Entwurf der Plattform der Bolschewiki-Leninisten (Opposition) zum XV. Parteitag der VKP(b)

Aus 1000 Schlüsseldokumente
Wechseln zu: Navigation, Suche


Entwurf der Plattform der Bolschewiki-Leninisten (Opposition) zum XV. Parteitag der VKP(b)Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду ВКП(б)
September 1927
сентябрь 1927
0003 opo 01.jpg

Der Entwurf der Plattform der Bolschewiki-Leninisten (Opposition) zum XV. Parteitag der VKP(b) ist das umfassendste Programm der linken Opposition innerhalb der kommunistischen Partei. In den Jahren 1923-1937 war es die wichtigste Alternative zur Politik der Mehrheit des Politbüros und des CK.


Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду ВКП(б) является наиболее полной программой левой оппозиции в ВКП(б), которая в 1923-1927 гг. была основной альтернативной политике большинства Политбюро и ЦК партии.

von: Aleksandr Šubin, 2011 (aktualisiert 2024)


Die linke Opposition innerhalb der RKP(b)-VKP(b) durchlief verschiedene Entwicklungsstadien. In den Jahren 1923-24 war sie eine Bewegung von Bolschewiki, die vor allem mit der Bürokratisierung der Partei unzufrieden waren und von L. Trockij angeführt wurden. 1926 entstand eine „vereinigte Opposition“, als sich die „neue Opposition“ der Anhänger von G. Zinov’ev und L. Kamenev mit der linken Opposition der „Trotzkisten“ zusammenschloss. Neben dem innerparteilichen Regime kritisierte die linke Opposition in der zweiten Hälfte der 1920er Jahre die Politik der Zugeständnisse an kapitalistische Elemente bei der Umsetzung der Neuen Ökonomischen Politik (NĖP). Sie erklärten, der Partei drohe ein „thermidorianischer Neuanfang“ (in Analogie zum Thermidor der Französischen Revolution). 1927 gab es auch einen akuten Konflikt um die internationale Lage, als die Politik der „rechten“ Kommunisten (so bezeichneten die Linken die Mehrheit im Politbüro unter der Führung von I. Stalin und N. Bucharin) zur Zerschlagung der Kommunisten in China führte. Nach den Fehlschlägen der „Rechten“ hofften die Linken im Zuge eines „Linksrucks“ im Land, die Mehrheit in der Partei zurückzugewinnen. Für die Opposition war eine Verletzung des Machtmonopols der Kommunisten inakzeptabel, so auch die Aussicht, die Partei zu verlassen und eine eigenständige breite Agitation zu starten.

Im Vorfeld des XV. Parteitages der VKP(b) leitete die linke Opposition eine neue innerparteiliche Agitationskampagne ein. Kernstück davon war der im August 1927 von den Oppositionsführern ausgearbeitete Entwurf der Plattform der Bolschewiki-Leninisten (Opposition) zum XV. Parteitag. Darin hieß es: „Die Stalin-Gruppe führt die Partei blindlings“[1], indem sie die Stärken des Feindes verschleiert und eine objektive Analyse der Schwierigkeiten nicht zulässt. Zu diesen Schwierigkeiten zählten die Linken das langsame Wachstum der Industrie und der Arbeiterlöhne, das Elend der Armen und Tagelöhner, die wachsende Arbeitslosigkeit, die Anbiederung an das Kulakentum, das einen bedeutenden Teil des Handelsbrotes kontrollierte und an Einfluss gewann.

Der Entwurf enthielt eine Reihe üblicher sozialdemokratischer Forderungen zum Arbeitsschutz, insbesondere den Vorschlag, die Löhne entsprechend dem Produktivitätszuwachs zu erhöhen. Eine gerechte Forderung, auch wenn sie im Widerspruch zu einer anderen Forderung der Opposition stand: der Erhöhung der Industrialisierungsrate. Denn der Staat musste die Mittel für die Industrialisierung aufbringen, auch durch Einsparungen bei den Löhnen der Arbeiter. Die Linken argumentierten wie Marxisten in einer Ausbeutergesellschaft, während die Rechten und die Zentristen (die Stalin-Gruppe) wie Pragmatiker argumentierten, die die Mittel für die Industrialisierung beschaffen mussten.

Der Text kritisierte auch den von der Gosplan-Kommission erarbeiteten Entwurf des Fünfjahresplans, insbesondere die „sinkenden Wachstumsraten“. Die Oppositionsführer vertraten die Ansicht, dass durch eine Zentralisierung der Ressourcen in den Händen des Staates wesentlich höhere Raten erreicht werden könnten.

Woher aber sollten die Mittel für den industriellen Durchbruch kommen? Die Linken schlugen vor, diese Mittel auf Kosten der ländlichen Bourgeoisie zu beschaffen, wobei sie von einer übermäßigen Kapitalakkumulation im sowjetischen Dorf ausgingen. Sie planten jedoch nicht, die NĖP ganz abzuschaffen (was unter den gegebenen Umständen zu einem Produktionsdefizit hätte führen können), sondern die Kulaken schrittweise durch sozialistische Kollektive zu ersetzen und gleichzeitig den „klassennahen“ Armen zu helfen: „Dem Wachstum des Bauerntums auf dem Lande muss durch ein schnelleres Wachstum der Kollektive begegnet werden... Gleichzeitig müssen arme Betriebe, die nicht von den Kollektiven erfasst werden, systematischer unterstützt werden, z.B. durch völlige Steuerbefreiung, geeignete Bodenbewirtschaftungsmaßnahmen, Anschaffungskredite, Beteiligung an der landwirtschaftlichen Genossenschaft, usw.“.

Die Opposition hielt weiterhin an Lenins Politik der Polarisierung des ländlichen Raums fest und stellte sie der stalin-bucharinschen Berufung auf die Bauernschaft als Ganzes gegenüber. Sie kritisierte auch das Politbüromitglied V. Molotov, den Stalin für die Rolle des leitenden Agrartheoretikers in der VKP(b) aufstellte: „Der Losung von der ‚Schaffung eines parteilosen bäuerlichen Aktivistenkaders durch die Wiederbelebung der Sowjets‘ (Stalin-Molotow), der ein genauer Klasseninhalt fehlt und die faktisch zu einer Stärkung der Führungsrolle der dörflichen Oberschichten führt, ist die Losung von der Schaffung eines parteilosen mittelbäuerlichen Aktivistenkaders aus Tagelöhnern, Armen und den ihnen Nahestehenden gegenüberzustellen.“[2] Für die Linken war klar, dass entweder die Kulaken oder die Arbeiterklasse (gleichbedeutend mit der kommunistischen Partei) die Führung der Bauernschaft übernehmen konnten. Würde die Position der Partei auf dem Land geschwächt, würde der „Klassenfeind“ dies unweigerlich ausnutzen.

Die Linken gaben mehrere Ratschläge: den Anteil des Staatshaushalts am Volkseinkommen deutlich zu erhöhen, also die Verstaatlichung der Wirtschaft voranzutreiben; „eine effektive Besteuerung aller Arten von Extraprofiten privater Unternehmer einführen“; „zur Stärkung der Exporte dafür sorgen, dass den wohlhabenden kulakischen Schichten, d.h. etwa 10 Prozent der bäuerlichen Haushalte, mindestens 150 Millionen Pud… Brotvorräte abgenommen werden“; Senkung der Industriekosten, Abbau der bürokratischen Apparate, Stärkung der Wirtschaft unter der Kontrolle der „Massen“, Auswahl kompetenter Kader (die vorhandenen waren nicht besonders kompetent, aber die Opposition schlug nicht vor, die Rolle der technischen „Spezialisten“ zu stärken, um ihre eigenen Kader zu fördern); Mobilisierung privater Ersparnisse durch die Banken mittels Druck auf den Privatsektor (keine Spekulation zulassen – Geldabgaben an die Staatsbank erzwingen). Gleichzeitig schlug der Entwurf vor, auf den Verkauf von Wodka zu verzichten, die Ausgaben für Verteidigung, Industrie im Allgemeinen, Elektrifizierung, Transport, Wohnungsbau und Kollektivierung zu erhöhen.[3]

Fasst man all diese Vorschläge zusammen, so schlugen die Linken vor, die Mittel der Privatunternehmer zu konfiszieren (möglicherweise um den Preis einer völligen Unterdrückung der Privatinitiative) und sie zur Erhöhung der Industrialisierungs- und Kollektivierungsraten zu verwenden. Dies war ein riskantes Manöver. Wenn der staatliche Sektor keine Gewinne abwerfen würde, während der private Sektor bereits kollabiert, bräche die gesamte Wirtschaft zusammen. Deshalb schlug die linke Opposition relativ vorsichtige Maßnahmen vor, Maßnahmen, die die privaten Unternehmer nicht völlig auszuschalten schienen. Schon 1928 ging die regierende Mehrheit diesen Weg und es zeigte sich, dass halbherzige Maßnahmen nicht ausreichten. Man musste sich entscheiden – entweder den Staatssozialismus aufzugeben oder ihn ohne Rücksicht auf gesellschaftliche Opfer voranzutreiben.

In der Außenpolitik schlugen die Linken vor, keine weiteren außenwirtschaftlichen Zugeständnisse zu machen, da sonst der Weltmarkt die sozialistischen Elemente der sowjetischen Wirtschaft auflösen würde, und stattdessen „Kurs auf die Weltrevolution“ zu nehmen. Der pragmatischere Kurs der Jahre 1926-1927 hatte ohnehin zur Niederlage in China geführt und nicht dazu beigetragen, die Beziehungen zu den imperialistischen Staaten zu verbessern – 1927 lösten die Drohungen Großbritanniens gegen die UdSSR militärischen Alarm aus.

Als Gegner innerhalb der herrschenden Elite betrachteten die Linken Stalins zentristische Gruppe im Apparat, die parteilosen Spezialisten, die ehemaligen Kadetten, Sozialrevolutionäre und Glossar:Menschewiki, die Einfluss auf die Wirtschaftsführer wie den Leiter des Rates der Volkskommissare A. Rykov, die Gewerkschaftsführung unter M. Tomskij und die revisionistische „Schule“ der Roten Professoren unter N. Bucharin hatten. Zur Lösung der Situation schlug die Opposition eine innerparteiliche Demokratie gemäß den letzten Artikeln Lenins und der Resolution des CK der Kommunistischen Partei vom 5. Dezember 1923 (die unter dem Druck der linken Opposition angenommen worden war) vor. Dieses politische Programm sah eine „Demokratie“ nur für die Kommunisten vor, nicht für die gesamte Gesellschaft und nicht einmal für die parteilosen Arbeiter.

Die linke Opposition war die größte, aber nicht die einzige Oppositionsfraktion. Die Gruppe des „Demokratischen Zentralismus“ von T. Sapronov und V. Smironov (die Gruppe der 15 – nach der Anzahl der Unterschriften von alten Bolschewiki unter ihrem im Juni 1917 veröffentlichten Programm „Unter Lenins Banner“) kritisierte sie etwa wegen ihrer Inkonsequenz. Die vereinigte linke Opposition distanzierte sich von den „allzu“ demokratischen Vorschlägen der 15, allerdings mit einem Vorbehalt: „Wir sind der Meinung, dass das Programm der 15 in der Parteipresse veröffentlicht werden sollte, wie es unter Lenin der Fall war“. Aber auch das Projekt der linken Opposition musste in Untergrunddruckereien veröffentlicht werden.

Hausdurchsuchungen bei einfachen Trotzkisten begannen, um kompromittierendes Material zu sammeln. „Um unsere Plattform zu verbergen, blieb Stalin nichts anderes übrig, als der Politik durch Strafverfahren den Garaus zu machen“ – so Zinov’ev, I. Smilga und Peterson. Am 13. September wurde eine Druckerei der Opposition zerstört. Es hieß, eine geheime trotzkistische Druckerei sei entdeckt worden. Die Opposition antwortete ironisch: „In Wirklichkeit beschlagnahmte die GPU nur ein paar Schreibmaschinen, einen Abziehapparat und einen Vervielfältigungsapparat, also eine ‚Druckerei‘, wie sie in jedem sowjetischen Betrieb zu finden ist“. Es stellte sich heraus, dass die prominenten Oppositionellen E. Preobraženskij, L. Serebrjakov und Šarov, die sich als Besitzer der gefundenen „Ausrüstung“ zu erkennen gaben, der offiziellen Presse Konkurrenz machten. Am 18. September verhaftete die OGPU einen gewissen Ščerbakov und Tverskij, die mit einem ehemaligen Vrangel-Offizier über die Möglichkeit eines Militärputsches und den Kauf von Druckmaterial gesprochen hatten. Diese Pläne standen in klarem Widerspruch zueinander; plausibler ist, dass Unzufriedene verschiedene Varianten des Kampfes gegen die VKP(b) diskutierten. Aber sie hatten Pech: Der Offizier war Agent der GPU.

Nun konnten zwei Spuren durch die „Druckereiausrüstung“ „verbunden“ werden: eine weißgardistische und eine trotzkistische. Die Oppositionellen erinnerten daran, wie die Provisorische Regierung die Bolschewiki beschuldigt hatte, mit deutschem Geld einen Putsch zu organisieren (unter den Beschuldigten waren damals Trockij und Zinov’ev). Die Oppositionsführer distanzierten sich wütend von jeder Verbindung zum weißgardistischen Untergrund.

In einer Rede am 26. Oktober erklärte Molotov: „Die Opposition unterhält in ihren Reihen Elemente, die zu jeder Art von Kampf gegen die Partei bereit sind. Die Verschärfung des Kampfes durch persönliche Angriffe und die Belästigung von Einzelpersonen kann daher dazu führen, dass kriminelle terroristische Stimmungen gegen die Parteiführung direkt angeheizt werden.“ Die Opposition war empört über Molotovs Äußerung: „Wir wissen, mit wem wir es zu tun haben, deshalb gehen wir davon aus, dass zu allen Effekten mit dem ‚Vrangel-Offizier‘ noch irgendein Effekt um ein ‚Attentat‘ auf den Führer hinzugefügt werden soll – um sich die Hände für irgendeine Abrechnung freizumachen“.

Um die Situation vor dem Parteitag zu entschärfen, genehmigte das Politbüro die Veröffentlichung des Entwurfs der Oppositionsplattform. Ab dem 5. November wurden die Thesen der Opposition im Diskussionsteil der Pravda unter dem Titel „Gegenthesen der trotzkistischen Opposition zur Arbeit auf dem Land“ (der eigentliche Name der Plattform wurde spöttisch als Anmerkung hinzugefügt) abgedruckt.

Aufgrund der Informationsblockade dachten die Oppositionsführer über eine direkte Kommunikation mit dem Proletariat nach: „Die Massen der parteilosen Arbeiter werden immer aufmerksamer auf unsere Meinungsverschiedenheiten, alle versuchen mit großem Durst die genuine Wahrheit zu erfahren – vor allem: was will die Opposition“ – schrieb Zinov’ev. Die Agitatoren der Opposition begannen, vor den parteilosen Arbeitermassen in den Betrieben Reden zu halten. Die Opposition verließ den Rahmen der Partei, und das war der Rubikon, dessen Überschreitung die Trotzkisten zur Repression verurteilte. Das Monopol der Partei auf das politische Leben war der bolschewistischen Führung heilig.

Die Anprangerung der zunehmenden Ausbeutung durch die Opposition fand die Sympathien der Arbeiter. Hunderte Parteilose unterschrieben Anfragen an die Oppositionellen, in ihren Werkstätten aufzutreten. „In den Fabriken des Bezirks Orechovo-Zuevskij, in den Fabriken ‚Manometr‘ und ‚Duks‘, in der Fabrik ‚Krasnyj Oktjabr‘‘, in der Podolsker Fabrik ‚Gosšvejmašina‘, in Cha’rkov in der VĖK-Fabrik, in der Petrovskij-Druckerei, bei offenen Versammlungen der Zellen und Betriebsversammlungen forderten die Arbeiter Redner der Opposition und verließen die Versammlungen, als die Apparatschiks sie ablehnten“ – so die „demokratischen Zentralisten“.

Obwohl die Dokumente der Opposition weiterhin mit dem Vermerk „Nur für Mitglieder der VKP(b)“ verteilt wurden, verhielten sich die Linken und Rechten allmählich wie zwei Parteien.

Im Oktober gelang es Trockij und Zinov’ev, auf einer offiziellen Tribüne in Leningrad zu erscheinen. Beim Anblick der geächteten Revolutionsführer stürmte die Menge auf sie zu und rief die Namen der beiden Oppositionellen, die bereits das Charisma von Märtyrern hatten. „Die Begeisterung, mit der unsere Genossen empfangen wurden, glich der Begeisterung der Arbeiter 1917, als Lenin auf der Tribüne erschien“, berichtete ein Sympathisant der Opposition, der die Ereignisse miterlebt hatte. Die Kolonnen in den Fabriken riefen: „Lang leben die wahren Führer der Revolution!“. Das war kaum ein Zufall – in den Leningrader Fabriken arbeiteten viele Oppositionsmitglieder, die die Arbeiter darauf vorbereiteten, die „echten“ Trockij und Zinov’ev zu sehen.

In Moskau gelang es der Opposition, eine Massenkundgebung (ca. 2000 Personen) in der Technischen Hochschule zu organisieren. Während die Aktivisten der Opposition den Ansturm des Sicherheitspersonals der Verwaltung aufhielten, erklärten Trockij und Kamenev ihre Ansichten. Eine Demonstration in Leningrad brachte das Fass zum Überlaufen. Stalin erkannte, dass eine weitere Verzögerung der Spaltung der Opposition ihm nur Nachteile bringen würde. Vom 21. bis 23. Oktober 1927 standen die persönlichen Angelegenheiten von Trockij und Zinov‘ev nicht zum ersten Mal auf der Tagesordnung des vereinigten Plenums von CK und CKK der VKP(b). Diesmal wurden ihnen das Wort praktisch verweigert, und Trockij wurde mit Büchern und Gläsern beworfen, die die Anwesenden zur Hand hatten. Das Plenum verurteilte die Linie der Opposition und schloss Trockij und Zinov’ev aus dem CK aus. „Das machte sie zu gewöhnlichen Bürgern, für die die Gesetze zu den Solowki-Inseln, Sibirien und die Höchststrafe voll und ganz galten“ – kommentierte der tschechoslowakische Diplomat Václav Girsa. Am 22. Oktober, kurz nach dem Ausschluss der Oppositionsführer aus dem CK, erklärten die verbliebenen Oppositionsmitglieder im CK und CKK: „Das ist ein direkter Versuch, den XV. Parteitag mit der Tatsache der Spaltung zu konfrontieren“. Sie versprachen, gemeinsam mit den ausgeschlossenen Genossen die Sache der Leninschen Partei „gegen die Opportunisten, gegen die Spalter, gegen die Totengräber der Revolution“ weiter zu verteidigen.

Während der Diskussionen stimmten 4120 Kommunisten offen für die Opposition – nicht wenig, wenn man die Wahlfälschungen und die begonnene Säuberung der Staats- und Parteiorgane von Oppositionellen bedenkt. Und wie viele sympathisierten insgeheim mit Trockij? Auf einer Versammlung der Moskauer Komsomolmitglieder wurde die Rede des Oppositionellen Ter-Vaganjan von den Anwesenden ausgepfiffen. Am Ende der Versammlung wurde ein Dokumentarfilm gezeigt. Als Trockij auf der Leinwand erschien, „brach tosender Beifall aus. Dann sieht man ihn in Brest-Litovsk, dann an der Front bei Kazan‘ usw. Die ganze Zeit donnernder Applaus. Ter ließen sie nicht sprechen, aber Trockij auf der Leinwand wurde (in der Dunkelheit) begrüßt“.

Ermutigt durch die Erfolge bei den Arbeiterversammlungen und den kommunistischen Kundgebungen beschlossen die Oppositionellen, bei der Demonstration zum zehnten Jahrestag der Oktoberrevolution am 7. November 1927 geschlossen aufzutreten. In Moskau und Leningrad ließ die Opposition ihre Losungen über den Kolonnen hochhalten: „Feuer nach rechts – gegen Kulaken, Nėpman und Bürokraten!“, „Erfüllen wir Lenins Testament!“, „Gegen Opportunismus, gegen Spaltung – Für die Einheit der Leninschen Partei!“.

Diejenigen, die solche Plakate trugen, wurden auf der Stelle verprügelt, die Plakate wurden ihnen aus der Hand gerissen und zerrissen. Zinov’ev und Radek wurden vor der Demonstration verhaftet.

Auch an den Wänden der Häuser, in denen Oppositionelle wohnten, wurden Parolen der Opposition angebracht. Die zentrale Tribüne der Opposition war das Hotel „Pariž“ mit Blick auf den Manegeplatz. Von dort aus richteten Smilga, Preobraženkij und andere Grußbotschaften an die Demonstranten. Eine Sturmtruppe der „Mehrheit“ unter dem Kommando des Sekretärs des Bezirkskommissariats Krasnopresnenskij, M. Rjutin, eilte herbei und umstellte das Gebäude. Der Balkon der Opposition wurde mit Steinen, faulen Kartoffeln und Holzklötzen beworfen. Dann drangen Rjutins Leute mit den Rufen „Schlagt die Opposition!“ und „Schlagt die Judenoppositionellen!“ in den Raum ein und verwüsteten es. Die Oppositionellen wurden geschlagen und verhaftet. Die Polizei griff nicht ein. In Charkov‘ kam es bei der Auflösung einer Oppositionsversammlung zu einer Schießerei.

Obwohl die Opposition es für möglich hielt, sich nicht an die Beschlüsse des XV. Parteitages zu halten, der zu einer „engen Vertretung der Stalin-Fraktion“ geworden war, beharrten die Linken darauf, dass „die Opposition es nicht zulassen wird, sich von der VKP(b) zu trennen und eine zweite Partei zu organisieren“. Am 14. November wurden jedoch Trockij und Zinov’ev aus der Partei ausgeschlossen und andere Oppositionelle aus dem CK und CKK entfernt.

Die Zerschlagung der Opposition wurde auf dem XV. Parteitag der VKP(b) vom 2. bis 19. Dezember 1927 vollendet. Die Opposition war auf dem Parteitag durch einige Delegierte mit beratender Stimme vertreten, die eine demonstrative ideologische Niederlage erlitten. Die Reden von Kamenev und Rakovskij wurden ständig unterbrochen, man ließ sie nicht ausreden, beschimpfte sie, warf ihnen Parteiverrat vor. Rykov und Tomskij erklärten ohne Umschweife, man müsse die Oppositionellen verhaften. Kamenev sprach davon, sich mit der Partei zu versöhnen, sich ihr völlig unterzuordnen, aber nicht davon, seine Positionen aufzugeben, die sich bestätigt hatten (wie im Falle Chinas). Von den Rängen rief man ihm zu: „Wovon schwören Sie ab!“ Sie brauchten eine Ableugnung, eine Demütigung der Opposition, ob sie nun Recht hatte oder nicht. Rakovskij warf der Mehrheit vor, sich mit der Weltbourgeoisie zu arrangieren, die bestrebt sei, „uns ideell vom Weltproletariat zu isolieren“. Daraufhin wurde ihm zugerufen: „Runter von der Tribüne, Menschewiki!“

Es war unmöglich, den Parteitag zu gewinnen. Die Opposition war zum Scheitern verurteilt, weil sie nicht fähig war, sich außerhalb der Partei zu projizieren. Am 10. Dezember erhielt der Parteitag einzelne Botschaften von Trozkisten (Rakovskij, Muralov und Radek) und Zinov’ev-Anhängern (Kamenev, Bakaev, Evdokimov und Avdeev). Sie waren fast identisch und baten den Parteitag, bei der Auflösung der Fraktion wenigstens ihre Positionen beizubehalten. Stalin traute solchen Erklärungen schon nicht mehr: „Sie sagen, die Opposition beabsichtige, dem Parteitag eine Art Erklärung vorzulegen, dass sie, die Opposition, alle Beschlüsse der Partei befolge und befolgen werde (Stimme: ‚Genau wie im Oktober 1926?‘), dass sie ihre Fraktion auflösen wird (Stimme: ‚Das haben wir schon zweimal gehört!‘) und dass sie ihre Ansichten, auf die sie nicht verzichtet (Stimme: ‚Oh-oh.‘ ‚Nein, wir lösen sie besser selbst auf!‘), im Rahmen der Parteistatuten verteidigen wird (Stimmen: ‚Mit Vorbehalt.‘ ‚Unser Rahmen ist nicht aus Gummi.‘). Ich glaube, Genossen, dass aus dieser Sache nichts wird“.

Der XV. Parteitag der VKP(b) kam zu dem Schluss, dass „die Opposition sich ideologisch vom Leninismus getrennt und sich in eine menschewistische Gruppe verwandelt hat“, und schloss 75 Führer der Vereinigten Opposition und 15 „demokratische Zentralisten“ aus der Partei aus.

Am 19. Dezember beantragten die Zinov‘ev-Anhänger ihre Wiederaufnahme in die Partei, doch der Parteitag wies sie an, sich einzeln an ihre Parteiorganisationen zu wenden. Die aus der Partei ausgeschlossenen Oppositionellen wurden, wie zu Beginn des Jahrhunderts die Sozialdemokraten, ins Exil geschickt. Am 16. Januar 1928 wurde Trockij von Moskau nach Alma-Ata geschickt.

Die prominenten Oppositionellen hatten keine legalen Handlungsmöglichkeiten mehr, nur wenige aktive Trotzkisten blieben in Freiheit. Die Arbeiterklasse setzte sich nicht für die Opposition ein – sie zeigte nicht mehr als ein allgemeines Interesse an ihrer Meinung.

Trockij schickte Hunderte von Briefen aus dem Exil, sowohl an andere Exilanten als auch an Genossen, die in Freiheit geblieben waren. Er bereitete sich auf neue Auseinandersetzungen vor, zweifelte nicht daran, dass die Krise der NĖP die Partei zwingen würde, sein Programm zu übernehmen.

Schon auf dem XV. Parteitag mussten die Sieger einige Vorschläge der Besiegten akzeptieren. Es wurde beschlossen, die Industrialisierung und Kollektivierung voranzutreiben und den Angriff auf die Kulaken zu verstärken. Der Parteitag wies die Planungsorgane an, von einem „schnelleren Wirtschaftswachstum als in den kapitalistischen Ländern“ auszugehen. Der Schwerpunkt lag auf der Produktion von Produktionsmitteln, nicht von Konsumgütern. In den Jahren 1928-1929 übernahm Stalin viele der sozioökonomischen Bestimmungen aus dem Entwurf der Plattform der linken Opposition und ging im ersten Fünfjahrplan sogar noch über sie hinaus.

(Übersetzung aus dem Russischen: Florian Coppenrath)


Text und Übersetzung: CC BY-SA 4.0

  1. Jurij G. Fel’štinskij (Hrsg.), Archiv Trockogo. T. 4, TERRA, Moskva 1990, S. 114.
  2. Ebd., S. 128.
  3. Ebd., S.136-138.
Александр Шубин, 2011 (обновлено 2024)


В своем развитии левая оппозиция в РКП(б)-ВКП(б) прошла ряд этапов. В 1923-1924 гг. это было движение большевиков, недовольных прежде всего бюрократизацией партии, его лидером был Л. Троцкий. В 1926 г. возникла «объединенная оппозиция», так как к левой оппозиции «троцкистов» примкнула «новая оппозиция» сторонников Г. Зиновьева и Л. Каменева. Помимо внутрипартийного режима левая оппозиция во второй половине 20-х гг. критиковала политику уступок капиталистическим элементам при проведении политики НЭП, утверждая, что партии грозит «термидорианское перерождение» (по аналогии с Термидором во Французской революции). В 1927 г. острый конфликт возник и в связи с международной ситуацией, когда политика «правых» коммунистов (как левые характеризовали большинство Политбюро во главе с И. Сталиным и Н. Бухариным) привела к разгрому коммунистов в Китае. В результате неудач «правых», «левые» надеялись вернуть себе большинство в партии по мере «полевения» ситуации в стране. Для оппозиции не было приемлемо нарушение монополии коммунистов на власть и, следовательно, перспектива выхода из партии и развертывания широкой агитации за ее пределами.

В преддверии XV съезда ВКП(б) левая оппозиция развернула новую агитационную кампанию в партии. Центром этой кампании стал разработанный лидерами оппозиции в августе 1927 г. Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду. В нем утверждалось: «Группа Сталина ведет партию вслепую»[1], скрывая силы врага, не давая объективно анализировать трудности. К этим трудностям левые относили медленный рост промышленности и заработной платы рабочих, тяжелое положение бедняков и батраков, рост безработицы, потворство кулачеству, которое контролирует значительную часть товарного хлеба и продолжает усиливаться.

Платформа выдвинула ряд обычных социал-демократических требований по защите труда, в частности предложила повышать заработную плату в соответствии с ростом производительности труда. Это справедливое требование, однако противоречившее другому требованию оппозиции – наращивания темпов индустриализации. Ведь государство должно получить средства для индустриализации, в том числе и за счет экономии на зарплате работников. Левые рассуждали как марксисты в эксплуататорском обществе, а правые и центристы (группа Сталина) — как прагматики, которым нужно было получить средства на индустриализацию.

Платформа подвергла критике проект пятилетнего плана, разработанный комиссией Госплана, особенно — «затухающие темпы роста». Лидеры оппозиции считали, что при централизации ресурсов в руках государства можно добиться гораздо более высоких темпов.

Но где взять средства на индустриальный рывок? Левые предлагали получить эти средства за счет сельской буржуазии, преувеличивая масштабы капиталистического накопления в советском селе. Однако они не планировали полностью сворачивать НЭП (в сложившихся условиях это могло привести к дефициту продовольствия), а постепенно заместить кулаков социалистическими коллективами, одновременно помогая «классово близким» беднякам: «Растущему фермерству деревни должен быть противопоставлен более быстрый рост коллективов... Наряду с этим, необходимо оказывать более систематическую помощь и бедняцким хозяйствам, неохваченным коллективами, путем полного освобождения их от налога, соответствующей политики землеустройства, кредита на хозяйственное обзаведение, вовлечение в сельскохозяйственную кооперацию и так далее». Оппозиция продолжала придерживаться ленинской политики поляризации деревни, противопоставляя ее сталинско-бухаринской опоре на крестьянство в целом. От оппозиции досталось и члену Политбюро В. Молотову, которого Сталин выдвигал на роль главного аграрного теоретика ВКП(б): «Лишенному точного классового содержания лозунгу «создания беспартийного крестьянского актива через оживление Советов» (Сталин-Молотов), что приводит на деле к усилению руководящей роли верхних слоев деревни, нужно противопоставить лозунг создания беспартийного батрацкого, бедняцкого и близкого к ним середняцкого актива».[2] Для левых было очевидно, что лидером крестьянства может быть либо кулак, либо рабочий класс (отождествляемый с коммунистической партией). Раз позиции партии в деревне ослабевают, этим неминуемо воспользуется «классовый враг».

Левые советуют — резко увеличить долю государственного бюджета в народном доходе, то есть усилить огосударствление экономики; «провести действительное обложение всех видов сверхприбыли частных предпринимателей», «в целях усиления экспорта обеспечить изъятие у зажиточно-кулацких слоев, примерно у 10 % крестьянских дворов, в порядке займа, не менее 150 миллионов пудов... хлебных запасов»; снижение промышленных цен, сокращение бюрократических аппаратов, усиление экономии под контролем «масс», подбор компетентных руководителей (нынешние — не очень компетентны, но усилить роль спецов оппозиция не предлагала, надеясь продвинуть свои кадры); мобилизация частных накоплений банками за счет нажима на частника (не давать спекулировать - поневоле понесет деньги в госбанк). При этом платформа предлагала отказаться от продажи водки, повысить ассигнования на оборону, на промышленность вообще, на электрификацию, транспорт, жилстроительство, коллективизацию.[3] Если суммировать эти предложения, левые предлагали изъять средства у частных предпринимателей (возможно - ценой полного подавления частной инициативы) и направить ее на ускорение темпов индустриализации и коллективизации. Это был рискованный ход. Если государственный сектор не заработает, когда частный уже разрушится — провалится вся экономика. Поэтому левая оппозиция предлагает относительно осторожные меры, которые, как кажется, не добивают частника до конца. Уже в 1928 г. правящее большинство пойдет по этому пути, и выяснится, что полумер не хватает. Нужно решаться — или отказ от государственного социализма, или рывок к нему несмотря ни на какие жертвы общества.

В области внешней политики левые предлагали отказаться от внешнеэкономических уступок, иначе мировой рынок растворит социалистические элементы в советской экономике и «взять курс на международную революцию». Все равно более прагматический курс 1926-1927 гг. привел к поражению в Китае и не помог улучшить отношения с империалистическими государствами – в 1927 г. разразилась военная тревога в связи с угрозами Великобритании в адрес СССР.

Своим противником в правящей элите левые считают аппаратно-центристскую группу Сталина, беспартийных специалистов, бывших кадетов, эсеров и меньшевиков, воздействующих на таких хозяйственных руководителей, как председатель Совнаркома А. Рыков, профсоюзную верхушку во главе с М. Томским и ревизионистскую «школу» красных профессоров во главе с Бухариным. Чтобы исправить положение, оппозиция предлагает восстановить внутрипартийную демократию в духе последних статей Ленина и резолюции ЦК КПСС 5 декабря 1923 г. (принятую под давлением левой оппозиции). Но эта политическая программа вела к «демократии» только для коммунистов, а не для всего общества и даже не для беспартийных рабочих.

Левая оппозиция была крупнейшей, но не единственной оппозиционной фракцией. Так, за непоследовательность ее критиковала группа «Демократического централизма» Т. Сапронова и В. Смиронова (группа 15-ти - по числу подписей старых большевиков под их платформой «Под знамя Ленина», вышедшей в июне 1927 г.). Объединенная левая оппозиция отмежевалась от «слишком» демократических предложений 15-ти, но с оговоркой: «Мы держимся того мнения, что платформа 15-ти должна быть напечатана в партийной печати, как это всегда делалось при Ленине». Но и проект левой оппозиции пришлось публиковать в подпольной типографии.

Начались обыски на квартирах рядовых троцкистов. Искали «компромат». «Чтобы скрыть нашу платформу, Сталину ничего не осталось, как «перекрыть» политику „уголовщиной“» — считали Зиновьев, И. Смилга и Петерсон. 13 сентября был разгромлен центр перепечатки оппозиционных материалов. Было объявлено, что обнаружена подпольная троцкистская типография. Оппозиция язвительно комментировала: «Но, на деле, ГПУ захватило только пару пишущих машинок, стеклограф и ротатор, т. е. такую «типографию», которая имеется в любом советском учреждении». Оказалось, что конкуренцию официальной прессе составили видные оппозиционеры Е. Преображенский, Л. Серебряков и Шаров, которые признали себя собственниками обнаруженного «оборудования». 18 сентября ОГПУ арестовало неких Щербакова и Тверского, которые обсуждали с бывшим врангелевским офицером возможность организации военного переворота и приобретение типографского оборудования. Планы эти явно противоречили друг другу, скорее всего недовольные обсуждали разные варианты борьбы с руководством ВКП(б). Но им не повезло — офицер был агентом ГПУ.

Теперь можно было «связать» через «типографское оборудование» два следа — белогвардейский и троцкистский. Оппозиционеры напомнили о том, как Временное правительство обвиняло большевиков в организации путча на немецкие деньги (среди обвиняемых тогда были Троцкий и Зиновьев). Оппозиционные лидеры с гневом отмежевались от связи с белогвардейским подпольем.

Выступая 26 октября, Молотов заявил: «Оппозиция воспитывает в своей среде некоторые такие элементы, которые готовы на любые способы борьбы с партией. Поэтому заострение борьбы на личных нападках, на травле отдельных лиц может служить прямым подогреванием преступных террористических настроений против лидеров партии». Оппозиция восприняла заявление Молотова с возмущением: «Зная, с кем мы имеем дело, мы предполагаем, что ко всем эффектам с „врангелевским офицером“ хотят прибавить еще какой-либо эффект с „покушением“ на лидера - чтобы развязать себе руки для какой-нибудь расправы».

Чтобы разрядить обстановку пред съездом, Политбюро санкционировало публикацию проекта оппозиционной платформы. 5 ноября тезисы оппозиции стали печататься в дискуссионном листке «Правды» под названием «Контр-тезисы троцкистской оппозиции о работе в деревне» (настоящее название платформы было издевательски дано в примечании).

В условиях информационной блокады лидеры оппозиции стали задумываться о выходе прямо на пролетариат: «Масса беспартийных рабочих все внимательнее прислушивается к нашим разногласиям, все с большей жаждой старается узнать подлинную правду – прежде всего: чего требует оппозиция» — писал Зиновьев. Агитаторы оппозиции стали выступать перед беспартийной рабочей массой на предприятиях. Оппозиция вышла за пределы партии, и это было Рубиконом, перейдя который троцкисты обрекали себя на репрессии. Монополия партии на политическую жизнь была для большевистского руководства священной.

Обличение оппозицией усилившейся эксплуатации привлекли к ней симпатии рабочих. Сотни беспартийных подписывали просьбы к оппозиционерам выступить у них в цехах. «На фабриках Орехово-Зуевского района, на заводах „Манометр“, „Дукс“, фабрике „Красный Октябрь“, на подольском заводе „Госшвеймашина“, в Харькове на заводе ВЭК, типографии им. Петровского, открытых собраниях ячеек и заводских собраниях рабочие, при постановке вопроса об оппозиции, требовали докладчиков от оппозиции и покидали собрания, когда аппаратчики в этом отказывали» — утверждали «демократические централисты».

Несмотря на то, что документы оппозиции по-прежнему распространялись под грифом «Только для членов ВКП(б)», левые и правые стали действовать как две партии.

В октябре Троцкому и Зиновьеву удалось оказаться на официальной трибуне в Ленинграде. Увидев опальных вождей революции на трибуне, толпа ринулась к ним, выкликая имена Троцкого и Зиновьева, на которые уже пала харизма страдальчества. «Энтузиазм, с которым встречались наши товарищи, был похож на энтузиазм рабочих Ленинграда в 17-м году, когда на трибуне появлялся Ленин» — рассказывал наблюдавший события сторонник оппозиции. Колонны заводов выкрикивали лозунги: «Да здравствуют истинные вожди революции!» Такое вряд ли могло быть случайностью — на ленинградских заводах сохранялся сильный актив оппозиции, который подготовил рабочих к тому, что они увидят «самих» Троцкого и Зиновьева.

В Москве оппозиции удалось организовать массовое собрание (около 2 тыс. чел.) в Высшем техническом училище. Пока активисты оппозиции сдерживали натиск охранников администрации, Троцкий и Каменев излагали свои взгляды. Демонстрация в Ленинграде была последней каплей, которая переполнила терпение. Сталин понял, что дальнейшее затягивание раскола с оппозицией приносит ему одни минусы. 21-23 октября 1927 г. объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) не в первый раз обсуждал персональные дела Троцкого и Зиновьева. На этот раз им практически не давали говорить, а в Троцкого кидали попавшимися под руку предметами — книгами, стаканом. Пленум осудил линию оппозиции и исключил Троцкого и Зиновьева из состава ЦК. «Это поставило их в положение простых граждан, на которых полностью распространяются законы о Соловках, Сибири и высшей мере наказания» — комментировал чехословацкий дипломат В. Гирса. 22 октября, сразу после исключения вождей оппозиции из ЦК, остальные оппозиционные члены ЦК и ЦКК заявили: «Это есть прямая попытка поставить XV съезд перед актом раскола». Они обещали и дальше вместе с исключенными товарищами отстаивать дело ленинской партии «против оппортунистов, против раскольников, против могильщиков революции».

В ходе дискуссии за оппозицию открыто проголосовало 4120 коммунистов, что не так мало, если учесть фальсификации при голосованиях и начавшиеся чистки государственных и партийных органов от оппозиционеров. А сколько сочувствовали Троцкому негласно? На собрании московского комсомольского актива выступление оппозиционера Тер-Ваганяна было освистано присутствующими. По окончании собрания демонстрировали документальный фильм. В кадре появился Троцкий. «Раздались бурные аплодисменты. Потом он появляется в Брест-Литовске, потом на фронте под Казанью и т.д. Все время встречали его бурными аплодисментами... Теру выступать не дали, а Троцкого на картине (в темноте) приветствовали».

Ободренные своим успехом на рабочих собраниях и коммунистических митингах, оппозиционеры решили уже организованно выступить на демонстрации 7 ноября 1927 г., посвященной юбилею Октябрьской революции. В Москве и Ленинграде оппозиционеры подняли над колоннами свои лозунги: «Повернем огонь направо — против кулака, нэпмана и бюрократа!», «Выполним завещание Ленина!», «Против оппортунизма, против раскола — за единство ленинской партии!».

Поднимавших плакаты тут же начинали избивать, плакаты вырывали из рук и ломали. Зиновьев и Радек были задержаны перед демонстрацией.

Оппозиционные лозунги вывешивались также на стенах домов, где жили оппозиционеры. Центральной трибуной оппозиции стала гостиница «Париж», выходившая на Манежную площадь. Оттуда Смилга, Преображенский и др. обменивались приветствиями с демонстрантами. К гостинице подъехал штурмовой отряд «большинства» во главе с секретарем Краснопресненского райкома М. Рютиным и начал осаду. В балкон оппозиции кидали камнями, гнилым картофелем, поленьями. Затем с криками «Бей оппозицию!» и «Бей жидов-оппозиционеров!» команда Рютина ворвалась в номер и устроила там погром. Оппозиционеры были избиты и задержаны. Милиция не вмешивалась. В Харькове при разгоне оппозиционного собрания была открыта стрельба.

