек, из которых 681 692 были расстреляны. В 1937-1938 гг. в лагерях умерло 115 922 заключенных. Всего в 1934-1947 гг. в лагерях умерло 962 100 человек, из которых более половины – во время войны. Таким образом, можно говорить о более чем полутора миллионах погибших в результате репрессий 1930-х гг.
Текст: CC BY-SA 4.0
[Aus dem Protokoll des Politbüros des CK der VKP(b), 31. Juli 1937][ ]
442. Frage des NKVD.
1. Der Entwurf des Einsatzbefehls zu Repressivmaßnahmen gegen ehemalige Kulaken, Kriminelle und antisowjetische Elemente ist zu bestätigen.
2. Mit der Ausführung des Unternehmens ist in allen Gebieten der Union am 5. August 1937 zu beginnen. Im Fernöstlichen Kreis, im Ostsibirischen Gebiet und im Kreis Krasnojarsk ist mit dem Unternehmen am 15. August 1937 zu beginnen, in der Turkmenischen, Usbekischen, Tadschikischen und Kirgisischen Republik am 10. August 1937. Das gesamte Unternehmen ist innerhalb von vier Monaten abzuschließen.
3. Das Unternehmen ist in zwei Phasen durchzuführen. In der ersten Phase werden Kriminelle und Kulaken, die der Kategorie I zugeordnet wurden, Repressionen ausgesetzt, in der zweiten Phase Kulaken und Kriminelle, die der Kategorie II zugeordnet wurden.
4. Als Vorsitzende der Trojkas sind Volkskommissare für Innere Angelegenheiten sowie Leiter der Kreis- und Gebietsabteilungen des NKVD zu bestätigen.
5. Dem NKVD sind aus den Reservefonds des SNK für die Ausgaben, die durch die Durchführung des Unternehmens verursacht sind, 75 Millionen Rubel zuzuteilen, davon 25 für die Begleichung des Eisenbahntarifs.
6. Das NKNS ist zu verpflichten, dem NKVD auf dessen Anträge rollendes Material für die Beförderung der Verurteilten innerhalb der Gebiete und in die Lager zur Verfügung zu stellen.
7. Alle Kulaken, Kriminelle und andere antisowjetische Elemente, die nach der Kategorie II zur Lagerhaft verurteilt wurden, sind einzusetzen:
а) bei den laufenden Bauvorhaben des GULag des NKVD der UdSSR;
b) bei der Errichtung neuer Lager im kasachischen Hinterland;
c) bei der Errichtung neuer Lager, die speziell für die Holzbeschaffung mit Gefangenenkräften gegründet werden.
8. Das Narkomles ist anzuhalten, dem GULag des NKVD folgende Waldmassive für die Gründung von Lagern für die Holzbeschaffung unverzüglich zu übergeben:
a) Tomsk-Asino - im Westsibirischen Kreis
b) Tajšet-Bratskoe - im Ostsibirischen Gebiet
c) Кuloj - im Nordgebiet
d) Čib'ju-Ust'-Vym' -“-
e) Ivdel'skij - im Gebiet Sverdlovsk
f) Kargopol'skij - im Nordgebiet
g) Lokčimskij, Storoževskij und Ust'-Kulomskij - im Vyčegda-Becken
9. Narkomles und GULag des NKVD der UdSSR sind anzuhalten, innerhalb einer Dekade zu entscheiden, welche weiteren Waldmassive, außer den oben genannten, dem GULag für die Gründung neuer Lager zu übergeben sind.
10. Gosplan der UdSSR, GULag des NKVD und Narkomles sind zu beauftragen, innerhalb einer zwanzigtägigen Frist folgende Dokumente auszuarbeiten und dem SNK der UdSSR zur Bestätigung vorzulegen:
а) Pläne zur Organisation von Holzbeschaffungsarbeiten, der dafür erforderlichen Arbeitskraft, Sachressourcen, finanziellen Ressourcen und Fachkader;
b) ein Programm der Holzbeschaffungsarbeiten in diesen Lagern für das Jahr 1938.
11. Dem GULag des NKVD sind aus dem Reservefonds des SNK der UdSSR 10 Millionen Rubel als Vorschuss für die Gründung der Lager und die Durchführung der Vorbereitungsarbeiten zuzuteilen, wobei davon auszugehen ist, dass die Verurteilten im 3. und 4. Quartal des Jahres 1937 bei den Vorbereitungsarbeiten zur Umsetzung des Programms für das Jahr 1938 eingesetzt werden.
12. Die Gebiets- und Kreiskomitees der VKP(b) und der VLKSM jener Gebiete, in denen Lager gegründet werden, sind anzuhalten, die erforderliche Anzahl von Kommunisten und Komsomolzen dem NKVD für die Komplettierung des Verwaltungsapparats und der Wachmannschaften der Lager (auf Antrag des NKVD) zur Verfügung zu stellen.
13. Das Volkskommissariat für Verteidigung ist zu verpflichten, zur Komplettierung der Kommandokader der bewaffneten Wachmannschaften für die neu gegründeten Lager 240 Kommandeure und politische Mitarbeiter aus der RKKA-Reserve zum Wehrdienst einzuberufen.
14. Das Nakomzdrav ist zu verpflichten, 150 Ärzte und 400 Arzthelfer dem GULag des NKVD für die neu gegründeten Lager zur Verfügung zu stellen.
15. Das Narkomles ist zu verpflichten, 10 bedeutete Fachleute auf dem Gebiet der Forstwirtschaft und 50 Absolventen der Leningrader Akademie für Forstwirtschaft dem GULag zur Verfügung zu stellen.
Auszüge sind verschickt an:
Gen. Ežov – alle; Kaganovič L. – 6;
Ivanov – 8, 9, 10, 15; Smirnov G. – 10;
Arbuzov – 5, 10, 11; Vorošilov – 13;
Proppet-Graščenkov – 14; Bazilevič – 13.
Die Verordnung an die Parteiorganisationen (entspr.) – 8, 12.
[…]
Siegel: „Allunions-Kommunistische Partei der Bolschewiki“
Sekretär des CK I. Stalin
(Übersetzung aus dem Russ. von L. Antipow)
Einsatzbefehl des Volkskommissars für Innere Angelegenheiten der UdSSR Nr. 00447 über die Repressivmaßnahmen gegen ehemalige Kulaken, Kriminelle und andere antisowjetische Elemente[ ]
30. Juli 1937.
Moskau.
In den Unterlagen der Untersuchungen zu Fällen antisowjetischer Vereinigungen wird festgestellt, dass sich auf dem Land eine bedeutende Anzahl ehemaliger Kulaken niedergelassen hat, die früher Repressionen unterworfen gewesen waren, sich vor den Repressionen versteckt hatten oder aus den Lagern, Verbannungsorten und Arbeitssiedlungen geflohen sind. Es ließen sich viele Kirchendiener und Sektenmitglieder nieder, die früher an antisowjetischen bewaffneten Ausschreitungen teilgenommen hatten und Repressionen unterworfen worden waren. Fast heil davon gekommen sind auf dem Land bedeutende Kader antisowjetischer politischer Parteien (Sozialrevolutionäre, georgische Glossar:Menschewiki, Daschnaken, Mussawatisten, Ittichadisten) sowie ehemalige aktive Teilnehmer an den Bandenaufständen, Angehörige Weißer Truppen und Strafkommandos, Repatrianten und dergl. mehr.
Ein Teil der oben aufgeführten Personen zog vom Land in die Städte, schlich sich in Industriebetriebe, in das Transportwesen und die Bauunternehmen ein.
Außerdem nisten auf dem Land und in der Stadt bis heute bedeutende Kader von Kriminellen – Viehdiebe, Schwerverbrecher, Räuber u.a., – die ihre Strafe zwar antraten, aber aus den Haftanstalten geflohen sind und sich vor den Repressionen versteckten. Da kein angemessener Kampf gegen diese Kriminellenkontingente geführt wurde, kamen sie ungestraft davon, was ihr verbrecherisches Handeln zusätzlich förderte.
Es wurde festgestellt, dass alle diese antisowjetischen Elemente bei allerhand Verbrechen gegen die Sowjetmacht und Diversionsakten, sowohl in Kolchosen und Sovchosen als auch im Transportwesen und in einigen Industriebranchen, als Hauptanstifter fungieren.
Vor den Organen der Staatssicherheit steht die Aufgabe, diese ganze Bande antisowjetischer Elemente auf schonungsloseste Art und Weise zu zerschlagen, das werktätige Volk der Sowjetunion vor ihren konterrevolutionären Umtrieben zu schützen und schließlich ein für alle Mal mit ihrer gemeinen Zersetzungsarbeit an den Grundlagen des sowjetischen Staates Schluss zu machen.