Несмотря на то, что оппозиция считала для себя возможным не подчиняться решениям XV съезда, который превратился в «узкий актив сталинской фракции», левые продолжали утверждать: «Оторвать себя от ВКП оппозиция не позволит и к организации второй партии не приступит». Но 14 ноября Троцкий и Зиновьев были исключены из партии, а другие оппозиционеры выведены из ЦК и ЦКК.

Разгром оппозиции был завершен на XV съезде ВКП (б) 2-19 декабря 1927 г. Оппозиционеры были представлены на съезде несколькими делегатами с совещательным голосом, которых подвергли показательному идеологическому разгрому. При выступлении Каменева и Раковского их постоянно перебивали, не давали говорить, оскорбляли, обвиняли в предательстве партии. Рыков и Томский прямо говорили, что оппозиционеров необходимо арестовать. Каменев говорил о примирении с партией, о полном подчинении ей, но не об отречении от тех взглядов, которые подтвердились (как в случае с Китаем). С места ему кричали: «От чего же вы отрекаетесь!» Им нужно было отречение, унижение оппозиции независимо от того, права она или нет. Раковский упрекал большинство в потворстве мировой буржуазии, которая стремится «изолировать нас идейно от мирового пролетариата». В ответ кричали: «Долой меньшевиков с трибуны!»

Сагитировать съезд было невозможно. Оппозиция был обречена на поражение, потому что не мыслила себя вне партии. 10 декабря съезд получил отдельные послания троцкистов (Раковский, Муралов и Радек) и зиновьевцев (Каменев, Бакаев, Евдокимов и Авдеев). Они были почти одинаковыми и просили у съезда права хотя бы сохранять свои взгляды, при условии роспуска фракций. Сталин уже не верил таким заявлениям: «Говорят, что оппозиция имеет в виду подать съезду некое заявление насчет того, что она, оппозиция подчиняется и будет подчиняться всем решениям партии (голос: «Также, как в октябре 1926 года?»), распустит свою фракцию (голос: «Мы слышали это два раза!») и будет отстаивать свои взгляды, от которых она не отказывается (голоса: «О-о». «Нет, мы уж лучше их сами распустим!»), в рамках партийного устава. (Голоса: «С оговорочками». «У нас рамки не резиновые».) Я думаю, товарищи, что ничего из этой штуки не выйдет».

XV съезд ВКП(б) пришел к выводу, что «оппозиция идейно разорвала с ленинизмом, переродилась в меньшевистскую группу» и исключил из партии 75 лидеров Объединенной оппозиции и 15 «демократических централистов».

19 декабря зиновьевцы попросились назад, но съезд предложил им обращаться в свои парторганизации в индивидуальном порядке. Исключенные из партии оппозиционеры были отправлены в ссылки, как социал-демократы начала века. 16 января 1928 г. Троцкий был выслан из Москвы в Алма-Ату.

Возможности для легального действия у видных оппозиционеров не осталось, на свободе осталось немного активных троцкистов. Рабочий класс не заступился за левую оппозицию — дальше общего интереса к ее мнению дело не пошло.

Троцкий рассылал из ссылки сотни писем как ссыльным, так и остававшимся на воле товарищам. Он готовился к новым боям, не сомневаясь, что кризис НЭПа заставит партию принять его программу.

Уже на XV съезде победители были вынуждены принять некоторые предложения побежденных. Было решено ускорить темпы индустриализации и коллективизации, усилить наступление на кулака. Съезд указал плановым органам исходить из «более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития». Центр тяжести переносился в область производства средств производства, а не средств потребления. В 1928-1929 г. Сталин возьмет на вооружение многие социально-экономические положения проекта платформы левой оппозиции и даже перевыполнит их во время Первой пятилетки.


Текст: CC BY-SA 4.0

  1. Архив Троцкого / под ред. Ю. Г. Фельштинского. Москва: ТЕРРА, 1990. С. 114.
  2. Там же, С. 128.
  3. Там же, С. 136-138.

Entwurf der Plattform der Bolschewiki-Leninisten (Opposition) zum XV. Parteitag der VKP(b), September 1927[ ]

(Parteikrise und Wege zu ihrer Überwindung)

[Manuskript, nur für Mitglieder der VKP(b)].

13 Mitglieder des CK und des CKK legen dem Politbüro des CK der VKP(b) den folgenden Entwurf der Plattform der Bolschewiki-Leninisten (Opposition) für den XV Kongress der VKP(b) vor.

Sie behalten sich das Recht vor, sie am Vorabend des Kongresses – nach einem Meinungsaustausch in der Presse und auf Parteiversammlungen – zu präzisieren.

Muralov, Evdokimov, Rakovskij, Pjatakov, Smilga, Zinov‘ev, Trockij, Kamenev, Peterson, Bakaev, Solov‘ev, Lizdin, Avdeev.

INHALT.

I. Einführung

II. Die Lage der Arbeiterklasse und der Gewerkschaften

III. Die Bauernschaft

IV. Staatsindustrie und sozialistischer Aufbau

V. Die Sowjets

VI. Die Nationale Frage

VII. Die Partei

VIII. Der Komsomol

IX. Unsere internationale Lage und die Gefahr eines neuen Krieges

X. Rote Armee und Rote Marine

XI. Über reale und imaginäre Meinungsunterschiede

XII. Gegen Opportunismus, für die Einheit der Partei

I. EINFÜHRUNG[ ]

In seiner Rede auf dem letzten Parteitag, an dem er teilnahm, sagte Lenin: „Wir haben ein Jahr überlebt, der Staat ist in unseren Händen, aber hat er in der neuen Wirtschaftspolitik in diesem Jahr in unserem Sinne gehandelt? – Nein, das wollen wir nicht wahrhaben: Er hat nicht in unserem Sinne gehandelt. Wie hat er gehandelt?... Der Wagen fährt nicht dorthin, wohin er gelenkt wird, sondern dorthin, wohin er von jemandem gelenkt wird, nicht von Illegalen, nicht von Gesetzlosen, nicht von Menschen, die Gott weiß woher kommen, nicht von Spekulanten, nicht von Privatkapitalisten, nicht von beiden. Der Wagen fährt nicht ganz so, und sehr oft überhaupt nicht so, wie es sich derjenige am Steuer vorstellt.“

Diese Worte geben den Maßstab vor, an dem wir die Grundfragen unserer Politik diskutieren müssen. Wohin geht der Wagen, der Staat, die Macht? Dahin, wohin wir Kommunisten, die wir die Interessen und den Willen der Arbeiter und der großen Masse der Bauernschaft zum Ausdruck bringen, es wollen? Oder doch nicht? Oder „nicht ganz“ dorthin?

In den Jahren seit Lenins Tod haben wir immer wieder versucht, die zentralen Parteiorgane und dann die ganze Partei darauf aufmerksam zu machen, dass die von Lenin aufgezeigte Gefahr durch eine falsche Führung um ein Vielfaches größer geworden ist: „Der Wagen fährt nicht dorthin“, wo es die Interessen der Arbeiter und Bauern erfordern. Am Vorabend des neuen Parteitages halten wir es für unsere Pflicht, trotz aller Verfolgung, der wir ausgesetzt sind, die Partei mit verstärktem Nachdruck darauf aufmerksam zu machen, weil wir überzeugt sind, dass die Sache korrigierbar ist, dass sie von der Partei selbst korrigiert werden kann.

Als Lenin sagte, dass der Wagen oft dorthin fährt, wohin es von uns feindlichen Kräften gelenkt wird, lenkte er damit unser aller Aufmerksamkeit auf zwei äußerst wichtige Umstände. Erstens, dass diese uns feindlich gesinnten Kräfte in unserem System existieren – der Kulak, der Nėpman, der Bürokrat –, die unsere Rückständigkeit und die Fehler unserer Politik ausnutzen und sich dabei de facto auf den gesamten internationalen Kapitalismus stützen. Zweitens, dass diese Kräfte so groß sind, dass sie unseren Staats- und Wirtschaftsapparat in die falsche Richtung drängen können und in Zukunft sogar versuchen werden, zunächst in verdeckter Form, das Steuer dieses Wagens in die Hand zu nehmen.

Lenins Worte verpflichten uns alle: 1) das Anwachsen der feindlichen Kräfte – der Kulaken, der Nėpmans, der Bürokraten – genau zu beobachten; 2) sich bewusst zu sein, dass diese Kräfte in dem Maße, wie sich das Land allgemein erhebt, versuchen werden, sich zu vereinigen, um ihre „Änderungen“ in unsere Pläne einzubringen, um einen stärkeren Druck auf unsere Politik auszuüben, um ihre Interessen durch unsere Apparate zu verfolgen; 3) Maßnahmen zu ergreifen, um das Wachstum, den Zusammenhalt und den Druck dieser feindlichen Kräfte auf jede erdenkliche Weise zu schwächen und sie daran zu hindern, die tatsächliche, wenn auch nur unterschwellige Doppelmacht zu erlangen, die sie anstreben, und 4) der Arbeiterklasse und allen Arbeitern die ganze Wahrheit über diese Klassenprozesse zu sagen. Dies ist die Grundlage der Frage der „thermidorianischen“ Gefahr und des Kampfes gegen sie.

Seit Lenins Warnung hat sich vieles verbessert, aber auch vieles verschlechtert. Der Einfluss des Staatsapparates wächst und mit ihm die bürokratische Pervertierung des Arbeiterstaates. Das absolute und relative Wachstum des Kapitalismus auf dem Lande und sein absolutes Wachstum in der Stadt führen allmählich zum Wachstum und zum politischen Selbstbewusstsein der bürgerlichen Elemente in unserem Lande. Diese Elemente versuchen auch, oft nicht ohne Erfolg, einen Teil der Kommunisten, denen sie bei der Arbeit und im täglichen Leben begegnen, zu demoralisieren. Die von Stalin auf dem XIV. Kongress ausgegebene Parole: Feuer frei nach links! - konnte nur dazu beitragen, die rechten Elemente in der Partei und die bürgerlich-ustrjalovschen Elemente im Lande zu mobilisieren.

Die Frage: Wer wen? - wird durch den ständigen Kampf der Klassen an allen wirtschaftlichen, politischen und kulturellen Fronten um den sozialistischen oder kapitalistischen Entwicklungsweg, um die diesen beiden Wegen entsprechende Verteilung des Nationaleinkommens, um die volle politische Macht des Proletariats oder um die Teilung dieser Macht mit der neuen Bourgeoisie entschieden. In einem Land mit einer überwältigenden Mehrheit von Kleinst- und Kleinbauern im allgemeinen laufen die wichtigsten Prozesse diffus und latent ab, bis sie plötzlich und „unerwartet“ ausbrechen.

Das kapitalistische Element drückt sich vor allem in der Stratifikation des Dorfes und im Wachstum des Privatsektors aus. Die Oberschichten des Dorfes, wie auch die bürgerlichen Elemente der Stadt, sind immer enger mit den verschiedenen Gliedern des staatlich-wirtschaftlichen Apparates verflochten. Dieser Apparat hilft der neuen Bourgeoisie oft, ihren erfolgreichen Kampf um die Erhöhung ihres Anteils am Volkseinkommen in statistischen Nebel zu hüllen.

Der staatliche, genossenschaftliche und private Handelsapparat verschlingt einen gewaltigen Teil des Volkseinkommens: mehr als ein Zehntel der Bruttoproduktion. Auf der anderen Seite hat das Privatkapital im Handel und im Zwischenhandel in den letzten Jahren deutlich mehr als ein Fünftel des Gesamtumsatzes absorbiert, in absoluten Zahlen mehr als fünf Milliarden pro Jahr. Der Massenkonsument erhält immer noch mehr als 50 Prozent der von ihm benötigten Produkte von der Privatwirtschaft. Hier liegt die Hauptquellen des Profits und der Akkumulation für den Privatsektor. Die Schere zwischen Agrar- und Industriepreisen, die Schere zwischen Groß- und Einzelhandelspreisen, die so genannten „Preisspannen“ zwischen einzelnen Agrarsektoren, einzelnen Regionen, einzelnen Jahreszeiten, die Schere zwischen Binnen- und Weltmarktpreisen (Schmuggel) sind eine ständige Profitquelle.

Das Privatkapital kassiert Wucherzinsen für Kredite und profitiert von der staatlichen Kreditaufnahme.

Auch in der Industrie spielt der private Sektor eine wichtige Rolle. Obwohl sie in letzter Zeit anteilsmäßig zurückgegangen ist, hat sie in absoluten Zahlen zugenommen. Die privatkapitalistische Großindustrie erwirtschaftet jährlich eine Bruttoproduktion von 400 Millionen. Die Klein-, Heim- und Handwerksindustrie erwirtschaftet über 1800 Millionen. Insgesamt macht die Produktion der staatlichen Industrie mehr als ein Fünftel der gesamten industriellen Warenproduktion und etwa 40 Prozent der Warenmasse des breiten Marktes aus. Die überwiegende Masse dieser Industrie ist auf die eine oder andere Weise mit dem Privatkapital verbunden. Die verschiedenen offenen und versteckten Formen der Ausbeutung der Masse der Handwerker durch das Kapital der Handels- und Handwerksunternehmer ist eine äußerst wichtige und wachsende Quelle der Akkumulation der neuen Bourgeoisie.

Steuern, Löhne, Preise, Kredite sind die wichtigsten Hebel zur Verteilung des Volkseinkommens, die bestimmte Klassen stärken und andere schwächen.

Die dörfliche Agrarsteuer wird in der Regel in umgekehrter Reihenfolge erhoben: die leistungsschwachen Betriebe werden stärker belastet, die leistungsstärkeren und die Kulaken schwächer. Nach groben Berechnungen besitzen 34 Prozent der leistungsschwachen Bauernhöfe der UdSSR (auch ohne solche Gebiete mit fortgeschrittener Differenzierung wie die Ukraine, der Nordkaukasus und Sibirien) 18 Prozent des relativen Nettoeinkommens; genau das gleiche Gesamteinkommen. 18 Prozent besitzt auch die obere Gruppe, die nur 7,5 Prozent der Betriebe ausmacht. Beide Gruppen zahlen etwa gleich viel, nämlich jeweils etwa 20 Prozent der Gesamtsteuer; es ist klar, dass die Steuer jeden einzelnen armen Haushalt viel stärker belastet als die Kulaken und die allgemein „starken“ Haushalte. Entgegen den Befürchtungen der Führer des XIV. Kongresses „entkleidet“ unsere Steuerpolitik keineswegs den Kulaken und hindert ihn auch nicht daran, immer mehr Geld und Sachwerte in seinen Händen zu konzentrieren.

Der Anteil der indirekten Steuern an unserem Haushalt nimmt zu Lasten der direkten Steuern alarmierend zu. Allein dadurch verlagert sich die Steuerlast automatisch von oben nach unten. In den Jahren 1925-26 war die Besteuerung der Arbeiter doppelt so hoch wie im Vorjahr, während die Besteuerung der übrigen Stadtbevölkerung um 6 Prozent sank („Vetsnik finansov“, 1927, Nr. 2, S. 52): Die Wodkasteuer trifft die Industriebezirke immer unerträglicher.

Die Steigerung des Pro-Kopf-Einkommens im Jahre 1926 gegenüber 1925 betrug – nach groben Berechnungen – bei den Bauern 19 Prozent, bei den Arbeitern 26 Prozent und bei den Kaufleuten und Industriellen 46 Prozent. Unterteilt man die „Bauern“ in drei Hauptgruppen, so kann man mit Sicherheit sagen, dass das Einkommen der Kulaken ungleich stärker gestiegen ist als das der Arbeiter. Die Einkommen der Kaufleute und Industriellen, die auf der Grundlage der Steuerzahlen berechnet wurden, sind zweifellos zu niedrig angesetzt. Aber auch diese geschönten Zahlen zeigen deutlich die Zunahme der Klassengegensätze.

Die Schere zwischen Agrar- und Industriepreisen hat sich in den letzten anderthalb Jahren weiter geöffnet. Der Bauer erhielt für seine Produkte nicht mehr als das 1,25fache des Vorkriegspreises, für Industriegüter zahlte er nicht weniger als das 2,2fache des Vorkriegspreises. Die übermäßigen Zahlungen der Bauernschaft, wiederum vor allem der unteren Schichten, an die Schere, die sich im letzten Jahr auf etwa eine Milliarde Rubel belief, verschärft nicht nur den Widerspruchs zwischen Landwirtschaft und Industrie, sondern verschärft auch die Differenzierung des Dorfes extrem.

Sowohl der Staat als auch der Verbraucher verlieren bei der Differenz zwischen Großhandels- und Einzelhandelspreisen, es gibt also einen Dritten, der gewinnt. Die Privatwirtschaft gewinnt, also der Kapitalismus.

Die Reallöhne von 1927 sind bestenfalls auf dem Stand von Herbst 1925. In diesen zwei Jahren ist das Land zweifellos reicher geworden, das Gesamteinkommen des Volkes ist gestiegen, die kulakische Oberschicht auf dem Lande hat ihren Reichtum gewaltig vermehrt, die Akkumulation der Privatkapitalisten, der Kaufleute und Spekulanten ist ungeheuer gewachsen. Es ist offensichtlich, dass der Anteil der Arbeiterklasse am Gesamteinkommen des Landes abnimmt, während der Anteil der anderen Klassen zunimmt. Diese Tatsache ist für die Beurteilung der Gesamtsituation von großer Bedeutung.

Die Behauptung, ein offener Hinweis auf die Widersprüche der Entwicklung und das Erstarken feindlicher Kräfte sei Panik oder Pessimismus, kann nur von denen kommen, die im Grunde ihres Herzens glauben, unsere Arbeiterklasse und unsere Partei seien den Schwierigkeiten und Gefahren nicht gewachsen. Wir sind nicht dieser Meinung. Die Gefahren müssen klar gesehen werden. Wir weisen auf sie hin, um sie besser bekämpfen und überwinden zu können.

Das bekannte Anwachsen der uns feindlichen Kräfte der Kulaken, der Nėpmans, der Bürokraten ist unter der NĖP unvermeidlich. Diese Kräfte können nicht durch irgendwelche administrativen Anordnungen oder durch bloßen wirtschaftlichen Druck vernichtet werden. Durch die Einführung und Durchführung der NĖP haben wir selbst einen gewissen Raum für kapitalistische Verhältnisse in unserem Land geschaffen, und für einen längeren Zeitraum müssen wir ihre Existenz als unvermeidlich anerkennen. Lenin hat nur an die nackte und notwendige Wahrheit für die Arbeiter erinnert, als er sagte: „Solange wir in einem kleinbäuerlichen Lande leben, besteht für den Kapitalismus in Russland eine festere ökonomische Basis als für den Kommunismus. Das darf man nicht vergessen. Jeder, der das Leben auf dem Lande aufmerksam beobachtet und es mit dem Leben in der Stadt verglichen hat, weiß, dass wir den Kapitalismus nicht mit der Wurzel ausgerottet und dem inneren Feind das Fundament, den Boden nicht entzogen haben“ (Bd. XVII, S. 488)[1]. Die entscheidende soziale Tatsache, auf die Lenin hingewiesen hat, kann nicht einfach zerstört werden. Aber sie kann überwunden werden, überwunden durch eine richtige, systematische und planmäßige Politik der Arbeiterklasse, gestützt auf die bäuerlichen Armen und im Bündnis mit dem Mittelstand. Diese Politik besteht vor allem in der allseitigen Stärkung aller sozialen Stellungen des Proletariats, in seinem möglichst raschen Aufstieg zu den Kommandohöhen des Sozialismus in engster Verbindung mit der Vorbereitung und Entwicklung der proletarischen Weltrevolution.

Zu einer echten leninistischen Politik gehört auch das Manövrieren. Im Kampf gegen die Kräfte des Kapitalismus hat Lenin immer wieder die Methode der partiellen Zugeständnisse angewandt, um den Feind zu überrumpeln, des zeitweiligen Rückzugs, um sicherer voranzukommen. Manövrieren ist auch heute notwendig. Aber beim Taktieren und Manövrieren mit dem Feind, wenn er nicht durch einen direkten Angriff zu Fall gebracht werden konnte, blieb Lenin immer auf der Linie der proletarischen Revolution. Unter ihm kannte die Partei immer die Gründe für ein Manöver, seinen Sinn, seine Grenzen, die Linie, hinter die sie sich nicht zurückziehen konnte, und die Positionen, von denen aus die proletarische Offensive wieder beginnen würde. Unter Lenin hieß ein Rückzug Rückzug, ein Zugeständnis Zugeständnis. So behielt die manövrierende proletarische Armee stets ihren Zusammenhalt, ihren Kampfgeist, ihr klares Zielbewusstsein.

In der letzten Periode hat sich die Parteiführung entscheidend von diesem leninistischen Weg entfernt. Die Gruppe um Stalin führt die Partei blind. Indem sie die Kräfte des Feindes verbirgt, überall und in allem einen bürokratischen Anschein von Wohlstand erweckt, gibt sie dem Proletariat keine oder, schlimmer noch, eine falsche Perspektive, bewegt sich im Zickzack, passt sich an und biedert sich dem feindlichen Element an, schwächt und verwirrt die Kräfte der proletarischen Armee, fördert die Zunahme der Passivität, des Misstrauens gegenüber der Führung und des Unglaubens an die Sache der Revolution. Der Verweis auf leninistische Manöver verschleiert ein prinzipienloses Hin und Her, das für die Partei unerwartet, unverständlich und zersetzend ist. Dadurch gewinnt der Feind nur Zeit und kommt weiter voran. „Klassische“ Beispiele für solche Manöver von Stalin-Bucharin-Rykov auf der internationalen Bühne sind die China-Politik und die Politik mit dem Anglo-Russischen Komitee, auf der inneren Bühne die Politik mit den Kulaken. In all diesen Fällen erfuhren die Partei und die Arbeiterklasse die Wahrheit oder einen Teil der Wahrheit erst, nachdem sie mit den schwerwiegenden Folgen eines grundlegend falschen Kurses konfrontiert worden waren.

Nach zwei Jahren, in denen die Gruppe um Stalin de facto die Politik der zentralen Parteiorgane bestimmt hat, kann es als absolut erwiesen gelten, dass die Politik dieser Gruppe sich als unfähig erwiesen hat, folgendes zu verhindern: 1) das übermäßige Anwachsen jener Kräfte, die die Entwicklung unseres Landes auf den kapitalistischen Weg lenken wollen; 2) die Schwächung der Position der Arbeiterklasse und der ärmsten Bauernschaft gegenüber der wachsenden Macht des Kulaken, des Nėpman und des Bürokraten; 3) die Schwächung der allgemeinen Position des Arbeiterstaates im Kampf gegen den Weltkapitalismus, die Verschlechterung der internationalen Position der UdSSR.

Die unmittelbare Schuld der Stalin-Gruppe liegt darin, dass sie, anstatt der Partei, der Arbeiterklasse und der Bauernschaft die ganze Wahrheit über die Lage zu sagen, diese Wahrheit verschwiegen, das Anwachsen der feindlichen Kräfte heruntergespielt und diejenigen, die die Wahrheit forderten und aufdeckten zum Schweigen gebracht hat.

Die Konzentration des Feuers auf die Linke, während die ganze Situation auf der Rechten gefährlich ist, die grobe mechanische Unterdrückung jeder Kritik, die die berechtigte Sorge des Proletariats um das Schicksal der proletarischen Revolution zum Ausdruck bringt, die direkte Duldung rechter Tendenzen, die Schwächung des Einflusses des proletarischen und altbolschewistischen Kerns in der Partei usw. – all dies schwächt und entwaffnet die Arbeiterklasse in dem Augenblick, in dem die Aktivität des Proletariats, die Wachsamkeit und Einheit der Partei und ihre Treue zu den wahren Lehren des Leninismus am nötigsten sind.

Lenin wird entstellt, korrigiert, präzisiert, ergänzt, um jeden neuen Fehler zu vertuschen. Seit Lenins Tod ist eine ganze Reihe neuer Theorien entstanden, deren einziger Zweck darin besteht, das Abgleiten der stalinistischen Gruppe vom Weg der internationalen proletarischen Revolution theoretisch zu rechtfertigen. Die Glossar:Menschewiki, die Smenovechovcy und schließlich die kapitalistische Presse sehen und begrüßen in der Politik und in den neuen Theorien von Stalin-Bucharin-Martynov den Vorstoß „weg von Lenin“ (Ustrjalov), die „Staatsräson“, den „Realismus“, die Ablehnung der „Utopien“ des revolutionären Bolschewismus. Im Austritt einiger Bolschewiki – Weggefährten Lenins – aus der Parteiführung sehen sie praktische Schritte zum Übergang auf neue Gleise und begrüßen sie offen.

In der Zwischenzeit bereiten die plötzlichen Prozesse der NĖP, ungebremst und ungesteuert durch eine feste Klassenpolitik, weitere gefährliche Verschiebungen vor.

25 Millionen Kleinbauernhöfe sind die Hauptquelle kapitalistischer Tendenzen. Die aus dieser Masse hervorgegangene kulakische Oberschicht führt den Prozess der ursprünglichen kapitalistischen Akkumulation und untergräbt damit auf breiter Front die Positionen des Sozialismus. Das Schicksal dieses Prozesses hängt letztlich vom Verhältnis zwischen dem Wachstum der Staatswirtschaft und dem der Privatwirtschaft ab. Der Rückstand der Industrie erhöht auch den Grad der Differenzierung der Bauernschaft und die von ihr ausgehenden politischen Gefahren um ein Vielfaches. „Die Kulaken“, schrieb Lenin, haben in der Geschichte anderer Länder mehr als einmal die Gutsbesitzer, Zaren, Pfaffen und Kapitalisten wieder an die Macht gebracht. […] So geschah es in allen früheren europäischen Revolutionen, wenn es den Kulaken infolge der Schwäche der Arbeiter gelang, von der Republik wieder zur Monarchie, von der Macht der Werktätigen zur Allmacht der Ausbeuter, der Reichen, der Schmarotzer zurückzukehren. […] den Kulaken kann man, und das sogar sehr leicht, mit dem Gutsbesitzer, dem Zaren und dem Popen aussöhnen, selbst wenn sie sich einmal überworfen haben, aber mit der Arbeiterklasse niemals.“ („Tovarišči-rabočie, idem v poslednyj i rešitel’nyj boj“, Hrsg. Lenin-Institut, S. 1-2[2]). Wer das nicht begreift, wer an das „Hineinwachsen des Kulaken in den Sozialismus“ glaubt, kann nur eines: die Revolution zum Scheitern bringen.

Es gibt zwei Hauptpositionen im Land, die sich gegenseitig ausschließen. Die eine ist die Position des Proletariats, das den Sozialismus aufbaut, und die andere ist die Position der Bourgeoisie, die versucht, die Entwicklung in kapitalistische Bahnen zu lenken.

Das Lager der Bourgeoisie und der ihr folgenden Schichten des Kleinbürgertums setzt seine ganze Hoffnung auf die Privatinitiative und das Eigeninteresse des Warenproduzenten. Dieses Lager setzt auf den „kräftigen Bauern“, damit Genossenschaft, Industrie und Außenhandel ihm dienen. Dieses Lager glaubt, dass die sozialistische Industrie nicht vom Staatshaushalt abhängig sein darf, dass das Tempo ihrer Entwicklung die Interessen der bäuerlich-kapitalistischen Akkumulation nicht stören darf. Der Kampf um die Steigerung der Arbeitsproduktivität bedeutet für das verschanzte Kleinbürgertum, Druck auf die Muskeln und Nerven der Arbeiter auszuüben. Der Kampf für niedrigere Preise bedeutet für sie, die Akkumulation der sozialistischen Industrie im Interesse des Handelskapitals zu vermindern. Der Kampf gegen die Bürokratie bedeutet für das Kleinbürgertum die Zersplitterung der Industrie, die Schwächung der Planung, die Zurückdrängung der Schwerindustrie, d.h. wieder die Anpassung an den starken Bauern, mit der nahen Aussicht auf die Liquidierung des Außenhandelsmonopols. Das ist der Weg der Ustrjalov-Lehre. Der Name dieses Weges ist Kapitalismus auf Raten. Diese Strömung, die im Lande stark ist, beeinflusst auch einige Kreise unserer Partei.

Der proletarische Weg kommt in den Worten Lenins zum Ausdruck: „Der Sieg des Sozialismus über den Kapitalismus, die Festigung des Sozialismus kann erst dann als gesichert gelten, wenn die proletarische Staatsmacht, nachdem sie jeden Widerstand der Ausbeuter endgültig gebrochen und sich vollkommene Stabilität und völlige Unterordnung gesichert hat, die gesamte Industrie nach den Grundsätzen des kollektiven Großbetriebs und auf Grund der modernsten Errungenschaften der Technik (Elektrifizierung der gesamten Wirtschaft) reorganisiert. Nur das wird der Stadt die Möglichkeit geben, der zurückgebliebenen, zersplitterten Landbevölkerung eine so radikale technische und soziale Unterstützung zu gewähren, dass durch diese Unterstützung die materielle Grundlage für eine gewaltige Hebung der Produktivität des Ackerbaus und der landwirtschaftlichen Arbeit überhaupt geschaffen wird und auf diese Weise die kleinen Landwirte durch die Macht des Beispiels veranlasst werden, um des eigenen Vorteils willen zur kollektiven, mit Maschinen arbeitenden Großlandwirtschaft überzugehen.“ (Entschließung des II. Kongresses der Komintern[3]). Die gesamte Politik der Partei (Haushalt, Steuern, Industrie, Landwirtschaft, Binnen- und Außenhandel usw.) muss unter diesem Gesichtspunkt gestaltet werden. Das ist die Grundhaltung der Opposition. Das ist der Weg des Sozialismus.

Zwischen diesen beiden Positionen – der ersten immer näher – verläuft die stalinistische Linie, die aus kurzen Zickzacklinien nach links und tiefen Zickzacklinien nach rechts besteht. Der leninistische Weg bedeutet die sozialistische Entwicklung der Produktivkräfte im ständigen Kampf mit dem kapitalistischen Element. Der Ustrjalov-Weg bedeutet die Entwicklung der Produktivkräfte auf kapitalistischer Grundlage durch schrittweise Übernahme der Oktober-Errungenschaften. Der stalinistische Weg führt de facto zu einer Verzögerung der Entwicklung der Produktivkräfte, zu einer Verringerung des relativen Gewichts der Elemente des Sozialismus und damit zur Vorbereitung des Sieges des Ustrjalov-Weges. Der stalinistische Kurs ist um so gefährlicher und ruinöser, als er die wirkliche Entwicklung unter dem Deckmantel vertrauter Worte und Ausdrücke verbirgt. Die Vollendung des Wiederaufbauprozesses stellte alle Hauptaufgaben der wirtschaftlichen Entwicklung auf den Prüfstand und untergrub damit die Position Stalins, die für die großen Fragen, sei es die Revolution in China oder der Wiederaufbau des Kapitalstocks in der UdSSR, völlig ungeeignet war.

Trotz der angespannten Situation, die durch die groben Fehler der gegenwärtigen Führung extrem verschärft wurde, ist die Lage durchaus korrigierbar. Aber es ist notwendig, die Linie der Parteiführung in die von Lenin vorgegebene Richtung zu ändern, und zwar schlagartig.

II. DIE LAGE DER ARBEITERKLASSE UND DER GEWERKSCHAFTEN[ ]

Die Oktoberrevolution machte zum ersten Mal in der Geschichte das Proletariat zur herrschenden Klasse eines riesigen Staates. Die Verstaatlichung der Produktionsmittel bedeutete den entscheidenden Einstieg in die sozialistische Umgestaltung des gesamten Gesellschaftssystems, das auf der Ausbeutung des Menschen durch den Menschen beruhte. Mit der Einführung des 8-Stunden-Arbeitstages begann eine weitere vollständige und umfassende Umgestaltung der materiellen, häuslichen und kulturellen Existenzbedingungen der Arbeiterklasse. Trotz der Armut des Landes schuf das Arbeitsgesetzbuch für die Arbeiter, auch für die rückständigsten, die in der Vergangenheit jeglichen kollektiven Schutzes beraubt waren, Rechtsgarantien, wie sie der reichste kapitalistische Staat nie gewährt hat und auch nie gewähren wird. Die Gewerkschaften, die zum wichtigsten sozialen Instrument in den Händen der herrschenden Klasse geworden sind, konnten einerseits die Massen erreichen, die ihnen sonst völlig unzugänglich waren, und andererseits direkt und unmittelbar den gesamten Verlauf der Politik des Arbeiterstaates beeinflussen.

Die Aufgabe der Partei ist es, die weitere Verwirklichung dieser großen historischen Errungenschaften zu sichern, das heißt, sie mit wirklich sozialistischem Inhalt zu füllen. Der Erfolg auf diesem Weg wird sowohl von den objektiven Bedingungen im In- und Ausland als auch von der Richtigkeit der Linie und dem praktischen Geschick der Führung bestimmt.

Entscheidend für die Beurteilung des Fortschritts unseres Landes auf dem Wege des sozialistischen Aufbaus ist das Wachstum der Produktivkräfte und das Überwiegen der sozialistischen Elemente über die kapitalistischen Elemente – eng verbunden mit der Verbesserung aller Lebensbedingungen der Arbeiterklasse. Diese Verbesserung muss ihren Ausdruck finden im materiellen Bereich (Zahl der in der Industrie beschäftigten Arbeiter, Höhe der Reallöhne, Art der Arbeiterhaushalte, Wohnverhältnisse der Arbeiter, medizinische Versorgung usw.) finden, im politischen Bereich (Partei, Gewerkschaften, Sowjets, Komsomol), und schließlich im kulturellen Bereich (Schule, Buch, Zeitung, Theater). Die Tendenz, die vitalen Interessen der Arbeiter in den Hintergrund zu drängen und sie unter dem verdächtigen Namen „Cechovščina“ den allgemeinen historischen Interessen der Klasse gegenüberzustellen, erscheint theoretisch unhaltbar und politisch gefährlich.

Die Aneignung des Mehrwerts durch den proletarischen Staat ist natürlich keine Ausbeutung. Aber erstens haben wir einen Arbeiterstaat mit bürokratischen Perversionen. Ein aufgeblähter und privilegierter Verwaltungsapparat verschlingt einen sehr großen Teil des Mehrwerts. Zweitens eignet sich die wachsende Bourgeoisie über den Handel, über die Preisschere einen Teil des in der Staatsindustrie geschaffenen Mehrwerts an.

Im Allgemeinen haben sich die zahlenmäßige Zusammensetzung der Arbeiterschaft und ihre Lebensbedingungen in der Zeit des Wiederaufbaus nicht nur absolut, sondern auch relativ, d. h. im Vergleich zum Wachstum der anderen Klassen, verbessert. In der letzten Periode hat sich dieser Prozess jedoch umgekehrt. Der zahlenmäßige Wachstum der Arbeiterklasse und die Verbesserung ihrer Arbeitssituation sind fast zum Stillstand gekommen, während das Wachstum ihrer Feinde anhält und sich sogar beschleunigt, was unweigerlich nicht nur zu einer Verschlechterung der Arbeitssituation der Arbeiter, sondern auch zu einer Verringerung des spezifischen Gewichts des Proletariats in der Sowjetgesellschaft führt.

Die Menschewiki, die Agenten der Bourgeoisie in der Konfrontation mit den Arbeitern, weisen verächtlich auf das materielle Elend unserer Arbeiter hin, um das Proletariat gegen den Sowjetstaat aufzubringen und die Arbeiter dazu zu bringen, die bürgerlich-menschewistische Losung „zurück zum Kapitalismus“ zu akzeptieren. Der selbstgefällige Funktionär, der den „Menschewismus“ darin sieht, dass die Opposition die Frage der materiellen Lage der Arbeiter mit einer Rippe aufwirft, erweist damit dem Menschewismus den besten Dienst, indem er die Arbeiter eindeutig unter sein gelbes Banner drängt.

Um die Schwierigkeiten zu überwinden, müssen wir sie kennen. Wir müssen unsere Erfolge und Misserfolge ehrlich und aufrichtig an der wirklichen Lage der werktätigen Massen messen.

Die Lage der Arbeiter[ ]

In der Erholungsphase stiegen die Löhne bis zum Herbst 1925 relativ schnell an. Der 1926 einsetzende starke Rückgang der Reallöhne wurde erst Anfang 1927 überwunden. In den ersten beiden Quartalen des Wirtschaftsjahres 1926-27 betrugen die Monatslöhne in Moskau durchschnittlich 30 Rub. 67 Kop. und 30 Rub. 33 Kop. gegenüber 29 Rub. 68 Kop. im Herbst 1925. Im dritten Quartal beliefen sich die Löhne - nach vorläufigen Schätzungen - auf 31 Rub. 62 Kopeken. Damit blieben die Reallöhne in diesem Jahr etwa auf dem Stand von Herbst 1925.

Natürlich liegen die Löhne und das allgemeine materielle Niveau bestimmter Kategorien von Arbeitern und bestimmter Bezirke, vor allem der Hauptstädte – Moskau, Leningrad – zweifellos über dem Durchschnitt, aber andererseits liegt das materielle Niveau sehr breiter Schichten der Arbeiter weit unter diesen Durchschnittswerten.

Gleichzeitig zeigen alle Daten, dass das Lohnwachstum hinter dem Wachstum der Arbeitsproduktivität zurückbleibt. Die Spannungen auf dem Arbeitsmarkt nehmen zu, die ungünstigen Arbeitsbedingungen bleiben unverändert.

Lohnerhöhungen werden zunehmend an die Forderung nach einer Steigerung der Arbeitsintensität geknüpft. Diese neue Tendenz, die mit dem sozialistischen Kurs unvereinbar ist, wurde vom Zentralkomitee in seinem berühmten Rationalisierungsbeschluss („Pravda“ vom 25. März 1927) bestätigt. Derselbe Beschluss wurde auch vom Vierten Sowjetkongress gefasst. Eine solche Politik würde bedeuten, dass die Erhöhung des gesellschaftlichen Reichtums durch die Entwicklung der Technik (Arbeitsproduktivität) nicht per se zu einer Erhöhung der Löhne führt.

Das geringe Wachstum der Zahl der Erwerbstätigen verringert die Zahl der erwerbstätigen Familienmitglieder. In realen Rubeln ist das Ausgabenbudget einer Arbeiterfamilie seit 1924-25 gesunken. Steigende Mieten zwingen dazu, einen Teil des Wohnraums zu vermieten. Arbeitslose belasten direkt oder indirekt das Budget des Arbeiters. Der rasche Anstieg des Alkoholkonsums belastet das Budget. Das Ergebnis ist eine deutliche Verschlechterung des Lebensstandards.

Die gegenwärtige Rationalisierung der Produktion verschlechtert unweigerlich die Lage der Arbeiterklasse, da sie nicht mit einer Expansion der Industrie, des Verkehrs usw. einhergeht, die die entlassenen Arbeitnehmer aufnehmen könnte. In der Praxis läuft die „Rationalisierung“ oft darauf hinaus, einige Arbeitnehmer „auszuspucken“ und die materielle Lage anderer zu verschlechtern. Dies führt unweigerlich zu einem Misstrauen der arbeitenden Massen gegen die Rationalisierung selbst.

Wenn die Arbeitsbedingungen unter Druck geraten, leiden immer die schwächsten Gruppen am meisten: Arbeiter, Saisonarbeiter, Frauen und Jugendliche.

Im Jahre 1926 war in fast allen Industriezweigen eine deutliche Verschlechterung des Verhältnisses zwischen den Löhnen von Arbeiterinnen und Arbeitern festzustellen. Im %£arz 1926 betrug der Verdienst der Frauen in verschiedenen Industriezweigen - 51,8 Prozent - 61,7 Prozent - 83 Prozent des Verdienstes der Männer. Die notwendigen Maßnahmen ergriffen zur Verbesserung der Arbeitsbedingungen der Frauen in Industriezweigen wie der Torfindustrie, bei Be- und Entladearbeiten usw. wurden nicht getroffen.

Das Verhältnis des Durchschnittsverdienstes der Jugendlichen zum Durchschnittsverdienst aller Arbeitnehmer ist kontinuierlich gesunken: 1923 betrug es 47,1 Prozent, 1924 45 Prozent, 1925 43,4 Prozent, 1926 40,5 Prozent, 1927 39,5 Prozent. (Rückblick auf die wirtschaftliche Lage der Jugend in den Jahren 1924-25 und 1925-26). Im März 1926 erhielten 49,5 % der Jugendlichen weniger als 20 Rubel (CBCT). Die Vernichtung der Extraarbeitsplätze und die Reduzierung der reservierten Arbeitsplätze ist der schwerste Schlag für die arbeitende Jugend und die arbeitende Familie. Die Zahl der arbeitslosen Jugendlichen steigt stark an.

Die Tagelöhner. Bei einer Gesamtzahl von 31/2 Millionen Lohnarbeitern auf dem Lande gibt es 1.600.000 Tagelöhner. Nur 20 % der Tagelöhner sind gewerkschaftlich organisiert. Die Registrierung der Arbeitsverträge, die alle Schuldverschreibungen sind, ist kaum organisiert. Die Löhne der Tagelöhner liegen in der Regel unter dem staatlichen Mindestlohn, staatliche Betriebe nicht ausgenommen. Die Reallöhne betragen im Durchschnitt nicht mehr als 63 % der Vorkriegslöhne. Der Arbeitstag ist selten kürzer als 10 Stunden, meist aber unbegrenzt. Die Löhne werden nicht korrekt und mit extremer Verspätung ausgezahlt. Das Elend der Tagelöhner ist nicht nur das Ergebnis der Schwierigkeiten beim Aufbau des Sozialismus in einem rückständigen Agraland, sondern auch die unbestreitbare Folge einer falschen Politik, die in der Praxis, im Leben, den oberen Schichten des Dorfes mehr Aufmerksamkeit schenkt als den unteren. Eine umfassende und systematische Verteidigung der Interessen der Tagelöhner ist notwendig, nicht nur gegen die Kulaken, sondern auch gegen den sogenannten starken Mittelstand.

Wohnungsproblem. Die Flächennorm für Arbeitnehmer liegt in der Regel deutlich unter der Durchschnittsnorm für die gesamte Stadtbevölkerung. Arbeitnehmer in den größten Industriestädten sind der Teil der Bevölkerung, der am stärksten unter Wohnungsmangel leidet. In einer Reihe von untersuchten Städten verteilt sich die Wohnfläche nach sozialen Gruppen wie folgt: pro Arbeiter - 5,6 Quadratmeter, pro Angestellter - 6,9, pro Handwerker - 7,6, pro Freiberufler - 10,9, und pro Nicht-Arbeiter - 7,1, wobei die Arbeiter an letzter Stelle stehen. Die Wohnungsgröße der Arbeiter nimmt von Jahr zu Jahr ab, während sie bei den nicht-proletarischen Schichten zunimmt. Die allgemeine Situation im Wohnungsbau bedroht die weitere Entwicklung der Industrie. Dennoch wird im „Fünfjahresplan“ der Gosplan-Kommission eine Perspektive für den Wohnungsbau aufgezeigt, nach der die Wohnungssituation am Ende des Fünfjahresplans noch schlechter sein wird als heute: Von 11,3 m² Ende 1926 sinkt die Durchschnittsnorm nach dem Fünfjahresplan auf 10,6 Ende 1931.

Die Arbeitslosigkeit. Nirgendwo ist die Langsamkeit der Industrialisierung schmerzlicher als auf dem Gebiet der Arbeitslosigkeit, von der die einheimischen Kader des Industrieproletariats betroffen sind. Die offizielle Zahl der registrierten Arbeitslosen betrug im April 1927 1 478 000 („Trud“, 27. August 1927), während die tatsächliche Zahl der Arbeitslosen etwa 2 Millionen betrug. Die Zahl der Arbeitslosen wächst ungleich schneller als die Zahl der Erwerbstätigen. Die Zahl der Industriearbeitslosen steigt rapide an.

Nach dem Fünfjahresplan des Gosplans wird die Industrie während des gesamten Fünfjahreszeitraums etwas mehr als 400 000 ständige Arbeitskräfte aufnehmen. Das bedeutet, dass bei einem ständigen Zustrom von Landarbeitern die Zahl der Arbeitslosen bis Ende 1931 auf nicht weniger als 3 Millionen ansteigen wird. Die Folge ist eine Zunahme von Obdachlosigkeit, Armut und Prostitution.

Die Leistungen der Arbeitslosenversicherung geben zu berechtigten Beschwerden Anlass. Die durchschnittliche Leistung beträgt 11,9 Rubel (etwa 5 Vorkriegs-Rubel). Die Unterstützung durch die Gewerkschaften beträgt im Durchschnitt 6,5-7,0 Rubel. Diese Unterstützung deckt nur etwa 20 % der arbeitslosen Gewerkschaftsmitglieder ab.

Das Arbeitsgesetzbuch wurde so oft präzisiert, dass die Anzahl der Paragraphen des Gesetzes um ein Vielfaches überschritten wurde und viele Paragraphen sogar aufgehoben wurden. Der Rechtsschutz von Zeit- und Saisonarbeitern hat sich besonders verschlechtert.

Die letzte Tarifrunde war gekennzeichnet durch eine fast allgemeine Verschlechterung der rechtlichen Bedingungen und durch Druck auf Normen und Tarife. Die Verleihung des Zwangsschlichtungsrecht an die Wirtschaftsbehörden hat den Tarifvertrag selbst außer Kraft gesetzt und ihn von einem bilateralen Vereinbarungsakt in einen Verwaltungsakt verwandelt („Trud“, 4. August 1927).

Die Mittel der Industrie für den Arbeitsschutz sind völlig unzureichend. Nach Angaben der NKT der RSFSR ereigneten sich 1925-26 in den Großbetrieben durchschnittlich 97,6 Unfälle mit Arbeitsausfall pro 1000 Arbeiter. Jeder zehnte Arbeiter war in diesem Jahr einem Unfall ausgesetzt!

In den letzten Jahren hat die Zahl der Konflikte stark zugenommen. Die Konfliktlösung erfolgt überwiegend durch Zwang und nicht durch Mediation.

Die innere Ordnung der Unternehmen verschlechtert sich. Die Verwaltung versucht zunehmend, ihre uneingeschränkte Macht in den Betrieben durchzusetzen. Die Einstellung und Entlassung von Arbeitnehmern liegt de facto in den Händen der Verwaltung. Die Beziehungen zwischen Vorarbeitern und Arbeitern sind häufig noch in der vorrevolutionären Ordnung verankert.

Die Betriebsversammlungen werden schrittweise abgeschafft. Die meisten praktischen Vorschläge der Arbeitnehmer werden nicht umgesetzt. Die Abneigung mancher Arbeitnehmer gegen Betriebsversammlungen wird dadurch verstärkt, dass mögliche Verbesserungen häufig zu Entlassungen führen. Dementsprechend gering ist die Beteiligung an den Betriebsversammlungen.

Unter den kulturellen und häuslichen Fragen ist die Schulfrage hervorzuheben. Für die Arbeiter wird es immer schwieriger, ihren Kindern nicht nur eine industrielle Ausbildung, sondern auch eine Grundschulausbildung zu ermöglichen. In fast allen Arbeitervierteln fehlt es zunehmend an Schulen. Die den Eltern der Schüler auferlegten Abgaben für die verschiedenen Bedürfnisse der Schule führen zur Abschaffung der Unentgeltlichkeit des Unterrichts. Der Mangel an Schulen und das unzureichende Netz an Kindergärten für die Jüngsten führen dazu, dass ein beträchtlicher Teil der Arbeiterkinder der Straße überlassen wird.

Gewerkschaften und Arbeitnehmer[ ]

Der vom XI. Parteitag angesprochene „wohlbekannte Interessengegensatz in Fragen der Arbeitsbedingungen im Betrieb“ (Beschluss des XI. Parteitages) hat sich in den letzten Jahren erheblich verstärkt. Inzwischen hat die gesamte Parteipraxis der letzten Jahre in Bezug auf die Berufsbewegung, einschließlich der Praxis der gewerkschaftlichen Vorherrschaft, die Gewerkschaften in eine solche Lage gebracht, dass selbst nach der Anerkennung des XIV. Parteitages „die Gewerkschaften oft nicht in der Lage waren, die gesamte Arbeit zu bewältigen, Einseitigkeit zeigten und manchmal ihre wichtigste und bedeutendste Aufgabe vernachlässigten - die Verteidigung der wirtschaftlichen Interessen der in ihnen vereinigten Massen und die allseitige Arbeit zur Hebung ihres materiellen und geistigen Niveaus -“. Die Situation nach dem XIV. Kongress wurde nicht besser, sondern schlechter: Die Bürokratisierung der Gewerkschaften machte einen weiteren Schritt nach vorn.

In den gewählten Führungsgremien der zehn Industriegewerkschaften ist der Anteil der Arbeiter aus der Produktion und der parteilosen Arbeiteraktivisten verschwindend gering (12-13%); die überwiegende Mehrheit der Delegierten auf den Gewerkschaftskongressen sind bereits aus der Produktion ausgeschiedene Personen („Pravda“, 23. Juli 1927). Noch nie waren die Gewerkschaften und die Arbeitermassen so weit von der Leitung der sozialistischen Industrie entfernt wie heute. An die Stelle der Selbsttätigkeit der berufsständig organisierten Arbeitermassen tritt die Zustimmung des Zellensekretärs, des Betriebsleiters und des Vorsitzenden des Fabrikkomitees („Dreieck“). Die Arbeiter stehen den Fabrikkomitees misstrauisch gegenüber. Die Beteiligung an den Hauptversammlungen ist gering.

Die Unzufriedenheit der Arbeiter, die in den Gewerkschaften kein Ventil findet, ist tief verwurzelt. „Wir können nicht besonders aktiv sein; wenn Du ein Stück Brot willst musst Du weniger reden weniger“, solche Aussagen sind üblich (siehe „Materialien des Zentralkomitees. Ergebnisse der breiten Arbeiterkonferenzen. Inform. Obozr.“, pp. 30, etc.). Gleichzeitig nehmen die Versuche der Arbeiter, ihre Lage außerhalb der Berufsorganisationen zu verbessern, zwangsläufig zu. Schon aus diesem Grund ist eine grundlegende Veränderung des bestehenden Gewerkschaftssystems zwingend notwendig.

WICHTIGE PRAKTISCHE VORSCHLÄGE[ ]

А. Im Bereich der materiellen Situation der Arbeitnehmer[ ]

1. Grundsätzliche Unterdrückung aller Versuche, den 8-Stunden-Arbeitstag zu verlängern. Keine Überstunden zulassen, außer in Fällen absoluter Notwendigkeit. Den Missbrauch von Leiharbeit und den Einsatz von Festangestellten als „Saisonarbeiter“ nicht zulassen. Rücknahme aller Verlängerungen des Arbeitstages in den schädlichen Werkstätten, die in Abweichung von den früher erlassenen Vorschriften genehmigt wurden.

2. Unmittelbares Ziel ist es, die Löhne mindestens entsprechend den Produktivitätszuwächsen zu erhöhen. Die systematische Anhebung der Reallöhne parallel zur Steigerung der Arbeitsproduktivität muss fortgesetzt werden. Es ist notwendig, eine größere Konvergenz der Löhne der verschiedenen Arbeitnehmergruppen zu erreichen, indem die Löhne der unteren Lohngruppen systematisch angehoben werden, ohne dass dies zu Lasten der Löhne der oberen Lohngruppen geht.

3. Die bürokratischen Auswüchse bei der Rationalisierung müssen gestoppt werden. Die Rationalisierung muss eng verbunden sein mit dem richtigen Einsatz der Industrie, mit der planmäßigen Verteilung der Arbeitskräfte und mit dem Kampf gegen die Verschwendung der Produktivkräfte der Arbeiterklasse, insbesondere gegen die Verschwendung des Facharbeiterkaders.

4. Zur Milderung der Folgen der Arbeitslosigkeit: a) Die Leistungen für die Arbeitnehmer sind auf der Grundlage eines Lohnes zu berechnen, der tatsächlich dem örtlichen Durchschnittslohn entspricht; b) bei längerer Arbeitslosigkeit ist die Bezugsdauer des Arbeitslosengeldes von einem auf eineinhalb Jahre zu verlängern; c) weitere Senkungen der Sonderversicherungsbeiträge sind zu verhindern und die tatsächliche Nichtzahlung ist entschieden zu bekämpfen; d) die Ausgaben der Versicherungskassen für die allgemeine öffentliche Gesundheitsfürsorge sind abzuschaffen; e) der „Sparzwang für die Versicherten“ ist energisch zu bekämpfen; f) jeder „Sparzwang an den Versicherten“ ist abzuschaffen; g) die Verwendung der Versicherungskassen für die öffentliche Gesundheitsfürsorge ist abzuschaffen; h) den Kurs der Erhöhung des Arbeitslosengeldes einschlagen - vor allem für Industriearbeiter.

Es besteht ein Bedarf an breit angelegten und gut durchdachten Plänen für mehrjährige öffentliche Arbeiten, bei denen die Arbeitslosen optimal für die wirtschaftliche und kulturelle Entwicklung des Landes eingesetzt werden können.

5. Systematische Verbesserung der Wohnverhältnisse der Arbeiter. Konsequente Durchführung der Klassenpolitik. Verhinderung der Verbesserung der Lebensbedingungen der nichtproletarischen Elemente auf Kosten der Arbeiter. Keine Vertreibung von entlassenen oder ausgesiedelten Arbeitern aus ihren Wohnungen.

Ergreifung energischer Maßnahmen zur Verbesserung des genossenschaftlichen Wohnungswesens, um es den unteren Schichten der Arbeiterschaft zugänglich zu machen. Keine Übernahme von Arbeiterwohnungen durch höhere Angestellte.

Die Perspektive des Gosplans für den Wohnungsbau als groben Verstoß gegen die sozialistische Politik zurückweisen. Die Unternehmen verpflichten, ihre Ausgaben für den Wohnungsbau zu erhöhen und die Haushaltsmittel und Kredite so aufzustocken, dass in den nächsten fünf Jahren eine entscheidende Wende zur Verbesserung der Wohnungssituation der Arbeiter erreicht wird.

6. Tarifverträge müssen in wirklichen Versammlungen der Arbeitnehmer und nicht in Scheinversammlungen diskutiert werden. Dem nächsten Parteitag wird vorgeschlagen, den Beschluss des XIV. Parteitages über das Recht der Wirtschaftsorganisationen auf Zwangsschlichtung aufzuheben. Das Arbeitsgesetzbuch sollte als Mindest- und nicht als Höchstniveau der Arbeitsbedingungen angesehen werden. Der Kollektivvertrag sollte eine Garantie gegen den Abbau von Arbeitern und Angestellten während der Laufzeit des Vertrages enthalten (zulässige Ausnahmen sollten festgelegt werden). Die Produktionsquoten sollten für die gesamte Laufzeit des Tarifvertrages pro durchschnittlichem und nicht pro bestem Arbeitnehmer festgelegt werden. In jedem Fall sollte anerkannt werden, dass Änderungen von Tarifverträgen, die die Situation der Arbeitnehmer im Vergleich zu früheren Tarifverträgen verschlechtern, unzulässig sind.

7. Die Arbeit des TNB sollte stärker von der Gewerkschaft und den Arbeitnehmern kontrolliert werden, um den ständigen Änderungen der Normen und Tarife Einhalt zu gebieten.

8. Erhöhung der Mittel für Sicherheit und Verbesserung der Arbeitsbedingungen. Verschärfung der Sanktionspolitik bei Nichteinhaltung der Arbeitsschutzvorschriften.

9. Überprüfung aller Präzisierungen des Arbeitsgesetzes und Aufhebung derjenigen, die zu einer Verschlechterung der Arbeitsbedingungen geführt haben.

10. In Bezug auf weibliche Arbeitnehmer: „Gleicher Lohn für gleiche Arbeit“. Anhebung der Qualifikation der Frauenarbeit.

11 Die Einführung einer unbezahlten Lehrlingsausbildung ist inakzeptabel. Eine faktische Absenkung der Löhne für Jugendliche ist nicht akzeptabel. Maßnahmen zur Verbesserung der Arbeitsbedingungen der Jugendlichen.

12) Sparmaßnahmen dürfen niemals auf Kosten der Lebensinteressen der Arbeitnehmer gehen. Es ist notwendig, den Arbeitnehmern die „Kleinigkeiten“ zurückzugeben, die ihnen genommen wurden (Kinderkrippen, Straßenbahnfahrkarten, längerer Urlaub usw.).

13. Die Gewerkschaften sollten den Saisonarbeitern mehr Aufmerksamkeit schenken.

14. Ausbau der medizinischen Versorgung der Arbeitnehmer in den Betrieben (Ambulanzen, Krankenhäuser usw.).

15. Erhöhung der Zahl der Schulen für Arbeiterkinder in den Arbeitervierteln.

16. Stärkung der Stellung der Arbeitergenossenschaften durch eine Reihe staatlicher Maßnahmen.

B. Im Bereich der gewerkschaftlichen Arbeit[ ]

1. Die Bewertung der Leistungen der Gewerkschaften sollte sich in erster Linie daran orientieren, inwieweit sie die wirtschaftlichen und kulturellen Interessen der Werktätigen im Rahmen der gegebenen wirtschaftlichen Möglichkeiten vertreten.

2. Die Parteiorganisationen sollten bei der Erörterung von Maßnahmen, die die wirtschaftlichen, häuslichen und kulturellen Interessen der werktätigen Massen betreffen, die Ergebnisse der Diskussionen in den kommunistischen Fraktionen der Gewerkschaftsorganisationen anhören.

3. Die Gewerkschaften müssen ihren Auftrag auf der Grundlage von echter Wählbarkeit, Transparenz, Rechenschaftspflicht und Verantwortlichkeit auf allen Ebenen erfüllen.

4. Alle betrieblichen Leitungsgremien sollten in echter und nicht in scheinbarer Abstimmung mit den zuständigen Gewerkschaftsgremien gebildet werden.

5. In den Kongressen der Industriegewerkschaften (bis hin zu den Allunionskongressen), in allen gewählten Gewerkschaftsgremien, bis hin zum Allunionszentralrat der Gewerkschaften, muss die Mehrheit der unmittelbar in der Produktion beschäftigten Arbeitnehmer gewährleistet sein. Erhöhung des Anteils der parteilosen Arbeitnehmer in diesen Gremien auf mindestens 1/3.

Regelmäßige Entsendung eines bestimmten Anteils der Gewerkschaftsfunktionäre in die Betriebe zur industriellen Arbeit.

Stärkere Nutzung der unbezahlten Arbeit in der Gewerkschaftsarbeit, stärkere Nutzung des Prinzips der Freiwilligkeit, stärkere Einbeziehung der Hinterhofarbeiter.

6. Es ist unzulässig, gewählte Mitglieder von Arbeitsgremien, die Kommunisten sind, wegen innerparteilicher Meinungsverschiedenheiten abzuberufen.

7. Die völlige Unabhängigkeit der Fabrikkomitees und der lokalen Ausschüsse von der Verwaltung muss gewährleistet sein. Die Einstellung und Entlassung von Arbeitnehmern, die Versetzung von Arbeitnehmern von einem Arbeitsplatz an einen anderen für einen Zeitraum von mehr als zwei Wochen sollten unter rechtzeitiger Benachrichtigung des Ausschusses erfolgen. Missbräuchen in diesem Bereich sollte durch die Inanspruchnahme des Beschwerderechts gegen Verwaltungsentscheidungen bei den zuständigen Gewerkschaften und Schlichtungsstellen begegnet werden.

8. Es ist notwendig, die bekannten Rechte der Arbeitskorrespondenten zu gewährleisten und diejenigen, die Arbeitskorrespondenten wegen ihrer Enthüllungen verfolgen, streng zu bestrafen.

In das Strafgesetzbuch sollte ein Artikel aufgenommen werden, der jede direkte oder indirekte, offene oder verdeckte Verfolgung eines Arbeitnehmers wegen seiner Kritik, seiner unabhängigen Vorschläge oder seiner Stimmabgabe als schweres staatliches Vergehen ahndet.

9. Es ist notwendig, die Praxis der Begleitausschüsse der Betriebsversammlungen auszuweitern, um die Umsetzung der Beschlüsse der Betriebsversammlungen zu überwachen und zu überprüfen, ob die Interessen der Arbeitnehmer dabei gewahrt werden.

10. In der Frage der Streiks in Staatsbetrieben bleibt der Beschluss des XI. Parteitages von Lenin in Kraft.

Die konzessionierten Unternehmen sind hinsichtlich der Arbeitskampfmaßnahmen den anderen privaten Unternehmen gleichgestellt.

11. Überarbeitung des gesamten Systems der Arbeitsstatistik, das in seiner jetzigen Form ein falsches und eindeutig gefärbtes Bild der Wirtschafts- und Lebensbedingungen der Arbeiterklasse vermittelt und dadurch die Arbeit zur Verteidigung der Wirtschafts- und Lebensinteressen der Arbeiterklasse außerordentlich erschwert.

Die schwierige Lage, in der sich die Arbeiterklasse am zehnten Jahrestag der Oktoberrevolution befindet, ist natürlich in erster Linie auf die Armut des Landes, auf die Folgen der Interventionen und der Blockade, auf den unaufhörlichen Kampf der kapitalistischen Umgebung gegen den ersten Staat des Proletariats zurückzuführen. Es ist nicht möglich, diese Situation mit einem Schlag zu ändern. Aber sie kann und muss mit der richtigen Politik geändert werden. Die Aufgabe der Bolschewiki besteht nicht darin, selbstgefällig die Errungenschaften zu malen, die es natürlich gibt, sondern entschieden und klar die Frage zu stellen, was noch nicht getan wurde, was getan werden muss, was mit der richtigen Politik getan werden kann.

III. DIE BAUERNSCHAFT[ ]

Die Agrarfrage und der sozialistische Aufbau[ ]

„Die Kleinproduktion aber erzeugt unausgesetzt, täglich, stündlich, elementar und im Massenumfang Kapitalismus und Bourgeoisie“ (Lenin, 1920, t. XVII. S. 118[4]). Entweder wird der proletarische Staat, gestützt auf eine hochentwickelte Industrie, in der Lage sein, die technische Rückständigkeit von Millionen kleiner und kleinster Bauernhöfe zu überwinden, indem er sie auf der Grundlage der Großproduktion und der Kollektivierung organisiert, oder der Kapitalismus wird, nachdem er sich auf dem Lande durchgesetzt hat, auch in den Städten die Grundlagen des Sozialismus untergraben.

Vom Standpunkt des Leninismus aus ist die Bauernschaft, d.h. der Teil der Bauernschaft, der nicht die Arbeitskraft anderer ausbeutet, der Verbündete, von dessen richtigen Beziehungen die Stärke der proletarischen Diktatur und damit das Schicksal der sozialistischen Revolution abhängt. Für die Etappe, in die wir eintreten, hat Lenin unsere Aufgaben gegenüber der Bauernschaft am genauesten mit folgenden Worten formuliert: „Man muss es verstehen, mit dem Mittelbauern eine Verständigung zu erzielen, dabei keinen Augenblick lang auf den Kampf gegen den Kulaken verzichten und sich nur fest und sicher auf die Dorfarmut stützen“ (t. XV, S. 564[5]).

Die Revision des Leninismus in der Bauernfrage wird von der Stalin-Bucharin-Gruppe entlang der folgenden Hauptlinien durchgeführt.

1) Abkehr von einer der Grundpositionen des Marxismus, dass nur eine mächtige sozialistische Industrie der Bauernschaft helfen kann, die Landwirtschaft nach den Prinzipien des Kollektivismus umzugestalten.

2) Unterschätzung der Knechtschaft und der dörflichen Armut als soziale Basis der Diktatur des Proletariats auf dem Lande.

3) Sich in der Landwirtschaft auf die so genannte „starke“ Bauernschaft, d.h. vor allem auf die Kulaken, zu stützen.

4) Ignorieren oder direktes Leugnen des kleinbürgerlichen Charakters des bäuerlichen Eigentums und der bäuerlichen Wirtschaft, was eine Abkehr von den Positionen des Marxismus hin zu den Theorien der Sozialrevolutionäre darstellt.

5) Unterschätzung der kapitalistischen Elemente in der Entwicklung des heutigen Dorfes und Verschleierung der Schichtung der Bauernschaft.

6) Schaffung der einschläfernden Theorie, dass „die Kulaken und Kulakenorganisationen ohnehin nichts zu suchen haben, da der allgemeine Rahmen der Entwicklung in unserem Land durch das System der proletarischen Diktatur von vornherein gegeben ist“ (Bucharin, „Der Weg zum Sozialismus und der Arbeiter- und Bauernverband“, S. 49).

7) Der Kurs auf die Eingliederung der „kulakischen Genossenschaftsnester in unser System“ (Bucharin, ebd., S. 49). „Das Problem ist so gestellt, dass es notwendig ist, die wirtschaftlichen Möglichkeiten der wohlhabenden Bauern, die wirtschaftlichen Möglichkeiten der Kulaken zu entfesseln“ („Prawda“, 24. April 1925).

8) Der Versuch, Lenins „Genossenschaftsplan“ gegen Lenins Elektrifizierungsplan auszuspielen, obwohl beide Pläne nach Lenin selbst nur gemeinsam den Übergang zum Sozialismus gewährleisten.

Gestützt auf diese revisionistischen Tendenzen des offiziellen Kurses bemühen sich die Vertreter der neuen Bourgeoisie, die mit bestimmten Teilen unseres Staatsapparates verbunden sind, ganz offen darum, die Politik gegenüber dem Dorf auf den kapitalistischen Weg zu bringen. Zugleich bemänteln die Kulaken und ihre Ideologen alle ihre Forderungen mit der Sorge um die Entwicklung der Produktivkräfte, um das Wachstum der Warenproduktion „im Allgemeinen“ usw. In Wirklichkeit hemmen und verzögern die kulakische Entwicklung der Produktivkräfte und die kulakische Warenwirtschaft die Entwicklung der Produktivkräfte der übrigen Masse der bäuerlichen Betriebe.

Trotz der relativ raschen Erholung der Landwirtschaft war die Marktfähigkeit der bäuerlichen Wirtschaft sehr gering: 1925-26 betrug die Veräußerung an den Markt nur 64 Prozent des Vorkriegsniveaus, die Exporte nur 24 Prozent der Exporte von 1913. Die Gründe dafür lagen nicht nur in der Zunahme des allgemeinen Verbrauchs im Dorf selbst (Bevölkerungswachstum und Zersplitterung der Betriebe; 38 % der bäuerlichen Betriebe im Produktionsstreifen kauften Brot zu), sondern auch in der Schere zwischen Agrar- und Industriepreisen und in der schnellen natürlichen Akkumulation der Kulaken. Sogar der Fünfjahresplan des Gosplan muss zugeben, dass „der Mangel an Industriegütern im Allgemeinen dem äquivalenten Austausch zwischen Stadt und Land eine klare Grenze setzt und den möglichen Umfang der Veräußerung landwirtschaftlicher Produkte verringert“ (177 S.). Der industrielle Rückstand verzögert also das Wachstum der Landwirtschaft und insbesondere die Steigerung ihrer Marktfähigkeit, untergräbt die Verbindung zwischen Stadt und Land und führt zu einer raschen Differenzierung der Landbevölkerung.

Die Ansichten der Opposition zu den kontroversen Fragen der Bauernpolitik wurden in vollem Umfang bestätigt. Die unter dem Eindruck der heftigen Kritik der Opposition vorgenommenen partiellen Änderungen der allgemeinen Linie konnten die weitere Entwicklung der offiziellen Politik in Richtung auf ein „starkes Bauerntum“ nicht verhindern. Es genügt, daran zu erinnern, dass der Vierte Sowjetkongress nach dem Bericht von Kalinin mit keinem Wort die Stratifizierung des Dorfes und die Zunahme der Kulaken erwähnte.

Das Ergebnis einer solchen Politik kann nur eines sein: die Armen zu verlieren und den Mittelstand nicht als Verbündeten zu gewinnen.

Die Schichtung der Landbevölkerung[ ]

Das Dorf hat sich in den letzten Jahren auf dem Weg der kapitalistischen Schichtung weit nach unten bewegt.

Der Anteil der saatlosen und saatarmen Gruppen ist in den letzten vier Jahren um 35-45 % zurückgegangen; die Gruppe mit 6 bis 10 Zehnten hat im gleichen Zeitraum um 100-120 % zugenommen; die Gruppe mit 10 und mehr Zehnten hat um 150-200 % zugenommen. Der prozentuale Anteil der saatlosen und saatarmen Gruppen ist durch deren Ruin und Liquidation stark zurückgegangen. So wurden in Sibirien in einem Jahr 15,8 % der Gruppen ohne Saat und 3,8 % der Gruppen mit bis zu 2 Zehnten aufgelöst; im Nordkaukasus - 14,1 % der Gruppen ohne Saat und 3,8 % der Gruppen mit bis zu 2 Zehnten.

Die Entwicklung der pferde- und gerätelosen Bauernhöfe hin zu den mittleren Einkommensschichten verläuft äußerst langsam. In der gesamten Union gibt es immer noch 30-40 pferde- und gerätelose Bauernhöfe, von denen die meisten zu den saatarmen Gruppen gehören.

Die Verteilung der wichtigsten Produktionsmittel im Nordkaukasus sieht so aus, dass die 50 Prozent der schwächsten bäuerlichen Betriebe 15 Prozent der wichtigsten Produktionsmittel besitzen; 35 Prozent der mittleren Gruppe besitzen 35 Prozent der wichtigsten Produktionsmittel und 15 Prozent der Betriebe der höchsten Gruppe besitzen 50 Prozent. Die gleiche Verteilung der Produktionsmittel ist auch in anderen Regionen (Sibirien, Ukraine und andere) zu beobachten.

Die ungleiche Verteilung von Saatgut und Produktionsmitteln wird auch durch die ungleiche Verteilung der Brotreserven bestimmter Gruppen bäuerlicher Haushalte bestätigt. Am 1. April 1926 befanden sich 58 Prozent des gesamten dörflichen Brotüberschusses in den Händen von 6% der bäuerlichen Haushalte („Statistische Rundschau“ Nr. 4, S. 15, 1927).

Die Pachtflächen nehmen von Jahr zu Jahr zu. Bei den Betrieben, die Land pachten, handelt es sich meist um Großbetriebe, die über Produktionsmittel verfügen. In vielen Fällen wird die Tatsache der Verpachtung verschleiert, um Steuern zu vermeiden. Kleinere Betriebe, die keine eigenen Maschinen und kein eigenes Vieh besitzen, bewirtschaften ihre Flächen überwiegend mit gepachteten Maschinen und Vieh. Die Bedingungen sowohl für die Pacht von Land als auch für die Miete von Geräten und Vieh sind knebelnd. Neben der natürlichen Knechtschaft nimmt auch der Geldwucher zu.

Die anhaltende Zersplitterung der landwirtschaftlichen Betriebe schwächt den Differenzierungsprozess nicht, sondern verstärkt ihn.

Maschinen und Kredite dienen nicht der Verallgemeinerung der Landwirtschaft, sondern befinden sich häufig in den Händen der Kulaken und der Wohlhabenden und tragen zur Ausbeutung der Tagelöhner, der Armen und der unteren Mittelschichten bei.

In Verbindung mit der Konzentration von Land und Produktionsmitteln in den Händen der oberen Schichten setzen diese zunehmend auf Lohnarbeit.

Andererseits verlieren die unteren und zum Teil auch die mittleren Gruppen der bäuerlichen Betriebe immer mehr Arbeitskräfte, sei es durch völligen Ruin und Liquidation, sei es durch die Vertreibung einzelner Familienmitglieder. Diese „überzähligen“ Hände geraten in die Knechtschaft der Kulaken oder der „mächtigen“ Mittelbauern, wandern in die Städte ab und finden zum großen Teil keine Verwendung.

Trotz dieser tiefgreifenden Prozesse, die zu einer „Verminderung des spezifischen ökonomischen Gewichts“ des Mittelbauernstandes führen, bleibt der Mittelbauer die zahlenmäßig stärkste Gruppe im Dorf. Die Gewinnung des Mittelbauern für die sozialistische Agrarpolitik ist eine der wichtigsten Aufgaben der Diktatur des Proletariats. Das Vertrauen auf den sogenannten „stämmigen Bauern“ ist in Wirklichkeit eine Wette auf die weitere Zersetzung des Mittelstandes. Nur die gebührende Beachtung der Knechtschaft, nur die Hinwendung zu den Armen und ihr Bündnis mit dem Mittelstand, nur der entschiedene Kampf gegen die Kulaken, nur der Kurs auf die Industrialisierung, nur der Kurs auf die richtige Klassenzusammenarbeit und Kreditierung des Dorfes eröffnen die Möglichkeit, den Mittelstand in die Arbeit für die sozialistische Umgestaltung der bäuerlichen Wirtschaft einzubeziehen.

Praktische Vorschläge[ ]

Im Klassenkampf, der sich auf dem Dorf abspielt, muss sich die Partei nicht mit Worten, sondern mit Taten an die Spitze der Tagelöhner, der Armen und der Mehrheit der Mittelbauern stellen und sie gegen die Ausbeutungsbestrebungen der Kulaken organisieren.

Um die Klassenposition des Agrarproletariats als Teil der Arbeiterklasse zu stärken und zu festigen, ist es notwendig, eine Reihe von Maßnahmen zu ergreifen, die im Abschnitt über die Position der Arbeiterklasse aufgeführt sind.

Der Agrarkredit darf nicht länger ein Privileg der meist wohlhabenden Kreise des Dorfes sein. Es muss Schluss damit sein, dass die an sich unbedeutenden Mittel der Armen oft missbraucht werden, um den reichen und mittleren Schichten zu dienen.

Der zunehmenden landwirtschaftlichen Nutzung des Dorfes muss durch ein schnelleres Wachstum der Kollektive begegnet werden. Es ist notwendig, systematisch und Jahr für Jahr erhebliche Mittel für die Unterstützung der in den Kollektiven organisierten Armen bereitzustellen.

Gleichzeitig müssen arme, nicht gemeinschaftlich wirtschaftende Betriebe systematischer unterstützt werden, z.B. durch vollständige Steuerbefreiung, geeignete Landbewirtschaftungsmaßnahmen, Agrarkredite, Beteiligung an landwirtschaftlichen Genossenschaften usw.

Der Losung von der „Schaffung eines parteilosen bäuerlichen Aktivistenkaders durch die Wiederbelebung der Sowjets“ (Stalin-Molotow), der ein genauer Klasseninhalt fehlt und die faktisch zu einer Stärkung der Führungsrolle der dörflichen Oberschichten führt, ist die Losung von der Schaffung eines parteilosen mittelbäuerlichen Aktivistenkaders aus Tagelöhnern, Armen und den ihnen Nahestehenden gegenüberzustellen.

Was wir brauchen, ist eine echte, systematische, weit verbreitete und dauerhafte Organisation der Armen für lebenswichtige, politische und wirtschaftliche Aufgaben, für Maschinen und andere Dinge, für die Verwaltung und Nutzung des Bodens, für die Zusammenarbeit, für die Einrichtung von Genossenschaftsfonds für die Armen und so weiter.

Die Partei muss den wirtschaftlichen Aufschwung des mittleren Teils des Dorfes durch eine korrekte Politik der Einkaufspreise, durch die Organisation von zugänglichen Krediten und durch Zusammenarbeit fördern, um diese zahlreichste Schicht des Dorfes systematisch und schrittweise an den Übergang zur kollektiven Landwirtschaft mit großen Maschinen heranzuführen.

Die Aufgabe der Partei gegenüber den wachsenden Kulakenschichten des Dorfes muss darin bestehen, deren Ausbeutungsbestrebungen mit allen Mitteln einzuschränken. Von den Bestimmungen der Verfassung, die den ausbeutenden Schichten des Dorfes das Wahlrecht zu den Sowjets vorenthalten, darf nicht abgewichen werden. Erforderlich sind: eine stark progressive Besteuerung; Maßnahmen der staatlichen Gesetzgebung zum Schutz der Lohnarbeit und zur Regelung der Löhne der Landarbeiter; eine richtige Klassenpolitik auf dem Gebiet der Bodenbewirtschaftung und Bodennutzung; dasselbe auf dem Gebiet der Versorgung des Dorfes mit Traktoren und anderen Produktionsmitteln.

Die sich entwickelnden Pachtverhältnisse auf dem Dorf, die bestehende Ordnung der Bodennutzung, in der der Boden ohne sowjetische Lenkung und Kontrolle von den zunehmend unter dem Einfluss der Kulaken stehenden Bodengesellschaften veräußert wird, der Beschluss des IV. Sowjetkongresses über die „Entschädigung“ bei der Umverteilung – all das untergräbt die Grundlagen der Nationalisierung des Bodens.

Eine der wichtigsten Maßnahmen zur Stärkung der Nationalisierung sollte die Unterordnung der Agrargemeinschaft unter die örtlichen Behörden und die Schaffung einer festen Kontrolle der kulakenfreien örtlichen Sowjets über die Regelung von Fragen der Bodennutzung und -bewirtschaftung sein, um die Interessen der Armen und der armen Mittelklasse so weit wie möglich vor der Kulakenherrschaft zu schützen. Auf der Grundlage der bisherigen Erfahrungen ist es notwendig, eine Reihe zusätzlicher Maßnahmen zur Beseitigung der Kulakenherrschaft in der Landgesellschaft zu entwickeln. Insbesondere ist dafür zu sorgen, dass der Kulak als Verpächter des Bodens nicht nur in Worten, sondern auch in Taten vollständig der Aufsicht und Kontrolle der Organe der Sowjetmacht im Dorf unterstellt wird.

Die Partei muss allen Bestrebungen, die darauf abzielen, die Verstaatlichung des Bodens, eine der Grundlagen der Diktatur des Proletariats, aufzuheben oder zu untergraben, entschieden entgegentreten.

Das bestehende System der einheitlichen Agrarsteuer sollte dahingehend geändert werden, dass 40-50 % der ärmsten und am wenigsten leistungsfähigen bäuerlichen Haushalte von der Steuer befreit werden, ohne die Mehrheit der Landwirte mit mittlerem Einkommen zusätzlich zu belasten. Der Zeitpunkt der Steuererhebung sollte an die Interessen der unteren Steuerzahlergruppen angepasst werden.

In den Aufbau von Sovchosen und Kolchosen muss viel mehr investiert werden. Den neu organisierten Kolchosen und anderen Formen der Kollektivierung müssen die größtmöglichen Privilegien eingeräumt werden. Personen, denen das Wahlrecht entzogen wurde, dürfen nicht Mitglied einer Kolchose sein. Die Aufgabe, die Kleinproduktion in eine kollektivistische Großproduktion umzuwandeln, muss die gesamte Arbeit der Kooperation durchdringen. Es ist notwendig, auf dem Gebiet der Maschinenversorgung eine strenge Klassenlinie zu verfolgen, insbesondere durch den Kampf gegen falsche Maschinengesellschaften.

Es ist notwendig, dass die Vermessungsarbeiten vollständig auf Staatskosten durchgeführt werden, und dass vor allem die Kolchosen und die Betriebe der Armen unter größtmöglicher Wahrung ihrer Interessen vermessen werden.

Die Preise für Brot und andere landwirtschaftliche Produkte müssen so festgesetzt werden, dass die Armen und der größte Teil der Mittelschicht ihre Betriebe zumindest auf dem jetzigen Niveau halten und allmählich verbessern können. Es müssen alle Maßnahmen ergriffen werden, um die Diskrepanz zwischen den Einkaufspreisen im Herbst und im Frühjahr zu beseitigen, denn diese Diskrepanz trifft die dörflichen Unterschichten hart, während die Oberschichten davon profitieren.

Es ist nicht nur notwendig, die Mittel für den Armenfonds deutlich zu erhöhen, sondern auch die gesamte Ausrichtung der Agrarkredite radikal zu ändern, um den Armen und der unterprivilegierten Mittelschicht billige und langfristige Kredite zur Verfügung zu stellen und das bestehende System von Garantien und Bürgschaften zu ändern.

Über die Genossenschaften[ ]

Die Aufgabe des sozialistischen Aufbaus auf dem Lande besteht darin, die Landwirtschaft auf der Grundlage der Kollektivwirtschaft in großem Maßstab umzugestalten. Für den größten Teil der bäuerlichen Bevölkerung ist der einfachste Weg zu diesem Ziel die Bildung von Genossenschaften, wie Lenin in seinem Werk „Über das Genossenschaftswesen“ dargelegt hat. Das ist der große Vorteil, den die Diktatur des Proletariats und das Sowjetsystem der Bauernschaft insgesamt bieten. Nur der Prozess der zunehmenden Industrialisierung der Landwirtschaft kann eine wachsende Basis für die sozialistische Produktionsgenossenschaft (Kollektivierung) schaffen. Ohne technische Revolution in der Produktionsweise selbst, d.h. ohne Maschinen- und Ackerbau, ohne Übergang zur Mehrfelderwirtschaft, ohne Kunstdüngung usw. ist die erfolgreiche und breite Arbeit für die wirkliche Kollektivierung der Landwirtschaft unmöglich.

Die Beschaffungs- und Vermarktungsgenossenschaft wird sich nur dann als ein Weg zum Sozialismus erweisen, wenn (1) sie unter dem direkten wirtschaftlichen und politischen Einfluss der sozialistischen Elemente der Wirtschaft, insbesondere der Großindustrie und der Gewerkschaften, steht; wenn (2) der Prozess der Zusammenarbeit der Handelsfunktionen der Landwirtschaft allmählich zur Verstärkung ihrer Kollektivierung führt.

Das Klassengesicht der landwirtschaftlichen Genossenschaft wird nicht nur durch das zahlenmäßige, sondern vor allem durch das wirtschaftliche Gewicht der verschiedenen Gruppen des kooperierenden Bauerntums bestimmt. Die Aufgabe der Partei besteht darin, die landwirtschaftliche Genossenschaft zu einer wirklichen Vereinigung der armen und mittleren Gruppen des Dorfes und zu einem Instrument im Kampf dieser Elemente gegen die wachsende wirtschaftliche Macht des Kulakentums zu machen. Es ist notwendig, die Landarbeiter systematisch und beharrlich in die Aufbauarbeit der Genossenschaft einzubeziehen.

Ein erfolgreicher genossenschaftlicher Aufbau ist nur unter der Bedingung einer größtmöglichen Selbsttätigkeit der Genossenschaftsbevölkerung denkbar. Die richtige Verbindung der Zusammenarbeit mit der Großindustrie und dem proletarischen Staat setzt das normale Funktionieren der genossenschaftlichen Organisationen unter Ausschluss bürokratischer Regulierungsmethoden voraus.