In Übereinstimmung damit befehle ich: Am 5. August 1937 in allen Republiken, Kreisen und Gebieten mit Repressionen gegen ehemalige Kulaken, aktive antisowjetische Elemente und Kriminelle zu beginnen.
In der Usbekischen, Turkmenischen, Tadschikischen und Kirgisischen SSR ist damit am 10. August dieses Jahres, im Fernöstlichen Kreis und im Kreis Krasnojarsk sowie im Ostsibirischen Gebiet – am 15. August dieses Jahres zu beginnen.
Bei der Organisation und Durchführung der Unternehmen hat man sich nach Folgendem zu richten:
I. Kontingente, die Repressionen zu unterwerfen sind.
1. Ehemalige Kulaken, die nach der Verbüßung der Strafe zurückgekehrt sind und ihre aktive antisowjetische Zersetzungstätigkeit fortsetzen.
2. Ehemalige Kulaken, die aus den Lagern oder den Arbeitssiedlungen geflohen sind, sowie Kulaken, die sich vor der Entkulakisierung versteckten, sofern sie antisowjetische Tätigkeiten betreiben.
3. Ehemalige Kulaken und gemeingefährliche Elemente, die Mitglieder aufständischer, faschistischer oder terroristischer Einheiten und Banden waren, ihre Strafe verbüßten, sich vor den Repressionen verstecken oder aus den Haftanstalten geflohen sind und ihre verbrecherische Tätigkeit gegen die Sowjetmacht wiederaufnahmen.
4. Mitglieder antisowjetischer Parteien (Sozialrevolutionäre, georgische Menschewiki, Mussawatisten, Ittichadisten und Daschnaken), ehemalige Angehörige der weißen Armee, Gendarmen, Beamte, Angehörige der Strafkommandos, Banditen, Bandenhelfer, Schleußer, Rückkehrer, die sich vor den Repressionen versteckten, aus den Haftanstalten flohen und ihre aktive antisowjetische Tätigkeit fortsetzen.
5. Die am meisten feindlich eingestellten und aktiven Teilnehmer der aufständischen Organisationen der Kosaken und Weißgardisten, der konterrevolutionären faschistischen, Terror-, Spionage- und Diversionsgruppen, die laut Untersuchungsunterlagen und geprüfter Spitzelberichte überführt wurden und derzeit liquidiert werden.
Außerdem sind Personen dieser Kategorie Repressionen zu unterwerfen, die derzeit unter Arrest sind oder deren Fälle bereits untersucht, von den Gerichtsorganen aber noch nicht verhandelt wurden.
6. Die aktivsten antisowjetischen Elemente aus der Zahl der ehemaligen Kulaken, Angehörigen der Strafkommandos, Banditen, Weißgardisten, aktiven Sektenmitglieder, Kultusdienern und anderer, die derzeit in Gefängnissen, Lagern, Arbeitssiedlungen und Strafkolonien untergebracht sind und dort ihre aktive Zersetzungsarbeit gegen die Sowjetmacht fortsetzen.
7. Kriminelle (Banditen, Räuber, Schwerverbrecher unter den Dieben und Trickdieben, Berufsschmuggler, Viehdiebe), die verbrecherische Tätigkeiten betreiben und Kontakte zum kriminellen Milieu besitzen.
Außerdem sind Personen dieser Kategorie Repressionen zu unterwerfen, die derzeit unter Arrest sind oder in deren Fällen die Untersuchung bereits abgeschlossen ist, aber von den Gerichtsorganen noch nicht verhandelt wurde.
8. Kriminelle Elemente, die sich in Lagern und Arbeitssiedlungen befinden und dort eine verbrecherische Tätigkeit ausüben.
9. Repressionen sind alle oben aufgeführten Kontingente zu unterwerfen, die derzeit auf dem Land – in Kolchosen, Sovchosen, landwirtschaftlichen Betrieben – und in der Stadt – in Industrie- und Handelsbetrieben, im Transportwesen, in sowjetischen Institutionen und im Bauwesen – tätig sind.
II. Über die Strafmaßnahmen für Repressierte und die Anzahl der Personen, die Repressionen zu unterwerfen sind.
1. Alle Kulaken, Kriminelle und andere antisowjetischen Elemente, die Repressionen unterworfen werden, sind in zwei Kategorien einzuteilen:
а) zur Kategorie I gehören alle von den oben aufgezählten Elementen, die am meisten feindlich sind. Sie sind sofort zu verhaften und nach der Verhandlung ihrer Fälle durch die Trojkas – zu erschießen.
b) zur Kategorie II gehören alle übrigen Elemente, die zwar feindlich eingestellt, jedoch weniger aktiv sind. Sie sind zu verhaften und zu 8 bis 10 Jahren Freiheitsentzug im Lagern zu verurteilen; diejenigen unter ihnen, die am hartnäckigsten und am meisten gemeingefährdend sind, sind auf Beschluss der Trojka für die gleiche Zeit im Gefängnis zu inhaftieren.
2. Gemäß den statistischen Angaben, die von den Volkskommissaren für Innere Angelegenheiten der Unionsrepubliken, von Leitern der Kreis- und Gebietsabteilungen des NKVD vorgelegt wurden, werden folgende Zahlen von Personen, die der Repression zu unterwerfen sind, bestätigt:
| Kategorie I | Kategorie II | Gesamt | |
| 1. Aserbaidschanische SSR | 1500 | 3750 | 5250 |
| 2. Armenische SSR | 500 | 1000 | 1500 |
| 3. Weißrussische SSR | 2000 | 10000 | 12000 |
| 4. Georgische SSR | 2000 | 3000 | 5000 |
| 5. Kirgisische SSR | 250 | 500 | 750 |
| 6. Tadschikische SSR | 500 | 1300 | 1800 |
| 7. Turkmenische SSR | 500 | 1500 | 2000 |
| 8. Usbekische SSR | 750 | 4000 | 4750 |
| 9. Baškirskaja ASSR | 500 | 1500 | 2000 |
| 10. Burjat-Mongol'skaja ASSR | 350 | 1500 | 1850 |
| 11. Dagestanskaja ASSR | 500 | 2500 | 3000 |
| 12. Karel'skaja ASSR | 300 | 700 | 1000 |
| 13. Kabardino-Balkarskaja ASSR | 300 | 700 | 1000 |
| 14. Krim ASSR | 300 | 1200 | 1500 |
| 15. Komi ASSR | 100 | 300 | 400 |
| 16. Kalmykskaja ASSR | 100 | 300 | 400 |
| 17. Marijskaja ASSR | 300 | 1500 | 1800 |
| 18. Mordovskaja ASSR | 300 | 1500 | 1800 |
| 19. ASSR der Wolgadeutschen | 200 | 700 | 900 |
| 20. Severo-Osetinskaja ASSR | 200 | 500 | 700 |
| 21. Tatarskaja ASSR | 500 | 1500 | 2000 |
| 22. Udmurtskaja ASSR | 200 | 500 | 700 |
| 23. Čečeno-Ingušskaja ASSR | 500 | 1500 | 2000 |
| 24. Čuvašskaja ASSR | 300 | 1500 | 1800 |
| 25. Azovo-Černomorskij Kreis | 5000 | 8000 | 13000 |
| 26. Dal'ne-Vostočnyj Kreis | 2000 | 4000 | 6000 |
| 27. Zapadno-Sibirskij Kreis | 5000 | 12000 | 17000 |
| 28. Kreis Krasnojarsk | 750 | 2500 | 3250 |
| 29. Kreis Ordžonikidze | 1000 | 4000 | 5000 |
| 30. Vostočno-Sibirskij Kreis | 1000 | 4000 | 5000 |
| 31. Gebiet Voronež | 1000 | 3500 | 4500 |
| 32. Gebiet Gor'kij | 1000 | 3500 | 4500 |
| 33. Westgebiet | 1000 | 5000 | 6000 |
| 34. Gebiet Ivanovo | 750 | 2000 | 2750 |
| 35. Gebiet Kalinin | 1000 | 3000 | 4000 |
| 36. Gebiet Kursk | 1000 | 3000 | 4000 |
| 37. Gebiet Kujbyšev | 1000 | 4000 | 5000 |
| 38. Gebiet Kirov | 500 | 1500 | 2000 |
| 39. Gebiet Leningrad | 4000 | 10000 | 14000 |
| 40. Gebiet Moskau | 5000 | 30000 | 35000 |
| 41. Gebiet Omsk | 1000 | 2500 | 3500 |
| 42. Gebiet Orenburg | 1500 | 3000 | 4500 |
| 43. Gebiet Saratov | 1000 | 2000 | 3000 |
| 44. Gebiet Stalingrad | 1000 | 3000 | 4000 |
| 45. Gebiet Sverdlovsk | 4000 | 6000 | 10000 |
| 46. Nordgebiet | 750 | 2000 | 2750 |
| 47. Gebiet Čeljabinsk | 1500 | 4500 | 6000 |
| 48. Gebiet Jaroslavl' | 750 | 1250 | 2000 |
| Ukrainische SSR | |||
| 1. Gebiet Char'kov | 1500 | 4000 | 5500 |
| ....................................................... | ......... | ........ | ......... |
| ....................................................... | ........ | ........ | ......... |
| 4. Gebiet Doneck | 1000 | 3000 | 4000 |
| 5. Gebiet Odessa | 1000 | 3500 | 4500 |
| 6. Gebiet Dnepropetrovsk | 1000 | 2000 | 3000 |
| 7. Gebiet Černigov | 300 | 1300 | 1600 |
| 8. Moldavskaja АSSR | 200 | 500 | 700 |
| Кasachische SSR | |||
| 1. Nordkasachstangebiet | 650 | 300 | 950 |
| 2. Südkasachstangebiet | 350 | 600 | 950 |
| 3. Westkasachstangebiet | 100 | 200 | 300 |
| 4. Gebiet Kustanaj | 150 | 450 | 600 |
| 5. Ostkasachstangebiet | 300 | 1050 | 1350 |
| 6. Gebiet Aktjubinsk | 350 | 1000 | 1350 |
| 7. Gebiet Karaganda | 400 | 600 | 1000 |
| 8. Gebiet Alma-Ata | 200 | 800 | 1000 |
| Lager des NKVD | 10000 | – | 10000 |
3. Bei den bestätigten Zahlen handelt es sich um Orientierungszahlen. Die Volkskommissare für Innere Angelegenheiten der Unionsrepubliken und die Leiter der Kreis- und Gebietsabteilungen des NKVD sind jedoch nicht berechtigt, sie aus eigenem Antrieb zu überschreiten. Alle eigenmächtigen Erhöhungen der Anzahl sind verboten.