Angesichts der offensichtlichen Abkehr der Parteiführung von der Hauptlinie des Bolschewismus auf dem Lande zugunsten des wohlhabenden Bauern und des Kulaken; angesichts der Verschleierung dieses Kurses durch antiproletarische Reden über die „Illusionen des armen Mannes“, über die „Abhängigkeit“ und „Faulheit“ des armen Mannes, über seine angeblich geringe Eignung zur Verteidigung der UdSSR, ist es mehr denn je notwendig, an die folgenden Worte unseres Parteiprogramms zu erinnern, in dem es zur Frage der für uns entscheidenden Bedeutung eines Bündnisses mit dem Mittelbauern klar und deutlich heißt: „Die Kommunistische Partei der Sowjetunion stützt sich in ihrer Arbeit auf dem Dorfe nach wie vor auf die proletarischen und halbproletarischen Kräfte, organisiert sie zunächst zu einer selbständigen Kraft, indem sie Parteizellen auf dem Dorfe, Organisationen der Armen, Gewerkschaften besonderer Art der Proletarier und Halbproletarier des Dorfes usw. schafft, sie auf jede mögliche Weise dem städtischen Proletariat annähert und sie dem Einfluss der Dorfbourgeoisie und der kleinbäuerlichen Interessen entreißt.“

IV. STAATSINDUSTRIE UND DER AUFBAU DES SOZIALISMUS[ ]

Industrielle Entwicklungsrate[ ]

„Die einzige materielle Grundlage des Sozialismus kann nur die maschinelle Großindustrie sein, die imstande ist, auch die Landwirtschaft zu reorganisieren“ (Lenin, t. XVIII, Kap. 1, S. 316[6]).

Die Grundbedingung unserer sozialistischen Entwicklung in diesem Anfangsstadium und in dieser historischen Situation, d.h. im kapitalistischen Umfeld und in der Verzögerung der Weltrevolution, ist ein solches Tempo der Industrialisierung, das zumindest für die unmittelbare Periode die Lösung folgender Aufgaben gewährleistet: 1) Die materielle Lage des Proletariats im Lande muss absolut und relativ gestärkt werden (Erhöhung der Zahl der Beschäftigten, Senkung der Zahl der Arbeitslosen, Erhöhung des materiellen Niveaus der Arbeiterklasse und insbesondere Angleichung Wohnfläche pro Kopf an die sanitäre Norm). 2) Die Arbeit in der Industrie, im Transportwesen und in den Elektrizitätswerken muss mindestens in dem Maße zunehmen, wie die Bedürfnisse und die Ressourcen des ganzen Landes wachsen. 3) Die Landwirtschaft muss in der Lage sein, sich allmählich auf eine höhere technische Basis zu stellen und der Industrie eine wachsende landwirtschaftliche Rohstoffbasis zur liefern. 4). Hinsichtlich des Entwicklungsstandes der Produktivkräfte, der Technologie und der Erhöhung des materiellen Wohlstandes der Arbeiter und Werktätigen im Allgemeinen muss die UdSSR schon in den nächsten Jahren zu den kapitalistischen Ländern aufschließen, anstatt hinter ihnen zurückzubleiben. 5) Die Industrialisierung muss die Landesverteidigung und insbesondere die richtige Entwicklung der Rüstungsindustrie gewährleisten. 6) Die sozialistischen, staatlichen und genossenschaftlichen Elemente müssen sich systematisch entwickeln und dabei einige Elemente der vorsozialistischen (kapitalistischen und vorkapitalistischen) Wirtschaftsweise verdrängen, andere unterwerfen und umwandeln.

Trotz beachtlicher Erfolge in den Bereichen Industrie, Elektrifizierung und Verkehr hat die Industrialisierung bei weitem nicht die notwendige und mögliche Entwicklung erreicht. Das derzeitige und für die nächsten Jahre geplante Tempo der Industrialisierung ist eindeutig unzureichend.

Natürlich gibt es keine Politik, die es ermöglichen würde, alle Schwierigkeiten auf einmal zu überwinden und eine lange Periode systematischer wirtschaftlicher und kultureller Hebung zu überspringen. Aber gerade unser wirtschaftlicher und kultureller Rückstand erfordert eine außerordentliche Kraftanstrengung, die richtige und rechtzeitige Mobilisierung aller Ersparnisse, die richtige Verwendung aller Mittel für eine rasche Industrialisierung des Landes.

Das chronische Zurückbleiben der Industrie, des Transportwesens, der Elektrifizierung und des Bauwesens hinter den Anforderungen und Bedürfnissen der Bevölkerung, der Volkswirtschaft und des Sozialsystems der UdSSR insgesamt bremst den gesamtwirtschaftlichen Umsatz, schmälert den Absatz des vermarktbaren Teils der landwirtschaftlichen Produktion und ihrer Exporte, schränkt die Importe ein, treibt die Produktionskosten und -preise in die Höhe, schafft die Instabilität des Červonec, verlangsamt die Entwicklung der Produktivkräfte, verzögert das Wachstum des materiellen Wohlstands des Proletariats und der Bauernmassen, führt zu einem alarmierenden Anstieg der Arbeitslosigkeit, zur Verschlechterung der Wohnverhältnisse, untergräbt die Verbindung zwischen Industrie und Landwirtschaft und schwächt die Verteidigungsfähigkeit des Landes. Das unzureichende Tempo der industriellen Entwicklung führt wiederum zu einer Verlangsamung des Wachstums in der Landwirtschaft. Gleichzeitig ist eine Industrialisierung ohne eine entscheidende Steigerung der Produktivkräfte der Landwirtschaft und eine Verbesserung ihrer Marktfähigkeit nicht möglich.

Preise[ ]

Ohne eine systematische und stetige Senkung der Produktionskosten, der Verkaufs- und Endverkaufspreise der Industriegüter und ihre Angleichung an die Weltmarktpreise kann es kein angemessenes Tempo der Industrialisierung geben. Darin drückt sich der wirkliche Fortschritt aus, sowohl im Sinne des Übergangs der Arbeit auf eine höhere technische Grundlage als auch im Sinne einer besseren Befriedigung der Bedürfnisse der Arbeiter.

Es ist an der Zeit, mit dem sinnlosen und obszönen Geschrei aufzuhören, die Opposition wolle die Preise erhöhen. Die Partei ist sich absolut einig, dass sie niedrigere Preise will. Aber der Wunsch allein reicht nicht aus. Politik wird nicht an Absichten, sondern an Ergebnissen gemessen. Die Ergebnisse der aktuellen Preissenkungsschlacht haben selbst verantwortliche Vertreter der Führung mehr als einmal die Frage aufwerfen lassen, ob mit dieser Politik nicht viel Geld verschwendet wird. "Wo ist die Milliarde geblieben? - fragte Genosse Bucharin im Januar dieses Jahres. "Wo ist die Differenz zwischen Großhandels- und Einzelhandelspreisen geblieben? - fragte Genosse Rudzutak nach ihm zum gleichen Thema (Stenogramm des Politbüros, 3. März 1927, S. 20-21). Bei chronischem Warenmangel führt die willkürliche, ungeschickte, bürokratische Senkung der Verkaufspreise, die in den meisten Fällen den Arbeitern und Bauern nicht mitgeteilt wird, zu einem Verlust von Hunderten Millionen Rubel für die staatliche Industrie. Die sich daraus ergebende Schere zwischen Groß- und Einzelhandel, vor allem für den Privatmann, ist so gewaltig, dass sie bei richtiger Politik durchaus die Möglichkeit eröffnet, einen Teil des Handels in den Händen der Staatsindustrie zu belassen. Die unbestreitbare Schlussfolgerung aus allen wirtschaftlichen Erfahrungen der letzten Jahre verlangt die rasche Überwindung des Missverhältnisses, die Vergrößerung der industriellen Rohstoffmasse und die Beschleunigung der industriellen Entwicklungsrate. Dies ist der wichtigste Weg zu einer wirklichen Senkung der Verkaufs- und Einzelhandelspreise und vor allem der Produktionskosten, die in den letzten Jahren eher gestiegen als gesunken sind.

Fünfjährige Gosplan-Kommission (1926-27 und 1930-31)[ ]

Die Frage des Fünfjahresplans für die Entwicklung der Volkswirtschaft, die auf der Tagesordnung des bevorstehenden XV. Parteitages steht, muss zu Recht im Mittelpunkt der Aufmerksamkeit der Partei stehen. Der Fünfjahresplan von Gosplan ist noch nicht offiziell anerkannt und wird es in seiner jetzigen Form wahrscheinlich auch nicht werden. Dennoch ist er der systematischste und umfassendste Ausdruck der Grundzüge der gegenwärtigen Wirtschaftsführung.

Die Investitionsausgaben der Industrie im Rahmen des Fünfjahresplans steigen von Jahr zu Jahr nur geringfügig (1.142 Mio. im nächsten Jahr, 1.205 Mio. im Jahr 1931) und ihr Anteil an den Gesamtinvestitionen der Volkswirtschaft sinkt von 36,4 % auf 27,8 %. Die Nettoinvestitionen in die Industrie aus dem Staatshaushalt im Rahmen des Fünfjahresplanprogramms gehen in denselben Jahren von rund 200 Millionen auf 90 Millionen zurück.

Die Steigerung der Produktion sollte zwischen 4 und 9 Prozent gegenüber dem Vorjahr betragen, die Rate der kapitalistischen Länder in Zeiten des schnellen Aufschwungs. Die gigantischen Vorteile der Verstaatlichung des Bodens, der Produktionsmittel, der Banken und der zentralisierten Verwaltung, d.h. die Vorteile der sozialistischen Revolution, finden im Fünfjahresplan kaum ihren Niederschlag.

Der persönliche Verbrauch von Industriegütern, der bereits sehr niedrig ist, soll in fünf Jahren nur um 12 % zunehmen. Der Verbrauch von Baumwollstoffen wird 1931 mit 97 % des Vorkriegsniveaus fünfmal niedriger sein als in den Vereinigten Staaten 1923; der Kohleverbrauch wird siebenmal niedriger sein als in Deutschland 1926 und 17-mal niedriger als in den Vereinigten Staaten 1923; der Roheisenverbrauch wird mehr als viermal niedriger sein als in Deutschland und elfeinhalb mal niedriger als in den Vereinigten Staaten; die Stromerzeugung wird dreimal niedriger sein als in Deutschland und siebenmal niedriger als in den Vereinigten Staaten; der Papierverbrauch wird am Ende des Fünfjahresplans 83 % des Vorkriegsniveaus betragen. Und das alles 15 Jahre nach dem Oktober! Wer zum zehnten Jahrestag der Oktoberrevolution einen solch geizigen und pessimistischen Plan vorlegt, arbeitet gegen den Sozialismus.

Die von Gosplan prognostizierte Senkung der Einzelhandelspreise um 17 % über einen Zeitraum von fünf Jahren würde, selbst wenn sie einträte, das Verhältnis zwischen unseren Preisen und den Weltmarktpreisen, die zweieinhalb bis dreimal niedriger sind, kaum beeinflussen.

Trotz einer so geringen Preissenkung (und auch das nur in Form eines Entwurfs) wird es wahrscheinlich nicht genügend Industriegüter für 400 Millionen Rubel pro Jahr geben, um den tatsächlichen Bedarf zu decken. Wenn man sich vorstellt, dass die heute horrenden Preise innerhalb von fünf Jahren um 22 Prozent gesenkt werden - eine mehr als bescheidene Senkung -, dann wird allein dadurch ein Mangel an Waren im Wert von einer Milliarde Rubel entstehen. Das Missverhältnis bleibt also unangetastet als ständige Quelle steigender Einzelhandelspreise. Der Fünfjahresplan verspricht dem Bauern bis 1931 etwa die Vorkriegsration an Industriegütern zum anderthalbfachen Vorkriegspreis. Dem Arbeiter in der Großindustrie verspricht er eine Erhöhung der Nominallöhne um 33 % in fünf Jahren, von der unbegründeten Hoffnung auf niedrigere Preise ganz zu schweigen. Das Missverhältnis zwischen Angebot und Nachfrage soll nach dem Plan von Gosplan durch eine Erhöhung der Arbeitspauschale um das Zweieinhalbfache des heutigen Wertes, also um etwa 400 Millionen Rubel jährlich, beseitigt werden. Da die wohlhabende Bevölkerung über einen Überschuss an Kaufkraft verfügt, versuchen die Gosplan-Beamten, diese Situation durch eine Kürzung der Reallöhne der Beschäftigten zu lösen. Kaum zu glauben, dass eine solche Methode zur Wiederherstellung des Marktgleichgewichts von den verantwortlichen Organen des Arbeiterstaates vorgeschlagen wird! All diese falschen Aussichten drängen den Verbraucher dazu, einen Ausweg auf dem ruinösen Weg der Abschaffung des Außenhandelsmonopols zu suchen.

Der für alle fünf Jahre geplante Bau von 6-7 Tausend Werst Eisenbahnlinien - gegenüber 14 Tausend Werst, die z.B. im Fünfjahreszeitraum 1895-1900 gebaut wurden - erscheint nicht nur im Hinblick auf die sozialistische Industrialisierung, sondern auch auf die elementarsten wirtschaftlichen Bedürfnisse der wichtigsten Bezirke als bedrohlich unzureichend.

Dies ist - mit Abweichungen nach der einen oder anderen Seite - die tatsächliche Haltung der staatlichen Organe, die die Entwicklung der Wirtschaft tatsächlich steuern. So sieht die Linie der derzeitigen Führung in der Praxis aus.

Die UdSSR und die kapitalistische Weltwirtschaft[ ]

In dem langen Kampf zwischen den unversöhnlich verfeindeten Gesellschaftssystemen - Kapitalismus und Sozialismus - wird der Ausgang letztlich durch das Verhältnis ihrer Arbeitsproduktivität bestimmt, die unter Marktbedingungen durch das Verhältnis der Preise im In- und Ausland gemessen wird. Diese Grundfrage hatte Lenin vor Augen, als er in einer seiner letzten Reden die Partei vom „Examen, das der russische und internationale Markt veranstalten wird, dem wir unterworfen sind, mit dem wir verbunden sind, von dem wir uns nicht losreißen können“ (Lenin, t. XVIII, Kap. 2, S. 33[7]) warnte. Es ist daher kleinbürgerliche Vulgarität zu glauben, wir könnten jederzeit zum Sozialismus kommen, und sei es auch nur im „Schneckentempo“ (Bucharin).

Es ist unmöglich, sich vor der kapitalistischen Umwelt unter dem Deckmantel einer geschlossenen nationalen Wirtschaft zu verstecken, die gerade wegen ihrer Geschlossenheit gezwungen wäre, sich extrem langsam vorwärts zu bewegen und daher nicht nur unter einem geschwächten, sondern im Gegenteil unter einem verstärkten Druck nicht nur der kapitalistischen Armeen und Flotten („Intervention“), sondern vor allem der billigen kapitalistischen Waren zu stehen.

Das Außenhandelsmonopol ist in der Situation des technologischen Vorsprungs der kapitalistischen Länder ein wesentliches Instrument des sozialistischen Aufbaus. Das Monopol kann die im Aufbau befindliche sozialistische Wirtschaft aber nur schützen, wenn sie sich in Technologie, Produktionskosten, Qualität und Preisen immer mehr der Weltwirtschaft annähert. Das Ziel der Wirtschaftsführung darf nicht darin bestehen, eine geschlossene und autarke Wirtschaft um den Preis eines unvermeidlichen Rückgangs ihrer Rate und ihres Niveaus zu erreichen, sondern im Gegenteil, unseren Anteil an der Weltwirtschaft mit allen Mitteln zu erhöhen, indem wir die höchste Rate erreichen.

Dazu ist es notwendig: die gigantische Bedeutung unserer Exporte zu begreifen, die heute so bedrohlich hinter der Entwicklung der Gesamtwirtschaft zurückbleiben (der Anteil der UdSSR am Weltwarenhandel ist von 4,22 Prozent im Jahre 1913 auf 0,97 Prozent im Jahre 1926 gesunken); insbesondere die Politik gegenüber den Kulaken zu ändern, die ihnen die Möglichkeit gibt, mit ihren natürlichen und wucherischen Ersparnissen den sozialistischen Export zu untergraben; die Beziehungen zur Weltwirtschaft unter dem Gesichtspunkt der vollen Beschleunigung der Industrialisierung und der Stärkung der sozialistischen Elemente der Wirtschaft gegenüber den kapitalistischen zu entwickeln; unsere begrenzten Ersparnisse nicht in der unmittelbaren Periode zu vergeuden, sondern allmählich und systematisch zu neuen Produktionsarten überzugehen, indem wir zunächst die Massenproduktion der zugänglichsten und notwendigsten Maschinen sicherstellen; unsere eigene Industrie durch systematische Ausnutzung der Errungenschaften der kapitalistischen Welttechnologie geschickt und berechnend zu ergänzen und anzupassen.

Die Haltung einer isolierten sozialistischen Entwicklung und eines von der Weltwirtschaft unabhängigen Tempos verzerrt die gesamte Perspektive, verwirrt die planende Führung und bietet keine Richtschnur für die richtige Regelung unserer Beziehungen zur Weltwirtschaft. Folglich wissen wir nicht, wie wir richtig bestimmen sollen, was wir selbst aufbauen und was wir aus dem Ausland beziehen sollen. Eine entschiedene Abkehr von der Theorie einer isolierten sozialistischen Wirtschaft wird in den nächsten Jahren eine unvergleichlich rationellere Nutzung unserer Ressourcen, eine schnellere Industrialisierung, ein systematischeres und stärkeres Wachstum unseres eigenen Maschinenbaus, eine schnellere Zunahme der Zahl der beschäftigten Arbeiter, eine wirkliche Senkung der Preise, mit einem Wort, eine wirkliche Stärkung der UdSSR in ihrer kapitalistischen Umgebung bedeuten.

Birgt die zunehmende globale Verflechtung nicht auch Gefahren im Falle von Blockaden und Kriegen? Die Antwort auf diese Frage ergibt sich aus dem oben Gesagten.

Die Vorbereitung auf den Krieg erfordert natürlich die Anlage von Vorräten an lebenswichtigen ausländischen Rohstoffen und die rechtzeitige Einführung neuer lebenswichtiger Industrien, wie z.B. die Aluminiumverhüttung etc. Aber das Wichtigste für einen langen und schweren Krieg ist eine möglichst fortschrittliche Industrie, die in der Lage ist, Massenproduktion zu betreiben und schnell von einer Produktion auf eine andere umzustellen. Die jüngste Vergangenheit hat gezeigt, wie ein hochindustrialisiertes Land wie Deutschland, das durch Tausende von Fäden mit dem Weltmarkt verbunden war, zu großer Vitalität und Widerstandskraft fand, als es durch Krieg und Blockade auf einen Schlag von der ganzen Welt abgeschnitten wurde.

Wenn es uns gelingt, mit den unvergleichlichen Vorteilen unserer Gesellschaftsordnung den Weltmarkt in der „friedlichen“ Periode zur Beschleunigung unserer wirtschaftlichen Entwicklung zu nutzen, werden wir jeder Blockade und jeder Intervention ungleich besser vorbereitet und gewappnet entgegentreten können.

Keine Innenpolitik allein kann uns von den wirtschaftlichen, politischen und militärischen Gefahren der kapitalistischen Umwelt befreien. Die Aufgabe im Innern reduziert sich darauf, durch die Stärkung der richtigen Klassenpolitik, durch die richtigen Beziehungen zwischen der Arbeiterklasse und der Bauernschaft so weit wie möglich auf dem Weg des sozialistischen Aufbaus voranzukommen. Die inneren Ressourcen der UdSSR sind groß und machen dies möglich. Indem wir den kapitalistischen Weltmarkt für das gleiche Ziel nutzen, verbinden wir unser wichtigstes historisches Kalkül mit dem Fortgang der proletarischen Weltrevolution. Ihr Sieg in den fortgeschrittenen Ländern wird den Ring der kapitalistischen Umzingelung sprengen, uns von der schweren militärischen Last befreien, uns auf dem Gebiet der Technik enorm stärken, unsere gesamte Entwicklung - in Stadt und Land, in Fabrik und Schule - beschleunigen und uns die Möglichkeit geben, den Sozialismus aufzubauen, d.h. eine klassenlose Gesellschaft, die sich auf die fortgeschrittene Technik und auf die wirkliche Gleichheit aller ihrer Mitglieder in der Arbeit und in der Nutzung der Arbeitsprodukte gründet.

Woher die Mittel nehmen?[ ]

Auf die Frage, woher die Mittel für eine kühnere, revolutionärere Lösung der Aufgaben der wirklichen Industrialisierung und der schnelleren Hebung der Kultur der Massen, d.h. der Aufgaben, von deren Lösung das Schicksal der sozialistischen Diktatur abhängt, kommen sollen, antwortet die Opposition:

Die Hauptfinanzierungsquelle ist die Umverteilung des Volkseinkommens durch die richtige Verwendung von Haushalt, Krediten und Preisen. Eine weitere Finanzierungsquelle sollte die richtige Nutzung der Verbindungen zur Weltwirtschaft sein.

1) Nach dem Fünfjahresplan des Gosplan wird der Staatshaushalt und der Kommunalhaushalt in fünf Jahren von 6 auf 8,9 Milliarden Rubel anwachsen und 1931 16 Prozent des Nationaleinkommens ausmachen, also einen geringeren Teil davon absorbieren als der zaristische Vorkriegshaushalt (18 Prozent). Der Haushalt des Arbeiterstaates kann nicht nur, sondern muss einen größeren Anteil am Nationaleinkommen haben als der bürgerliche Haushalt - vorausgesetzt natürlich, dass er wirklich sozialistisch ist und neben erhöhten Ausgaben für die Aufklärung der Massen auch unvergleichlich größere Summen für die Industrialisierung des Landes bereitstellt. Die Nettoinvestitionen aus dem Haushalt für die Industrialisierung können und müssen in den nächsten fünf Jahren 500 bis1000 Millionen jährlich erreichen.

2) Das Steuersystem hält mit dem Wachstum der Ersparnisse der dörflichen Oberschicht und der neuen Bourgeoisie im Allgemeinen nicht Schritt. Es ist notwendig: a) eine reale Steuer auf alle Arten von Übergewinnen der Privatunternehmer in Höhe von mindestens 150-200 Millionen Rubel zu erheben, nicht 5 Millionen wie jetzt; b) zur Stärkung des Exports dafür zu sorgen, dass mindestens 150 Millionen Pud der natürlichen Brotreserven, die 1926-27 bereits 800-900 Millionen Pud erreicht hatten und zum größten Teil in den Händen der oberen Schichten der Bauernschaft konzentriert waren, den wohlhabenden Kulakenschichten, etwa 10 Prozent der bäuerlichen Haushalte, durch ein Darlehen entzogen werden.

3) Eine entschlossene Politik der systematischen und stetigen Senkung der Verkaufs- und Einzelhandelspreise und der Verengung der „Preisschere“ im Groß- und Einzelhandel sollte in der Praxis so durchgeführt werden, dass die Preissenkung in erster Linie auf Artikel des Massenkonsums der Arbeiter und Bauern angewandt wird (ohne die gegenwärtig praktizierte Verschlechterung der Qualität, die ohnehin schon extrem niedrig ist) und dass diese Preissenkung die staatliche Industrie nicht der notwendigen Akkumulation beraubt, sondern vor allem durch die Erhöhung der Warenmasse und die Senkung der Produktionskosten, durch die Senkung der Gemeinkosten und durch die Senkung des Budgets erreicht wird.

Eine Politik der Senkung der Verkaufspreise, die sich mehr an den Marktbedingungen orientiert, die flexibler und individueller ist, d.h. die die Position jedes Produktes auf dem Markt berücksichtigt, kann die enormen Summen in den Händen der staatlichen Industrie halten, die heute das Privatkapital und den Handelsparasitismus im Allgemeinen speisen.

4) Das Sparregime, das laut der Stalin-Rykov-Proklamation vom letzten Jahr 300-400 Millionen Rubel pro Jahr einbringen sollte, hat in Wirklichkeit absolut vernachlässigbare Ergebnisse gebracht. Das Sparmodell ist eine Frage der Klassenpolitik und kann nur unter dem direkten Druck der Massen umgesetzt werden. Dazu müssen die Arbeiter es wagen, Druck auszuüben. Eine Reduzierung der unproduktiven Ausgaben um 400 Millionen Rubel pro Jahr ist durchaus möglich.

5) Der geschickte Einsatz von Instrumenten wie dem Außenhandelsmonopol, Auslandskrediten, Konzessionen, Abkommen über technische Hilfe usw. kann teilweise zusätzliche Mittel beschaffen, vor allem aber die Nützlichkeit unserer eigenen Ausgaben enorm steigern, sie mit neuen Techniken befruchten, den gesamten Verlauf unserer Entwicklung beschleunigen und damit unsere reale sozialistische Unabhängigkeit von der kapitalistischen Umwelt stärken.

6) Die Frage der Auswahl der Personen - von unten nach oben - und der richtigen Beziehungen zwischen ihnen ist nicht im Geringsten eine finanzielle Frage. Je schlechter die Auswahl, desto mehr Mittel werden benötigt. Die richtige Auswahl und die richtigen Beziehungen werden durch das bürokratische Regime konterkariert.

7) Schlamperei in der Wirtschaftsführung bedeutet in der Praxis Verluste in zweistelliger Millionenhöhe als Strafe für Nachlässigkeit, Inkonsequenz, Geiz, Rückständigkeit.

8) Die Steuermittel reichen nicht aus, um die ständig wachsenden Bedürfnisse der Volkswirtschaft zu befriedigen. Der Kredit muss zu einem immer wichtigeren Hebel für die Umverteilung des Nationaleinkommens zum Zwecke des sozialistischen Aufbaus werden, was vor allem die Stärkung des Hartwährungssystems und des gesunden Geldumlaufs voraussetzt.

9) Eine klassenbewusstere Wirtschaftspolitik, die den Spielraum für Spekulation und Wucher einschränkt, wird eine erfolgreichere Mobilisierung privater Ersparnisse durch den Staat und die Kreditinstitute und eine ungleich umfangreichere Finanzierung der Industrie durch langfristige Krediten als bisher ermöglichen.

10) Der staatliche Verkauf von Wodka wurde ursprünglich als Experiment und in der Annahme eingeführt, dass der größte Teil der Einnahmen für die Industrialisierung, insbesondere für die Entwicklung der Metallurgie, verwendet werden würde. In Wirklichkeit hat die Industrialisierung unter der Einführung des staatlichen Wodkaverkaufs nur gelitten. Dieses Experiment muss als völliger Fehlschlag bezeichnet werden. Unter dem Sowjetsystem bedeutet der staatliche Verkauf von Wodka nicht nur einen Nachteil für die Privatwirtschaft, wie unter dem Zarismus, sondern vor allem Nachlässigkeit bei der Arbeit, vermehrter Ausschuss, Maschinenschäden, mehr Unfälle, Brände, Schlägereien, Verletzungen und so weiter werden in Hunderten von Millionen Rubel pro Jahr gemessen. Die staatliche Industrie verliert durch Wodka nicht weniger, als der Haushalt durch Wodka einnimmt, und mehrfach mehr, als die Industrie selbst aus dem Haushalt erhält. Die Beendigung des staatlichen Verkaufs von Wodka in kurzer Zeit (2-3 Jahre) wird automatisch die materiellen und geistigen Ressourcen der Industrie erhöhen.

Das ist die Antwort auf die Frage, woher die Ressourcen kommen sollen. Es stimmt nicht, dass das Tempo der Industrialisierung direkt mit einem Mangel an Ressourcen zusammenhängt. Die Ressourcen sind knapp, aber sie sind da. Was wir brauchen, ist die richtige Politik.

Der Fünfjahresplan des Gosplan ist kategorisch abzulehnen und als grundsätzlich unvereinbar mit der Aufgabe der „Umwandlung des Russlands der NĖP in das Russland des Sozialismus“ zu verurteilen.

Die Verteilung der Steuerlast zwischen den Klassen muss verändert werden, indem die Kulaken und Nėpman belastet und die Arbeiter und Armen entlastet werden.

Senkung des Anteils der indirekten Steuern. Abschaffung des Systems des staatlichen Wodka-Verkaufs in den kommenden Jahren.

Die Finanzen der Eisenbahn müssen in Ordnung gebracht werden. Die Finanzen der Industrie müssen in Ordnung gebracht werden.

Wiederbelebung der vernachlässigten Forstwirtschaft, die zur Haupteinnahmequelle werden kann und muss.

Um die absolute Stabilität der Währungseinheit zu gewährleisten, erfordert die Stärkung des Červonec einerseits niedrigere Preise und andererseits einen defizitfreien Haushalt. Es ist unzulässig, die Emission zur Deckung des Haushaltsdefizits zu verwenden.

Wir brauchen einen streng zweckgebundenen Haushalt, ohne Defizit, knapp bemessen, ohne Überschüsse oder Zufälligkeiten.

Im Haushalt 1927-28 sollten die Mittel für die Verteidigung (vor allem für die Rüstungsindustrie), für die Industrie im Allgemeinen, für die Elektrifizierung, für das Transportwesen, für den Wohnungsbau und für Maßnahmen zur Kollektivierung der Landwirtschaft erheblich erhöht werden.

Entschiedene Antwort auf die Versuche, das Außenhandelsmonopol anzugreifen. Entschlossener Kurs auf Industrialisierung, Elektrifizierung und Rationalisierung auf der Grundlage der Steigerung der technischen Leistungsfähigkeit der Wirtschaft und der Verbesserung der materiellen Lage der Volksmassen.

V. DIE SOWJETS[ ]

Der bürokratische Apparat eines jeden bürgerlichen Staates, welcher Form er auch sei, thront über der Bevölkerung, bindet die Bürokratie durch Rundschreiben der herrschenden Kaste und erzieht die Arbeiter systematisch zur Furcht und Verehrung der Regierung. Die Oktoberrevolution, die den alten Staatsapparat durch Arbeiter-, Bauern- und Soldatenräte ersetzte, versetzte dem Götzen des bürokratischen Staates den schwersten Schlag in der Geschichte.

Das Parteiprogramm äußert sich dazu:

„Die KPR, die den entschiedensten Kampf gegen den Bürokratismus führt, tritt zur vollständigen Überwindung dieses Übels für folgende Maßnahmen ein: (1) Obligatorische Heranziehung jedes Mitglieds eines Sowjets zur Leistung einer bestimmten Arbeit in der Staatsverwaltung; (2) Konsequenten Wechsel in diesen Arbeiten, damit sie sich nach und nach auf alle Verwaltungszweige erstrecken; (3) Allmähliche Heranziehung der gesamten werktätigen Bevölkerung ohne Ausnahme zur Mitarbeit in der Staatsverwaltung. Die vollständige und allseitige Durchführung dieser Maßnahmen, die einen weiteren Schritt auf dem von der Glossar:Pariser Kommune betretenen Wege darstellt, und die Vereinfachung der Verwaltungsfunktionen bei gleichzeitiger Anhebung des Kulturniveaus der Werktätigen werden zur Beseitigung der Staatsgewalt führen.“[8]

Die Frage des sowjetischen Bürokratismus ist nicht nur eine Frage der Trödelei, des aufgeblähten Personals und so weiter. Es ist vor allem eine Frage der Klassenrolle der Bürokratie, ihrer sozialen Bindungen und Sympathien, ihrer Macht und ihrer Privilegien, ihres Verhältnisses zum Nėpman und dem einfachen Arbeiter, zum Intellektuellen und zum Analphabeten, zur Frau des sowjetischen „Würdenträgers“ und zur einfachen Bäuerin, usw. usw. An wessen Hand zieht der Beamte? - Das ist die Grundfrage, mit der sich Millionen Werktätige tagtäglich aus der Erfahrung des Alltags heraus auseinandersetzen.

Am Vorabend der Oktoberrevolution argumentierte Lenin unter Bezugnahme auf Marx' Analyse der Pariser Kommune nachdrücklich, dass „im Sozialismus die Funktionäre aufhören, ‚Bürokraten‘, ‚Beamte‘ zu sein, sofern sie eingeführt werden, ganz zu schweigen von ihrer Wählbarkeit, da sie jederzeit ersetzbar sind und sogar ihr Lohn auf das Niveau des Durchschnittsarbeiters herabgesetzt wird, und dass sogar die parlamentarischen Institutionen durch funktionierende Institutionen ersetzt werden, d.h. solche, die Gesetze machen und sie in die Praxis umsetzen“.

In welche Richtung hat sich der sowjetische Staatsapparat in den letzten Jahren entwickelt: in Richtung auf Vereinfachung und Verbilligung? in Richtung auf einen Apparat der Werktätigen? in Richtung auf eine Annäherung der Werktätigen in Stadt und Land? in Richtung auf eine Verringerung der Distanz zwischen Regierenden und Regierten? Wie steht es um die Verwirklichung einer größeren Gleichheit der Lebensbedingungen, der Rechte und Pflichten? Machen wir hier Fortschritte? Es ist klar, dass keine dieser Fragen mit „Ja“ beantwortet werden kann. Es ist offensichtlich, dass die wirkliche und vollständige Verwirklichung der Gleichheit nur durch die Abschaffung der Klassen erreicht werden kann.

In der Epoche der NĖP wird die Aufgabe der Verwirklichung der Gleichheit schwieriger und langsamer, aber sie wird nicht aufgegeben. Die NĖP ist nicht der Weg zum Kapitalismus, sondern der Weg zum Sozialismus, und deshalb bleibt die schrittweise Einbeziehung der gesamten Bevölkerung in die Arbeit des Staates und der systematische Kampf für mehr Gleichheit auch in der neuen Periode eine der wichtigsten Aufgaben der Partei der Völker. Dieser Kampf kann nur auf der Grundlage der zunehmenden Industrialisierung des Landes und der wachsenden Führung des Proletariats auf allen Gebieten des materiellen und kulturellen Aufbaus erfolgreich sein. Der Kampf für mehr Gleichheit schließt in der Übergangsperiode die Erhöhung der Löhne der Facharbeiter, die Anhebung des materiellen Niveaus der Arbeit der Spezialisten, die Anhebung der Löhne der Lehrer auf ein höheres Niveau als in den bürgerlichen Ländern usw. nicht aus.

Man muss sich darüber im Klaren sein, dass das Heer der Bürokraten in den letzten Jahren immer zahlreicher wurde, sich innerlich vereinigte, sich über die Regierten erhob und sich mit den wohlhabenden Schichten in den Städten und Dörfern verband. Die „Instruktion“ von 1925, die den zahlreichen ausbeuterischen Elementen das Wahlrecht einräumte, war nur einer der beredtsten Ausdrücke dafür, wie sehr der bürokratische Apparat bis in seine Spitzen hinein auf die Schikanen der oberen Schichten, der Reichen, der Akkumulierenden, der Bereicherer eingeht. Die Annullierung dieser Anweisung, die faktisch gegen die sowjetische Verfassung verstieß, war zweifellos das Ergebnis der Kritik der Opposition. Aber schon bei den ersten Neuwahlen unter der neuen Instruktion zeigte sich vielerorts der von oben geförderte Wunsch, den Kreis der Benachteiligten aus den wohlhabenden Schichten möglichst klein zu halten. Das ist aber nicht mehr der Kern des Problems. Mit der ständigen Zunahme des relativen Gewichts der neuen Bourgeoisie und der Kulaken, mit ihrer Annäherung an die Bürokratie, mit dem allgemeinen falschen Kurs der Führung behalten die Kulaken und Nėpman, auch wenn sie ihrer Rechte beraubt sind, die Möglichkeit, die Zusammensetzung und die Politik zumindest der unteren Sowjetorgane zu beeinflussen, indem sie hinter den Kulissen bleiben.

Die Infiltration der Sowjets durch die kulakischen Basiselemente oder „Podkulačniki“ und die städtische Bourgeoisie, die 1925 begann und teilweise durch die Opposition verzögert wurde, stellt einen tiefgreifenden politischen Prozess dar, dessen Vernachlässigung oder Verleumdung die schwerwiegendsten Folgen für die proletarische Diktatur hätte.

Die Stadtsowjets, das Hauptinstrument für eine umfassende Beteiligung der Arbeiter und Werktätigen an der Verwaltung des Staates, haben in den letzten Jahren an Bedeutung verloren, was zweifellos eine Verschiebung des Gleichgewichts der Klassenkräfte zu Ungunsten des Proletariats widerspiegelt.

Diesen Erscheinungen kann nicht durch eine bloße administrative „Wiederbelebung“ der Sowjets entgegengewirkt werden, sondern nur durch eine entschiedene Klassenpolitik, durch eine entschiedene Zurückdrängung der neuen Ausbeuter, durch eine Erhöhung der Aktivität und der Bedeutung des Proletariats und der Armen in ausnahmslos allen Institutionen und Organen des Sowjetstaates.

Molotovs „Theorie“ darüber, dass es unmöglich sei, die Annäherung der Arbeiter an den Staat und des Staates an die Arbeiter zu fordern, da unser Staat an sich schon ein Arbeiterstaat sei („Pravda“, 13. Dezember 1925), ist die bösartigste Formel des Bürokratismus, die alle bürokratischen Perversionen im Voraus heiligt. Die Kritik an der anti-leninistischen „Theorie“ Molotovs, die in weiten Kreisen der Sowjetverwaltung offene oder stillschweigende Sympathie genießt, wird unter dem gegenwärtigen Kurs unter einer sozialdemokratischen Tendenz subsumiert. Die strikte Verurteilung dieser und ähnlicher „Theorien“ ist jedoch eine notwendige Voraussetzung für den wirklichen Kampf gegen die bürokratischen Perversionen - nicht durch die Verwandlung einer bestimmten Anzahl von Arbeitern in Bürokraten, sondern durch die Annäherung des gesamten Staatsapparates an die Arbeiter und die bäuerlichen Unterschichten in all seiner täglichen Arbeit.

Der gegenwärtige offizielle Kampf gegen den Bürokratismus, der sich nicht auf die Klassenaktivität der Arbeiter stützt und versucht, sie durch die Anstrengungen des Apparats selbst zu ersetzen, kann und wird keine nennenswerten Ergebnisse bringen und trägt in vielen Fällen sogar zur Stärkung des Bürokratismus bei.

Auch im Innenleben der Sowjets haben sich in letzter Zeit eine Reihe deutlich negativer Prozesse abgezeichnet. Die Sowjets werden immer mehr von der Lösung der wichtigsten politischen, wirtschaftlichen, kulturellen und innenpolitischen Fragen abgezogen und zu einem Anhängsel der Exekutivkomitees und ihrer Präsidien. Die gesamte administrative Arbeit konzentriert sich in den Händen der Präsidien. Die Diskussion von Fragen in den Plenarsitzungen der Sowjets wird demonstrativ. Gleichzeitig werden die Wiederwahlperioden der Sowjetorgane verlängert und ihre Unabhängigkeit von den breiten arbeitenden Massen erhöht. All dies verstärkt den Einfluss der bürokratischen Elemente auf die Entscheidungsfindung enorm.

Die Leitung großer Bereiche der städtischen Wirtschaft liegt oft in den Händen von einem oder zwei Kommunisten, die sich ihre Fachleute und Beamten in der Regel selbst aussuchen und oft von ihnen abhängig sind. Es gibt keine richtige Ausbildung der Ratsmitglieder, kein Training von unten nach oben. Daher die ständigen Klagen über den Mangel an Fachkräften im Sowjetapparat und die weitere Verlagerung auf die Beamten.

Die gewählten Leiter wichtiger Bereiche der Sowjetarbeit werden bei der ersten Kollision mit dem Vorsitzenden des Sowjets, insbesondere mit dem Sekretär des Provinzkomitees, verdrängt, wodurch die Wählbarkeit aufgehoben und die Verantwortung reduziert wird.

Es ist erforderlich:

1) Nach leninscher Art einen festen Kurs im Kampf gegen die Bürokratie auf der Grundlage eines wirklichen Kampfes für die Einschränkung der Ausbeutungsbestrebungen der neuen Bourgeoisie und des Kulakismus durch die konsequente Entfaltung der Arbeiterdemokratie in der Partei, in den Gewerkschaften, in den Sowjets zu nehmen.

2) Die Losung der Annäherung des Arbeiters, des Tagelöhners, der Armen und der Mittelschicht - gegen den Kulaken - an den Staat mit der bedingungslosen Unterordnung des Apparates unter die vitalen Interessen der werktätigen Massen zu verwirklichen.

3) Die Wiederbelebung der Sowjets auf die wachsende Klassenaktivität der Arbeiter, Tagelöhner, Armen und Mittelschichten zu stützen.

4) Die Stadträte zu wirklichen Organen der proletarischen Macht und zu Instrumenten der Beteiligung der breiten Arbeitermassen an der Leitung des sozialistischen Aufbaus zu machen. Die Kontrolle der Stadträte über die Arbeit der Provinzexekutivkomitees und der ihnen unterstellten Organe nicht nur in Worten, sondern in Taten zu verwirklichen.

5) Entschiedener Verzicht auf die Abberufung von Mandatsträgern aus der Ratsarbeit, außer in Fällen wirklicher und absoluter Notwendigkeit, deren Bedeutung den Wählern klar sein muss.

Es muss angestrebt und erreicht werden, dass der rückständigste einfache Arbeiter, die einfachste Bäuerin aus Erfahrung die Überzeugung gewinnt, dass sie in jeder öffentlichen Einrichtung Aufmerksamkeit, Rat und mögliche Hilfe finden.

VI. DIE NATIONALE FRAGE[ ]

Die Verlangsamung des allgemeinen Tempos der sozialistischen Entwicklung, das Anwachsen der neuen Bourgeoisie in Stadt und Land, das Erstarken der bürgerlichen Intelligenz, das Anwachsen der Bürokratie in den Staatsorganen, das falsche Regime in der Partei, das Anwachsen des Großmachtchauvinismus und des Nationalismus im Allgemeinen, die mit all dem verbunden sind, sind in den nationalen Regionen und Republiken besonders schmerzlich, verschärft durch die in einigen von ihnen noch vorhandenen Reste der vorkapitalistischen Ordnung.