Im Falle, dass die Umstände nach einer Erhöhung der bestätigten Zahlen verlangen, sind die Volkskommissare für Innere Angelegenheiten der Unionsrepubliken und Leiter der Kreis- und Gebietsabteilungen des NKVD verpflichtet, mir entsprechend begründete Anträge vorzulegen.
Die Reduzierung der Zahlen sowie die Überführung der Personen, die nach Kategorie I den Repressionen unterworfen werden sollten, in Kategorie II und umgekehrt – ist zugelassen.
4. Die Familien der Verurteilten nach Kategorie I und II werden in der Regel keinen Repressionen unterworfen.
Davon sind ausgenommen:
а) Familien, deren Mitglieder zu aktiven antisowjetischen Handlungen fähig sind. Mitglieder dieser Familien sind auf Sonderbeschluss der Trojka in Lager oder Arbeitssiedlungen einzuweisen.
b) Familien der Personen, die nach Kategorie I Repressionen unterworfen wurden, sind, sofern sie im Grenzgebiet wohnen, jenseits des Grenzgebietes ins Innere der Republiken, der Kreise und Gebiete umzusiedeln.
c) Familien der Personen, die nach Kategorie I Repressionen unterworfen wurden, sind, sofern sie in Moskau, Leningrad, Kiev, Tbilisi, Baku, Rostow-am-Don, Taganrog und in den Gebieten um Soči, Gagry und Suchumi wohnen, aus diesen Ortschaften in andere Gebiete ihrer Wahl, mit Ausnahme der Grenzgebiete, auszusiedeln.
5. Alle Familien der Personen, die nach Kategorie I und II Repressionen unterworfen wurden, sind amtlich zu registrieren und unter ständige Aufsicht zu stellen.
III. Ordnung für die Durchführung des Unternehmens.
1. Das Unternehmen ist am 5. August 1937 zu beginnen und innerhalb von vier Monaten abzuschließen.
In der Turkmenischen, Tadschikischen, Usbekischen und Kirgisischen SSR ist mit dem Unternehmen am 10. August dieses Jahres, im Ostsibirischen Gebiet sowie im Kreis Krasnojarsk und im Fernöstlichen Kreis am 15. August dieses Jahren zu beginnen.
2. Zunächst sind Kontingente, die Kategorie I zugeordnet wurden, Repressionen zu unterwerfen.
Kontingente, die Kategorie II zugeordnet wurden, werden keinen Repressionen unterworfen, solange keine diesbezügliche Verordnung erfolgt.
Für den Fall, dass der Volkskommissar für Innere Angelegenheiten der Unionsrepubliken, der Leiter der Verwaltung oder der Gebietsabteilung des NKVD das Unternehmen bei den Kontingenten der Kategorie I abgeschlossen hat und es für möglich hält, das Unternehmen bei den Kontingenten der Kategorie II zu beginnen, ist er verpflichtet, bevor es dieses Unternehmen tatsächlich in Angriff nimmt, meine Genehmigung einzuholen und erst nach ihrem Erhalt, mit dem Unternehmen zu beginnen.
Im Falle all jener Verhafteten, die zu verschieden Haftfristen im Lager oder im Gefängnis verurteilt wurden, ist mir nach dem Urteilsspruch zu berichten, wie viele Personen zu welcher Haftdauer im Gefängnis oder im Lager verurteilt wurden. Nach dem Eingang dieser Daten, werde ich Anweisungen geben, in welcher Reihenfolge und in welches Lager die Verurteilten zu schicken sind.
3. Das Territorium der Unionsrepublik, des Kreises und des Gebietes wird entsprechend der Situation und den lokalen Bedingungen in Einsatzsektoren unterteilt.
Für die Organisation und Durchführung des Unternehmens wird in jedem Sektor eine Einsatzgruppe gebildet, an deren Spitze ein verantwortlicher Mitarbeiter des NKBD der Unionsrepublik, der Kreis- oder Gebietsverwaltung des NKVD steht, der in der Lage ist, die wichtigen Einsatzaufgaben, die ihm übertragenen werden, erfolgreich zu erfüllen.
In einigen Fällen können die erfahrensten und fähigsten Leiter von Rajons- und städtischen Abteilungen des NKVD zu Leitern der Einsatzgruppen ernannt werden.
4. Die Einsatzgruppe ist aus Einsatzkräften in benötigter Anzahl zu bilden und mit Transport- und Verständigungsmittel auszustatten.
Wenn es die Lage am Einsatzort verlangt, sind den Gruppen Truppen- und Milizeinheiten zuzuordnen.
5. Den Leitern der Einsatzgruppen obliegt die Registrierung und Ermittlung von Personen, die Repressionen zu unterwerfen sind, ferner die Untersuchung zu leiten, die Anklageschrift zu bestätigen und die Urteile der Trojka zu vollstrecken.
Der Leiter der Einsatzgruppe trägt die Verantwortung für die Organisation und Durchführung des Unternehmens auf dem Territorium seines Sektors.
6. Für jede Person, die Repressionen zu unterwerfen ist, werden ausführliche einschlägige Angaben und kompromittierende Materialien gesammelt. Auf Grund der letztgenannten werden Verhaftungslisten zusammengestellt, die vom Leiter der Einsatzgruppe unterzeichnet und in zwei Exemplaren an den Volkskommissar für Innere Angelegenheiten, den Leiter der Verwaltung oder der Gebietsabteilung des NKVD zur Prüfung und Bestätigung geschickt werden.
Der Volkskommissar für Innere Angelegenheiten, der Leiter der Verwaltung oder der Gebietsabteilung des NKVD prüft die Liste und erteilt seine Genehmigung für die Verhaftung der darin aufgeführten Personen.
7. Auf Grund der bestätigten Liste führt der Leiter der Einsatzgruppe die Verhaftung durch. Jede Verhaftung wird durch eine Order formell bestätigt. Bei der Verhaftung wird eine sorgfältige Hausdurchsuchung durchgeführt. Unbedingt zu beschlagnahmen sind: Waffen, Munition, Militärausrüstung, Sprengstoffe, Giftstoffe, konterrevolutionäre Literatur, Edelmetalle in Form von Münzen, Barren und Fabrikaten, Fremdwährung, Vervielfältigungstechnik und Briefwechsel.