Unter den Bedingungen der NĖP wächst die Rolle des Privatkapitals, besonders in den industriell rückständigen Randgebieten. Die Wirtschaftsbehörden setzen häufig auf den Privatsektor; sie setzen die Preise fest, ohne die wirkliche Lage der armen und mittleren Bauernmassen zu berücksichtigen; sie verringern künstlich die Einkünfte der Tagelöhner; sie bauen das System der privaten und bürokratischen Vermittlung zwischen der Industrie und den Bauern - den Rohstofflieferanten - endlos aus; sie lenken die genossenschaftliche Entwicklung darauf, vor allem den reichen Schichten des Dorfes zu dienen; sie vernachlässigen die Interessen der besonders rückständigen Schichten, der Vieh- und Halbviehzüchter. Die dringende Aufgabe, den Plan des industriellen Aufbaus in den nationalen Regionen zu verwirklichen, insbesondere den Plan der Industrialisierung der Verarbeitung landwirtschaftlicher Rohstoffe, bleibt völlig im Dunkeln.

Der Bürokratismus, der sich auf den Großmachtchauvinismus stützt, hat es geschafft, die sowjetische Zentralisierung in eine Quelle von Reibereien über die Verteilung der bürokratischen Posten unter den Nationalitäten (Transkaukasische Föderation) zu verwandeln, hat es geschafft, die Beziehungen zwischen dem Zentrum und der Peripherie zu beschädigen, hat es geschafft, die Bedeutung des Nationalitätenrates praktisch zunichte zu machen, die bürokratische Bevormundung der autonomen Republiken so weit zu treiben, dass diese das Recht verlieren, Landstreitigkeiten zwischen der lokalen und der russischen Bevölkerung zu schlichten. Bis heute ist der Großmachtchauvinismus, insbesondere in seiner Ausprägung durch den Staatsapparat, der Hauptfeind der Annäherung und Einheit der Arbeiter verschiedener Nationalitäten.

Die wirkliche Unterstützung der Armen, die Annäherung des Großteils der Mittelschichten an die Armen und Tagelöhner, die Organisierung der Tagelöhner zu einer selbständigen Klassenkraft - all das ist in den nationalen Republiken und Oblasten von besonderer Bedeutung. Ohne eine wirkliche Organisation der Tagelöhner, ohne die Zusammenarbeit und den Zusammenschluss der Armen laufen wir Gefahr, das rückständige Dorf im Osten in traditioneller Knechtschaft und unsere Parteizellen ohne wirkliche Basiskader zu belassen.

Die Aufgabe der Kommunisten der rückständigsten oder erst im Entstehen begriffenen Nationalitäten muss darin bestehen, den Prozess des nationalen Erwachens nach sowjetsozialistischen Gesichtspunkten zu lenken, indem sie die werktätigen Massen in den wirtschaftlichen und kulturellen Aufbau einbeziehen, insbesondere durch die Unterstützung der Entwicklung der lokalen Sprache, der Schulbildung und der „Nationalisierung“ des Sowjetapparats.

Dort, wo es zu Reibungen mit anderen Nationalitäten und nationalen Minderheiten kommt, wird der Nationalismus mit dem Erstarken bürgerlicher Elemente oft sehr offensiv. Die „Nationalisierung“ des lokalen Apparates geht dann auf Kosten der nationalen Minderheiten. Grenzfragen werden zur Quelle nationaler Machtkämpfe. Die Atmosphäre der Partei-, Sowjet- und Gewerkschaftsarbeit wird nationalistisch vergiftet.

Die Ukrainisierung, Türkisierung usw. kann nur richtig durchgeführt werden, wenn einerseits die großmächtigen und bürokratischen Tendenzen in den Institutionen und Organen der Union überwunden werden und andererseits die führende Rolle des Proletariats in den nationalen Republiken erhalten bleibt, wenn man sich auf die dörfliche Basis stützt und einen ständigen und unversöhnlichen Kampf gegen die Kulaken und chauvinistischen Elemente führt.

Diese Fragen sind von besonderer Bedeutung für solche Industriezentren wie Donbass oder Baku, deren proletarische Bevölkerung aufgrund ihrer Nationalität zu einem großen Teil nicht mit der dörflichen Peripherie übereinstimmt. In diesem Fall ist eine korrekte kulturpolitische Beziehung zwischen Stadt und Land nur denkbar: 1) mit einer besonders aufmerksamen, wahrhaft brüderlichen Haltung der Stadt gegenüber den materiellen und geistigen Bedürfnissen des von einer anderen Nationalität geprägten Dorfes; 2) mit einer unversöhnlichen Ablehnung aller bürgerlichen Versuche, einen Keil zwischen Stadt und Dorf zu treiben, sei es aus bürokratischer Arroganz gegenüber dem Dorf, sei es aus reaktionärem Kulakenneid gegenüber der Stadt.

Das bürokratische Regime überträgt die tatsächliche Durchführung der oberflächlichen und demonstrativen „Nationalisierung“ des Staatsapparates den kleinbürgerlichen Beamten, Spezialisten und Lehrern, die durch zahllose soziale und häusliche Bande mit der städtischen und dörflichen Oberschicht verbunden sind und ihre Politik den Interessen dieser Oberschicht anpassen. Dies entfremdet die lokalen Armen der Partei und der Sowjetmacht und treibt sie in die Arme der lokalen Handelsbourgeoisie, der Wucherer, des reaktionären Klerus und der feudal-patriarchalischen Elemente. Gleichzeitig drängte das bürokratische Regime die wirklich kommunistischen Elemente unter den Einheimischen zurück, erklärte sie oft zu „Abweichlern“ und verfolgte sie mit aller Macht, wie es z.B. mit einer bedeutenden Gruppe alter georgischer Bolschewiki geschah, die in die Ungnade der stalinistischen Gruppe gefallen waren und die Lenin in der letzten Periode seines Lebens eifrig verteidigte.

Der Aufschwung der werktätigen Massen in den nationalen Republiken und Provinzen nach der Oktoberrevolution ist der Grund für das Streben dieser Massen nach direkter und unabhängiger Teilnahme am praktischen Aufbau. Unterdessen versucht das bürokratische Regime, diese Bestrebungen zu lähmen, indem es die Einheimischen mit Nationalismus einschüchtert.

Der XII. Kongress der VKP (b) erkannte die Notwendigkeit des Kampfes gegen die „Überreste des Großmachtchauvinismus“, gegen die „wirtschaftlichen und kulturellen Ungleichheiten zwischen den Nationalitäten der Union der Republiken“, gegen die „Überreste des Nationalismus bei einer Reihe von Völkern, die das schwere Joch der nationalen Unterdrückung hinter sich gelassen haben“. Das IV. Treffen (1923) der verantwortlichen Arbeiter der nationalen Republiken und Gebiete betonte, dass „eine der grundlegenden Aufgaben der Partei darin besteht, die kommunistischen Organisationen der nationalen Republiken und Gebiete aus den proletarischen und halbproletarischen Elementen der örtlichen Bevölkerung zu erhalten und zu entwickeln“. .... Das Treffen erkannte einstimmig an, dass die Kommunisten des Zentrums in den rückständigen Republiken und Regionen die Rolle „nicht von Lehrern und Kindermädchen, sondern von Helfern“ (Lenin) spielen sollten. In den letzten Jahren hat sich die Situation jedoch genau in die entgegengesetzte Richtung entwickelt. Die vom Sekretariat des Zentralkomitees ernannten Spitzen des nationalen Parteiapparats treffen die eigentlichen Entscheidungen in allen Partei- und Sowjetangelegenheiten, wobei die nationalen Arbeiter als Kommunisten zweiter Klasse abgetan werden, die oft nur zur formalen „Vertretung“ in die Geschäfte einbezogen werden (Krim, Kasachstan, Turkmenistan, Bergregionen des Nordkaukasus usw.). Die künstliche, von oben vorgenommene Einteilung aller lokalen Arbeiter in „Rechte“ und „Linke“ wird als System benutzt, das es den von der Zentrale eingesetzten Sekretären ermöglicht, beide Gruppen unkontrolliert zu kommandieren.

In den Bereichen unserer nationalen Politik, wie auch in anderen Bereichen, ist es notwendig, zu leninistischen Positionen zurückzukehren.

1. Eine unvergleichlich systematischere, prinzipientreue und beharrlichere Arbeit zur Überwindung der nationalen Zwietracht unter den Arbeitnehmern verschiedener Nationalitäten zu leisten, insbesondere durch die Betreuung der neu hinzugekommenen „nationalen“ Arbeiter, die Verbesserung ihrer Qualifikation, ihrer Wohn-, Kultur- und Lebensbedingungen, usw.

Es muss daran erinnert werden, dass der eigentliche Hebel zur Integration des rückständigen nationalen Dorfes in den sowjetischen Aufbau in der Schaffung und Ausbildung proletarischer Kader aus der lokalen Bevölkerung liegt.

2. Überarbeitung des Fünfjahres-Wirtschaftsplans im Sinne einer beschleunigten Industrialisierung der industriell rückständigen Peripherie und Erstellung eines umfassenden Fünfzehnjahresplans unter Berücksichtigung der Interessen der nationalen Republiken und Regionen. Anpassung der Beschaffungspolitik an die Aufgaben der Entwicklung von Sonderkulturen durch Betriebe mit niedrigem und mittlerem Einkommen (Baumwolle in Zentralasien, Tabak auf der Krim, in Abchasien usw.). Die Politik der Kreditgenossenschaften und die Politik der Landgewinnung (in Zentralasien, Transkaukasien usw.) sollten streng nach Klassengesichtspunkten und in Übereinstimmung mit den Hauptaufgaben des sozialistischen Aufbaus durchgeführt werden. Der Entwicklung der Zusammenarbeit in der Viehwirtschaft ist gebührende Aufmerksamkeit zu widmen. Industrialisierung der Verarbeitung landwirtschaftlicher Rohstoffe entsprechend den örtlichen Bedingungen.

Die Neuansiedlungspolitik sollte unter strikter Beachtung der Interessen einer korrekten Politik in der nationalen Frage überprüft werden.

3. Gewissenhafte Verstaatlichung der Sowjet-, Partei-, Berufs- und Genossenschaftsapparate unter wirklicher Berücksichtigung der Klassen- und Volksgruppenbeziehungen. Entschiedener Kampf gegen die kolonialistische Voreingenommenheit in der Tätigkeit der staatlichen Genossenschaften und anderer Einrichtungen. Abbau der bürokratischen Vermittlung zwischen dem Zentrum und den Peripherien. Überprüfung der Erfahrungen der Transkaukasischen Föderation unter dem Gesichtspunkt ihrer Übereinstimmung mit den Interessen der wirtschaftlichen und kulturellen Entwicklung der Nationalitäten des Transkaukasus.

4. Systematische Beseitigung aller Hindernisse für die größtmögliche Annäherung und Vereinigung der Arbeiter der verschiedenen Nationen der UdSSR auf der Grundlage des sozialistischen Aufbaus und der internationalen Revolution. Entschiedener Kampf gegen das mechanische Aufzwingen der Sprache der vorherrschenden Nationalität auf die Arbeiter und Bauern einer anderen Nationalität, wobei den werktätigen Massen in dieser Hinsicht volle Wahlfreiheit zu gewähren ist. Die Sicherung der wirklichen Rechte jeder nationalen Minderheit innerhalb der nationalen Republiken und Regionen. Die sorgfältige Berücksichtigung der Besonderheiten, die zwischen den ehemals unterdrückten und den ehemals unterdrückenden Nationen bestehen, bei allen Arbeiten.

5. Konsequente Umsetzung der innerparteilichen Demokratie in allen Nationalrepubliken und Regionen. Vollständiger Verzicht auf das Kommando der Nationalen, auf Berufung und Exil. Verzicht auf die Politik des gewaltsamen Drucks der kommunistischen Nationalen auf die Rechte und die Linke. Sorgfältige Nominierung und Ausbildung lokaler proletarischer, halbproletarischer und bäuerlicher (antikulakischer) Kader.

6. Der Kampf gegen die ustrjalovsche Ideen und alle Arten von Großmachttendenzen, insbesondere in den zentralen Volkskommissariaten und im Staatsapparat im Allgemeinen. Ideologischer Kampf gegen den lokalen Nationalismus auf der Grundlage einer klaren und konsequenten Klassenpolitik in der nationalen Frage.

7. Umwandlung des Nationalitätenrates in ein wirklich funktionsfähiges Organ, das mit den nationalen Republiken und Gebieten verbunden und wirklich in der Lage ist, deren Interessen zu vertreten.

8. Berücksichtigung der nationalen Frage in der Arbeit der Gewerkschaften. Sorge für die Ausbildung der Kader des lokalen Proletariats. Durchführung der Gewerkschaftsarbeit in der Muttersprache unter Berücksichtigung der Interessen aller Nationalitäten und nationalen Minderheiten.

9. Unbedingter Entzug des Wahlrechts für ausbeuterische Elemente.

10. Einberufung der V. Nationalen Tagung auf der Grundlage einer gültigen Vertretung der „Basis“.

11. die Veröffentlichung von Lenins Briefen zur nationalen Frage in der Presse, die Kritik an Stalins Linie in der nationalen Frage enthalten.

VII. DIE PARTEI[ ]

Keine Partei in der ganzen Weltgeschichte hat so große Siege errungen wie unsere Partei, die seit 10 Jahren an der Spitze des Proletariats steht und seine Diktatur ausübt. Die VKP (b) ist der Haupthebel der proletarischen Revolution. Die VKP (b) ist die Hauptpartei der Komintern. Keine Partei trägt eine solche weltgeschichtliche Verantwortung wie unsere Partei. Aber gerade deshalb muss unsere Partei, die an der Macht ist, ihre Fehler unerschrocken kritisieren, ihre Schattenseiten nicht verschweigen, die Gefahren einer völligen Degeneration klar erkennen, um rechtzeitig die notwendigen Maßnahmen zu ergreifen. Das war unter Lenin immer der Fall, der vor allem davor warnte, „eine überhebliche Partei“ zu werden (Lenin, Bd. XVII, S. 112[9]).

Indem wir im Folgenden ein Bild des gegenwärtigen Zustands unserer Partei mit all seinen Schattenseiten zeichnen, hoffen wir in der Opposition fest, dass die Partei mit der richtigen leninistischen Linie all ihre Übel überwinden und auf dem Gipfel ihrer historischen Aufgaben stehen wird.

I. Die soziale Zusammensetzung der Partei hat sich in den letzten Jahren immer mehr verschlechtert. Am 1. Januar 1927 haben wir in unserer Partei (in runden Zahlen):

Beschäftigte in Industrie und Verkehr (an einer Maschine) [-] 430 000;

Tagelöhner (und Landarbeitern) [-] 15 700;

Bauern (von denen mehr als die Hälfte Lohnarbeiter sind) [-] 303 000;

Angestellte (mehr als die Hälfte von ihnen ehemalige Arbeiter) [-] 462 000

So hatten wir am 1. Januar 1927 in unserer Partei: ein Drittel der Arbeiter aus dem Maschinenwesen (sogar nur 31 %) und zwei Drittel Bauern, Angestellte, ehemalige Arbeiter und „anderen“.

In den letzten anderthalb Jahren hat unsere Partei etwa 100 000 Arbeiter an die Maschine verloren. Die „mechanischen Austritte“ aus der Partei für das Jahr 1926 belaufen sich auf 25 000 einfache Kommunisten, darunter 76,5 Prozent der Arbeiter aus der Maschine („Izvestija CK“ Nr. 24-25). Der jüngste sogenannte „Abgang“ bei der Neuregistrierung führte nach offiziellen Angaben (die zweifellos zu niedrig angesetzt sind) zum Austritt von etwa 80 000 Parteimitgliedern, von denen die überwiegende Mehrheit Arbeiter waren. „Relativ gesehen hat die Volkszählung 93,5 Prozent der Parteistärke zu Beginn des laufenden Jahres erfasst“ („Izvestija CK“ Nr. 24-25). Eine einfache Neuregistrierung hat also 6,5 Prozent der Gesamtzahl der Parteimitglieder (etwa 30 000) „herausgefiltert“. Unter den „Ausgeschiedenen“ waren etwa 50 Prozent Facharbeiter und mehr als ein Drittel angelernte Arbeiter. Der Versuch des CK-Apparates, diese ohnehin geschrumpften Daten tendenziös herunterzuspielen, ist eindeutig unhaltbar. An die Stelle des leninistischen Appells tritt der stalinsche „Abgang“.

Auf der anderen Seite sind seit dem XIV. Kongress 100 000 neue Bauern in die Partei aufgenommen worden, die meisten von ihnen mittleren Alters; der Anteil der Tagelöhner ist vernachlässigbar.

II. Die soziale Zusammensetzung der Führungsgremien der Partei hat sich weiter verschlechtert. In den Uezd-Komitees sind Bauern (nach Herkunft) mit 29,5 Prozent vertreten, Angestellte und andere mit 24,4 Prozent; 81,8 Prozent der Mitglieder der Uezd-Komitees sind Arbeiter der Institutionen. Die Zahl der Maschinenarbeiter in den Führungsgremien der Partei ist vernachlässigbar: 13,2 % in den Gebiets- und Gouvernementskomitees, 9,8 % bis 16,1 % in den Uezd-Komitees (vgl. die statistische Übersicht der Abteilung Statistik des CK der VKP (b) vom 10. Juni 1927). In der Partei machen die Maschinenarbeiter etwa ein Drittel aus, in den entscheidenden Parteiorganen schon nur noch etwa ein Zehntel. Das ist eine große Gefahr für die Partei. Die Gewerkschaften sind den gleichen Weg gegangen (siehe Kapitel „Die Lage der Arbeiter und der Gewerkschaften“). Das zeigt die ungeheure Macht, die uns von den „Managern“ der kleinbürgerlichen Schichten und von der „Arbeiterbürokratie“ genommen wird. Das ist der sicherste Weg, die Partei zu „verschleudern“.

III. Die Rolle der „Ehemaligen“ (Sozialrevolutionäre und Menschewiki) im Parteiapparat und allgemein in führenden Positionen nimmt zu. Zum Zeitpunkt des XIV. Kongresses gehörten 38 Prozent der verantwortlichen Pressechefs anderen Parteien an (Protokoll des XIV. Kongresses, S. 83). Heute ist die Situation noch schlimmer. Die Führung der bolschewistischen Parteipresse liegt nun entweder in den Händen der revisionistischen Schule der „Jungen“ (Slepkov, Steckij, Mareckij und andere) oder in den Händen der „Ehemaligen“. Etwa ein Viertel der obersten Schicht des gesamten Parteikaders besteht aus ehemaligen Sozialrevolutionären und Menschewiki.

IV. Der Bürokratismus nimmt in allen Bereichen zu, aber sein Wachstum in der Partei ist besonders verhängnisvoll. Der moderne „führende“ Parteibürokrat argumentiert wie folgt:

„Wir haben Parteimitglieder, die noch kein klares Verständnis von der Partei selbst haben, davon, was die Partei ist. Sie denken, die Partei geht von der Zelle aus, die Zelle ist der erste Baustein, dann geht es immer höher über das Bezirkskomitee bis zum Zentralkomitee. Aber so ist es nicht (!!) Unsere Partei muss von oben gesehen werden. Und diese Einstellung müssen wir in unseren praktischen Beziehungen und in unserer ganzen Arbeit haben“ („Molot“, 27. Mai 1927, Rede des Zweiten Sekretärs des Nordkraj-Komitees der VKP).

Die Definitionen der innerparteilichen Demokratie, die von höher platzierten Genossen wie Uglanov, Molotov, Kaganovič (siehe „Prawda“ vom 4. Juni 1926) usw. gegeben wurden, sind im Wesentlichen die gleichen.

Diese „neue“ Haltung birgt enorme Gefahren in sich. Wenn wir wirklich anerkennen, dass „unsere Partei von oben gesehen werden muss“, würde das bedeuten, dass die leninistische Partei, die Partei der arbeitenden Massen, nicht mehr existiert.

V. In den letzten Jahren hat eine systematische Zerstörung der innerparteilichen Demokratie stattgefunden - entgegen der gesamten Geschichte der bolschewistischen Partei, entgegen den direkten Beschlüssen einer Reihe von Parteikongressen. Die echte Wählbarkeit ist faktisch am Verschwinden. Die Organisationsprinzipien des Bolschewismus werden auf Schritt und Tritt pervertiert. Das Parteistatut wird systematisch verändert, um die Rechte der Spitze auszuweiten und die Rechte der Basiszellen einzuschränken. Die Befugnisse der Gebietskomitees, Bezirkskomitees, Gouvernementskomitees und des Zentralkomitees werden auf ein Jahr, drei Jahre und mehr ausgedehnt. Die Leiter der Gouvernementskomitees, -exekutivkomitees, -gewerkschaftsräte usw. sind praktisch unabsetzbar (für drei, fünf und mehr Jahre). Das Recht jedes Parteimitglieds, jeder Gruppe von Parteimitgliedern, „grundsätzliche Meinungsverschiedenheiten vor das Gericht der Gesamtpartei zu bringen“ (Lenin), ist praktisch abgeschafft. Kongresse und Konferenzen werden einberufen, ohne dass vorher (wie unter Lenin) eine freie Diskussion der Fragen durch die gesamte Partei stattfindet, und die Forderung nach einer solchen Diskussion gilt als Verstoß gegen die Parteidisziplin. Völlig in Vergessenheit geraten sind Lenins Worte: „unser [bolschewistische] ‚Stab‘ [wird] sich wirklich auf den guten und bewußten Willen einer Armee stützen, die dem Stab folgt und ihren Stab zugleich lenkt!“ (Bd. IV, S. 318[10]).

Innerhalb der Partei vollzieht sich - in engem Zusammenhang mit dem allgemeinen Kurs - ein sehr bedeutsamer Prozess der Auslöschung der alten Parteimitglieder, die durch den Untergrund oder zumindest durch den Bürgerkrieg gegangen sind, die unabhängiger sind und ihre Ansichten vertreten können - und sie werden durch neue Elemente ersetzt, die sich vor allem durch bedingungslosen Gehorsam auszeichnen. Dieser Gehorsam, der von oben unter dem Deckmantel der revolutionären Disziplin gefördert wird, hat im Grunde nichts damit zu tun. Oft werden die neuen Kommunisten unter diesen Arbeitern, die sich schon immer durch Gehorsam gegenüber den alten Führung ausgezeichnet haben, jetzt in führende Positionen in den Arbeiterzellen und in der Verwaltung befördert, die sich durch eine demonstrative und scharf feindselige Haltung gegenüber den alten Parteiführern, den Führern der Arbeiterklasse in den schwierigsten Momenten der Revolution, auszeichnen.

In ungleich hässlicherer Form übertragen sich solche Verschiebungen auf den Staatsapparat, in dessen Zusammensetzung nicht selten die komplette Figur eines „Partei-“Sowjetfunktionärs anzutreffen ist, der bei feierlichen Anlässen auf den Oktober schwört, der die ihm anvertraute Arbeit mit völliger Gleichgültigkeit behandelt, der seine Wurzeln im bürgerlichen Milieu hat, der im Privatleben mit seinen Vorgesetzten schimpft und auf Parteitagen die Opposition bekämpft.

Die realen Rechte eines Parteimitglieds an der Spitze (vor allem des Sekretärs) sind um ein Vielfaches größer als die realen Rechte von hundert Parteimitgliedern an der Basis. Die zunehmende Unterdrückung der Partei durch ihren eigenen Apparat wird durch Stalins „Theorie“ verstärkt, die die für jeden Bolschewiken unbestreitbare Position Lenins leugnet, dass die Diktatur des Proletariats nur durch die Diktatur der Partei ausgeübt wird und werden kann.

Das Absterben der innerparteilichen Demokratie führt zum Absterben der Arbeiterdemokratie überhaupt - in den Gewerkschaften und in allen anderen überparteilichen Massenorganisationen.

Die innerparteilischen Differenzen werden pervertiert. Seit Monaten und Jahren gibt es eine vergiftete Polemik gegen die Ansichten der Bolschewiki, die als „Opposition“ deklariert werden, während es diesen Bolschewiki nicht erlaubt ist, ihre wirklichen Ansichten auf den Seiten der Parteipresse darzulegen. Die Menschewiki, die Sozialrevolutionäre, die Kadetten, die Bundisten und die Zionisten von gestern polemisieren in der Pravda gegen die Dokumente, die dem CK von seinen Mitgliedern zugesandt werden, indem sie einzelne Sätze aus diesen Dokumenten herausreißen und verdrehen. Die Dokumente selbst werden nicht gedruckt. Und die Parteizellen werden gezwungen, über ihnen unbekannte Dokumente abzustimmen und sie zu „verurteilen“.

Die Partei ist gezwungen, die Unterschiede auf der Grundlage langweiliger bürokratischer „Studien“ und Spickzettel zu beurteilen, die oft ungebildet und verlogen sind. Die Worte Lenins - „Wer aufs Wort glaubt, ist ein hoffnungsloser Idiot“ - werden durch eine neue Formel ersetzt: Wer nicht aufs Wort glaubt, ist ein Oppositioneller. Oppositionelle Maschinenarbeiter werden gezwungen, für ihre Ansichten mit Arbeitslosigkeit zu bezahlen. Das durchschnittliche Parteimitglied kann sich nicht laut äußern. Die alten Arbeiter der Partei können sich weder in der Presse noch auf Versammlungen äußern.

Die Bolschewiki, die die Ideen Lenins verteidigen, sehen sich dem giftigen Vorwurf ausgesetzt, „zwei Parteien“ schaffen zu wollen. Dieser letzte Vorwurf ist absichtlich erfunden worden, um die Arbeiter, die natürlich mit aller Leidenschaft die Einheit ihrer Partei verteidigen, gegen die Opposition zu stellen. Jedes Wort der Kritik an den groben menschewistischen Fehlern Stalins (in den Fragen der chinesischen Revolution, des Anglo-Russischen Komitees u.ä.) wird als Kampf „gegen die Partei“ dargestellt, obwohl die Partei von Stalin weder zur die Linie der Politik in China noch zu anderen wichtige Fragen konsultiert worden war. Der Vorwurf an die Opposition, sie wolle „zwei Parteien“ schaffen, wird Tag für Tag von denen wiederholt, die sich selbst das Ziel gesetzt haben, die Bolschewiki-Leninisten aus der Partei zu verdrängen, um „freie Hand“ für eine opportunistische Linie zu haben.

VI. Nahezu die gesamte Parteischulung und politische Bildungsarbeit wurde auf die „Bekämpfung“ der Opposition reduziert. Die Methode der Überzeugung wurde nicht nur weitgehend durch die Methode des Zwangs ersetzt, sondern auch durch die Methode der Irreführung der Partei ergänzt. In dem Maße, in dem die politische Bildung auf eine Formalität reduziert wurde, wandte man sich von ihr ab. Die Teilnahme an Versammlungen, Parteischulen und Zirkeln, die sich dem „Kampf“ widmen, ist stark zurückgegangen. Die Partei widersetzt sich passiv dem derzeitigen falschen offiziellen Kurs des Parteiapparates.

VII. In letzter Zeit haben nicht nur Karrierismus, Bürokratismus und Ungleichheit in der Partei zugenommen, sondern es sind auch direkt klassenfremde, feindliche und dunkle Strömungen wie der Antisemitismus in die Partei eingedrungen. Ein rücksichtsloser Kampf gegen diese Art von Niedertracht ist im Interesse der bloßen Selbsterhaltung der Partei notwendig.

VIII. Inzwischen richtet sich das Feuer der Repression ausschließlich nach links. Es ist durchaus üblich geworden, Oppositionelle auszuschließen, wenn sie in ihrer Zelle das Wort ergreifen, wenn sie laut schreien, wenn sie versuchen, den Willen Lenins zu verkünden. Was ihr politisches Niveau und, was noch wichtiger ist, ihre Hingabe an die Sache der Partei betrifft, sind die Ausgeschlossenen den Ausschließenden oft überlegen. Einmal außerhalb der Partei - wegen „Unglaubens“ und „Pessimismus“ gegenüber Chiang Kai-shek, Persel oder den eigenen Bürokraten - leben diese Genossen weiterhin das Leben der Partei und dienen ihr weitaus treuer als viele Parteidiener und Biedermänner.

IX. Die Repressionen und Drohungen, die im Vorfeld des XV. Parteitages deutlich zunehmen, sollen die Partei weiter einschüchtern und zeigen, dass die vereinigte Gruppe Stalin-Rykov, um ihre politischen Fehler zu vertuschen, zu den extremsten Maßnahmen greift und die Partei jedes Mal mit den Tatsachen konfrontiert, die sie begangen hat.

X. Die politische Linie des CK (das auf dem XIV. Kongress nach dem Prinzip der Solidarität mit Stalin gebildet wurde) ist falsch. Der gegenwärtige Kern des CK schwankt und bewegt sich ständig nach rechts. Die Zerstörung der innerparteilichen Demokratie ist darauf zurückzuführen, dass die politische Linie grundsätzlich falsch ist. Weil sie den Druck des kleinbürgerlichen Elements widerspiegelt, den Einfluss der nichtproletarischen Schichten, die unsere Partei umgeben - weil diese Linie immer mehr durch Druck von oben durchgesetzt werden muss.

Auf dem Gebiet der Theorie hat die sogenannte „Schule der Jugend“ das Monopol, d.h. die Revisionisten, die jederzeit bereit sind, die literarischen Befehle des Apparats zu erfüllen, während die besten Elemente der bolschewistischen Jugend, die von den wahren Traditionen der bolschewistischen Partei durchdrungen sind, nicht nur beiseite geschoben, sondern direkt verfolgt werden.

Im organisatorischen Bereich ist die faktische Unterordnung des Politbüros unter das Sekretariat und des Sekretariats unter den Generalsekretär längst Realität. Die schlimmsten Befürchtungen, die Lenin in seinem Testament geäußert hatte, dass Gen. Stalin nicht loyal genug sein würde, dass er die „ungeheure Macht“, die er „in seinen Händen konzentriert“ hatte, nicht ausreichend für die Partei nutzen würde (Lenins Briefe vom 25. Dezember 1922 und 4. Januar 1923), haben sich bestätigt.

Gegenwärtig gibt es drei Hauptströmungen in der CK und allgemein in den Führungsgremien von Partei und Staat.

Die erste Strömung ist die offen rechtsgerichtete. Diese besteht wiederum aus zwei Gruppen: Die eine spiegelt in ihrem Opportunismus und ihrer Prinzipienlosigkeit weitgehend den „wirtschaftlich mächtigen“ Bauern mittleren Alters wider, orientiert sich an ihm und ist von seinen Idealen inspiriert. Das ist die Gruppe der Gen. Rykov, A. P. Smirnov, G. Kalinin, Petrovskij, Čubar‘, Kaminskij und andere. Um sie herum und in ihrer unmittelbaren Nähe wirken die „parteilosen“ Kondrat‘evs, Sadyrins, Čajanovs und andere „geschäftstüchtige“ Politiker aus der wohlhabenden Bauernschaft, die mehr oder weniger offen die Ideen Ustrjalovs predigen. In jedem Gouvernement und manchmal sogar in jedem Uezd, gibt es seine eigenen kleinen Kondrat’evs und Sadyrins, die ein wenig wirkliche Macht und Einfluss haben. Die andere Gruppe sind die Gewerkschaftsführer, die die besser verdienende Schicht der Arbeiter und Angestellten vertreten. Vor allem diese Gruppe zeichnet sich durch den Wunsch nach einer Annäherung an die Amsterdamer aus. Sie wird von den Genossen Tomskij, Mel‘ničanskij, Dogadov und anderen angeführt. Zwischen diesen Gruppen gibt es Reibereien, aber beide eint das Bestreben, die Linie der Partei und des Staates sowohl in der internationalen als auch in der Innenpolitik nach rechts zu wenden; beide zeichnen sich durch die Verachtung der Theorie des Leninismus und die Tendenz aus, die Taktik der Weltrevolution aufzugeben.

Die zweite Strömung sind die „Zentristen“ des Apparats. Diese Gruppe wird von Gen. Stalin, Molotov, Uglanov, Kaganovič, Mikojan, Kirov, die das derzeitige Politbüro bilden, angeführt. Bucharin, der nach der einen oder anderen Seite hin und her schwankt, „verallgemeinert“ die Politik dieser Gruppe. Die Gruppe der Apparatszentristen spiegelt am wenigsten die Stimmung der Massen, versucht aber, nicht ohne Erfolg, sich an die Stelle der Partei zu setzen. Die Schicht der „Kader“ - in der Partei, den Gewerkschaften, den Wirtschaftsverbänden, den Genossenschaften und im Staatsapparat - zählt heute Zehntausende. In dieser Schicht gibt es viel „Arbeiter“-Bürokratie - Nachkommen der Arbeiter, die jetzt von den arbeitenden Massen losgelöst sind.

Es versteht sich von selbst, dass in den Verwaltungs- und Leitungsorganen, die für das Schicksal der Revolution von großer Bedeutung sind, Tausende von überzeugten Revolutionären sitzen, Arbeiter, die ihre Verbindung mit den Massen nicht gelöst haben und sich voll und ganz für die Sache der Arbeiter einsetzen. Auf ihnen ruht die wahrhaft kommunistische Arbeit in diesen Organen.

Aber die Perversionen der politischen Linie und des Parteiregimes auf der anderen Seite führen zur Entstehung einer breiten Schicht echter Bürokratie.

Die Macht dieser Schicht ist enorm. Es ist diese Schicht der „Manager“, die „Ruhe“, „unternehmerische Arbeit“ fordert - und immer „gegen Diskussionen“ ist. Es ist diese Schicht, die dazu neigt, selbstgefällig zu erklären (und manchmal sogar aufrichtig zu glauben), dass wir schon „fast den Sozialismus“ haben, dass wir angeblich schon „neun Zehntel des Programms“ der sozialistischen Revolution verwirklicht haben. Diese Schicht neigt dazu, die ganze Partei „von oben herab“ zu betrachten, und noch mehr die ungelernten Arbeiter, die Arbeitslosen, die Tagelöhner. Diese Schicht sieht den Hauptfeind in der Linken, d.h. in den Revolutions-Leninisten, und gibt die Parole „Feuer frei nach links“ aus.

Bisher waren die Gruppen der Rechten und des „Zentrums“ durch ihre gemeinsame Feindschaft gegen die Opposition geeint. Deren Beseitigung würde unweigerlich den Kampf zwischen ihnen beschleunigen.

Die dritte Strömung ist die sogenannte Opposition. Sie stellt den leninschen Flügel der Partei dar. Die kläglichen Versuche, sie als rechte Opposition darzustellen (indem man ihr eine „sozialdemokratische Tendenz“ und Ähnliches unterstellt), sind dem Wunsch geschuldet, den eigenen Opportunismus zu verschleiern. Die Opposition ist für die Einheit der Partei. Stalin lanciert sein eigenes Programm - die „Abspaltung“ - unter falscher Flagge, als wolle die Opposition eine „zweite“ Partei aufbauen. Die Antwort der Opposition: Einheit der leninschen VKP (b) um jeden Preis. Die Plattform der Opposition ist in diesem Dokument dargelegt. Der arbeitende Teil der Partei und alle echten Leninisten-Bolschewiki werden sie unterstützen.

Personelle Rückzüge aus der Opposition sind in der sehr schwierigen Situation, in der die Opposition für die Sache Lenins zu kämpfen hat, unvermeidlich. Einzelne personelle Umgruppierungen in der Führung der drei Strömungen wird es noch geben, aber sie ändern nichts an der Sache.

XI. All dies führt zu einer Krise in der Partei. Die innerparteilichen Spaltungen haben sich seit Lenins Tod immer weiter vertieft und erstrecken sich auf ein immer breiteres Spektrum von immer grundlegenderen Fragen.

Die Grundstimmung der Parteimassen ist der Wunsch nach Einheit. Aber das gegenwärtige Regime hindert sie daran, klar zu erkennen, woher die wirkliche Gefahr für die Einheit kommt. Die ganze Mechanik Stalins zielt darauf ab, die Parteimassen in jeder wichtigen und akuten Frage vor die Wahl zu stellen: Entweder man gibt seine Meinung auf oder man wird der Spaltung beschuldigt.

Unsere Aufgabe ist es, die Einheit der Partei um jeden Preis zu bewahren, jeder Politik der Spaltung, der Zersplitterung, des Ausschlusses, der Abschottung und dergleichen eine klare Absage zu erteilen - und gleichzeitig dafür zu sorgen, dass die Partei alle strittigen Fragen im Rahmen einer geeinten Partei frei diskutieren und lösen kann.

Die Opposition zeigt die Fehler und Anomalien in der gegenwärtigen Situation der Partei auf und ist zutiefst davon überzeugt, dass die Hauptmasse des Arbeiterteils der Partei trotz allem in der Lage sein wird, die Partei wieder auf den leninschen Weg zu führen. Sie dabei zu unterstützen, ist die Hauptaufgabe der Opposition.

Praktische Vorschläge[ ]

Es ist notwendig: 1) den XV. Parteitag in der Ordnung einer echten innerparteilichen Demokratie vorzubereiten, wie sie unter Lenin bestand. „Es ist notwendig“, schrieb Lenin, „dass alle Mitglieder der Partei mit voller Kaltblütigkeit und großer Sorgfalt darangehen, erstens das Wesen der Meinungsverschiedenheiten und zweitens die Entwicklung des Kampfes in der Partei zu studieren... Man muss das eine wie das andere studieren und dabei unbedingt äußerst genaue, gedruckte, der Nachprüfung von allen Seiten zugängliche Dokumente fordern“ (Lenin, Bd. XVIII. Teil. 1, S. 29[11]). Das Zentralkomitee muss es allen Parteimitgliedern ermöglichen, sowohl das Wesen der innerparteilichen Meinungsverschiedenheiten als auch die Entwicklung des innerparteilichen Kampfes zu studieren, indem es in der Presse, in besonderen Sammlungen und dergleichen alle Dokumente veröffentlicht, die der Partei bisher verborgen geblieben sind.

Jeder Genosse und jede Gruppe von Genossen sollte die Möglichkeit haben, seinen Standpunkt vor der Partei in der Presse, auf Versammlungen usw. zu vertreten. Die Thesenentwürfe (Plattformen) des CK, der lokalen Organisationen, einzelner Parteimitglieder und Gruppen von Parteimitgliedern sollten mindestens zwei Monate vor dem XV. Parteikongress in der Pravda (oder als Beilage der Pravda) oder in lokalen Parteizeitungen veröffentlicht werden.

Die Polemik soll in einem streng kameradschaftlichen und professionellen Rahmen ohne Zuspitzungen und Übertreibungen geführt werden. Die Hauptlosung aller Vorbereitungen auf den XV. Kongress muss die Parole der Einheit sein, nicht der demonstrativen Einheit, sondern der echten leninistischen Einheit der VKP (b) und der gesamten Komintern.

2) Es müssen jetzt eine Reihe von Maßnahmen ergriffen werden, um die soziale Zusammensetzung der Partei und ihrer Führungsgremien zu verbessern. Zu diesem Zweck ist es notwendig, den Beschluss des XIII. Parteitages zu bekräftigen, dass „die überwiegende Mehrheit der Parteimitglieder in naher Zukunft aus Arbeitern bestehen sollte, die direkt in der Produktion beschäftigt sind“. In den nächsten zwei bis drei Jahren sollen in der Regel nur Maschinenarbeiter und -arbeiterinnen, Tagelöhner und Tagelöhnerinnen in die Partei aufgenommen werden; Personen aus anderen sozialen Gruppen sollen nur nach strenger persönlicher Auswahl in die Partei aufgenommen werden; Rotarmisten und Matrosen der Roten Armee, wenn sie aus Arbeiter-, Tagelöhner oder armen Kreisen stammen; arme Bauern und Leistungsschwache, wenn sie sich mindestens zwei Jahre lang in der sozialen und politischen Arbeit bewährt haben. Von der Aufnahme von Mitgliedern anderer Parteien ist abzusehen.

Es ist notwendig, den Beschluss des XIII. Kongresses, der vom XIV. Kongress (gegen den Widerstand der Opposition) aufgehoben wurde, umzusetzen, wonach die Zusammensetzung der Bezirkskomitees, der Gouverneurskomitees usw. mindestens 50 Prozent Maschinenarbeiter umfassen muss. In den Industriezentren muss eine feste Mehrheit von Maschinenarbeitern zu erreichen (nicht weniger als 3/4 der Gesamtmitgliederzahl) erreicht werden. In den Uezd-Komitees sollte die gleiche Mehrheit von Arbeitern, Tagelöhnern und Armen erreicht werden.

3) Bestätigung und Durchführung der Beschlüsse des X. Parteitages, des CK und des CKK vom 5. Dezember 1923, der XII. Parteikonferenz über die innerparteiliche Demokratie.

Im Namen der gesamten Partei bekräftigen, dass im Gegensatz zu den neuen anti-leninschen Definitionen der innerparteilichen Demokratie (Uglanov, Molotov, Kaganovič, Živov u.a.), „Arbeiterdemokratie die Freiheit der offenen Diskussion aller Parteimitglieder über die wichtigsten Fragen des Parteilebens und die Freiheit der Debatte darüber sowie die Wahl der leitenden Funktionäre und Kollegien von unten nach oben bedeutet“ (XIII. Parteitag). Wer dieses Grundrecht der Parteimitglieder tatsächlich verletzt, muss verfolgt werden.

In der Regel sollte die Meinung der Parteiminderheit zu einer Sachfrage allen Parteimitgliedern durch Zeitungen und dergleichen bekannt gemacht werden. Ausnahmen sind möglich, wenn es sich um geheime Angelegenheiten handelt. Es versteht sich von selbst, dass ein einmal gefasster Beschluss mit eiserner bolschewistischer Disziplin umgesetzt wird.