Alle beschlagnahmten Gegenstände werden in das Protokoll der Hausdurchsuchung aufgenommen.
8. Die Verhafteten werden in Orte verbracht, die von den Volkskommissaren für Innere Angelegenheiten, Leiter der Verwaltungen oder der Gebietsabteilungen des NKVD festgelegt werden. An diesen Orten müssen Räumlichkeiten vorhanden sein, die für die Unterbringung der Verhafteten geeignet sind.
9. Die Verhafteten werden streng bewacht. Es werden alle Sicherheitsvorkehrungen gegen Fluchtversuche oder irgendwelche andere Ausschreitungen getroffen.
IV. Ordnung des Untersuchungsverfahrens.
1. Für jeden Verhafteten oder jede Gruppe von Verhafteten wird eine Untersuchungsakte angelegt. Die Untersuchung wird verkürzt und vereinfacht.
Während der Untersuchung sind alle verbrecherischen Beziehungen des Verhafteten zu entlarven.
2. Nach dem Abschluss der Untersuchung wird der Fall zur Verhandlung an die Trojka weitergeleitet.
Der Akte werden beigelegt: Haftbefehl, Protokoll der Hausdurchsuchung, Unterlagen, die bei der Hausdurchsuchung beschlagnahmt wurden, persönliche Dokumente, Fragebogen des Verhafteten, Spitzelberichte, Verhörprotokoll und kurze Anklageschrift.
V. Organisation und Tätigkeit der Trojkas.
1. Ich bestätige folgende personale Zusammensetzung der Republik-, Kreis- und Gebietstrojkas:
| Aserbaidschanische SSR | Vorsitzender – Sumbatov, Mitglieder – Tejmurkuliev, Džangir Achund Zade. |
| Armenische SSR | Murdusi, Mikveljan, Ternakalov |
| Weißrussische SSR | Berman, Seliverstov,Potapenko |
| Georgische SSR | Rapava, Talachadze, Cereteli |
| Kirgisische SSR | Četvertakov, Džienbaev, Gucuev |
| Tadschikische SSR | Тarasjuk, Ašurov, Bajkov |
| Тurkmenische SSR | Nodev, Anna Muchamedov, Tašli Anna Muradov |
| Usbekische SSR | Zagvozdin, Ikramov, Baltabaev |
| Baškirskaja ASSR | Bak, Isančurin, Cypnjatov |
| Burjat-Mongol'skaja ASSR | Babkevič, Doržiev, Groß |
| Dagestanskaja ASSR | Lomonosov, Samurskij, Šiperov |
| Karel'skaja ASSR | Tenison, Michajlovič, Nikol'skij |
| Kabardino-Balkarskaja ASSR | Antonov, Kalmykov, Chagurov |
| Krim ASSR | Pavlov, Trupču, Monakov |
| Komi ASSR | Kovalev, Semičev, Litin |
| Kalmykskaja ASSR | Ozerkin, Chonchošev, Kilganov |
| Marijskaja ASSR | Karačarov, Vrublevskij, Bystrjakov |
| Mordovskaja ASSR | Vejzager, Michajlov, Poljakov |
| ASSR der Wolgadeutschen | Dalinger, Ljuft, Anisimov |
| Severo-Osetinskaja ASSR | Ivanov, Togoev, Kokov |
| Tatarskaja ASSR | Alimasov, Lepa, Muchamedzjanov |
| Udmurtskaja ASSR | Šlenov, Baryšnikov, Ševel'kov |
| Čečeno-Ingušskaja ASSR | Dement'ev, Egorov, Vachaev |
| Čuvašskaja ASSR | Rozanov, Petrov, Elifanov |
| Azovo-Černomorskij Kreis | Kagan, Evdokimov, Ivanov |
| Dal'ne-Vostočnyj Kreis | Ljuškov, Ptucha, Fedin |
| Zapadno-Sibirskij Kreis | Mironov, Ėjche, Barkov |
| Kreis Krasnojarsk | Leonjuk, Gorčaev, Rabinovič |
| Kreis Ordžonikidze | Bulach, Sergeev, Rozit |
| Vostočno-Sibirskij Kreis | Lupekin, Jusup Chasimov, Grjaznov |
| Gebiet Voronež | Korkin, Anfimov, Jarygin |
| Gebiet Gor'kij | Lavrušin, Ogurcov, Ustjužaninov |
| Westgebiet | Karuckij, Bilinskij, Korotčenko |
| Gebiet Ivanovo | Radzivilovskij, Nosov, Karasik |
| Gebiet Kalinin | Dombrovskij, Rabov, Bobkov |
| Gebiet Kursk | Simanovskij, Piskarev, Nikitin |
| Gebiet Kujbyšev | Popašenko, Nel'ke, Kljuev |
| Gebiet Kirov | Gazov, Muchin, Naumov |
| Gebiet Leningrad | Zakovskij, Smorodin, Pozern |
| Gebiet Moskau | Redens, Maslov, Volkov |
| Gebiet Omsk | Gorbač, Bulatov, Evstigneev |
| Gebiet Orenburg | Uspenskij, Narbut, Mitrofanov |
| Gebiet Saratov | Stromin, Andreev, Kalačev |
| Gebiet Stalingrad | Raev, Semenov, Rumjancev |
| Gebiet Sverdlovsk | Dmitriev, Abaljaev, Gračev |
| Nordgebiet | Bak, Koržin, Rjabov |
| Gebiet Čeljabinsk | Čižov, Ryndin, Malyšev |
| Gebiet Jaroslavl' | Eršov, Polumordvinov, Jurčuk |
| Ukrainische SSR | |
| Gebiet Char'kov | Šumskij, Gikalo, Leonov |
| Gebiet Kiev | Šarov, Kudrjavcev, Ginzburg |
| Gebiet Vinnica | Grišin, Černjavskij, Jaroševskij |
| Gebiet Doneck | Sokolinskij, Pramnėk, Rudenko |
| Gebiet Odessa | Fedorov, Evtušenko |
| Gebiet Dnepropetrovsk | Krivec, Margolin, Cvik |
| Gebiet Černigov | Kornev, Markitan, Skljarskij |
| Moldavskaja АSSR | Rogal', Todres, Kolodij |
| Kasachische SSR | |
| Nordkasachstangebiet | Panov, Stepanov, Segizbaev |
| Südkasachstangebiet | Pintel', Dosov, Sljučak |
| Westkasachstangebiet | Romejko, Satarbekov, Spirov |
| Gebiet Kustanaj | Pavlov, Kuznecov, Bajdakov |
| Ostkasachstangebiet | Čirkov, Sverdlov, Jusupov |
| Gebiet Aktjubinsk | Demidov, Musin, Stecura |
| Gebiet Karaganda | Adamovič, Duchovič, Pinchasik |
| Gebiet Alma-Ata | Šabanbekov, Savdakasov, Kužanov |
2. Der Staatsanwalt der Unionsrepublik, des Kreises oder des Gebietes kann an den Sitzungen der Trojkas teilnehmen (wenn er kein Mitglied der Trojka ist).
3. Die Trojka erfüllt ihre Arbeit entweder an den Orten, wo die entsprechenden NKVDs, UNKVDs oder Gebietsabteilungen des NKVD untergebracht sind, oder sie fährt zu den Einsatzsektoren hin.
4. Die Trojkas prüfen die Unterlagen für jeden Verhafteten oder jede Gruppe von Verhafteten, sowie für jede Familie, die auszusiedeln ist, im Einzelnen.
Je nach der Art der Unterlagen sowie dem Grad der Gemeingefährlichkeit des Verhafteten können die Trojkas die Personen, die ursprünglich nach Kategorie II Repressionen zu unterwerfen waren, der Kategorie I und Personen, die ursprünglich nach Kategorie I Repressionen zu unterwerfen waren, der Kategorie II zuordnen.
5. Die Trojkas führen Sitzungsprotokolle, in die sie die von ihnen gefällten Urteile für jeden Verurteilten eintragen.
Das Sitzungsprotokoll der Trojka wird an den Leiter der Einsatzgruppe zwecks Urteilsvollstreckung geleitet. Den Untersuchungsakten werden Auszüge aus dem Protokoll für jeden Verurteilten beigelegt.
VI. Ordnung der Urteilsvollstreckung.
1. Die Urteile werden von bestimmten Personen auf Anweisung der Vorsitzenden der Trojkas, d.h. der Volkskommissare für Innere Angelegenheiten der Unionsrepubliken, der Leiter der Verwaltungen oder der Gebietsabteilungen des NKVD, vollstreckt.
Grundlage der Urteilsvollstreckung ist ein beglaubigter Auszug aus dem Sitzungsprotokoll der Trojka mit der Darlegung des Urteils für jeden Verurteilten sowie eine Sonderverordnung mit der Unterschrift des Vorsitzenden der Trojka, die der Person überreicht wird, welche das Urteil vollstreckt.
2. Die Urteile nach Kategorie I werden an Orten und in einer Art und Weise vollstreckt, die die Volkskommissare für Innere Angelegenheiten der Unionsrepubliken, die Leiter der Verwaltung und der Gebietsabteilung des NKVD festlegen [...].
Dokumente über die Urteilsvollstreckung werden der Untersuchungsakte jedes Verurteilten in einem besonderen Umschlag beigelegt.
3. Die Lagereinweisung der Personen, die nach der Kategorie II verurteilt wurden, erfolgt auf Grund der Anweisungen vom GULag an das NKVD der UdSSR.
VII. Organisation der Leitung der Operation und Rechenschaftslegung.
1. Mit der allgemeinen Leitung der Operation betraue ich meinen Stellvertreter – den Leiter der Hauptverwaltung für Staatssicherheit – Kommandeur des Korps, Gen. Frinovskij.
Für die Erfüllung der Aufgaben, die im Zusammenhang mit der Leitung des Unternehmens stehen, ist bei ihm eine Sondergruppe zu bilden.
2. Die Protokolle der Trojkas zur Urteilsvollstreckung sind samt den beigefügten Registrierungskarten (nach der Form Nr. 1) unverzüglich an den Leiter der 8. Abteilung des GUGB des NKVD der UdSSR zu schicken;
Bei den Verurteilten nach Kategorie I sind gleichzeitig mit dem Protokoll und den Registrierungskarten auch die Untersuchungsakten zu schicken.
3. Über den Verlauf und die Ergebnisse des Unternehmens sind alle fünf Tage, zum 1., 5., 10, 15., 20. und 25. des jeweiligen Monats, Zusammenfassungen per Draht und ausführliche Berichte per Post zu schicken.
4. Über alle bei der Durchführung des Unternehmens aufgedeckte konterrevolutionäre Vereinigungen, die dabei vorgekommenen Ausschreitungen, die Fluchtversuche ins Ausland, die Bildung von Banden und Räubercliquen und andere außerordentlichen Zwischenfälle, ist unverzüglich per Draht zu berichten.
* * *
Bei der Organisation und Durchführung des Unternehmens sind hinreichende Maßnahmen zu ergreifen, um zu verhindern, dass Personen, die Repressionen unterworfen wurden, in den Untergrund abtauchen, aus ihrem Wohnort flüchten, und zwar insbesondere ins Ausland, und Banden und Räubercliquen bilden, sowie dass es zu Ausschreitungen kommt.
Alle Versuche, irgendwelche aktiven konterrevolutionären Handlungen vorzunehmen, sind rechtzeitig zu entlarven und zu unterbinden.
Volkskommissar für Innere Angelegenheiten der Union der SSR
Generalkommissar der Staatssicherheit
(N. Ežov)
[…]
Quelle: Rasstrel po raznarjadke, ili Kak ėto delali bol'ševiki [Erschießen auf Befehl oder Wie die Bolschewiken es taten]. In: Trud Nr. 88, 4. Juni 1992; N. Gevorkjan, Vstrečnye plany po uničtoženiju sobstvennogo naroda [Gegenpläne zur Zerstörung des eigenen Volkes]. In: Moskovskie Novosti Nr. 25, 21. Juni 1992. (Übersetzung aus dem Russ. von L. Antipow)
[Из протокола Политбюро ЦК ВКП(б), 31 июля 1937 г.][ ]
442. Вопрос НКВД.
1. Утвердить представленный НКВД проект оперативного приказа о репрессировании бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов.
2. Начать операцию по всем областям Союза 5 августа 1937 года. В ДВК, Восточно-сибирской области и Красноярском крае с 15 августа 1937 г. и в Туркменской, Узбекской, Таджикской и Киргизской республиках – с 10 августа 1937 года. Всю операцию закончить в 4-месячный срок.
3. Операция проводится в две очереди. В первую очередь подвергаются репрессии уголовники и кулаки, отнесенные к первой категории. Во вторую очередь кулаки и уголовники, отнесенные ко второй категории.
4. Председателями троек утвердить народных комиссаров внутренних дел и начальников краевых и областных управлений НКВД.
5. Отпустить НКВД из резервного фонда СНК на оперативные расходы,связанные с проведением операции, 75 миллионов рублей, из которых 25 миллионов – на оплату железнодорожного тарифа.
6. Обязать НКНС предоставить НКВД по его заявкам подвижной состав для перевозки осужденных внутри областей и в лагеря.
7. Всех кулаков, уголовников и другие антисоветские элементы, осужденные по второй категории к заключению в лагеря на сроки, использовать:
а) на ведущихся сейчас строительствах ГУЛАГа НКВД СССР;
б) на строительстве новых лагерей в глубинных пунктах Казахстана;
в) для постройки новых лагерей, специально организуемых для лесозаготовительных работ силами осужденных.
8. Для организации лагерей по лесным разработкам предложить Наркомлесу немедленно передать ГУЛАГУ НКВД следующие лесные массивы:
а) Томск-Асино - в Западно-Сибирском крае,
б) Тайшет-Братское - в Восточно-Сибирской обл.
в) Кулой - в Северной области,
г) Чибью-Усть-Вымь -"-
д) Ивдельский - в Свердловской области,
е) Каргопольский - в Северной области.
ж) Локчимский, Сторожевский и Усть-Куломский – в бассейне реки Вычегды.
9. Предложить Наркомлесу и ГУЛАГу НКВД СССР в декадный срок определить, какие дополнительные лесные массивы, кроме перечисленных выше, должны быть переданы ГУЛАГу для организации новых лагерей.
10. Поручить Госплану СССР, ГУЛАГу НКВД и Наркомлесу в 20-дневный срок разработать и представить на утверждение в СНК СССР:
а) Планы организации лесозаготовительных работ, потребной для этой цели рабочей силы, необходимых материальных ресурсов, денежных средств и кадров специалистов;
б) определить программу лесозаготовительных работ этих лагерей на 1938 год.
11. Отпустить ГУЛАГу НКВД из резервного фонда СНК СССР авансом 10 миллионов рублей на организацию лагерей и на проведение подготовительных работ, учесть, что в 3 и 4 кварталах 1937 года осужденные будут использованы для производства подготовительных работ к освоению программы 1938 года.
12. Предложить обкомам и крайкомам ВКП(б) и ВЛКСМ тех областей, где организуются лагеря, выделить в распоряжение НКВД необходимое количество коммунистов и комсомольцев для укомплектования административного аппарата и охраны лагерей (по заявкам НКВД).
13. Обязать Наркомат Обороны призвать из запаса РККА 240 командиров и политработников для укомплектования кадров начсостава военизированной охраны вновь формируемых лагерей.
14. Обязать Наркомздрав выделить в распоряжение ГУЛАГа НКВД для вновь организуемых лагерей 150 врачей и 400 фельдшеров.
15. Обязать Наркомлес выделить в распоряжение ГУЛАГа 10 крупных специалистов по лесному хозяйству и передать ГУЛАГу 50 выпускников Ленинградской Лесотехнической Академии.
Выписки посланы:
т.т. Ежову – все; Кагановичу Л. – 6;
Иванову – 8, 9, 10, 15; Смирнову Г. – 10;
Арбузову – 5, 10, 11; Ворошилову – 13;
Проппер-Гращенкову – 14, Базилевичу – 13,
Указ. парторганизациям (соотв . ) – 8,12.
[…]
Печать: «Всесоюзная Коммунистическая партия большевиков"
Секретарь ЦК И. Сталин
РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 21, лл. 116-117, 119.
ОПЕРАТИВНЫЙ ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ С.С.С.Р. № 00447 об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов.[ ]
Cовершенно секретно
Экз. № 1
[...]
30 июля 1937 года.
Гор. Москва.
Материалами следствия по делам антисоветских формирований устанавливается, что в деревне осело значительное количество бывших кулаков, ранее репрессированных, скрывшихся от репрессий, бежавших из лагерей, ссылки и трудпоселков. Осело много, в прошлом репрессированных церковников и сектантов, бывших активных участников антисоветских вооруженных выступлений. Остались почти нетронутыми в деревне значительные кадры антисоветских политических партий (эсеров, грузмеков, дашнаков, муссаватистов, иттихадистов и др.), а также кадры бывших активных участников бандитских восстаний, белых, карателей, репатриантов и т.п.