Ausbau des Netzes der Diskussionsklubs der Partei, Schaffung einer echten Möglichkeit für die Parteiorgane, die Fehler der Parteiführung zu kritisieren (Diskussionsbroschüren, Sammlungen u.ä.).

Aufhebung aller seit dem XIV. Kongress vorgenommenen Verschlechterungen der Statuten (S. 25, 33, 37, 42, 50, etc.).

4) Es ist ein entschlossener Kurs zu verfolgen, um den Anteil der Arbeiter im Parteiapparat zu erhöhen. Die Maschinenarbeiter, die fortgeschrittenen proletarischen Kommunisten, die bei den Partei- und Nicht-Parteimassen beliebt sind, sollten die entscheidende Mehrheit im gesamten Parteiapparat bilden, der nicht ausschließlich aus bezahlten Personen bestehen und regelmäßig von den Arbeitern erneuert werden sollte. Das Budget der lokalen Parteiorganisationen (auch auf Gebiets- und Gouvernementsebene) sollte hauptsächlich aus Mitgliedsbeiträgen bestehen. Die lokalen Organisationen sollten den Parteimassen regelmäßig Rechenschaft über ihre Einnahmen und Ausgaben ablegen, und zwar nicht in Worten, sondern in Taten. Das derzeit überhöhte Parteibudget sollte um ein Vielfaches gekürzt werden, ebenso wie der bezahlte Apparat. Ein beträchtlicher Teil der Parteiarbeit kann und sollte ehrenamtlich geleistet werden, indem sie nach der Produktion oder anderen Arbeiten den Parteimitgliedern überlassen wird. Eine der Maßnahmen zur regelmäßigen Auffrischung des Parteiapparates sollte die systematische Entsendung von Genossinnen und Genossen aus dem Apparat in die Produktion oder in die Basisarbeit sein. Der Kampf gegen die Unabsetzbarkeit der Sekretäre. Befristung von Sekretariats- und anderen Funktionen. Unerbittlicher Kampf gegen die direkte Zersetzung und den Verfall von Spitzengruppen, Vetternwirtschaft, „Sippenhaftung“ usw. (Beispiele – Syzran‘, Cherson, Irkutsk, Čita, usw.).

5) Bereits der Zehnte Parteitag unter der Leitung von Lenin fasste eine Reihe von Beschlüssen zugunsten der Notwendigkeit größerer Gleichheit innerhalb der Partei und innerhalb der arbeitenden Massen. Schon der XII. Parteitag hatte auf die Gefahr einer NĖP-mäßigen Wiedergeburt eines Teils der Arbeiterschaft hingewiesen, die durch die Art ihrer Arbeit in engem Kontakt mit dem bürgerlichen Milieu steht. Es sei notwendig, „praktische Maßnahmen zur Beseitigung der Ungleichheit (der Lebensbedingungen, der Löhne usw.) zwischen Spezialisten und Arbeitern in verantwortlichen Positionen einerseits und den werktätigen Massen andererseits zu entwickeln, da diese Ungleichheit gegen die Demokratie verstößt und eine Quelle der Zersetzung der Partei und der Herabsetzung der Autorität der Kommunisten ist“ (Beschluss des X. Parteitages, Ziffer 18). Angesichts der Tatsache, dass die Ungleichheit in den letzten Jahren rapide zugenommen hat, ist es notwendig, diese Frage auf „revolutionäre“ Weise zu stellen.

6) Es ist notwendig, die Parteistudien auf der Grundlage des Studiums der Werke von Marx, Engels und Lenin zu reorganisieren und die Verfälschungen des Marxismus-Leninismus zu verbannen, die heute massenhaft produziert werden.

7) Ausgeschlossene Mitglieder der Opposition sollen unverzüglich wieder in die Partei aufgenommen werden.

8) Es ist notwendig, den CKK wirklich im Sinne der Leninschen Instruktionen umzustrukturieren. Die Mitglieder des CKK sollten:

(a) Mit den Massen verbunden sein,

b) unabhängig vom „Apparat“ sein,

c) Autoritätspersonen für die Partei sein.

Nur dann wird es möglich sein, das Vertrauen in das CKK vollständig wiederherzustellen und seine Glaubwürdigkeit zu erhöhen.

9) Die Zusammensetzung des CK, des CKK und ihrer Organe hat sich nach den Weisungen Lenins zu richten, die in seinen Briefen vom 26. Dezember 1922, 25. Dezember 1922 und 4. Januar 1923 (Testament) niedergelegt sind. Diese Briefe sollten zur Information aller Parteimitglieder veröffentlicht werden. „Arbeitermitglieder des CK sollen vorwiegend Arbeiter sein, die unter jener Schicht stehen, welche bei uns in den fünf Jahren in die Reihen der Sowjetangestellten aufgerückt ist“, schrieb Lenin in einem Brief vom 26. Dezember 1922, „und mehr zu den einfachen Arbeitern und zu den Bauern gehören, die jedoch nicht direkt oder indirekt unter die Kategorie der Ausbeuter fallen.... Die Arbeiter, die ins CK aufzunehmen sind, dürfen meiner Meinung nach vorwiegend nicht unter jenen Arbeitern ausgewählt werden, die einen langen Sowjetdienst durchgemacht haben... weil sich bei diesen Arbeitern schon bestimmte Traditionen und bestimmte Vorurteile herausgebildet haben, die wir gerade bekämpfen wollen.“.

Diese Briefe Lenins stammen aus der Zeit, als er der Partei seine letzten, wohlüberlegten Ratschläge zu den wichtigsten Fragen der Revolution gab („Weniger ist besser“, „Wie soll Rabkrin reorganisiert werden“, „Über die Genossenschaften“).

Der XV. Parteitag unserer Partei sollte das CK gerade unter dem Gesichtspunkt der oben genannten Anweisungen Lenins wählen.

VIII. DER KOMSOMOL[ ]

Der falsche politische Kurs und der organisierte Druck sind voll und teilweise verstärkt auf den Komsomol übergegangen. Die internationale Erziehung der Arbeiterjugend wird immer mehr in den Hintergrund gedrängt. Kritisches Denken wird mundtot gemacht und verfolgt. Der Parteiapparat verlangt von der Führung der Komsomolorganisation vor allem „Gehorsam“ und die Bereitschaft, die Opposition zu drangsalieren. Der proletarische Teil der meist gesunden Basisaktivisten wird durch dieses Regime völlig entpersonalisiert. Die falsche Politik von oben öffnet den kleinbürgerlichen Einflüssen im Komsomol noch mehr als in der Partei Tür und Tor.

Der Komsomol ist in den letzten Jahren quantitativ rasch gewachsen, allerdings um den Preis einer Verschlechterung seiner sozialen Zusammensetzung. Seit dem XIII. Parteitag ist der proletarische Kern im Verband von 40,1 Prozent auf 34,4 Prozent und der Anteil der jugendlichen Fabrikarbeiter von 49,8 Prozent auf 47 Prozent gesunken. Die politische Aktivität der Arbeiterjugend ist rückläufig.

Unter diesen Bedingungen sind eine Reihe von Beschlüssen der letzten Zeit, die entgegen den Beschlüssen des XIV. Parteitages die Lage der werktätigen Jugend verschlechtern (Einschränkung der Arbeitsplatzreservierung, Sondertarif für Schüler, Einschränkung der Zulassung zu den Fabrikschulen, einschließlich des Versuchs, eine unentgeltliche Lehrlingsausbildung einzuführen), ein grober Fehler, der die Spaltung zwischen dem Komsomol und den Massen der werktätigen Jugend nur vertiefen kann.

Der dörfliche Komsomol verliert zunehmend die Unterstützung der Tagelöhner und Bedürftigen. Die kulturelle und wirtschaftliche Arbeit im Dorf konzentriert sich hauptsächlich auf die Entwicklung der individuellen Landwirtschaft. Der Anteil der Armen nimmt überall systematisch ab - in der Gesamtzusammensetzung der Dorfzellen, unter den Parteimitgliedern und in den Kerngruppen. Da der Zustrom der arbeitenden Jugend aus den Städten kontinuierlich abnimmt, wird der dörfliche Komsomol mehr und mehr von den mittleren und wohlhabenden Schichten aufgefüllt.

Sowohl in der Stadt als auch auf dem Land versuchen kleinbürgerliche Elemente zunehmend, die Führung im Komsomol an sich zu reißen: Die Gruppe der Angestellten und „Anderen“ spielt innerhalb des Verbandes eine immer wichtigere Rolle, vor allem in den dörflichen Organisationen.

36 % aller Parteieintritte kommen aus dem Komsomol („Pravda“, 14. Juli 1927). Inzwischen besteht ein Viertel bis ein Drittel des KSM-Parteikerns aus „Sonstigen“; der dörfliche Teil des Parteikerns wird schnell von der Mittelschicht übernommen (20 % Mittelschicht im Jahr 1925, 32,5 % im Jahr 1927) auf Kosten des Anteils der Tagelöhner und der Armen. So wird der Komsomol nach und nach zu einer der Quellen der Verwässerung der Partei durch kleinbürgerliche Elemente.

Es muss verhindert werden, dass die führende Rolle des proletarischen Kerns weiter geschwächt wird, dass er von der Intelligenz, den Beamten und den wohlhabenden Schichten auf dem Lande verdrängt wird, was unweigerlich zu einer kleinbürgerlichen Verwandlung des Komsomol führen würde:

1) Sofortige Beseitigung der begonnenen Abschaffung der revolutionären Errungenschaften auf dem Gebiet der Arbeit und der Erziehung der werktätigen Jugend, Aufhebung aller neueren Beschlüsse, die ihre Arbeitsbedingungen verschlechtern. Dies ist eine der wichtigsten Voraussetzungen für die Bekämpfung der Probleme im Komsomol (Trunksucht, Rowdytum usw.).

2) In dem Maße, wie der allgemeine Wohlstand der Arbeiterklasse zunimmt, muss das materielle und kulturelle Niveau der arbeitenden Jugend systematisch und kontinuierlich gehoben werden, und zwar durch die Erhöhung der Löhne, den Ausbau des Netzes von Schulen für die betriebliche und berufliche Ausbildung und die Verbesserung der Qualifikationen der arbeitenden Jugend.

3) Erfüllung der Beschlüsse früherer Partei- und Komsomol-Kongresse, in den nächsten Jahren 100% der arbeitenden Jugend in Stadt und Land (Tagelöhner) in den Komsomol aufzunehmen.

4) Die Arbeit zur Integration armer Jugendlicher in den Verband nicht mit Worten, sondern mit Taten fördern.

5) Einbeziehung der unteren Mittelschicht in den Verband und aus der übrigen Mittelschicht diejenigen, die sich in der öffentlichen Arbeit, insbesondere im Kampf gegen die Kulaken, bewährt haben.

6) Stärkung des Schutzes der Interessen der Armen, indem die Arbeit des Komsomol beim Aufbau eines neuen Dorfes nicht auf die individuelle Bereicherung, sondern auf die genossenschaftliche und kollektive Nutzung der Landwirtschaft ausgerichtet wird.

7) Verbesserung der sozialen Zusammensetzung der Parteikader, indem für die nächsten zwei Jahre die Rekrutierung von Arbeitern, Werktätigen und Armen zugelassen wird.

8) Durch entschlossene Maßnahmen mehr Arbeiter in die führenden Kerne der Komsomol-Organe aufnehmen, indem Werktätige und Arme systematisch in die Führungsarbeit einbezogen werden. Es muss festgelegt werden, dass in den großen proletarischen Zentren die Gouverneurskomitees, die Bezirkskomitees und die Büros der Gouverneurskomitees und der Bezirkskomitees des Komsomol mehrheitlich aus Maschinenarbeitern bestehen und letztere wirklich in die Führungsarbeit einbezogen werden müssen.

9) Einen ernsthaften Kampf gegen die Bürokratie führen. Entschiedene Reduzierung des bezahlten Apparates auf das unbedingt notwendige Minimum, Einführung von mindestens der Hälfte, in den Industriezentren von drei Vierteln der unentgeltlichen Arbeit der Gewerkschaftsmitglieder für die Gewerkschaft, stärkere Einbeziehung der einfachen Komsomolmitglieder in die Erfüllung der Gewerkschaftsaufgaben.

10) Die Kultur- und Bildungsarbeit der KSM sollte in enger Verbindung mit der aktiven täglichen Teilnahme der Vereinigung am allgemeinen politischen (Sowjets, Gewerkschaften, Genossenschaften) und parteilichen Leben entwickelt werden.

11) Abschaffung des lähmenden Funktionärsdaseins, des stempelnden „Durcharbeitens“, der falschen und unwissenden Spickzettel, Einführung eines ernsthaften Studiums des Marxismus-Leninismus auf der Grundlage einer lebendigen Diskussion, eines kameradschaftlichen Meinungsaustausches, einer wirklichen, nicht aufgesetzten Aneignung von Wissen.

12) Einführung der Komsomol-Demokratie nicht mit Worten, sondern mit Taten, Beseitigung des Drucks, Beendigung der Verfolgung und des Ausschlusses von Andersdenkenden aus der Gewerkschaft in Fragen der Partei und des Komsomol. Strikte Einhaltung der gesetzlichen Fristen für die Einberufung von Bezirks-, Uezd-, Gouvernements- usw. Konferenzen und Kongressen.

IX. UNSERE INTERNATIONALE LAGE UND DIE GEFAHR EINES NEUEN KRIEGES[ ]

Die Stellung der UdSSR auf der Weltbühne[ ]

Der Krieg der Imperialisten gegen die UdSSR ist nicht nur wahrscheinlich, sondern unvermeidlich.

Diese Gefahr hinausschieben, möglichst viel Zeit für die Stärkung der UdSSR und die revolutionäre Einheit des internationalen Proletariats zu gewinnen, muss eine der wichtigsten praktischen Aufgaben sein. Nur eine siegreiche proletarische Revolution in den entscheidenden Ländern kann diese Gefahr abwenden.

Die Möglichkeit eines Weltkrieges steht unmittelbar bevor, weil 1) der mehrjährige Kampf des Kapitalismus um seine Konsolidierung und die in diesem Kampf erzielten Teilerfolge die Frage der Märkte zur brennendsten Frage für die entscheidenden kapitalistischen Staaten gemacht haben; 2) die imperialistische Bourgeoisie vom unbestreitbaren Wachstum der Wirtschaftskraft der UdSSR überzeugt ist und erkannt hat, dass die Diktatur des Proletariats, geschützt durch das Außenhandelsmonopol, den Kapitalisten in Russland keinen „freien“ Markt bieten wird; 3) die imperialistische Bourgeoisie auf die inneren Schwierigkeiten der UdSSR spekuliert; 4) die Niederlage der Revolution in China und die vorangegangenen Niederlagen der englischen Streiks die Imperialisten in der Hoffnung bestärken, dass es ihnen gelingen wird, die UdSSR zu zerschlagen.

Der Abbruch der diplomatischen Beziehungen zwischen England und der UdSSR war von langer Hand vorbereitet worden, wurde aber erst durch die Niederlage der chinesischen Revolution beschleunigt. In diesem Sinne ist der Abbruch die Vergeltung für die Abkehr des CK der VKP (b) von einer wahrhaft bolschewistischen Politik in China. Es wäre völlig falsch anzunehmen, dass sich die Angelegenheit jetzt auf die Änderung der Form des Handels zwischen England und uns beschränkt („Handel, wie wir ihn mit Amerika treiben“). Es ist jetzt ganz klar, dass das imperialistische England einen umfassenderen Aktionsplan hat. Es bereitet mit dem „moralischen Mandat“ der Bourgeoisie mehrerer Länder einen Krieg gegen die UdSSR vor und rechnet damit, auf die eine oder andere Weise Polen, Rumänien, die baltischen Länder, vielleicht Jugoslawien, Italien, Ungarn usw. einzubeziehen.

Polen würde es wahrscheinlich vorziehen, noch etwas Zeit zu haben, um sich auf den Krieg gegen uns vorzubereiten. Aber es ist nicht ausgeschlossen, dass England es noch früher zum Krieg zwingen wird.

In Frankreich stößt der englische Druck in Richtung auf eine Einheitsfront gegen die UdSSR auf die Unterstützung eines einflussreichen Teils der Bourgeoisie, der in seinen Forderungen immer unversöhnlicher wird und nicht davor zurückschreckt, zu einem günstigen Zeitpunkt einen Bruch herbeizuführen.

Je mehr sich die deutsche Diplomatie in letzter Zeit aufspielt, desto klarer wird, dass in Wirklichkeit „die Orientierung Deutschlands nach Westen zeigt“. Die deutsche Bourgeoisie spricht bereits offen aus, dass Deutschland im Krieg gegen die UdSSR zunächst „neutral“ bleiben könnte (wie Amerika 1914), um mehr Geld aus dem Krieg zu ziehen und dann seine Neutralität offen an die westlichen Imperialisten zu einem hohen Preis zu verkaufen. Nichts könnte für die grundlegenden Interessen der UdSSR schädlicher sein, als der verdeckte Übergang der deutschen Bourgeoisie zu einer westlichen „Orientierung“, denn ein unerwarteter Schlag des bürgerlichen Deutschlands gegen uns könnte entscheidend sein. Nur ein offenes „Aussprechen dessen, was ist“, nur die Wachsamkeit der Werktätigen der UdSSR und der Werktätigen Deutschlands kann uns vor diesem Schlag bewahren oder wenigstens der deutschen Bourgeoisie einen solchen Schlag erschweren.

Die japanische Bourgeoisie manövriert gegenüber der UdSSR nicht weniger geschickt als die deutsche. Sie verwischt geschickt ihre Spuren und gibt sich als „Freund“ aus. Sie hat sogar die Übernahme der Ostchinesischen Eisenbahn durch Zhang Zuolin eine Zeitlang hinausgezögert. Aber sie zieht in China heimlich die Zügel an und könnte uns gegenüber bald die Maske fallen lassen.

Im Nahen Osten (Türkei, Persien) haben wir jedenfalls keine Position gewonnen, die der UdSSR im Falle eines Angriffs der Imperialisten auf uns wenigstens eine feste Neutralität sichern würde. Es ist vielmehr zu erwarten, dass in einem solchen Falle die Regierungen dieser Staaten unter dem Druck der Imperialisten geneigt sein werden, ihnen die notwendigen Dienste gegen die UdSSR zu leisten.

Amerika, das an seiner unversöhnlichen Haltung gegenüber der UdSSR festhält, wird mit seinem Angriff auf uns eine imperialistische „Nachhut“ darstellen, deren Bedeutung um so größer sein wird, als sie die Finanzierung des Krieges gegen die UdSSR sicherstellen kann.

Waren die Jahre 1923-25 die Jahre der Anerkennung durch eine Reihe bürgerlicher Staaten, so steht nun eine Zeit des Bruches bevor. Die Anerkennungen von 1923-25 bedeuten für sich genommen noch nicht, dass der Frieden gesichert ist, dass die Atempause andauert. Die Brüche der gegenwärtigen Periode bedeuten an sich noch nicht, dass Krieg in allernächster Zukunft unvermeidlich ist. Sicher ist aber, dass wir in eine neue Periode extremer Zuspitzung der internationalen Lage eingetreten sind, die mit einem Angriff auf die UdSSR verbunden ist.

Die Widersprüche in der kapitalistischen Welt sind groß. Eine Einheitsfront der Weltbourgeoisie gegen uns über einen längeren Zeitraum ist äußerst schwierig. Aber ein teilweiser Zusammenschluss mehrerer bürgerlicher Staaten gegen uns für eine gewisse Zeit ist durchaus möglich.

All dies zusammengenommen sollte unsere Partei dazu veranlassen:

(1) die internationale Situation als gefährlich zu erkennen;

2) die Fragen der internationalen Politik wieder in den Blickpunkt der breiten Masse zu rücken;

3) die umfassendsten Vorbereitungen für die Verteidigung der UdSSR im Falle eines Krieges zu treffen.

Die Parteien der Bourgeoisie, einschließlich der offiziellen Sozialdemokratie, werden mit allen Mitteln versuchen, das Volk über den wahren Charakter des Krieges zu täuschen, den der Imperialismus gegen die UdSSR vorbereitet. Unsere Aufgabe ist es, schon jetzt den breitesten Massen der Völker der ganzen Welt klarzumachen, dass dieser Krieg ein Krieg der Imperialisten und Sklavenhalter gegen den ersten Staat der proletarischen Diktatur, ein Krieg des Kapitalismus gegen den Sozialismus sein wird. In diesem Krieg wird die imperialistische Bourgeoisie hauptsächlich für die Interessen der Aufrechterhaltung des gesamten Systems der kapitalistischen Lohnsklaverei kämpfen, während die UdSSR für die Interessen des internationalen Proletariats, aller kolonialen, halbkolonialen und unterjochten Länder, für die Sache der internationalen Revolution und des Sozialismus kämpfen wird.

Schon jetzt muss unsere gesamte Arbeit unter den folgenden Losungen erfolgen: 1) Nieder mit dem imperialistischen Krieg gegen den Staat der proletarischen Diktatur. 2) Die Umwandlung des imperialistischen Krieges in einen Bürgerkrieg in allen Staaten, die gegen die UdSSR kämpfen. 3) Niederlage aller bürgerlichen Staaten im Krieg gegen die UdSSR - jeder ehrliche Proletarier in einem kapitalistischen Land muss aktiv für die Niederlage „seiner“ Regierung arbeiten. 4) Der Übertritt jedes ausländischen Soldaten, der den Sklavenhaltern „seines“ Landes nicht helfen will, auf die Seite der Roten Armee - die UdSSR ist das Vaterland aller Arbeiter. 5) Die Losung von der „Verteidigung des Vaterlandes“ wird in allen bürgerlichen Ländern ein falscher Deckmantel für die Interessen des Imperialismus sein, außer in den kolonialen und halbkolonialen Ländern, die einen nationalrevolutionären Krieg gegen die Imperialisten führen. In der UdSSR wird die Losung der Verteidigung des Vaterlandes wahr sein, weil wir das sozialistische Vaterland und die Basis der weltweiten Arbeiterbewegung verteidigen. 6) Wir sind seit dem 25. Oktober 1917 auf Verteidigung bedacht. Unser „vaterländischer“ (Lenin) Krieg wird ein Krieg „für die Sowjetrepublik als ein Kommando der Weltarmee des Sozialismus“ sein, „unser ‚vaterländischer‘ Krieg führt nicht zu einem bürgerlichen Staat, sondern zur internationalen sozialistischen Revolution“ (Lenin). Unsere Vaterlandsverteidigung ist die Verteidigung der Diktatur des Proletariats. Unser Krieg wird vom Arbeiter und vom Tagelöhner geführt, mit den Armen als Stütze, mit dem Mittelstand als Verbündetem, gegen die „eigenen“ Kulaken, die neuen Bourgeois, die Bürokraten, die ustrjalovschen Spezialisten, die weißen Emigranten. Unser Krieg ist wirklich ein gerechter Krieg. Wer die UdSSR nicht verteidigt, ist ein bedingungsloser Verräter des internationalen Proletariats.

Die Niederlage der chinesischen Revolution und ihre Ursachen[ ]

Die Niederlage der chinesischen Revolution verändert das reale Kräfteverhältnis zugunsten des Imperialismus, natürlich nur vorübergehend. Neue revolutionäre Kämpfe, eine neue Revolution in China sind unausweichlich. Dafür bürgt die ganze Situation.

Die opportunistischen Führer versuchen, ihren eigenen Bankrott rückwirkend mit dem sogenannten „objektiven Gleichgewicht der Kräfte“ zu erklären, und vergessen dabei ihre gestrigen Vorhersagen über die bevorstehende sozialistische Revolution in China, die aus demselben Gleichgewicht der Kräfte hervorgehen sollte.

Ausschlaggebend für den ungünstigen Ausgang der chinesischen Revolution in dieser Phase war die grundlegend falsche Linie der Führung der VKP und der gesamten Komintern, die vor allem dazu führte, dass es in der entscheidenden Phase keine wirkliche bolschewistische Partei in China gab. Es ist oberflächlich und unwürdig, die Schuld allein den chinesischen Kommunisten zuzuschieben.

Wir hatten es in China mit einer klassischen Erfahrung der Anwendung einer menschewistischen Taktik der bürgerlich-demokratischen Revolution zu tun. Deshalb hat das chinesische Proletariat nicht nur sein siegreiches „1905“ (Lenin) verpasst, sondern bis heute im Wesentlichen dieselbe Rolle gespielt wie das europäische Proletariat in den Revolutionen von 1848.

Die Besonderheit der chinesischen Revolution in der gegenwärtigen internationalen Situation liegt keineswegs in der Existenz einer angeblich „revolutionären“ liberalen Bourgeoisie in China, auf die sich die gesamte Stalin-Martynov-Bucharin-Linie stützte, sondern in folgendem:

1. Die chinesische Bauernschaft, die unter dem Joch nicht nur der eigenen, sondern auch der fremden Unterdrücker stöhnte, konnte sich stärker erheben als die russische Bauernschaft während der Revolution von 1905 und hat dies auch getan.

(2) Die Losung der Sowjets, die Lenin schon 1920 für China formulierte, hatte unter den chinesischen Bedingungen von 1926-27 eine unbedingte Grundlage. Die Sowjets in China konnten zu einer Form der Vereinigung der Kräfte der Bauernschaft unter der Führung des Proletariats werden, zu wirklichen Organen der revolutionär-demokratischen Diktatur des Proletariats und der Bauernschaft und damit zu Organen der wirklichen Abwehr gegen die bürgerliche Kuomintang und die aus ihr hervorgegangenen chinesischen Cavaignacs.

Lenins Lehre, dass die bürgerlich-demokratische Revolution nur durch den Zusammenschluss von Arbeiterklasse und Bauernschaft (unter der Führung der ersteren) gegen die Bourgeoisie zu Ende geführt werden kann, gilt nicht nur für China und ähnliche koloniale und halbkoloniale Länder, sondern weist gerade in diesen Ländern den einzigen Weg zum Sieg.

Daraus folgt, dass die revolutionär-demokratische Diktatur des Proletariats und der Bauernschaft, die sich in der gegenwärtigen Epoche der imperialistischen Kriege und der proletarischen Revolutionen in China in Form der Sowjets entwickelt hat, mit der Präsenz der UdSSR alle Chancen hätte, sich relativ schnell zu einer sozialistischen Revolution zu entwickeln.

Andernfalls bleibt nur der menschewistische Weg des Bündnisses mit der liberalen Bourgeoisie, der unweigerlich zur Niederlage der Arbeiterklasse führt – wie es 1927 in China geschah.

Alle Beschlüsse des II. und IV. Weltkongresses der Komintern über die Sowjets im Osten, über die völlige Unabhängigkeit der kommunistischen Arbeiterparteien in den Ländern der nationalrevolutionären Bewegung, über das Bündnis der Arbeiterklasse mit der Bauernschaft gegen die „eigene“ Bourgeoisie und den ausländischen Imperialismus - all das wurde vergessen.

Die Resolution des Siebten Erweiterten IKKI (November 1926) gab nicht nur keine korrekte leninsche Einschätzung der Ereignisse, die sich in China bereits in großem Maßstab abspielten, sondern schloss sich voll und ganz der menschewistischen Linie Martynovs an. Diese Resolution sagt, so unglaublich es klingen mag, nichts über den ersten konterrevolutionären Staatsstreich von Chiang Kai-shek im März 1926; über die Erschießungen von Arbeitern und Bauern und andere Repressionen, die von den kantonesischen Behörden im Sommer und Herbst 1926 an verschiedenen Orten durchgeführt wurden; über die Zwangsschlichtung, die sich gegen die Arbeiter richtete; über die Unterdrückung der Arbeiterstreiks durch die kantonesische Regierung, über die Schirmherrschaft der gelben „Arbeiter“-Organisationen der Geschäftsleute über die kantonesische Regierung; über die Bemühungen der kantonesischen Regierung, die Bauernbewegung zu ersticken, sie einzuschüchtern und ihre Entwicklung und ihren Aufstieg zu verhindern. Die Resolution des VII. Plenums des IKKI enthält nicht die Losung der allgemeinen Bewaffnung der Arbeiter; sie ruft nicht zum Kampf gegen die konterrevolutionären kommunistischen Kader auf, während sie die Truppen Chiang Kai-sheks als revolutionäre Armeen darstellt; sie gibt nicht die Losung der Schaffung einer kommunistischen Tagespresse aus, noch spricht sie präzise, klar und mit voller Stimme von der Notwendigkeit einer wirklichen Unabhängigkeit der Kommunistischen Partei Chinas. Darüber hinaus drängte die VII. erweiterte IKKI die Kommunisten in die nationale Regierung, was unter den gegebenen Umständen den größten Schaden anrichtete.

In der Resolution der IKKI heißt es, dass „der Apparat der nationalrevolutionären Regierung (d.h. der Regierung Chiang Kai-sheks) eine sehr gute Möglichkeit bietet, an die Bauernschaft heranzutreten“. Und dann wird (im November 1926) vorausgesagt, dass „auch gewisse Schichten der Großbourgeoisie (...) die Revolution noch eine Zeitlang unterstützen können“.

In der Resolution des VII. Plenums wurde übersehen, dass sich das CK der Kommunistischen Partei Chinas nach dem März 1926 verpflichtete, den Sun-Yat-senismus nicht zu kritisieren, auf die elementarsten Rechte einer unabhängigen Arbeiterpartei verzichtete, ein Kadetten-Agrarprogramm vorlegte und schließlich, dass der Sekretär des CK, Gen. Chen Duxiu, in einem offenen Brief vom 4. Juli 1926 den Sun-Yat-senismus als den „gemeinsamen Glauben“ der Arbeiter und der Bourgeoisie in der nationalen Bewegung anerkannte.

Etwa zur gleichen Zeit rieten die verantwortlichsten russischen Genossen, dass die Entwicklung eines Bürgerkrieges auf dem Lande die Kampfkraft der Kuomintang schwächen könnte. Mit anderen Worten: Sie verboten die Entwicklung der Agrarrevolution.

Am 5. April 1927, als die Lage völlig klar zu sein schien, erklärte Gen. Stalin auf einer Versammlung der Moskauer Parteiaktivisten in der Säulenhalle, dass Chiang Kai-shek ein Kämpfer gegen den Imperialismus sei, dass Chiang Kai-shek sich der Disziplin der Kuomintang unterwerfe und daher unser zuverlässiger Verbündeter sei.

Mitte Mai 1927, als die Lage noch klarer war, erklärte Gen. Stalin, dass die Kuomintang in Wuhan eine „revolutionäre Kuomintang“ sei, ein „revolutionäres Zentrum, das von der rechten Kuomintang gesäubert wurde“.

Das VIII. Erweiterte Plenum der IKKI (Mai 1927) sieht sich nicht in der Lage, all diese menschewistischen Irrtümer zu korrigieren.

Die Opposition unterbreitet dem VIII. Plenum des IKKI den folgenden Vorschlag:

„Das Plenum hätte gut daran getan, die Resolution Bucharins zu streichen und durch eine Resolution mit wenigen Zeilen zu ersetzen:

Die Bauern und Arbeiter sollten nicht den Führern der linksgerichteten Kuomintang vertrauen, sondern ihre eigenen Sowjets bilden, indem sie sich mit den Soldaten zusammentun. Die Sowjets sollten die Arbeiter und fortgeschrittenen Bauern bewaffnen. Die Kommunistische Partei soll ihre volle Autonomie sicherstellen, eine Tagespresse einrichten und den Aufbau der Sowjets leiten. Sofortige Landnahme von den Großgrundbesitzern. Die reaktionäre Bürokratie muss sofort vernichtet werden. Die betrügerischen Generäle und die Konterrevolutionäre im Allgemeinen müssen auf der Stelle beseitigt werden. Der allgemeine Kurs auf die Errichtung einer demokratischen Diktatur durch die Sowjets der Arbeiter- und Bauerndeputierten ist beizubehalten“.

Versuche der Opposition, die Partei zu warnen, dass die „Kuomintang in Wuhan“ keineswegs eine revolutionäre Kuomintang sei, werden von Stalin und Bucharin als „Kampf gegen die Partei“, „Angriff auf die chinesische Revolution“ usw. bezeichnet.

Die Tatsachenberichte über den wirklichen Verlauf der Revolution und Konterrevolution in China wurden verschwiegen und verfälscht. Das ging so weit, dass das Zentralorgan unserer Partei („Pravda“ vom 3. Juli 1927) über die Entwaffnung der Arbeiter durch die chinesischen Generäle unter der Überschrift „Verbrüderung von Soldaten mit Arbeitern“ berichtete.

In Verhöhnung der Lehren Lenins argumentierte Stalin, dass die Losung der Sowjets in China den sofortigen Übergang zur Diktatur des Proletariats bedeute, während Lenin in der Tat bereits in der Revolution von 1905 die Losung der Sowjets als Organe der demokratischen Diktatur des Proletariats und der Bauernschaft ausgegeben hatte.

Die von der Opposition rechtzeitig vorgebrachte Losung „Sowjets für China“ provozierte Stalin und Bucharin, die sie der „Beihilfe zur Konterrevolution“ und ähnlichem bezichtigten. Als die Zentren der Arbeiter- und Bauernbewegung von „unseren“ „revolutionären“ Generälen zerschlagen wurden, gaben Stalin und Bucharin, um ihren Bankrott zu vertuschen, plötzlich die Losung „Sowjets für China“ aus, um sie am nächsten Tag wieder zu vergessen.

Zuerst wurde die Kommunistische Partei Chinas zur „vorbildlichen Sektion der Komintern“ erklärt, und die leiseste Kritik der Opposition - zu einer Zeit, als Fehler noch korrigiert werden konnten - wurde als „böswilliger Angriff“ auf die Kommunistische Partei Chinas unterdrückt. Als sich dann das Scheitern der Martynow-Stalin-Bucharin-Koalition abzeichnete, wurde versucht, der jungen Kommunistischen Partei Chinas alle Schuld in die Schuhe zu schieben.

Zuerst setzte man auf Chai Kai-shek, dann auf Tang Shengzhi, dann auf Feng Yuxiang, dann auf den „loyalen“ Wang Jingwei. All diese Mitläufer der Arbeiter und Bauern wurden abwechselnd zu „Kämpfern gegen den Imperialismus“ und zu „unseren“ Verbündeten erklärt.

Die menschewistische Politik wird nun durch eine eklatante Entmannung des revolutionären Inhalts der Leninschen Lehre gekrönt. Stalin, Bucharin und die „junge Schule“ sind damit beschäftigt zu „beweisen“, dass Lenins Lehre über die nationalrevolutionären Bewegungen auf die Predigt der „Vereinigung mit der Bourgeoisie“ reduziert wird.

Bereits 1920, auf dem II. Kongress der Komintern, sagte Lenin:

„Zwischen der Bourgeoisie der ausbeutenden Länder und jener der kolonialen Länder ist eine gewisse Annäherung erfolgt, so dass die Bourgeoisie der unterdrückten Länder sehr oft — ja sogar in den meisten Fällen — zwar die nationalen Bewegungen unterstützt, aber gleichzeitig im Einvernehmen mit der imperialistischen Bourgeoisie, d. h. zusammen mit ihr, alle revolutionären Bewegungen und revolutionären Klassen bekämpft.“ (Bd. XVII, S. 275[12]).

Mit diesen Worten würde Lenin heute diejenigen brandmarken, die es wagen, sich auf ihn zu berufen, um ihre menschewistische Politik des Bündnisses mit Chiang Kai-shek und Wang Jingwei zu rechtfertigen:

„Unsere Revolution ist eine bürgerliche Revolution, deshalb müssen die Arbeiter die Bourgeoisie unterstützen“, sagen die wertlosen Politiker des liquidatorischen Lagers. „Unsere Revolution ist eine bürgerliche Revolution, sagen wir Marxisten, deshalb müssen die Arbeiter dem Volk über den Betrug der bürgerlichen Politikaster die Augen öffnen und es lehren, Worten keinen Glauben zu schenken, sich nur auf die eigenen Kräfte, auf die eigene Organisation, auf den eigenen Zusammenschluss, auf die eigene Bewaffnung zu verlassen.“ (Bd. XIV, Teil I, S. 11[13]).

Es gibt keine größere Beleidigung für das internationale Proletariat als den Versuch, Lenin heute als Apostel der „Vereinigung mit der Bourgeoisie“ darzustellen.

In der Geschichte des revolutionären Kampfes gibt es nur wenige Fälle, in denen die marxistische Voraussicht so schnell und so genau bestätigt wurde wie in den Ansichten der Opposition zu den Problemen der chinesischen Revolution von 1926-27.

Die Untersuchung des Verlaufs der chinesischen Revolution und der Ursachen ihrer Niederlage ist eine dringende Angelegenheit für die Kommunisten der ganzen Welt. Diese Fragen werden morgen zu Fragen von Leben und Tod für die Arbeiterklasse nicht nur in China, sondern auch in Indien und anderen Ländern des Ostens - und damit für das gesamte internationale Proletariat. In den Auseinandersetzungen um diese Fragen, die die Grundlagen der marxistischen Weltanschauung berühren, werden sich die wahren bolschewistischen Kader der kommenden Revolutionen herausbilden.

Teilweise Stabilisierung des Kapitalismus und Taktik der Komintern[ ]

Eine der Grundaussagen des Bolschewismus ist, dass die Epoche, die mit dem Weltkrieg und unserer Revolution begonnen hat, die Epoche der sozialistischen Revolution ist. Die Kommunistische Internationale wurde als „Partei der Weltrevolution“ gegründet. Die Anerkennung dieser Tatsache gehörte zu den „21 Bedingungen“, und vor allem auf dieser Linie trennten sich die Kommunisten von den Sozialdemokraten, den „unabhängigen“ Menschewiki aller Art und Couleur.

Die Erkenntnis, dass der Krieg und der Oktober die Epoche der Weltrevolution eingeleitet haben, bedeutet natürlich nicht, dass zu jedem Zeitpunkt eine unmittelbare revolutionäre Situation besteht. Zu bestimmten Zeiten, in bestimmten Ländern und in bestimmten Produktionszweigen ist der „sterbende Kapitalismus“ (Lenin) in der Lage, die Wirtschaft teilweise wiederherzustellen und sogar die Produktivkräfte zu entwickeln. Die Epoche der Weltrevolution kennt ihre Perioden des Aufstiegs und des Niedergangs. Die Kampfkraft der Arbeiterklasse und ihrer Partei, der Grad des Einflusses der konterrevolutionären Sozialdemokratie und die richtige Führung der Komintern spielen dabei eine enorme Rolle. Aber das Auf und Ab ändert nichts an der grundlegenden leninistischen Einschätzung der gegenwärtigen historischen Epoche in ihrer Gesamtheit. Nur diese Einschätzung kann die Grundlage der revolutionären Strategie der Komintern sein.

In der Zwischenzeit kam die Stalin-Gruppe infolge der Serie von Niederlagen der internationalen revolutionären Bewegung und der daraus resultierenden dekadenten Stimmung unmerklich zu einer völlig „neuen“, im Wesentlichen sozialdemokratischen Einschätzung der gegenwärtigen Epoche. Die ganze „Theorie“ des Sozialismus in einem Land beruht auf der Annahme, dass die „Stabilisierung“ des Kapitals einige Jahrzehnte dauern kann. Diese ganze „Theorie“ ist und bleibt im Wesentlichen das Produkt einer verkommenen „Stabilisierungs“-Stimmung. Es ist kein Zufall, dass die „Theorie“ des Sozialismus in einem Land von rechten und linken Sozialrevolutionären begrüßt wurde. Černov schrieb bei dieser Gelegenheit über das „kommunistische Volkstümlertum“ von Stalin und Bucharin. Das Organ der „linken“ Sozialrevolutionäre schrieb: „Stalin und Bucharin verkünden, ebenso wie die Narodniki, dass der Sozialismus in einem Land siegen kann“ („Znamya bor‘by“, Nr. 18-17, 1926). Die Sozialrevolutionäre unterstützen diese Theorie gerade deshalb, weil sie darin eine Absage an die Taktik der Weltrevolution sehen.

In der Resolution des XIV. Kongresses, die auf den Bericht des Gen. Stalin hin angenommen wurde, heißt es eindeutig falsch: „Auf dem Gebiet der internationalen Beziehungen findet eine Konsolidierung und Ausweitung der ‚Atempause‘ statt, die zu einer ganzen Periode geworden ist“ (Protokoll des XIV. Kongresses, S. 957).

Auf dem VII. Erweiterten Plenum des IKKI stützte Stalin in seinem Bericht vom 7. Dezember 1926 die gesamte Politik der Komintern auf dieselbe grundfalsche Einschätzung der Weltlage (Stenographischer Bericht, S. 12). Diese Einschätzung hatte sich bereits als eindeutig falsch erwiesen.

Bereits in der Resolution des gemeinsamen Plenums von KK und KKK (Juli/August 1927) ist von der technischen, ökonomischen und politischen Stabilisierung des Kapitalismus ohne jede Einschränkung die Rede. Damit nähert sich Stalin in seiner Einschätzung der Weltlage noch mehr der Einschätzung der Führer der Zweiten Internationale, Otto Bauer, Hilferding, Kautsky und anderen.

Eineinhalb Jahre sind seit dem XIV. In dieser Zeit haben sich - um nur die wichtigsten Ereignisse herauszugreifen - der Generalstreik in England, die gewaltigen Ereignisse der chinesischen Revolution, der Arbeiteraufstand in Wien abgespielt. Alle diese Ereignisse, die unter den Bedingungen der gegenwärtigen „Stabilisierung“ mit unvermeidlicher Wucht ausbrechen, zeigen, wie viel Sprengstoff der Kapitalismus angesammelt hat, wie zerbrechlich seine „Stabilisierung“ ist. Alle diese Ereignisse stehen in direktem Gegensatz zur „Theorie“ des Sozialismus in einem Land.