Часть перечисленных выше элементов, уйдя из деревни в города, проникла на предприятия промышленности, транспорт и на строительство.
Кроме того, в деревне и городе до сих пор еще гнездятся значительные кадры уголовных преступников – скотоконокрадов, воров-рецидивистов, грабителей и др., отбывавших наказание, бежавших из мест заключения и скрывающихся от репрессий. Недостаточность борьбы с этими уголовными контингентами создала для них условия безнаказанности, способствующие их преступной деятельности.
Как установлено, все эти антисоветские элементы являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности.
Перед органами государственной безопасности стоит задача – самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства.
В соответствии с этим ПРИКАЗЫВАЮ – С 5 АВГУСТА 1937 ГОДА ВО ВСЕХ РЕСПУБЛИКАХ, КРАЯХ и ОБЛАСТЯХ НАЧАТЬ ОПЕРАЦИЮ ПО РЕПРЕССИРОВАНИЮ БЫВШИХ КУЛАКОВ, АКТИВНЫХ АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ и УГОЛОВНИКОВ.
В УЗБЕКСКОЙ, ТУРКМЕНСКОЙ, ТАДЖИКСКОЙ и КИРГИЗСКОЙ ССР ОПЕРАЦИЮ НАЧАТЬ С 10 АВГУСТА с. г., А В ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ И КРАСНОЯРСКОМ КРАЯХ и ВОСТОЧНО-СИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ – С 15-го АВГУСТА с. г.
При организации и проведении операций руководствоваться следующим:
1. КОНТИНГЕНТЫ, ПОДЛЕЖАЩИЕ РЕПРЕССИИ.
1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.
3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.
4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.
5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.
7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в них преступную деятельность.
9. Репрессии подлежат все перечисленные выше контингенты, находящиеся в данный момент в деревне – в колхозах, совхозах, сельско-хозяйственных предприятиях и в городе – на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве.
II. О МЕРАХ НАКАЗАНИЯ РЕПРЕССИРУЕМЫМ И КОЛИЧЕСТВЕ ПОДЛЕЖАЩИХ РЕПРЕССИИ.
1. Все репрессируемые кулаки, уголовники и др. антисоветские элементы разбиваются на две категории:
а) к первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках – РАССТРЕЛУ.
б) ко второй категории относятся все остальные менее активные, но все же враждебные элементы. Они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки.
2. Согласно представленным учетным данным Наркомами республиканских НКВД и начальниками краевых и областных управлений НКВД утверждается следующее количество подлежащих репрессии:
| Первая категория | Вторая категория | ВСЕГО | |
| 1. Азербайджанская ССР | 1500 | 3750 | 5250 |
| 2. Армянская ССР | 500 | 1000 | 1500 |
| 3. Белорусская ССР | 2000 | 10000 | 12000 |
| 4. Грузинская ССР | 2000 | 3000 | 5000 |
| 5. Киргизская ССР | 250 | 500 | 750 |
| 6. Таджикская ССР | 500 | 1300 | 1800 |
| 7. Туркменская ССР | 500 | 1500 | 2000 |
| 8. Узбекская ССР | 750 | 4000 | 4750 |
| 9. Башкирская АССР | 500 | 1500 | 2000 |
| 10. Бурято-Монгольская АССР | 350 | 1500 | 1850 |
| 11. Дагестанская АССР | 500 | 2500 | 3000 |
| 12. Карельская АССР | 300 | 700 | 1000 |
| 13. Кабардино-Балкарская АССР | 300 | 700 | 1000 |
| 14. Крымская АССР | 300 | 1200 | 1500 |
| 15. Коми АССР | 100 | 300 | 400 |
| 16. Калмыцкая АССР | 100 | 300 | 400 |
| 17. Марийская АССР | 300 | 1500 | 1800 |
| 18. Мордовская АССР | 300 | 1500 | 1800 |
| 19. Немцев Поволжья АССР | 200 | 700 | 900 |
| 20. Северо-Осетинская АССР | 200 | 500 | 700 |
| 21. Татарская АССР | 500 | 1500 | 2000 |
| 22. Удмуртская АССР | 200 | 500 | 700 |
| 23. Чечено-Ингушская АССР | 500 | 1500 | 2000 |
| 24. Чувашская АССР | 300 | 1500 | 1800 |
| 25. Азово-Черноморский край | 5000 | 8000 | 13000 |
| 26. Дальне-Восточный край | 2000 | 4000 | 6000 |
| 27. Западно-Сибирский край | 5000 | 12000 | 17000 |
| 28. Красноярский край | 750 | 2500 | 3250 |
| 29. Орджоникидзевский край | 1000 | 4000 | 5000 |
| 30. Восточно-Сибирский край | 1000 | 4000 | 5000 |
| 31. Воронежская область | 1000 | 3500 | 4500 |
| 32. Горьковская область | 1000 | 3500 | 4500 |
| 33. Западная область | 1000 | 5000 | 6000 |
| 34. Ивановская область | 750 | 2000 | 2750 |
| 35. Калининская область | 1000 | 3000 | 4000 |
| 36. Курская область | 1000 | 3000 | 4000 |
| 37. Куйбышевская область | 1000 | 4000 | 5000 |
| 38. Кировская область | 500 | 1500 | 2000 |
| 39. Ленинградская область | 4000 | 10000 | 14000 |
| 40. Московская область | 5000 | 30000 | 35000 |
| 41. Омская область | 1000 | 2500 | 3500 |
| 42. Оренбургская область | 1500 | 3000 | 4500 |
| 43. Саратовская область | 1000 | 2000 | 3000 |
| 44. Сталинградская область | 1000 | 3000 | 4000 |
| 45. Свердловская область | 4000 | 6000 | 10000 |
| 46. Северная область | 750 | 2000 | 2750 |
| 47. Челябинская область | 1500 | 4500 | 6000 |
| 48. Ярославская область | 750 | 1250 | 2000 |
| УКРАИНСКАЯ ССР | |||
| 1. Харьковская область | 1500 | 4000 | 5500 |
| ....................................................... | ........ | ........ | ....... |
| ....................................................... | ........ | ........ | ........ |
| 4. Донецкая область | 1000 | 3000 | 4000 |
| 5. Одесская область | 1000 | 3500 | 4500 |
| 6. Днепропетровская область | 1000 | 2000 | 3000 |
| 7. Черниговская область | 300 | 1300 | 1600 |
| 8. Молдавская АССР | 200 | 500 | 700 |
| КАЗАХСКАЯ ССР | |||
| 1. Северо-Казахст. Область | 650 | 300 | 950 |
| 2. Южно-Казахст.область | 350 | 600 | 950 |
| 3. Западно-Казахст. Область | 100 | 200 | 300 |
| 4. Кустанайская область | 150 | 450 | 600 |
| 5. Восточно-Казахст. Область | 300 | 1050 | 1350 |
| 6. Актюбинская область | 350 | 1000 | 1350 |
| 7. Карагандинская область | 400 | 600 | 1000 |
| 8. Алма-Атинская область | 200 | 800 | 1000 |
| Лагеря НКВД | 10000 | – | 10000 |
3. Утвержденные цифры являются ориентировочными. Однако, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать. Какие бы то ни было самочинные увеличения цифр не допускаются.
В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства.
Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории – во вторую категорию и, наоборот – разрешается.
4. Семьи приговоренных по первой и второй категории как правило не репрессируются.
Исключение составляют:
а) Семьи, члены которых способны к активным антисоветским действиям. Члены такой семьи, с особого решения тройки, подлежат водворению в лагеря или трудпоселки.
б) Семьи лиц, репрессированных по первой категории, проживающие в пограничной полосе, подлежат переселению за пределы пограничной полосы внутри республик, краев и областей.
в) Семьи репрессированных по первой категории, проживающие в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районах Сочи, Гагры и Сухуми, подлежат выселению из этих пунктов в другие области по их выбору, за исключением пограничных районов.
5. Все семьи лиц, репрессированных по первой и второй категориям, взять на учет и установить за ними систематическое наблюдение.
III. ПОРЯДОК ПРОВЕДЕНИЯ ОПЕРАЦИИ.
1. Операцию начать 5 августа 1937 года и закончить в четырехмесячный срок.
В Туркменской, Таджикской, Узбекской и Киргизской ССР операцию начать 10 августа с. г., а в Восточно-Сибирской области, Красноярском и Дальневосточном краях – с 15-го августа с. г.