Die Kehrseite der „Stabilisierung des Kapitalismus“ sind 20 Millionen Arbeitslose, eine kolossale Unterauslastung des Produktionsapparates, ein rasanter Anstieg der Rüstung und eine extreme Instabilität der Weltwirtschaftsbeziehungen. Nichts entlarvt die Unsicherheit der Hoffnungen auf eine lange Friedensperiode mehr als die neue Kriegsgefahr, die sich über Europa zusammenbraut. Eine Stabilisierung „für Jahrzehnte“ wird von der Kleinbourgeoisie herbeiphantasiert, geblendet vom „Sieg“ des Kapitalismus über die Arbeiter, geblendet von den technischen, wirtschaftlichen und politischen Erfolgen des Kapitalismus. Inzwischen bewegt sich die Realität auf den Krieg zu, d.h. auf die Explosion jeder „Stabilisierung“. Und die Arbeiterklasse und die unterdrückten Massen des Ostens versuchen immer wieder, diese „Stabilisierung“ gewaltsam zu Fall zu bringen - mal in England, mal in China, mal in Österreich. Ein Generalstreik in England - und nur fünftausend Mitglieder der englischen Kommunistischen Partei. Ein Arbeiteraufstand in Wien mit so vielen Opfern, dass es für eine ganze Revolution gereicht hätte - und nur sechstausend Mitglieder der Kommunistischen Partei Österreichs. Der militärische Aufstand der werktätigen Bauernmassen in China, - und das Zentralkomitee der Kommunistischen Partei Chinas entpuppt sich als Anhängsel der bürgerlichen Oberschicht der Kuomintang. Das ist der schreiendste Widerspruch der gegenwärtigen Weltlage. Das ist es, was die „Stabilisierung“ des Kapitalismus unterstützt und verzögert.

Die größte Aufgabe besteht darin, den kommunistischen Parteien zu helfen, den gewaltigen Anforderungen gerecht zu werden, die die gegenwärtige Epoche an sie stellt. Das setzt vor allem ein richtiges Verständnis der Weltlage durch die Komintern selbst voraus.

Unsere Internationale Kommunistische Partei (Komintern) muss sich die Aufgabe stellen, die gesamte internationale Arbeiterklasse zum Kampf für die Verhinderung des Krieges, für die Verteidigung der UdSSR, für die Umwandlung des imperialistischen Krieges in einen Krieg für den Sozialismus zu mobilisieren. Zu diesem Zweck muss der kommunistische Arbeiter vor allem den revolutionär gesinnten nichtkommunistischen Arbeiter, den Parteilosen, den Sozialdemokraten, den Syndikalisten, den Anarchisten, den Gewerkschaftler sowie den ehrlichen Arbeiter, der noch Mitglied einer rein bürgerlichen Organisation ist, für sich gewinnen. „Unter vereinigter Arbeiterfront ist die Einheit aller Arbeiter zu verstehen, die gegen den Kapitalismus kämpfen wollen, also auch der Arbeiter, die noch den Anarchisten-Syndikalisten und dergleichen folgen. In den romanischen Ländern ist die Zahl solcher Arbeiter immer noch beträchtlich.“ So lautete die Resolution des Vierten Kongresses der Komintern unter Lenin. Diese Resolution ist auch heute noch aktuell.

Die führenden Kreise der Zweiten Internationale und Amsterdams lassen durch ihr Handeln bereits erkennen, dass ihr Verhalten in einem künftigen Krieg ihre Rolle in den Jahren 1914-1918 an Gemeinheit und Verrat übertreffen wird. Paul Boncourt (Frankreich) verabschiedet ein Gesetz, das die Arbeiter in Kriegszeiten mit ihren Köpfen zu bürgerlichen Diktatoren macht. Der Generalrat (England) verteidigt die Mörder von Vojkov und stimmt der Entsendung von Truppen nach China zu. Kautsky (Deutschland) ruft zum bewaffneten Aufstand gegen die Sowjetmacht in Russland auf, und das CK der deutschen Sozialdemokratie organisiert eine „Granatenaktion“. Die sozialdemokratischen Minister Finnlands, Lettlands und die Führung der PPS in Polen sind „jederzeit bereit“, den Krieg gegen die UdSSR zu unterstützen. Die Führer der offiziellen amerikanischen Gewerkschaften verhalten sich wie die eingefleischtesten Reaktionäre und kämpfen ausdrücklich gegen die Anerkennung der UdSSR. Die Balkan-“Sozialisten“ unterstützen die Henker „ihrer“ Arbeiter und werden immer eine Kampagne gegen die „fremde“ UdSSR unterstützen. Die österreichischen sozialdemokratischen Führer geben Lippenbekenntnisse ab, „für die UdSSR“ zu sein, aber diejenigen, die ihren Faschisten geholfen haben, den Arbeiteraufstand in Wien im Blut zu ertränken, werden natürlich im entscheidenden Augenblick für die Kapitalisten sein. Die russischen Menschewiki und Sozialrevolutionäre unterstützen eine Intervention gegen die UdSSR nur nicht, solange es keine starken Interventionisten gibt. Die Führer der sogenannten „linken“ Sozialdemokraten, die den konterrevolutionären Charakter der Sozialdemokratie verschleiern, stellen die größte Gefahr dar, denn sie sind das größte Hindernis für die Arbeiter, die immer noch den Sozialdemokraten folgen, um entschieden mit den Agenten der Bourgeoisie in der Arbeiterbewegung zu brechen. Eine ebenso verräterische Rolle spielen die ehemaligen Mitglieder der Komintern (wie Katz, Schwarz, Korsch, Rosenberg), die durch ihren Ultralinkismus zum Bruch mit dem Kommunismus gekommen sind.

Der Flirt mit der durch und durch antirevolutionären sozialdemokratischen Führung (in all ihren Schattierungen, von der offenen Rechten bis zur angeblichen „Linken“) wird besonders gefährlich, je näher der Krieg rückt. Die Taktik der Einheitsfront darf keinesfalls als Block mit dem verräterischen Generalrat, als Annäherung an Amsterdam interpretiert werden, denn eine solche Politik schwächt, verwirrt die Arbeiterklasse, stärkt die Autorität der unzweifelhaften Verräter und verhindert die maximale Einheit unserer eigenen Kräfte.

Der stalinistische Irrweg des „Feuers nach links“ hat in den letzten 1-2 Jahren dazu geführt, dass die Führung der wichtigsten Sektionen der Komintern gegen den Willen der Arbeiterkommunisten in die Hände des rechten Flügels übergegangen ist (Deutschland, Polen, Tschechoslowakei, Frankreich, England, Italien).

Die Politik der führenden rechten Gruppen, den gesamten linken Flügel der Komintern auszuschalten, schwächt die Kraft der Komintern und bereitet die größten Gefahren vor. Insbesondere die Ausschaltung der Urbahns-Gruppe in Deutschland war genau von der Politik der Ausschaltung des gesamten linken Flügels der Komintern diktiert. Indem die Gruppe Stalins einzelne Härten in der Polemik der Linken aufgreift, die dadurch entstanden sind, dass die Anhänger von Urbahns-Maslow zu Unrecht als „Abtrünnige“, „Konterrevolutionäre“, „Agenten Chamberlains“ und dergleichen bezeichnet wurden, treibt sie die deutsche Linke beharrlich auf den Weg der zweiten Partei und sorgt beharrlich dafür, dass die Spaltung in den Reihen der deutschen Kommunisten zur endgültigen Tatsache wird.

In Wirklichkeit vertritt die Urbahns-Gruppe in allen wichtigen Fragen der internationalen Arbeiterbewegung die Ansichten Lenins. Sie verteidigt die UdSSR und wird sie zweifellos im entscheidenden Augenblick bis zum Ende verteidigen. Sie besteht aus Hunderten von alten bolschewistischen Kadern, die mit den breiten Massen der Arbeiter verbunden sind. Mit ihr sympathisieren Tausende von Arbeiterkommunisten, die Mitglieder der deutschen KP bleiben.

Die Rückkehr aller ausgeschlossenen Genossinnen und Genossen in die Komintern, die die Beschlüsse der Kongresse der Komintern anerkennen, also vor allem der Urbahns-Gruppe, ist der erste Schritt zur Korrektur der von Stalin unternommenen Schritte zur Spaltung der Komintern.

In „Die Kinderkrankheit“ schrieb Lenin, der die Irrtümer der heutigen „Ultralinken“ aufdeckte, dass der Hauptfeind des Bolschewismus in der Arbeiterbewegung der „Opportunismus“ bleibe. „Dieser Feind bleibt auch der Hauptfeind im internationalen Maßstab“ (Lenin, Bd. XVII, S. 194[14]). Auf dem II. Weltkongress fügte Lenin hinzu: „Im Vergleich damit wird die Korrektur der Fehler der ‚linken‘ Strömung im Kommunismus eine leichte Aufgabe sein“ (Bd. XVII, S. 26[15]).

Wenn Lenin von der „Linken“ sprach, meinte er die Ultralinke, während Stalin heute, wenn er vom Kampf gegen die Ultralinke spricht, die revolutionären Leninisten meint.

Der entschiedene Kampf gegen die rechte opportunistische Bewegung als Hauptfeind und die Korrektur der Fehler der „linken Strömung“. Das hat Lenin gefordert. Das fordern auch wir, die Oppositionellen.

Die Stärke des „sozialistischen Opportunismus“ ist letztlich die Stärke des Kapitalismus. Als der Kapitalismus in den ersten Jahren nach der Kriegskrise (1918-1921) rasch in den Abgrund rutschte, wurde die offizielle Sozialdemokratie geschwächt und fiel mit ihm. Die Jahre der teilweisen Stabilisierung des Kapitalismus bringen eine vorübergehende Stärkung der Sozialdemokratie mit sich. Die Niederlage der italienischen Arbeiter 1920-21, die Niederlage des deutschen Proletariats 1921-23, die Niederlage der großen Streiks in England 1926 und die Niederlage des chinesischen Proletariats 1927, was auch immer ihre Ursachen gewesen sein mögen, werden selbst zur Ursache eines vorübergehenden Rückgangs der revolutionären Stimmung in den oberen Schichten des Proletariats, stärken eine Zeitlang die Sozialdemokratie auf Kosten der Kommunistischen Partei und verschaffen innerhalb der Kommunistischen Partei dem rechten Flügel einen vorübergehenden Vorteil auf Kosten des linken Flügels. Die Rolle der Arbeiteraristokratie, der Arbeiterbürokratie und der kleinbürgerlichen Mitläufer ist in solchen Perioden besonders groß und besonders reaktionär.

In mehr oder weniger starkem Maße können diese Prozesse auch die BVK nicht unberührt lassen. Das „Zentrum“ im Apparat eröffnet das „Feuer“ ausschließlich nach links und schafft mit mechanischen Mitteln ein neues Kräftegleichgewicht, das noch mehr zu Lasten des linken leninistischen Flügels geht. Es wird eine Situation geschaffen, in der de facto nicht die Partei wählt, sondern nur der Parteiapparat.

Dies sind die allgemeinen Gründe dafür, dass der Einfluss des leninistischen Flügels auf die Ausrichtung der Politik der Komintern, der VKP (b) und des Sowjetstaates zeitweilig schwächer wurde, während auf Seiten der Komintern die rechten, halbsozialdemokratischen Elemente, die nach dem Oktober noch im Lager der Feinde standen und dann in die Reihen der Komintern aufgenommen wurden, eher in der Position von Experimentatoren (Martynov, Šmeral, Rafes, D. Petrovskij, Pepper u.a.) oder Abenteurern wie Heinz Neumann und seinesgleichen immer lauter wurden. Aber schon jetzt häufen sich in den Massen die Elemente eines neuen Linksrucks, eines neuen revolutionären Aufbruchs. Die Opposition bereitet dieses Morgen theoretisch und politisch vor.

Wichtigste Schlussfolgerungen[ ]

1. In den Kreisen der regierenden Mehrheit wird jetzt unter dem Eindruck des anglo-russischen Bruchs und anderer internationaler und interner Schwierigkeiten ein „Plan“ ausgeheckt, der in etwa wie folgt aussieht: 1) Anerkennung der Schulden; 2) das Außenhandelsmonopol mehr oder weniger abschaffen; 3) Rückzug aus China, d.h. „vorläufiger“ Verzicht auf die Unterstützung der chinesischen Revolution und der nationalrevolutionären Bewegungen im Allgemeinen; 4) innenpolitisch ein rechtes „Manöver“, d.h. eine gewisse Ausweitung der NĖP. Um diesen Preis hofft man, die Kriegsgefahr zu bannen, die internationale Position der UdSSR zu verbessern und die inneren Schwierigkeiten zu beseitigen (oder zu schwächen). Der gesamte „Plan“ basiert auf der gleichen Einschätzung, dass die Stabilisierung des Kapitalismus für Dutzende von Jahren gesichert ist.

In Wirklichkeit würde dies kein „Manöver“, sondern in der gegenwärtigen Situation eine vollständige Kapitulation der Sowjetmacht bedeuten: durch „politische NĖP“, „Neo-NĖP“ - zurück zum Kapitalismus.

Die Imperialisten würden alle Zugeständnisse akzeptieren, und um so eher einen neuen Angriff wagen, bis hin zum Krieg. Der Kulak, der Nėpman und der Bürokrat würden, nachdem sie die Zugeständnisse zur Kenntnis genommen haben, umso hartnäckiger beginnen, alle antisowjetischen Kräfte gegen unsere Partei zu mobilisieren. Eine solche „Taktik“ unsererseits hätte die engste Verbindung zwischen unserer neuen Bourgeoisie und der ausländischen Bourgeoisie geschaffen. Die wirtschaftliche Entwicklung der UdSSR wäre unter die vollständige Kontrolle des internationalen Kapitals geraten; Kredite für einen Pfennig, Leibeigenschaft für einen Nickel. Und die Arbeiterklasse und der größte Teil der Bauernschaft würden beginnen, den Glauben an die Macht der Sowjetmacht zu verlieren, den Glauben daran, dass die Sowjetmacht weiß, wohin sie das Volk führt.

Wir haben die Pflicht, uns vom Krieg „wegzukaufen“, wenn das möglich ist. Aber gerade dazu müssen wir stark sein, geeint, unbeirrbar die Taktik der Weltrevolution verteidigen, die Komintern stärken. Nur dann haben wir eine ernsthafte Chance, einen möglichen längeren Aufschub des Krieges zu einem Preis zu erreichen, der die Grundlagen der Sowjetmacht in keiner Weise untergräbt, und wenn der Krieg unvermeidlich ist, die Unterstützung des internationalen Proletariats zu gewinnen und zu siegen.

Lenin ließ gewisse wirtschaftliche Zugeständnisse an die Imperialisten zu, um sich vom Krieg freizukaufen oder ausländisches Kapital zu annehmbaren Bedingungen anzuziehen. Aber unter keinen Umständen, nicht einmal in den schwierigsten Momenten der Revolution, ließ Lenin auch nur den Gedanken zu, das Außenhandelsmonopol abzuschaffen, den Kulaken politische Rechte zu geben, die Unterstützung für die Weltrevolution zu schwächen, die Taktik der Weltrevolution überhaupt zu schwächen.

Vor allem ist es notwendig, den Kurs der internationalen Revolution voll und ganz zu bestätigen und zu stärken und allen „stabilisierenden“, pseudo-“staatstragenden“ Ideen eine entschiedene Absage zu erteilen, die darauf hinauslaufen, dass es überhaupt nicht nötig sei, „sich in China einzumischen“, dass man „so schnell wie möglich aus China verschwinden“ solle, dass man, wenn man sich „vernünftig“ verhalte, „in Ruhe gelassen“ werde und so weiter. Die „Theorie“ des Sozialismus in einem Land spielt heute eine direkt zersetzende Rolle und behindert eindeutig die Vereinigung der Kräfte des internationalen Proletariats um die UdSSR, indem sie die Arbeiter anderer Länder in einem dumpfen Gefahrenbewußtsein wiegt.

2. Ebenso wichtig ist die Aufgabe, die Reihen unserer Partei zu schließen, den direkten Spekulationen der imperialistischen Bourgeoisie und der Führer der Sozialdemokratie über Spaltung, Abspaltung, „Abschneiden“ und dergleichen ein Ende zu setzen. Das hängt am unmittelbarsten mit der Kriegsfrage zusammen, denn die Imperialisten „tasten“ uns jetzt vor allem auf dieser moralisch-politischen Linie ab. Alle Organe der internationalen Bourgeoisie und der Sozialdemokratie zeigen jetzt ein außerordentliches Interesse an unseren innerparteilichen Auseinandersetzungen und drängen und ermutigen offen die gegenwärtige Mehrheit des CK, die Opposition aus den leitenden Organen der Partei auszuschließen und, wenn möglich, sie aus der Partei auszuschließen und, wenn möglich, sie direkt zu massakrieren. Von der reichsten bürgerlichen Zeitung, der New York Times, bis zur zwielichtigsten Zeitung der Zweiten Internationale, der Wiener Arbeiter-Zeitung (Otto Bauer), loben alle Organe der Bourgeoisie und der Sozialdemokraten die „Stalin-Regierung“ für ihren Kampf gegen die Opposition und fordern sie auf, erneut ihre „Staatskunst“ unter Beweis zu stellen, indem sie die oppositionellen „Propagandisten der internationalen Revolution“ entschieden ausschalten. Ceteris paribus wird der Krieg um so später kommen, je weniger die Hoffnungen des Gegners auf Spaltung, Abtrennung und dergleichen berechtigt sind. Wir können uns nur vom Krieg wegkaufen - wenn möglich – und im Krieg siegen – wenn wir kämpfen müssen -, wenn wir die völlige Einheit bewahren, wenn wir vor allem die Hoffnungen der Imperialisten auf Spaltung, Abspaltung, Abschottung vereiteln. Letzteres dient nur den Kapitalisten.

3. Es ist notwendig, unsere Klassenlinie in der internationalen Arbeiterbewegung zu klären, den Kampf gegen den linken Flügel der Komintern zu beenden, die Ausgeschlossenen, die die Beschlüsse der Komintern-Kongresse anerkennen, wieder in die Komintern aufzunehmen - und ein für alle Mal die Politik des „herzlichen Einvernehmens“ mit den verräterischen Führern des englischen Generalrats zu beenden. Der Bruch des Blocks mit dem Generalrat ist in der heutigen Situation ebenso wichtig wie der Bruch mit dem Internationalen Sozialistischen Büro der II. Internationale 1914, den Lenin damals ultimativ von jedem Revolutionär forderte. Im Block mit einem solchen Generalrat zu bleiben, bedeutet, den konterrevolutionären Führern der II. Internationale weiterhin zu helfen.

4. Es ist notwendig, unsere Linie in der nationalrevolutionären Bewegung - vor allem in China, aber auch in einer Reihe anderer Länder zu korrigieren; es ist notwendig, die Linie von Martynov-Stalin-Bucharin zu beseitigen - zur Linie Lenins zurückzukehren, zu den Beschlüssen des II. und IV. Weltkongresses der Komintern zurückzukehren. Andernfalls werden wir zum Hemmschuh der nationalrevolutionären Bewegungen und verlieren unweigerlich die Sympathie der Arbeiter und Bauern im Osten. Die Kommunistische Partei Chinas muss sich von jeder organisatorischen und politischen Abhängigkeit von der Kuomintang befreien. Die Komintern muss die Kuomintang aus ihrer Mitte vertreiben.

5) Der Kampf für den Frieden muss konsequent, systematisch und beharrlich geführt werden. Den Krieg aufschieben, sich von der Kriegsgefahr „wegkaufen“ - alles Mögliche und Zulässige (siehe Punkt 1) muss dafür getan werden.

Gleichzeitig müssen wir uns jetzt auf den Krieg vorbereiten, und unsere erste Pflicht ist es, den ideologisch-politischen Streit und die Verwirrung darüber, ob eine Kriegsgefahr besteht oder nicht, zu beenden.

6. Entschiedene Korrektur der Klassenlinie unserer Innenpolitik. Wenn der Krieg unvermeidlich ist, kann nur die streng bolschewistische Linie siegen: der Arbeiter und der Tagelöhner, mit den Armen als Stütze, im Bündnis mit dem Mittelstand gegen den den Kulaken, den Nėpman, den Bürokraten.

7. Umfassende Vorbereitung der gesamten Wirtschaft, des Haushalts und anderer Dinge für den Kriegsfall.

* * *

Der Kapitalismus tritt in eine neue Periode des Umbruchs ein. Der Krieg mit der UdSSR und der Krieg mit China bringen eine Reihe von Katastrophen für den Weltkapitalismus. Schon der Krieg von 1914-1918 war ein großer „Beschleuniger“ (Lenin) der sozialistischen Revolution. Die neuen Kriege, insbesondere der Krieg gegen die UdSSR, für den wir mit der richtigen Politik die Sympathie der Werktätigen der ganzen Welt gewinnen werden, können zu noch größeren „Beschleunigern“ des Todes des Weltkapitalismus werden. Sozialistische Revolutionen werden ohne neue Kriege wachsen. Aber neue Kriege werden unweigerlich zu sozialistischen Revolutionen führen.

X. ROTE ARMEE UND ROTE MARINE[ ]

Die internationale Lage rückt die Verteidigung der Sowjetunion immer mehr in den Vordergrund. Die Partei, die Arbeiterklasse und das Bauerntum müssen der Roten Armee und der Roten Marine wieder große Aufmerksamkeit schenken.

Die Verteidigung vereint alle wirtschaftlichen, politischen und kulturellen Gegebenheiten. Die Armee ist ein Querschnitt durch die gesamte Gesellschaftsordnung. In ihr spiegeln sich die Stärken, aber auch die Schwächen des Regimes am deutlichsten wider. Die Erfahrung lehrt, dass man sich gerade in diesem Bereich nicht auf den Schein verlassen darf. Gerade hier ist dreifache Selbstbeobachtung und Selbstkritik besser als selbstgefällige Zuversicht.

Die Frage der Klassenverhältnisse im Lande und die richtige Politik der Partei auf diesem Gebiet sind entscheidend für den inneren Zusammenhalt der Armee und für das Verhältnis zwischen dem Führungsstab und den Massen der Roten Armee. Die Frage der Industrialisierung ist entscheidend für die technischen Mittel der Verteidigung. Für die Festigung der Roten Armee und der Roten Flotte sind alle in dieser Plattform vorgeschlagenen Maßnahmen auf den Gebieten der internationalen Politik und der internationalen Arbeiterbewegung, der Industrie, der Landwirtschaft, des Sowjetsystems, der nationalen Frage, der Partei und des Komsomol von überragender Bedeutung.

Wir haben dem Politbüro diesbezüglich konkrete Vorschläge unterbreitet.

XI. ÜBER REALE UND IMAGINÄRE MEINUNGSUNTERSCHIEDE[ ]

Nichts zeugt mehr von der politischen Falschheit der Stalin-Fraktion als ihr ständiges Bemühen, nicht mit unseren wirklichen Ansichten zu argumentieren, sondern mit erfundenen Ansichten, die wir nie geteilt haben und nicht teilen.

Wenn die Bolschewiki mit den Menschewiki, den Sozialrevolutionären und anderen kleinbürgerlichen Strömungen argumentierten, legten sie den Arbeitern das wirkliche System der Ansichten ihrer Gegner dar. Wenn die Menschewiki oder die Sozialrevolutionäre gegen die Bolschewiki argumentierten, widerlegten sie nicht deren tatsächliche Ansichten, sondern unterstellten den Bolschewiki, was sie nicht sagten. Die Menschewiki und die Sozialrevolutionäre konnten die Ansichten der Bolschewiki vor den Arbeitern nicht wahrheitsgetreu darlegen, denn in diesem Fall würden die Arbeiter die Bolschewiki unterstützen. Die ganze Mechanik des Klassenkampfes führte dazu, dass die kleinbürgerlichen Gruppen die Bolschewiki als „Verschwörer“, „Komplizen der Konterrevolution“, später als „Agenten Wilhelms“ usw. bekämpfen mussten.

Die kleinbürgerliche Voreingenommenheit in unserer eigenen Partei kann unsere leninistischen Ansichten nur bekämpfen, indem sie uns Dinge unterstellt, die wir nie gedacht oder gesagt haben. Die stalinistische Fraktion weiß sehr wohl, dass eine große Mehrheit unserer Parteimitglieder uns unterstützen würde, wenn wir in der Lage wären, unsere wahren Ansichten auf irgendeine freie Weise zu vertreten.

Die elementaren Bedingungen für eine ehrliche innerparteiliche Diskussion werden nicht eingehalten In den Fragen der chinesischen Revolution, die von weltweiter Bedeutung sind, hat das CK noch keine einzige Zeile der Opposition gedruckt. Die stalinistische Fraktion, die die Partei fest im Griff hat und die Opposition von der Parteipresse abgeschnitten hat, führt eine ständige Diskussion gegen uns, indem sie uns von Tag zu Tag mehr Absurditäten und Verbrechen vorwirft. Und das Parteivolk glaubt diesen Anschuldigungen immer weniger.

1. Wenn wir sagen, dass die gegenwärtige Stabilisierung des Kapitalismus keine Stabilisierung für Jahrzehnte ist, dass unsere Epoche die Epoche der imperialistischen Kriege und der sozialistischen Revolutionen bleibt (Lenin), dann wirft uns die stalinistische Gruppe vor, jedes Elements der Stabilisierung des Kapitalismus zu leugnen.

2. Wenn wir in Anlehnung an Lenin sagen, dass für den Aufbau der sozialistischen Gesellschaft in unserem Land der Sieg der proletarischen Revolution in einem oder mehreren fortgeschrittenen kapitalistischen Ländern notwendig ist, dass der endgültige Sieg des Sozialismus in einem einzigen Land, noch einem rückständigen, wie Marx, Engels und Lenin bewiesen haben, unmöglich ist, dann unterstellt uns die stalinistische Fraktion, dass wir nicht an den Sozialismus und den sozialistischen Aufbau in der UdSSR „glauben“.

3. Wenn wir, Lenin folgend, auf die zunehmenden bürokratischen Perversionen unseres proletarischen Staates hinweisen, dann unterstellt uns die stalinistische Gruppe, dass wir unseren Sowjetstaat generell für unproletarisch halten. Wenn wir vor der gesamten Komintern erklären (siehe die von Zinov‘ev, Kamenev und Trockij unterzeichnete Erklärung vom 15. Dezember 26 auf dem VII. erweiterten IKKI, Abs. 1): „Jeder, der versucht, sich direkt oder indirekt mit uns zu solidarisieren und gleichzeitig den proletarischen Charakter unserer Partei und unseres Staates sowie den sozialistischen Charakter des Aufbaus in der UdSSR zu leugnen, wird von nun an von uns gnadenlos zurückgeschlagen“ – unterschlägt die stalinistische Gruppe unsere Erklärung und fährt fort, uns zu verleumden.

4. Wenn wir darauf hinweisen, dass sich im Lande Elemente des Thermidorianismus ausbreiten, die eine hinreichend ernste soziale Basis haben; wenn wir fordern, dass die Parteiführung diesen Erscheinungen und ihrem Einfluss auf bestimmte Teile unserer Partei eine systematischere, entschiedenere und konsequentere Abwehr entgegensetzt, dann unterstellt uns die stalinistische Gruppe, wir würden die Partei für thermidorianisch und die proletarische Revolution für wiedergeboren erklären. Wenn wir an die Adresse der gesamten Komintern schreiben (siehe dieselbe Erklärung, Abs. 14): „Es ist nicht wahr, dass wir die Mehrheit unserer Partei der Rechtslastigkeit bezichtigen. Wir meinen nur, dass es in der VKP rechte Strömungen und Gruppen gibt, die heute einen unverhältnismäßig großen Einfluss haben, den die Partei aber überwinden wird“, unterschlägt die stalinistische Gruppe diese Aussage und fährt fort, uns zu verleumden.

5. Wenn wir auf das enorme Wachstum des Kulaks hinweisen, wenn wir, Lenin folgend, weiter behaupten, dass der Kulak nicht friedlich „in den Sozialismus hineinwachsen“ kann, dass er der schlimmste Feind der proletarischen Revolution ist, dann wirft uns die stalinistische Fraktion vor, wir wollten „die Bauernschaft ausrauben“.

6. Wenn wir die Aufmerksamkeit unserer Partei auf die Tatsache der Stärkung der Position des Privatkapitals, auf das exorbitante Wachstum seiner Akkumulation und seines Einflusses im Lande lenken, wirft uns die stalinistische Fraktion vor, wir seien gegen die NĖP sind und forderten die Wiederherstellung des Kriegskommunismus.

7. Wenn wir auf die Unzulänglichkeit der Politik im Bereich der materiellen Lage der Arbeiter, auf die Unzulänglichkeit der Maßnahmen gegen die Arbeitslosigkeit, auf die Unzulänglichkeit des Wohnungswesens und schließlich auf die Tatsache hinweisen, dass der Anteil der nichtproletarischen Schichten am Volkseinkommen exorbitant wächst, wird uns vorgeworfen, wir seien „unternehmerisch“ voreingenommen und „demagogisch“.

8. Wir weisen manchmal auf das systematische Zurückbleiben der Industrie hinter den Bedürfnissen der Volkswirtschaft hin, mit all den Konsequenzen, die sich daraus ergeben - Unverhältnismäßigkeit, Rohstoffhunger, Untergrabung des Zusammenhangs - und werden als Industrialisten bezeichnet.

9) Wenn wir auf die falsche Politik hinweisen, die nicht die Teuerung mildert, sondern zu privater Geschäftemacherei führt, wirft uns die stalinistische Fraktion vor, wir seien für eine Politik der Preiserhöhungen. Als wir vor der gesamten Komintern (s. o. Nr. 6) erklärten: „Die Opposition hat in keinem Falle Preiserhöhungen gefordert oder vorgeschlagen, sondern den Hauptfehler unserer Wirtschaftspolitik gerade darin gesehen, dass diese Politik nicht mit dem nötigen Nachdruck zur Linderung des Hungers nach Fertigwaren führt, mit dem hohe Einzelhandelspreise unvermeidlich verbunden sind“, wurde diese Erklärung der Partei vorenthalten, und wir wurden weiter verleumdet.

10. Wenn wir uns gegen das „herzliche Einvernehmen“ mit den Verrätern des Generalstreiks und den Konterrevolutionären des englischen Generalrats aussprechen, die offen die Rolle von Chamberlains Agenten spielen, werden wir beschuldigt, gegen die Arbeit der Kommunisten in den Gewerkschaften und gegen die Einheitsfronttaktik zu sein.

11. Wenn wir uns gegen den Beitritt der Gewerkschaften der UdSSR zu Amsterdam und gegen jeden Flirt mit den Spitzen der Zweiten Internationale aussprechen, werden wir der „sozialdemokratischen Abweichung“ bezichtigt.

12. Wenn wir uns gegen die Wetten auf die chinesischen Generäle, gegen die Unterordnung der Arbeiterklasse unter die bürgerliche Kuomintang, gegen die menschewistische Taktik von Martynov aussprechen, werden wir beschuldigt, „gegen die Agrarrevolution in China“ zu sein, „mit Chiang Kai-shek im Bunde zu stehen“.

13. Wenn wir aufgrund einer Beurteilung der Weltlage zu dem Schluss kommen, dass ein Krieg droht, und die Partei rechtzeitig darauf aufmerksam machen, wird uns der ehrenrührige Vorwurf gemacht, wir „wollten den Krieg“.

14. Wenn wir - getreu der Lehre Lenins - darauf hinweisen, dass das Herannahen des Krieges mit besonderer Dringlichkeit eine feste, klare, ausgeprägte Klassenlinie erfordert, werden wir schamlos beschuldigt, die UdSSR nicht verteidigen zu wollen, „bedingte Verteidiger“ zu sein, „bedingte Verteidiger“ zu sein, halbe Defätisten zu sein und so weiter.

15. Wenn wir auf die absolut unbestreitbare Tatsache hinweisen, dass die gesamte Weltpresse der Kapitalisten und Sozialdemokraten Stalins Kampf gegen die Opposition in der VKP (b) unterstützt, Stalin für seine Unterdrückung des linken Flügels lobt und dazu aufruft, die Opposition abzuschneiden, sie aus dem Zentralkomitee und aus der Partei auszuschließen - dann beweist die Pravda und nach ihr die gesamte Partei- und Sowjetpresse Tag für Tag hinterlistig, dass die Bourgeoisie und die Sozialdemokratie „für die Opposition“ sind.

16. Wenn wir uns gegen die Übertragung der Führung der Komintern in die Hände des rechten Flügels, gegen den Ausschluss von Hunderten und Tausenden von bolschewistischen Arbeitern aus der Komintern wenden, - werden wir beschuldigt, eine Spaltung der Komintern vorzubereiten.

Wenn unter dem gegenwärtigen pervertierten Parteiregime Oppositionelle versuchen, die Aufmerksamkeit der Partei auf oppositionelle Standpunkte zu lenken, werden die loyalsten Parteimitglieder des „Fraktionalismus“ beschuldigt, es wird eine „Affäre der spalterischen Schritte“ heraufbeschworen und die wichtigsten Differenzen werden mit Schmutz überdeckt. Ein beliebter Vorwurf in jüngster Zeit ist der des „Trotzkismus“.

Vor der gesamten Komintern (siehe die oben erwähnte Erklärung vom 15. Dezember 26) erklärten wir, unterzeichnet von Zinov‘ev, Kamenev und Trockij: „Es ist nicht wahr, dass wir den Trotzkismus verteidigen. Trotzki hat vor der gesamten Komintern erklärt, dass Lenin in allen prinzipiellen Fragen, über die er mit Lenin gestritten hat, Recht hatte, insbesondere in der Frage der permanenten Revolution und des Bauerntums.“ Diese Erklärung, die vor der gesamten Komintern abgegeben wurde, wird von Stalins Gruppe nicht veröffentlicht, die uns weiterhin des „Trotzkismus“ bezichtigt.

Die obige Aussage bezieht sich natürlich nur auf frühere Meinungsverschiedenheiten mit Lenin, und nicht auf jene „Meinungsverschiedenheiten“, die (von Stalin und Bucharin) skrupellos erfunden werden, indem Meinungsverschiedenheiten aus der Vergangenheit künstlich mit solchen aus der Zeit der Oktoberrevolution verknüpft werden.

Wir stellen fest, dass die Stalin-Gruppe mit untauglichen Mitteln versucht, die in dieser Plattform dargelegten Auffassungen der Opposition mit dem Hinweis auf die früheren Differenzen zwischen den Fraktionen der Jahre 1923 und 25 zu „überspielen“. Diese Differenzen sind heute auf der Grundlage des Leninismus überwunden. Die Fehler und Übertreibungen, die von beiden Gruppen der Bolschewiki in den Auseinandersetzungen von 1923-24 aufgrund einer Reihe von Unklarheiten über die Lage der Partei und des Landes begangen wurden, sind heute korrigiert und stellen kein Hindernis für einen freundschaftlichen gemeinsamen Kampf gegen den Opportunismus für den Leninismus dar.

Durch das Herausreißen einzelner Zitate, durch die plumpe und unlautere Verwendung alter einseitiger polemischer Bezüge auf Lenin und das Verschweigen anderer, viel späterer Bezüge vor der Partei, durch die direkte Verfälschung der Parteigeschichte und der Tatsachen von gestern, und vor allem, indem sie alle aktuellen Streitfragen entstellt und einfach überschreibt, versucht die Stalin-Bucharin-Gruppe, die sich immer mehr von Lenin entfernt, die Partei zu täuschen, dass es sich um einen Kampf zwischen Trotzkismus und Leninismus handelt, während der Kampf in Wirklichkeit zwischen Leninismus und stalinistischem Opportunismus stattfindet. So haben die Revisionisten unter dem Deckmantel des Kampfes gegen den „Blanquismus“ in Wirklichkeit gegen den Marxismus gekämpft. Unser freundschaftlicher gemeinsamer Kampf gegen den stalinistischen Kurs war nur möglich, weil wir uns alle absolut einig sind, dass wir die echte leninistische proletarische Linie verteidigen und verteidigen wollen.

Die beste Antwort auf den Trotzkismusvorwurf der Opposition ist das vorliegende Programm. Jeder, der sie liest, wird sich davon überzeugen, dass sie von der ersten bis zur letzten Seite auf den Lehren Lenins beruht und vom wahren Geist des Bolschewismus durchdrungen ist.

Die Partei muss unsere wahren Ansichten kennen. Die Partei muss die wirklichen Beweise für Meinungsverschiedenheiten kennen, besonders in einer Frage wie der chinesischen Revolution. Lenin hat uns gelehrt, bei Meinungsverschiedenheiten nicht auf unser Wort zu vertrauen, sondern Dokumente anzufordern und die streitenden Parteien anzuhören, die wirklichen Meinungsverschiedenheiten nach bestem Wissen und Gewissen zu prüfen und die eingebildeten zu verwerfen. Dieser Rat Lenins wird von uns Oppositionellen wiederholt.

Es muss ein für allemal ausgeschlossen werden, dass sich das wiederholt, was auf dem XIV. Parteitag geschehen ist, als wenige Tage vor dem Parteitag Meinungsverschiedenheiten bis in die Parteispitze hineingetragen wurden. Es müssen Bedingungen geschaffen werden, die eine ehrliche Auseinandersetzung und eine ehrliche Lösung wirklicher Differenzen ermöglichen, wie es unter Lenin immer der Fall war.

XII. GEGEN OPPORTUNISMUS - FÜR DIE EINHEIT DER PARTEI[ ]

Wir haben unsere Ansichten über die schweren Fehler der Mehrheit des CK in allen wichtigen Bereichen der Innen- und Außenpolitik begangen hat, offen dargelegt. Wir haben gezeigt, wie der wichtigste Hebel der Revolution, unsere Partei, durch diese Fehler der Mehrheit des CK geschwächt wurde. Gleichzeitig haben wir gezeigt, dass die Parteipolitik trotz allem von innen heraus korrigiert werden kann. Aber um sie zu korrigieren, müssen wir uns klar und offen die Frage stellen, welche Fehler die Parteiführung gemacht hat.

Diese Fehler sind opportunistische Fehler. In seiner erweiterten Form ist der Opportunismus nach Lenins klassischer Definition der Block der oberen Arbeiterklasse mit der Bourgeoisie, der sich gegen die Mehrheit der Arbeiterklasse richtet. Unter den Bedingungen, unter denen sich die UdSSR befindet, wäre Opportunismus in seiner vollen Form das Streben der oberen Arbeiterklasse nach einem Arrangement mit der wiederauflebenden neuen Bourgeoisie (den Kulaken und Nėpman) und dem Weltkapitalismus auf Kosten der Interessen der breiten Massen der Arbeiterklasse und der Dorfarmen.

Wenn wir das Vorhandensein solcher Tendenzen in bestimmten Kreisen unserer Partei in ihrem ersten Auftreten und in ihrer Entwicklung feststellen, ist es absurd, die Frage der Verleumdung der Partei aufzuwerfen, denn es ist die Partei, an die wir uns gegen diese Tendenzen wenden, die sie bedrohen. Ebenso absurd ist es, die Frage aufzuwerfen, ob wir diesen oder jenen Teil der Partei oder des CK des Verrats an der Revolution, des Verrats an den Interessen des Proletariats beschuldigen. Eine falsche politische Linie kann von der aufrichtigsten Sorge um die Interessen der Arbeiterklasse diktiert werden. Selbst die extremsten Vertreter des rechten Flügels unserer Partei sind davon überzeugt, dass das Abkommen mit den bürgerlichen Elementen, zu dem sie bereit sind, im Interesse der Arbeiter und Bauern notwendig ist, dass es eines jener Manöver darstellt, die Lenin für durchaus zulässig hielt. Dieselbe Rechte, die eine offene Tendenz zur Entgleisung darstellt, will keinen Thermidor. Umso mehr muss es ihr gelingen, sich der „Mitte“ anzunähern, die eine typische Politik der Bequemlichkeit und der Selbsttäuschung betreibt.

Stalin und seine engsten Anhänger sind davon überzeugt, dass sie mit Hilfe ihres mächtigen Apparates alle oppositionellen Kräfte überlisten werden, anstatt sie im Kampf zu besiegen; sie glauben zweifellos aufrichtig, dass sie „spielen“, „wie sie spielen“, vorerst mit den chinesischen Generälen, die sie wie ausgepresste Zitronen wegwerfen werden, nachdem sie sie im Kampf gegen die Opposition eingesetzt haben. Stalin und die Stalinisten glauben zweifellos aufrichtig, dass sie mit den Purcells „spielen“, nicht umgekehrt.


[Stalin und die Stalinisten glauben wirklich, dass sie „frei“ sind, Zugeständnisse an „ihre“ Bourgeoisie zu machen und diese Zugeständnisse dann ohne Konsequenzen wieder zurückzunehmen.