2. В первую очередь подвергаются репрессиям контингенты, отнесенные к первой категории.
Контингенты, отнесенные ко второй категории, до особого на то распоряжения репрессии не подвергаются.
В том случае, если нарком республиканского НКВД, начальник управления или областного отдела НКВД, закончив операцию по контингентам первой категории, сочтет возможным приступить к операции по контингентам, отнесенным ко второй категории, он обязан, прежде чем к этой операции фактически приступить – запросить мою санкцию и только после получения ее, начать операцию.
В отношении всех тех арестованных, которые будут осуждены к заключению в лагеря или тюрьмы на разные сроки, по мере вынесения приговоров доносить мне, сколько человек, на какие сроки тюрьмы или лагеря осуждено. По получении этих сведений я дам указания о том, каким порядком и в какие лагеря осужденных направить.
3. В соответствии с обстановкой и местными условиями территория республики, края и области делится на оперативные сектора.
Для организации и проведения операции по каждому сектору формируется оперативная группа, возглавляемая ответственным работником НКВД республики, краевого или областного Управления НКВД, могущим успешно справиться с возлагаемыми на него серьезными оперативными задачами.
В некоторых случаях начальниками оперативных групп могут быть назначены наиболее опытные и способные начальники районных и городских отделений.
4. Оперативные группы укомплектовать необходимым количеством оперативных работников и придать им средства транспорта и связи.
В соответствии с требованиями оперативной обстановки группам придать войсковые или милицейские подразделения.
5. На начальников оперативных групп возложить руководство учетом и выявлением подлежащих репрессированию, руководство следствием, утверждение обвинительных заключений и приведение приговоров троек в исполнение.
Начальник оперативной группы несет ответственность за организацию и проведение операции на территории своего сектора.
6. На каждого репрессированного собираются подробные установочные данные и компрометирующие материалы. На основании последних составляются списки на арест, которые подписываются начальником оперативной группы и в 2-х экземплярах отсылаются на рассмотрение и утверждение Наркому внутренних дел, начальнику управления или областного отдела НКВД.
Нарком внутренних дел, начальник управления или областного отдела НКВД рассматривает список и дает санкцию на арест перечисленных в нем лиц.
7. На основании утвержденного списка начальник оперативной группы производит арест. Каждый арест оформляется ордером. При аресте производится тщательный обыск. Обязательно изымаются: оружие, боеприпасы, военное снаряжение, взрывчатые вещества, отравляющие и ядовитые вещества, контрреволюционная литература, драгоценные металлы в монете, слитках и изделиях, иностранная валюта, множительные приборы и переписка.
Все изъятое заносится в протокол обыска.
8. Арестованные сосредотачиваются в пунктах по указаниям наркомов внутренних дел, начальников управлений или областных отделов НКВД. В пунктах сосредоточения арестованных должны иметься помещения, пригодные для размещения арестованных.
9. Арестованные строго окарауливаются. Организуются все мероприятия, гарантирующие от побегов или каких-либо эксцессов.
IV. ПОРЯДОК ВЕДЕНИЯ СЛЕДСТВИЯ.
1. На каждого арестованного или группу арестованных заводится следственное дело. Следствие проводится ускоренно и в упрощенном порядке.
В процессе следствия должны быть выявлены все преступные связи арестованного.
2. По окончании следствия дело направляется на рассмотрение тройки.
К делу приобщаются: ордер на арест, протокол обыска, материалы, изъятые при обыске, личные документы, анкета арестованного, агентурно-учетный материал, протокол допроса и краткое обвинительное заключение.
V. ОРГАНИЗАЦИЯ И РАБОТА ТРОЕК
1. Утверждаю следующий персональный состав республиканских, краевых и областных троек:
| Азербайджанская ССР | председатель – Сумбатов, члены Теймуркулиев, Джангир Ахунд Заде |
| Армянская ССР | Мугдуси, Миквелян, Тернакалов |
| Белорусская ССР | Берман, Селиверстов, Потапенко |
| Грузинская ССР | Рапава, Талахадзе, Церетели |
| Киргизская ССР | Четвертаков, Джиенбаев, Гуцуев |
| Таджикская ССР | Тарасюк, Ашуров, Байков |
| Туркменская ССР | Нодев, Анна Мухамедов, Ташли Анна Мурадов |
| Узбекская ССР | Загвоздин, Икрамов, Балтабаев |
| Башкирская АССР | Бак, Исанчурин, Цыпнятов |
| Бурято-Монгольская АССР | Бабкевич, Доржиев, Гросс |
| Дагестанская АССР | Ломоносов, Самурский, Шиперов |
| Карельская АССР | Тенисон, Михайлович, Никольский |
| Кабардино-Балкарская АССР | Антонов, Калмыков, Хагуров |
| Крымская АССР | Павлов, Трупчу, Монаков |
| Коми АССР | Ковалев, Семичев, Литин |
| Калмыцкая АССР | Озеркин, Хонхошев, Килганов |
| Марийская АССР | Карачаров, Врублевский, Быстряков |
| Мордовская АССР | Вейзагер, Михайлов, Поляков |
| Немцев Поволжья АССР | Далингер, Люфт, Анисимов |
| Северо-Осетинская АССР | Иванов, Тогоев, Коков |
| Татарская АССР | Алимасов, Лепа, Мухамедзянов |
| Удмуртская АССР | Шленов, Барышников, Шевельков |
| Чечено-Ингушская АССР | Дементьев, Егоров, Вахаев |
| Чувашская АССР | Розанов, Петров, Елифанов |
| Азово-Черноморский край | Каган, Евдокимов, Иванов |
| Дальне-Восточный край | Люшков, Птуха, Федин |
| Западно-Сибирский край | Миронов, Эйхе, Барков |
| Красноярский край | Леонюк, Горчаев, Рабинович |
| Орджоникидзевский край | Булах, Сергеев, Розит |
| Восточно-Сибирская область | Лупекин, Юсуп Хасимов, Грязнов |
| Воронежская область | Коркин, Анфимов, Ярыгин |
| Горьковская область | Лаврушин, Огурцов, Устюжанинов |
| Западная область | Каруцкий, Билинский, Коротченко |
| Ивановская область | Радзивиловский, Носов, Карасик |
| Калининская область | Домбровский, Рабов, Бобков |
| Курская область | Симановский, Пискарев, Никитин |
| Куйбышевская область | Попашенко, Нельке, Клюев |
| Кировская область | Газов, Мухин, Наумов |
| Ленинградская область | Заковский, Смородин, Позерн |
| Московская область | Реденс, Маслов, Волков |
| Омская область | Горбач, Булатов, Евстигнеев |
| Оренбургская область | Успенский, Нарбут, Митрофанов |
| Саратовская область | Стромин, Андреев, Калачев |
| Сталинградская область | Раев, Семенов, Румянцев |
| Свердловская область | Дмитриев, Абаляев, Грачев |
| Северная область | Бак, Коржин, Рябов |
| Челябинская область | Чистов, Рындин, Малышев |
| Ярославская область | Ершов, Полумордвинов, Юрчук |
| У. С. С. Р. | |
| Харьковская область | Шумский, Гикало, Леонов |
| Киевская область | Шаров, Кудрявцев, Гинзбург |
| Винницкая область | Гришин, Чернявский, Ярошевский |
| Донецкая область | Соколинский, Прамнэк, Руденко |
| Одесская область | Федоров, Евтушенко |
| Днепропетровская область | Кривец, Марголин, Цвик |
| Черниговская область | Корнев, Маркитан, Склярский |
| Молдавская АССР | Рогаль, Тодрес, Колодий |
| КАЗАХСКАЯ ССР | |
| Северо-Каз. Область | Панов, Степанов, Сегизбаев |
| Южно-Каз. Область | Пинтель, Досов, Случак |
| Западно-Каз. Область | Ромейко, Сатарбеков, Спиров |
| Кустанайская область | Павлов, Кузнецов, Байдаков |
| Восточно-Каз. Область | Чирков, Свердлов, Юсупов |
| Актюбинская область | Демидов, Мусин, Стецура |
| Карагандинская область | Адамович, Духович, Пинхасик |
| Алма-Атинская область | Шабанбеков, Садвакасов, Кужанов |
2. На заседаниях троек может присутствовать (там, где он не входит в состав тройки) республиканский краевой или областной прокурор.
3. Тройка ведет свою работу или, находясь в пункте расположения соответствующих НКВД, УНКВД или областных отделов НКВД или выезжая к местам расположения оперативных секторов.
4. Тройки, в зависимости от характера материалов и степени социальной опасности арестованного, могут относить лиц, намеченных к репрессированию по 2 категории – к первой категории и лиц, намеченных к репрессированию по первой категории – ко второй.
5. Тройки ведут протоколы своих заседаний, в которые и записывают вынесенные ими приговора в отношении каждого осужденного.
Протокол заседания тройки направляется начальнику оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. К следственным делам приобщаются выписки из протоколов в отношении каждого осужденного.
VI. ПОРЯДОК ПРИВЕДЕНИЯ ПРИГОВОРОВ В ИСПОЛНЕНИЕ.
1. Приговоры приводятся в исполнение лицами по указаниям председателей троек, т.е. наркомов республиканских НКВД, начальников управлений или областных отделов НКВД.
Основанием для приведения приговора в исполнение являются – заверенная выписка из протокола заседания тройки с изложением приговора в отношении каждого осужденного и специальное предписание за подписью председателя тройки, вручаемые лицу, приводящему приговор в исполнение.
2. Приговоры по первой категории приводятся в исполнение в местах и порядком по указанию наркомов внутренних дел, начальников управления и областных отделов НКВД [...].
Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осужденного.
3. Направление в лагеря лиц, осужденных по 2 категории производится на основании нарядов, сообщаемых ГУЛАГ"ом НКВД СССР.
VII. ОРГАНИЗАЦИЯ РУКОВОДСТВА ОПЕРАЦИЙ И ОТЧЕТНОСТЬ.
1. Общее руководство проведением операций возлагаю на моего заместителя – Начальника главного управления государственной безопасности – Комкора тов. ФРИНОВСКОГО.
Для проведения работы, связанной с руководством операций, сформировать при нем специальную группу.
2. Протоколы троек по исполнении приговоров немедленно направлять начальнику 8-го Отдела ГУГБ НКВД СССР с приложением учетных карточек по форме № 1.
На осужденных по 1 категории одновременно с протоколом и учетными карточками направлять также и следственные дела.
3. О ходе и результатах операции доносить пятидневными сводками к 1, 5, 10, 15, 20 и 25 числу каждого месяца телеграфом и подробно почтой.
4. О всех вновь вскрытых в процессе проведения операции контрреволюционных формированиях, возникновении эксцессов, побегах за кордон, образовании бандитских и грабительских групп и других чрезвычайных происшествиях доносить по телеграфу – немедленно.
* * *
При организации и проведении операции принять исчерпывающие меры к тому, чтобы не допустить: перехода репрессируемых на нелегальное положение; бегства с мест жительства и особенно за кордон; образования бандитских и грабительских групп, возникновения каких-либо эксцессов.
Своевременно выявлять и быстро пресекать попытки к совершению каких-либо активных контрреволюционных действий.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
(Н. ЕЖОВ)
ВЕРНО: М.ФРИНОВСКИЙ
Расстрел по разнарядке, или Как это делали большевики, в: Труд, № 88 (21612), 4 июня 1992 года, с. 1; 4; Геворкян, Н., Встречные планы по уничтожению собственного народа, в: Московские новости, № 25, 21 июня 1992 г.
Seite 1
Seite 2
Seite 3
RGASPI, f. 17, op. 162, d. 21, ll. 116-117, 119. Gemeinfrei (amtliches Werk).
РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 21, лл. 116-117, 119. Общественное достояние (официальный документ).
Jörg Baberowski, Der rote Terror: Die Geschichte des Stalinismus. DVA, München 2003.
Rolf Binner/Marc Junge, Wie der Terror „groß“ wurde: Massenmord und Lagerhaft nach Befehl 00447. In: Cahiers du monde russe, 42:2-3–4 (2001), S. 557–614.
Rolf Binner/Marc Junge, “S etoj publikoj ceremonit´sja ne sleduet”: Die Zielgruppen des Befehls Nr. 00447 und der Große Terror aus der Sicht des Befehls Nr. 00447. In: Cahiers du monde russe, 43:1 (2002), S. 181–228.
Oleg V. Chlevnjuk, Das Politbüro: Mechanismen der politischen Macht in der Sowjetunion der dreißiger Jahre. Hamburger Ed., Hamburg 1998.
Oleg V. Chlevnjuk/A. V. Kvašonkin u. a. (Hrsg.), Stalinskoe Politbjuro v 30-e gody: sbornik dokumentov [Das Staliner Politbüro in den 30er Jahren. Dokumentensammlung] (=Dokumenty sovetskoj istorii). AIRO-XX, Moskva 1995.
Robert Conquest, Der Große Terror: Sowjetunion 1934–1938. 2. Aufl., Langen Müller, München 2001.
J. Arch Getty, Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933–1938 (=Soviet and East European Studies). Cambridge Univ. Press, Cambridge 1985, Online.
John Arch Getty/Oleg V. Naumov, The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932–1939 (=Annals of Communism). Updated and abridged ed., Yale Univ. Press, New Haven/London 2010.
Wladislaw Hedeler (Hrsg.), Stalinscher Terror 1934–41: Eine Forschungsbilanz. BasisDruck, Berlin 2002.
B. S. Ilizarov/O. V. Chlevnjuk u. a. (Hrsg.), Stalin. Stalinizm. Sovetskoe obščestvo: sbornik statej [Stalin. Stalinismus. Sowjetische Gesellschaft]. IRI RAN, Moskva 2000.
A. V. Kvašonkin/L. P. Košeleva u. a. (Hrsg.), Sovetskoe rukovodstvo: perepiska 1928–1941 [Sowjetische Führung. Korrespondenz. 1928–1941] (=Dokumenty sovetskoj istorii). ROSSPĖN, Moskva 1999, Online.
Jurij A. Poljakov (Hrsg.), Naselenie Rossii v XX veke: istorǐceskie ǒcerki. T. 1. ROSSPĖN, Moskva 2000.
Vadim Z. Rogovin, Partija rasstreljannych [Die Partei der Erschossenen]. Moskovskaja tipografija RAN, Moskva 1997.
Aleksandr Šubin, 1937: „antiterror“ Stalina [1937: Stalins „Antiterror“] (=1937, Bolʹšoj terror). Jauza, Moskva 2010.
Binner, R., Junge, M. Wie der Terror «groß» wurde: Massenmord und Lagerhaft nach Befehl 00447 [Как террор стал «большим»: Массовые убийства и тюремное заключение после приказа 00447] // Cahiers du monde russe, 2001, Т. 42, № 2-3–4, c. 557–614.
Binner, R., Junge, M. “S etoj publikoj ceremonit´sja ne sleduet”: Die Zielgruppen des Befehls Nr. 00447 und der Große Terror aus der Sicht des Befehls Nr. 00447 [«С этой публикой церемониться не следует»: Целевые группы Приказа № 00447 и Большой террор с точки зрения Приказа № 00447] // Cahiers du monde russe, 2002, Т. 43, № 1, c. 181–228.
Getty, J. A. Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933–1938. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1985 (=Soviet and East European Studies), онлайн.
Getty, J. A., Naumov, O. V. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932–1939. Updated and abridged ed., New Haven/London: Yale Univ. Press, 2010 (=Annals of Communism).
Stalinscher Terror 1934–41: Eine Forschungsbilanz [Сталинский террор 1934-41: обзор исследований] / под ред. W. Hedeler. Berlin: BasisDruck, 2002.
Баберовски, Й. Красный террор: история сталинизма. Москва: РОССПЭН, 2007.
Сталин. Сталинизм. Советское общество: сборник статей / под ред. Б. С. Илизарова, О. В. Хлевнюка, и др. Москва: ИРИ РАН, 2000.
Советское руководство. Переписка. 1928-1941 / под ред. А. В. Квашонкина, Л. П. Кошелевой, и др. Москва: РОССПЭН, 1999 (=Документы советской истории), онлайн.
Конквест, Р. Большой Террор. Рига: Ракстниекс, 1991, онлайн.
Население России в ХХ в. Исторические очерки, т. 1 / под ред. Ю. А. Полякова. Москва: РОССПЭН, 2000.
Роговин, В. З. Партия расстрелянных. Москва: Московская типография РАН, 1997.
Хлевнюк, О. В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. Москва: РОССПЭН, 1996.
Сталинское Политбюро в 30-е гг. Сборник документов / под ред. О. В. Хлевнюка, А. В. Квашонкина, и др. Москва: АИРО-XX, 1995 (=Документы советской истории).
Шубин, А. В. 1937: «антитеррор» Сталина. Москва: Яуза, 2010 (=1937, Большой террор).