In ihrer bürokratischen Arroganz „erleichtern“ die Stalinisten ihre Manöver, indem sie die Partei im Wesentlichen von der Teilnahme an politischen Entscheidungen ausschließen, um ihren Widerstand zu vermeiden. Die stalinistische Führung entscheidet und handelt und überlässt es der Partei, diese Entscheidungen „auszuarbeiten“. Dadurch wird jedoch die Kraft geschwächt, wenn nicht gar gelähmt, die das richtige politische Manöver hätte durchführen können, wenn es notwendig und angemessen gewesen wäre, oder die die Folgen eindeutig falscher Manöver der Führung hätte abmildern und beseitigen können. So häufen sich die Ergebnisse der versöhnlerichen Tendenzen des rechten Flügels des CK der Partei und der Manöver seiner zentristischen Gruppe, deren Ergebnisse zusammengenommen bedeuten: eine Schwächung der internationalen Stellung der UdSSR; eine Schwächung der Stellung des Proletariats im Verhältnis zu den anderen Klassen der UdSSR; eine relative Verschlechterung seiner materiellen Lage; eine Schwächung seiner Verbindung mit den Dorfarmen, die sein Bündnis mit dem Mittelstand bedroht; eine Schwächung seiner Rolle im Staatsapparat; eine Verlangsamung des Tempos der Industrialisierung. Diese Folgen der Politik der CK-Mehrheit, nicht ihre Absichten, hatte die Opposition vor Augen, als sie die Frage nach der Gefahr des Thermidorianismus stellte, d.h. des Abgleitens von den Gleisen der proletarischen Politik auf die der kleinbürgerlichen, aufwarf.

Die gewaltigen Unterschiede in der Geschichte und im Charakter unserer Partei im Vergleich zu den Parteien der Zweiten Internationale sind allen klar. Die VKP hat die Feuerprobe dreier Revolutionen bestanden, sie hat die Macht gegen eine Welt von Feinden errungen, sie hat die Dritte Internationale organisiert. Ihr Schicksal ist das Schicksal der ersten siegreichen proletarischen Revolution. Die Revolution bestimmt auch den Rhythmus ihres inneren Lebens. Alle ideologischen Prozesse in ihr, die unter dem Druck der Klasse stattfinden, neigen dazu, sich schnell zu entwickeln und zu reifen. In unserer Partei ist der rechtzeitige und entschiedene Kampf gegen jede Abweichung von der leninistischen Linie besonders notwendig.

Die opportunistischen Gefahren in der VKP haben unter den gegenwärtigen Bedingungen tiefgreifende objektive Ursachen. 1) Das internationale bürgerliche Umfeld und die zeitweilige Teilstabilisierung des Kapitalismus erzeugen „stabilisierende“ Stimmungen. 2) Die NĖP, die als Weg zum Sozialismus durchaus notwendig ist, revitalisiert teilweise den Kapitalismus und damit die dem Sozialismus feindlichen Kräfte. 3) Das kleinbürgerliche Element in einem Land mit großer bäuerlicher Mehrheit kann nicht umhin, nicht nur in die Sowjets, sondern auch in die Partei überzulaufen. 4) Die Monopolstellung der Partei selbst, die für die Revolution zweifellos notwendig ist, schafft ihrerseits eine Reihe besonderer Gefahren. Schon der XI. Parteitag unter Lenin hat direkt und offen darauf hingewiesen, dass es heute in unserer Partei große Gruppen von Menschen gibt (aus den wohlhabenden Bauern, aus den oberen Rängen der Angestellten, aus der Intelligenz), die in den Parteien der Sozialrevolutionäre und der Menschewiki wären, wenn diese Parteien legal wären. 5) Der Staatsapparat, der von der Partei gelenkt wird, bringt seinerseits viele Bourgeois und Kleinbürger in die Partei und infiziert sie mit Opportunismus. 6) Durch die Spezialisten, die höheren Kategorien der Diener und Intellektuellen, die für unseren Aufbau notwendig sind, werden nichtproletarische Einflüsse in unsere Apparate - Staat, Wirtschaft und Partei - und die Partei eingeschleust.

Das ist der Grund, warum der oppositionelle leninistische Flügel der Partei angesichts des offensichtlichen und immer bedrohlicheren Abgleitens der stalinistischen Gruppe so beharrlich Alarm schlägt. Es ist sträflicher Leichtsinn zu behaupten, dass die große Vergangenheit der Partei, ihre alten Kader, unter allen Umständen und für alle Zeiten eine Garantie gegen die Gefahren einer opportunistischen Wiedergeburt darstellen. Eine solche Auffassung hat mit Marxismus nichts zu tun. Das hat Lenin nicht gelehrt. Auf dem XI. Parteitag sagte er: „Die Geschichte kennt alle möglichen Sorten von Metamorphosen; sich auf Oberzeugungstreue, Ergebenheit und sonstige prächtige seelische Eigenschaften verlassen — das sollte man in der Politik ganz und gar nicht ernst nehmen.“ (Bd. XVIII, Teil 2, S. 42[16]).

Die Arbeiter, die vor dem imperialistischen Krieg die große Mehrheit in den sozialistischen Parteien des Westens bildeten, waren sicherlich gegen den opportunistischen Kurs. Aber sie haben es versäumt, die damals noch geringen opportunistischen Fehler rechtzeitig zu überwinden. Sie unterschätzten deren Bedeutung. Sie erkannten nicht, dass die ersten ernsthaften historischen Umwälzungen nach einer langen Periode friedlicher Entwicklung, die eine starke Arbeiterbürokratie und Arbeiteraristokratie hervorgebracht hatte, nicht nur die Opportunisten, sondern auch die Zentristen zur Kapitulation vor der Bourgeoisie zwingen würden und dass die Massen in diesem Moment unbewaffnet sein könnten. Wenn man den revolutionären Marxisten, den Vertretern des linken Flügels der II. Internationale, vor dem Kriege etwas vorwerfen kann, so ist es nicht, dass sie die Gefahren des Opportunismus als national-liberale Arbeiterpolitik übertrieben hätten, sondern dass sie im Vertrauen auf die Arbeiter der damaligen sozialistischen Partei, auf den revolutionären Instinkt des Proletariats, auf die Verschärfung der Klassenwidersprüche die Gefahr tatsächlich unterschätzt und die revolutionäre Basis nicht energisch genug dagegen mobilisiert haben. Diesen Fehler werden wir nicht wiederholen. Indem wir es uns zur Aufgabe machen, die Linie der Führung rechtzeitig zu korrigieren, weisen wir den Vorwurf zurück, unsere Partei spalten und eine neue Partei gründen zu wollen. Die Diktatur des Proletariats erfordert eine einzige und einheitliche proletarische Partei als Führer der werktätigen Massen und der Armen. Die Einheit dieser Partei, die nicht durch Fraktionskämpfe geschwächt wird, ist für die Erfüllung der historischen Mission des Proletariats unerlässlich. Sie kann nur auf der Grundlage der Lehren von Marx und Lenin verwirklicht werden, Lehren, die nicht durch den Schund verwässert und nicht durch den Revisionismus verfälscht werden.

Die Opposition kämpft für ein bestimmtes Tempo der Industrialisierung als Voraussetzung für die sozialistische Umgestaltung des Landes, sie kämpft gegen die Ausbreitung der Kulaken, die das Land beherrschen wollen, sie kämpft für eine rechtzeitige Erhöhung des Lebensstandards der Arbeiter, für Demokratie in der Partei, in den Gewerkschaften und in den Sowjets, sie kämpft nicht für Ideen, die zur Spaltung der Arbeiterklasse und ihrer Partei führen können, sondern im Gegenteil für die Festigung der Grundlagen der wirklichen Einheit der VKP. Ohne die Korrektur der opportunistischen Fehler ist nur eine scheinbare Einheit möglich, die die Partei gegenüber der wachsenden Bourgeoisie schwächt und sie im Falle eines Krieges zwingt, sich in aller Eile zu reorganisieren, wenn sie bereits unter Beschuss des Feindes steht. Der proletarische Kern unserer Partei wird, nachdem er sich mit unseren Ansichten und Vorschlägen vertraut gemacht hat - daran zweifeln wir nicht -, sie annehmen und für sie kämpfen, nicht als Parolen der Fraktionen, sondern eben als Banner der Einheit der Partei.

Unsere Partei hat die Fehler ihrer Führung bisher nicht ausreichend erkannt und deshalb auch nicht korrigiert. Das extrem schnelle Wachstum unserer Wirtschaft in der Zeit des Wiederaufbaus war eine der Hauptursachen für die opportunistischen Illusionen, die die Mehrheit des Zentralkomitees systematisch in der Partei und in der Arbeiterklasse säte. Die anfänglich rasche Verbesserung der Lage der Arbeiter, die mit dem Wiederaufbau im Vergleich zu den Bürgerkriegsjahren einherging, ließ auch in weiten Kreisen der Arbeiterschaft auch die Hoffnung auf eine schnelle und schmerzlose Überwindung der Widersprüche der neuen Periode aufkommen und hinderte die Partei daran, die Gefahren opportunistischer Verschiebungen rechtzeitig zu erkennen.

Das Anwachsen der leninistischen Opposition in der Partei zwingt die schlimmsten Elemente der Parteibürokratie zu Methoden, die in der Praxis des Bolschewismus beispiellos sind. Da ein Teil der Parteibürokratie nicht in der Lage ist, die Diskussion politischer Fragen in den Zellen unter Verbot zu halten, greift er jetzt, vor dem XV. Parteitag, zur Bildung von Gruppen, deren Ziel es ist, die Diskussion von Parteifragen durch Schreien, Pfeifen, Löschen der Lichter usw. zu stören.

Dieser Versuch, Methoden direkter physischer Gewalt in unsere Partei einzuführen, wird die Empörung aller ehrlichen proletarischen Elemente hervorrufen und sich unweigerlich gegen seine Organisatoren wenden. Keine Intrige des schlimmsten Teils des Parteiapparats wird die Parteimassen von der Opposition trennen können, hinter der die leninistischen Traditionen unserer Partei, die Erfahrungen der gesamten Weltarbeiterbewegung, die moderne Formulierung der Fragen der internationalen Politik und des wirtschaftlichen Aufbaus vom Standpunkt des internationalen Proletariats stehen. Die Klassenwidersprüche, die sich nach der Restaurationsperiode unweigerlich verschärfen werden, werden unsere Ansichten über den Ausweg aus der gegenwärtigen Krise immer mehr bestätigen und die Avantgarde des Proletariats im Kampf für den Leninismus vereinen.

Die wachsende Kriegsgefahr veranlasst die Arbeiterpartei schon jetzt, tiefer über die Grundfragen der Revolution nachzudenken und wird sie daher zwangsläufig dazu bringen, sich aktiver für die Korrektur opportunistischer Fehler einzusetzen.

Der arbeitende Teil unserer Partei, der sich in den letzten Jahren weitgehend von der Parteiführung zurückgezogen hat, der dem verheerenden Einfluss der „Ausarbeitungen“ ausgesetzt ist, die beweisen wollen, dass die Linke rechts und die Rechte links ist, muss sich erheben, verstehen, was vor sich geht, und das Schicksal der Partei in die eigenen Hände nehmen. Den fortschrittlichen Arbeitern dabei zu helfen, ist die Aufgabe der Opposition, die Aufgabe dieser Plattform.

Die wichtigste, die kämpferischste, die spannendste Frage für alle Mitglieder unserer Partei ist die Frage der Einheit der Partei. Es ist in der Tat die Frage, von der das weitere Schicksal der proletarischen Revolution am unmittelbarsten abhängt. Zahlreiche Klassenfeinde des Proletariats lauschen aufmerksam unseren innerparteilichen Auseinandersetzungen und warten mit unverhohlener Schadenfreude und Ungeduld auf eine Spaltung in unseren Reihen. Eine Spaltung unserer Partei, die Bildung von zwei Parteien, wäre die größte Gefahr für unsere Revolution.

Wir, die Opposition, verurteilen entschieden jeden Versuch, eine zweite Partei zu gründen. Die Losung von zwei Parteien ist die Losung der Stalin-Gruppe, die die leninistische Opposition aus der VKP verdrängen will. Unsere Aufgabe besteht nicht darin, eine neue Partei aufzubauen, sondern der Linie der VKP zu korrigieren. Die proletarische Revolution in der UdSSR kann nur mit einer geeinten bolschewistischen Partei siegen. Wir kämpfen in der VKP für unsere Ansichten und verurteilen die Losung der „zwei Parteien“ entschieden als eine abenteuerliche Losung. Die Losung der „zwei Parteien“ spiegelt einerseits die Bestrebungen der Spalter im Parteiapparat wider, andererseits die Stimmung der Verzweiflung und des Missverständnisses, dass die Aufgabe der Leninisten darin besteht, trotz aller Schwierigkeiten den Sieg der Ideen des Leninismus in der VKP zu erringen. Wer aufrichtig die Linie Lenins verteidigt, kann nicht an „zwei Parteien“ interessiert sein und kann nicht mit dem Gedanken einer Spaltung spielen. Nur wer die Lenin-Linie durch eine andere ersetzen will kann auf den Weg der Spaltung, auf den Weg der „zwei Parteien“ getrieben werden.

Wir werden mit aller Kraft gegen zwei Parteien kämpfen, denn die Diktatur des Proletariats verlangt als ihren Dreh- und Angelpunkt eine einheitliche proletarische Partei. Sie verlangt eine einheitliche Partei, sie verlangt eine proletarische Partei, d.h. eine Partei, deren Politik von den Interessen des Proletariats bestimmt und vom proletarischen Kern getragen wird. Die Linie unserer Partei zu korrigieren, ihre soziale Zusammensetzung zu verbessern, ist nicht der Weg der beiden Parteien, sondern ihre Stärkung, die Sicherung ihrer Einheit als revolutionäre Partei des Proletariats.

Am zehnten Jahrestag der Oktoberrevolution bringen wir unsere tiefe Überzeugung zum Ausdruck, dass die Arbeiterklasse nicht deshalb unzählige Opfer gebracht und den Kapitalismus gestürzt hat, um es heute zu versäumen, die Fehler ihrer Führung zu korrigieren, die proletarische Revolution mit starker Hand voranzutreiben und die UdSSR, dieses Zentrum der Weltrevolution, zu verteidigen.

Gegen den Opportunismus! Gegen Zersetzung! Für die Einheit der leninistischen Partei!]

Quelle: Archiv Trockogo. Kommunističeskaja oppozicija v SSSR. 1923-1927, t. 4 [Trockijs Archiv. Kommunistische Opposition in der UdSSR. 1923-1927. Bd. 4]. Moskva 1990, S. 109-174. Der Text in eckigen Klammern: L.D. Trockij. Archiv v 9 tomach, t. 1 [Archiv in 9 Bänden, Bd. 1], Online. (Maschinell erstellte, redigierte Übersetzung ins Deutsche).

  1. Hier nach Lenin Werken, Bd. 31. Dietz, Berlin 1966, S. 513
  2. Hier nach: Lenin Werken, Bd. 28. Dietz, Berlin 1970, S. 41-42
  3. Hier nach Lenin Werken, Bd. 31. Dietz, Berlin 1966, S. 149-150
  4. Hier nach Lenin Werken, Bd. 31. Dietz, Berlin 1966, S. 8
  5. Hier nach: Hier nach: Lenin Werken, Bd. 28. Dietz, Berlin 1970, S. 186-187
  6. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 32. Dietz, Berlin 1982; S. 481
  7. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 33. Dietz, Berlin 1977, S. 263
  8. Übersetzung nach: Boris Meissner, Das Parteiprogramm der KPdSU 1903 bis 1961. Verlag Wissenschaft und Politik, Köln 1962, S. 128.
  9. Hier nach: Wladimir I. Lenin: Rede in der Versammlung des Moskauer Komitees der KPR (Bolschewiki), 23. April 1920, Online.
  10. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 7. Dietz, Berlin 1973, S. 109.
  11. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 32. Dietz, Berlin 1982, S 27-28.
  12. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 31. Dietz, Berlin 1966, S. 230
  13. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 23. Dietz, Berlin, 1975, S. 320
  14. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 31. Dietz, Berlin 1966, S. 16.
  15. Ebd., S. 220.
  16. Hier nach: Lenin Werke, Bd. 33. Dietz, Berlin 1977, S. 274

[ ]

ПРОЕКТ ПЛАТФОРМЫ БОЛЬШЕВИКОВ-ЛЕНИНЦЕВ (ОППОЗИЦИИ) К XV СЪЕЗДУ ВКП (б)[ ]

(Кризис партии и пути его преодоления)

[На правах рукописи, только для членов ВКП (больш.)]

13 членов ЦК и ЦКК вносят в Политбюро ЦК ВКП (б) нижеследующий проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции) к XV съезду ВКП (б).

Они оставляют за собой право уточнения ее накануне съезда – после обмена мнений в печати и на партсобраниях.

Муралов, Евдокимов, Раковский, Пятаков, Смилга, Зиновьев, Троцкий, Каменев, Петерсон, Бакаев, Соловьев, Лиздин, Авдеев.

СОДЕРЖАНИЕ

I. Введение

II. Положение рабочего класса и профсоюзы

III. Крестьянство

IV. Госпромышленность и социалистическое строительство

V. Советы

VI. Национальный вопрос

VII. Партия

VIII. Комсомол

IX. Наше международное положение и опасность войны

X. Красная армия

XI. О разногласиях действительных и мнимых

XII. Против оппортунизма, за единство партии

I. ВВЕДЕНИЕ

В своей речи на последнем партсъезде, на котором он присутствовал, Ленин говорил: "Вот мы год пережили, государство в наших руках, а в новой экономической политике оно в тот год действовало по-нашему? – Нет. Этого мы не хотим признать: оно действовало не по-нашему. А как оно действовало?.. Машина едет не туда, куда ее направляют, а туда, куда направляет кто-то, не то нелегальные, не то беззаконные, не то бог знает откуда взятые, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие. Машина едет не совсем так, а очень часто совсем не так, как воображает тот, кто у руля этой машины сидит".

В этих словах дана та мерка, которую необходимо прилагать при обсуждении основных вопросов нашей политики. Куда идет машина, государство, власть? Туда ли, куда мы, коммунисты, выражающие интересы и волю рабочих и громадной массы крестьянства, хотим? Или не туда? Или "не совсем" туда?

За годы, протекшие со времени смерти Ленина, мы неоднократно старались обратить внимание центральных учреждений партии, а затем и всей партии в целом на то, что, благодаря неправильному руководству, опасность, указанная Лениным, во много раз усилилась: "машина идет не туда", куда требуют интересы рабочих и крестьян. Накануне нового съезда партии мы считаем своим долгом, несмотря на все преследования, которым мы подвергаемся, с удвоенной силой указать на это партии, ибо мы уверены, что дело поправимо, что оно может быть исправлено самой же партией.

Когда Ленин говорил, что машина часто идет туда, куда ее направляют враждебные нам силы, он тем самым обращал внимание всех нас на два важнейших обстоятельства. Во-первых, на то, что в нашем строе существуют эти враждебные нашему делу силы, – кулак, нэпман, бюрократ, использующие нашу отсталость и ошибки нашей политики и фактически опирающиеся при этом на весь международный капитализм. Во-вторых, на то, что эти силы обладаюг таким значением, что могут подталкивать нашу государственную и хозяйственную машину не туда, куда это нужно, а в дальнейшем даже пытаться – сперва в прикрытой форме – ухватиться за руль этой машины.

Слова Ленина обязывали всех нас: 1) внимательно следить за ростом враждебных сил – кулака, нэпмана, бюрократа; 2) отдать себе отчет в том, что по мере общего подъема страны, эти силы будут стремиться к сплочению, к внесению своих "поправок" в наши планы, к усиленному давлению на нашу политику, к проведению своих интересов через наши аппараты; 3) принимать меры к тому, чтобы всячески ослабить рост, сплочение и давление этих враждебных сил, препятствуя им создать то положение фактического, хотя бы подспудного двоевластия, к которому они стремятся, и 4) говорить об этих классовых процессах рабочему классу и всем трудящимся всю правду полностью. В этом и состоит сейчас основа вопроса о "термидорианской" опасности и о борьбе с нею.

С тех пор, как Ленин сделал свое предупреждение, у нас многое улучшилось, но многое и ухудшилось. Влияние госаппарата растет, а с ним вместе и бюрократическое извращение рабочего государства. Абсолютный и относительный рост капитализма в деревне и абсолютный рост его в городе начинают приводить к росту и политического самосознания буржуазных элементов в нашей стране. Эти элементы пытаются деморализовать – часто не без успеха – и часть коммунистов, с которыми сталкиваются на работе и в быту. Данный Сталиным на XIV съезде лозунг: огонь налево! – не мог не облегчить сплочения правых элементов в партии и буржуазно-устряловских элементов в стране.

Вопрос: кто кого? – разрешается непрерывной борьбой классов на всех участках экономического, политического, культурного фронтов, за социалистический или капиталистический путь развития, за соответственное этим двум путям распределение национального дохода, за полноту политической власти пролетариата или дележ этой власти с новой буржуазией. В стране с подавляющим большинством мелкого и мельчайшего крестьянства и вообще мелких хозяйчиков важнейшие процессы до поры до времени совершаются распыленно и подспудно, чтобы затем сразу, "неожиданно" прорваться наружу.

Капиталистическая стихия находит свое выражение прежде всего в расслоении деревни и в росте частника. Верхи деревни, как и буржуазные элементы города, все теснее переплетаются с разными звеньями государственно-хозяйственного аппарата. Этот аппарат нередко помогает новой буржуазии окутывать статистическим туманом ее успешную борьбу за увеличение ее доли в народном доходе.

Торговый аппарат, государственный, кооперативный и частный съедает громадную долю народного дохода: более одной десятой валовой продукции. С другой стороны, частный капитал в торгово-посредническом обороте занимает за последние годы значительно более одной пятой всего оборота, в абсолютных цифрах – свыше пяти миллиардов в год. До сих пор массовый потребитель получает необходимые ему продукты более чем на 50% из рук частника. Здесь для частника основной источник прибыли и накопления. Ножницы сельскохозяйственных и промышленных цен, оптово-розничные ножницы, так называемые "разрывы" цен по отдельным отраслям сельского хозяйства, по отдельным районам, по сезонам, ножницы внутренних и мировых цен (контрабанда) представляют собою постоянный источник наживы.

Частный капитал собирает ростовщические проценты по ссудам и наживается на государственных займах.

Роль частника очень значительна и в промышленности. Если даже она и падала за последнее время относительно, то росла абсолютно. Частнокапиталистическая цензовая промышленность дает валовой продукции на 400 миллионов в год. Мелкая, кустарная и ремесленная, дает более 1.800 миллионов. Вместе продукция государственной промышленности составляет более 1/5 части всей промышленно-товарной продукции и около 40% товарной массы широкого рынка. Преобладающая масса этой промышленности так или иначе связана с частным капиталом. Разнообразные, явные и скрытые формы эксплоатации массы кустарей торговым и кустарно-предпринимательским капиталом является чрезвычайно важным и притом растущим источником накопления новой буржуазии.

Налоги, заработная плата, цены, кредит являются важнейшими рычагами распределения народного дохода, укрепления одних классов, ослабления – других.

Сельскохозяйственный налог в деревне, по общему правилу, ложится в обратной прогрессии: тяжело – на маломощных, легче – на крепких и на кулаков. По приблизительным исчислениям, 34% маломощных крестьянских хозяйств СССР (даже без таких районов с далеко продвинувшейся дифференциацией, как Украина, Северный Кавказ и Сибирь) владеют 18% условно чистого дохода; таким же точно совокупным доходом, 18% владеет и высшая группа, составляющая всего 7,5% хозяйств. Между тем, обе эти группы платят, примерно, поровну, около 20% всей налоговой суммы каждая; ясно, что на каждое отдельное бедняцкое хозяйство налог ложится гораздо более тяжелой ношей, чем на кулацкое и вообще "крепкое" хозяйство. Вопреки опасениям руководителей XIV съезда, наша налоговая политика отнюдь не "раздевает" кулака и нимало не мешает ему сосредоточивать в своих руках все большие деньги и натуральные накопления.

Роль косвенных налогов в нашем бюджете растет угрожающе за счет прямых. Этим одним налоговая тяжесть автоматически передвигается с верхов на низы. Обложение рабочих оказалось в 1925-26 году вдвое выше, чем в предшествовавшем году, тогда как обложение прочего городского населения уменьшилось на 6% ("Вестник финансов", 1927, № 2, стр. 52): водочный налог ложится все более невыносимой тяжестью именно на промышленные районы.

Прирост дохода на душу за 1926 год, по сравнению с 1925 – по некоторым примерным исчислениям – составлял для крестьян 19%, для рабочих – 26%, для торговцев и промышленников – 46%. Если бы расчленить "крестьян" на три основные группы, то обнаружилось бы с полной бесспорностью, что у кулака доход вырос несравненно больше, чем у рабочего. Доходность торговцев и промышленников, исчисленная на основании налоговых данных, несомненно преуменьшена. Однако, и эти подкрашенные цифры явно свидетельствуют о росте классовых противоположностей.

Ножницы сельскохозяйственных и промышленных цен еще более раздвинулись за последние полтора года. За свои продукты крестьянин выручал не более 1,25 довоенной цены, а за промышленные товары платил не менее, как в 2,2 раза дороже, чем до войны. Переплата крестьянства, опять-таки преимущественно низших его слоев, на ножницах, составившая за последний год сумму около миллиарда рублей, ведет не только к усилению противоречия между сельским хозяйством и промышленностью, но и крайне обостряет диференциацию деревни.

На разрыве оптовых и розничных цен теряют и государственное хозяйство, и потребитель, значит, есть третий, который выигрывает. Выигрывает частник, следовательно, капитализм.

Реальная зарплата в 1927 году стоит в лучшем случае на том же уровне, что осенью 1925 года. Между тем, несомненно, что за эти два года страна богатела, общий народный доход повышался, кулацкая верхушка деревни увеличивала свои запасы с громадной быстротой, накопления частного капиталиста, торговца, спекулянта чрезвычайно возросли. Ясно, что доля рабочего класса в общем доходе страны падала, в то время, как доля других классов росла. Этот факт важнейший для оценки всего положения.

Утверждать, что открытое указание на противоречия развития и рост враждебных сил есть паника или пессимизм, может лишь тот, кто в глубине души считает, что нашему рабочему классу и нашей партии не справиться с трудностями и опасностями. Мы на этой точке зрения не стоим. Опасности надо ясно видеть. Мы точно указываем на них именно затем, чтобы вернее бороться с ними и преодолеть их.

Известный рост враждебных нам сил кулака, нэпмана, бюрократа – при нэпе неизбежен. Эти силы нельзя уничтожить какими-либо административными распоряжениями или простым экономическим нажимом. Введя нэп и проводя его, мы сами создали известное место для капиталистических отношений в нашей стране и еще на продолжительный срок должны признать их существование неизбежным. Ленин только напомнил голую и необходимую для рабочих правду, когда сказал: "Пока мы живем в мелкой крестьянской стране, для капитализма в России есть более прочная экономическая база, чем для коммунизма. Это необходимо запомнить... Мы корней капитализма не вырвали, и фундамент, основу у внутреннего врага не подорвали" (том XVII, стр. 488). Указанный Лениным важнейший социальный факт нельзя, как сказано, просто уничтожить. Но его можно преодолеть, побороть путем правильной, планомерной и систематической политики рабочего класса, опирающегося на крестьянскую бедноту и союз с середняком. Эта политика в основном заключается во всемерном укреплении всех общественных позиций пролетариата, в возможно быстром подъеме командных высот социализма в теснейшей связи с подготовкой и развитием мировой пролетарской революции.

Правильная ленинская политика включает также и маневрирование. В борьбе против сил капитализма Ленин неоднократно применял и способ частичных уступок, чтобы обойти врага, временных отступлений для того, чтобы затем вернее двинуться вперед. Маневрирование необходимо и теперь. Но лавируя и маневрируя с врагом, когда его нельзя было опрокинуть прямой атакой, Ленин неизменно оставался на линии пролетарской революции. При нем партия всегда знала причины маневра, смысл его, пределы его, ту черту, дальше которой нельзя отступать, и те позиции, с которых вновь начинается пролетарское наступление. Отступление тогда, при Ленине, – называлось отступлением, уступка – уступкой. Благодаря этому, маневрировавшая пролетарская армия всегда сохраняла свою сплоченность, боевой дух, ясное сознание своей цели.

За последний период произошел решительный сдвиг партийного руководства с этих ленинских путей. Группа Сталина ведет партию вслепую. Скрывая силы врага, создавая везде и во всем казенную видимость благополучия, она не дает пролетариату никакой перспективы или, еще хуже, дает неправильную перспективу, движется зигзагами, приспособляясь и подлаживаясь к враждебной стихии, ослабляет и запутывает силы пролетарской армии, способствует росту пассивности, недоверия к руководству и неверию в дело революции. Ссылками на ленинское маневрирование она прикрывает беспринципные метания из стороны в сторону, неожиданные для партии, непонятные ей, разлагающие ее. Это приводит только к тому, что враг, выигрывая время, продвигается вперед. "Классическими" образцами подобных маневров Сталина-Бухарина-Рыкова на международной арене являются их китайская политика и их политика с Англо-Русским комитетом, а внутри страны – их политика с кулаком. Во всех этих вопросах партия и рабочий класс узнавали правду или часть правды лишь после того, как на их голову сваливались тяжкие последствия ложного в корне курса.

После двух лет, в течение которых группа Сталина фактически определяла политику центральных учреждений партии, можно считать совершенно доказанным, что политика этой группы оказалась бессильной предотвратить: 1) непомерный рост тех сил, которые хотят повернуть развитие нашей страны на капиталистический путь; 2) ослабление положения рабочего класса и беднейшего крестьянства против растущей силы кулака, нэпмана и бюрократа; 3) ослабление общего положения рабочего государства в борьбе с мировым капитализмом, ухудшение международного положения в СССР.

Прямая вина группы Сталина состоит в том, что вместо того, чтобы говорить партии, рабочему классу и крестьянству всю правду о положении, она скрывала эту правду, преуменьшала рост враждебных сил, затыкала рот тем, кто требовал правды и раскрывал ее.

Сосредоточение огня налево, в то время, как вся обстановка несет опасности справа, грубо механическое подавление всякой критики, выражающей законную тревогу пролетариата за судьбы пролетарской революции, прямое потакание правым уклонам, ослабление влияния пролетарского и старобольшевистского ядра в партии и так далее, и тому подобное – все это ослабляет и обезоруживает рабочий класс в момент, когда всего нужнее активность пролетариата, бдительность и сплоченность партии, верность ее действительным заветам ленинизма.

Ленина искажают, исправляют, разъясняют, дополняют применительно к потребностям покрыть каждую свою очередную ошибку. Со времени смерти Ленина создан целый ряд новых теорий, смысл которых единственно в том, что они должны теоретически оправдать сползание сталинской группы с пути международной пролетарской революции. Меньшевики, сменовеховцы и, наконец, капиталистическая печать видят и приветствуют в политике и в новых теориях Сталина-Бухарина-Мартынова продвижение "вперед не Ленина" (Устрялов), "государственный разум", "реализм", отказ от "утопий" революционного большевизма. В отсечении от руководства партией ряда большевиков – соратников Ленина – они видят и открыто приветствуют практические шаги к переходу на новые рельсы.

Тем временем стихийные процессы нэпа, не сдерживаемые и не направляемые твердой классовой политикой, подготовляют дальнейшие опасные сдвиги.

25 миллионов мелких хозяйств составляют основной источник капиталистических тенденций. Выделяющаяся из этой массы кулацкая верхушка осуществляет процесс первоначального капиталистического накопления, ведя широкий подкоп под позиции социализма. Дальнейшая судьба этого процесса зависит в последнем счете от соотношения между ростом государственного хозяйства и частного. Отставание промышленности увеличивает и темп дифференциации крестьянства и исходящие отсюда политические опасности во много раз. "Кулаки, – писал Ленин, – не раз восстанавливали в истории других стран власть помещиков, царей, попов, капиталистов. Так было во всех прежних европейских революциях, когда кулакам, вследствие слабости рабочих, удавалось повернуть назад от республики опять к монархии, от власти трудящихся опять ко всевластию эксплоататоров, богачей, тунеядцев... Кулака можно и легко можно помирить с помещиком, царем и попом, даже если они поссорились, но с рабочим классом никогда" ("Товарищи-рабочие, идем в последний и решительный бой" Изд. Института Ленина, сс. 1-2). Кто этого не понял, кто верит во "врастание кулака в социализм", тот способен лишь на одно: посадить революцию на мель.

В стране существуют две исключающие друг друга основные позиции. Одна – позиция пролетариата, строющего социализм, другая – позиция буржуазии, стремящейся повернуть развитие на капиталистические рельсы.

Лагерь буржуазии и тех слоев мелкой буржуазии, которые тянутся за ней, возлагает все свои надежды на частную инициативу и личную заинтересованность товаропроизводителя. Этот лагерь ставит ставку на "крепкого крестьянина" с тем, чтобы кооперация, промышленность и внешняя торговля обслуживали именно его. Этот лагерь считает, что социалистическая промышленность не должна рассчитывать на государственный бюджет, что темп ее развития не должен нарушать интересов фермерско-капиталистического накопления. Борьба за повышение производительности труда означает для крепнущего мелкого буржуа нажим на мускулы и нервы рабочего. Борьба за снижение цен означает для него урезку накоплений социалистической промышленности в интересах торгового капитала. Борьба с бюрократией означает для мелкого буржуа распыление промышленности, ослабление планового начала, отодвигание на задний план тяжелой индустрии,то есть опять-таки приспособление к крепкому крестьянину, с близкой перспективой ликвидации монополии внешней торговли. Это – путь устряловщины. Имя этому пути: капитализм в рассрочку. Это течение, сильное в стране, оказывает влияние и на некоторые круги нашей партии.

Пролетарский путь выражен в следующих словах Ленина: "Победу социализма над капитализмом, упрочение социализма можно считать обеспеченным лишь тогда, когда пролетарская государственная власть, окончательно подавив сопротивление эксплоататоров и обеспечив себе совершенную устойчивость и полное подчинение, реорганизует всю промышленность на началах крупного коллективного производства и новейшей (на электрификации всего хозяйства основанной) технической базы. Только это даст возможность такой радикальной помощи, технической и социальной, оказываемой городом отсталой и расслоенной деревне, чтобы эта помощь создала материальную основу для громадного повышения производительности земледельческого и вообще сельскохозяйственного труда, побуждая тем мелких землевладельцев силой примера и их собственной выгодой переходить к крупному коллективному, машинному земледелию" (Резолюция II Конгресса Коминтерна). Под этим утлом зрения должна строиться вся политика партии (бюджет, налоги, промышленность, сельское хозяйство, внутренняя и внешняя торговля и прочее). Такова основная установка оппозиции. Это путь социализма.

Между этими двумя позициями – все ближе к первой – проходит сталинская линия, состоящая из коротких зигзагов влево и глубоких – вправо. Ленинский путь означает социалистическое развитие производительных сил в постоянной борьбе с капиталистической стихией. Устряловский путь означает развитие производительных сил на капиталистических основах, путем постепенного поглощения завоеваний Октября. Сталинский путь ведет на деле к задержке развития производительных сил, к понижению удельного веса элементов социализма, а тем самым и к подготовке победы устряловского пути. Сталинский курс тем опаснее и гибельнее, что прикрывает реальное сползание маскировкой привычных слов и выражений. Завершение восстановительного процесса поставило ребром все основные задачи хозяйственного развития и именно этим подкопало позицию Сталина, совершенно непригодную для больших вопросов, идет ли речь о революции в Китае или о реконструкции основного капитала в СССР.

Несмотря на напряженность обстановки, крайне обостренной грубыми ошибками нынешнего руководства, дело вполне поправимо. Но надо менять, и при том круто менять, линию партийного руководства в том направлении, которое дал Ленин.

II. ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА И ПРОФСОЮЗЫ

Октябрьская революция впервые в истории превратила пролетариат в правящий класс огромного государства. Национализация средств производства означала решительный приступ к социалистической перестройке всей общественной системы, основанной на эксплоатации человека человеком. Введение 8-часового рабочего дня стало вступлением к дальнейшему полному и всестороннему изменению материально-бытовых и культурных условий существования рабочего класса. Несмотря на бедность страны, Кодекс Труда установил для рабочих, в том числе для самых отсталых, лишенных в прошлом всякой защиты группы, такие правовые гарантии, каких не давало и не даст самое богатое капиталистическое государство. Профессиональные союзы, поднятые до высоты важнейшего общественного орудия в руках правящего класса, получили возможность, с одной стороны, охватывать совершенно недоступные, им в других условиях массы, а с другой, – прямо и непосредственно влиять на весь ход политики рабочего государства.

Задача партии состоит в том, чтобы обеспечить дальнейшее проведение в жизнь этих величайших исторических завоеваний, то есть наполнение их подлинно социалистическим содержанием. Успехи на этом пути определяются как объективными условиями, внутренними и международными, так и правильностью линии и практической умелостью руководства.

Решающими для оценки продвижения нашей страны вперед по пути социалистического строительства являются рост производительных сил и перевес социалистических элементов над капиталистическими – в тесной связи с улучшением всех условий существования рабочего класса. Это улучшение должно найти свое выражение в материальной области (число занятых в промышленности рабочих, высота реальной заработной платы, характер рабочего бюджета, жилищное положение рабочих, врачебная помощь и так далее), в области политических позиций (партия, профсоюзы, Советы, комсомол); наконец, в области культуры (школа, книга, газета, театр). Стремление отодвинуть насущные интересы рабочих на задний план и под подозрительным именем "цеховщины" противопоставлять их общеисторическим интересам класса, представляется теоретически несостоятельным и политически опасным.

Присвоение прибавочной стоимости пролетарским государством не является, разумеется, эксплоатацией. Но, во-первых, у нас рабочее государство с бюрократическими извращениями. Разбухший и привилегированный управленческий аппарат проедает очень значительную часть прибавочной стоимости. Во-вторых, растущая буржуазия, через торговлю, через ножницы цен, присваивает себе часть прибавочной стоимости, создаваемой в государственной промышленности.

В общем, за время восстановительного периода численный состав рабочих и условия их существования повышались не только абсолютно, но и относительно, то есть по сравнению с ростом других классов. Однако, за последний период в этом процессе происходил и продолжает совершаться перелом. Численный рост рабочего класса и улучшение его положения почти приостановились – при продолжающемся и притом ускоряющемся росте его врагов, что неминуемо ведет не только к ухудшению положения рабочих на заводе, но и к понижению удельного веса пролетариата в советском обществе.

Меньшевики, агенты буржуазии в рабочей среде, злорадно указывают на материальные невзгоды наших рабочих, стремясь противопоставить пролетариат советскому государству и привести рабочих к восприятию буржуазно-меньшевистского лозунга "назад к капитализму". Самодовольный чиновник, который видит "меньшевизм" в постановке оппозицией ребром вопроса о материальном положении рабочих, тем самым оказывает лучшую услугу меньшевизму, явно толкая рабочих под его желтое знамя.

Чтоб справиться с трудностями, надо знать их. Надо правдиво и честно проверить наши успехи и неудачи на действительном положении трудящихся масс.

Положение рабочих

Восстановительный период давал довольно быстрое повышение заработной платы до осени 1925 года. Значительное снижение реальной зарплаты, начавшееся в 1926 году, преодолено лишь к началу 1927 года. Месячная зарплата в первых двух кварталах 1926-27 хозяйственного года составляла в среднем по крупной промышленности в московских рублях 30 руб. 67 коп. и 30 руб. 33 коп., против 29 руб. 68 коп. осени 1925 года. В третьем квартале зарплата составила – по предварительным исчислениям – 31 руб. 62 коп. Таким образом, реальная зарплата остановилась в нынешнем году, примерно, на осеннем уровне 1925 года.

Разумеется, зарплата и общий материальный уровень отдельных категорий рабочих и отдельных районов, прежде всего столиц – Москвы, Ленинграда – несомненно, выше указанного среднего уровня; но с другой стороны, материальный уровень очень широких слоев рабочих значительно ниже даже этих средних цифр.

В то же время все данные свидетельствуют, что рост зарплаты отстает от роста производительности труда. Напряженность труда растет, неблагоприятные условия труда остаются все те же.

Повышение зарплаты все более обусловливается требованием поднятия интенсивности труда. Эту новую, несовместимую с социалистическим курсом тенденцию закрепил ЦК в своей известной резолюции о рационализации ("Правда" от 25 марта 1927 года). Это же решение принял IV съезд Советов. Такая политика означала бы, что увеличение общественного богатства, благодаря развитию техники (производительности труда), само по себе не приводит еще к увеличению зарплаты.

Слабый прирост численности рабочих снижает число работающих членов семьи. В реальных рублях расходный бюджет рабочей семьи с 1924-25 года сократился. Повышение квартирной платы вынуждает сдавать внаем часть жилой площади. Безработные прямо или косвенно ложатся на бюджет рабочего. Бьет по бюджету быстро растущее потребление спиртных напитков. В итоге явное снижение жизненного уровня.

Проводимая ныне рационализация производства неизбежно ухудшает положение рабочего класса, поскольку не сопровождается таким развертыванием промышленности, транспорта и прочее, которое поглощало бы увольняемых рабочих. На практике "рационализация" зачастую сводится к "выплевыванию" одних рабочих и к ухудшению материального положения других. Это неизбежно сеет недоверие в рабочей массе к самой рационализации.

При нажиме на условия труда больше всего страдают всегда слабейшие группы: чернорабочие, сезонные рабочие, женщины и подростки.

В 1926 году произошло явное ухудшение соотношения зарплаты работницы и рабочего почти во всех отраслях. Среди чернорабочих в разных отраслях промышленности заработок женщин составлял в марте 1926 года – 51,8% – 61,7% – 83% заработка мужчин. Не принимается необходимых мер к облегчению условий труда женщин в таких отраслях, как торфяная промышленность, погрузочно-разгрузочные работы и тому подобное.

Средний заработок подростков по отношению к среднему заработку всех рабочих непрерывно понижается: в 1923 году он составлял 47,1%, в 1924 году – 45%, в 1925 году – 43,4%, в 1926 году – 40,5%, в 1927 году – 39,5%. (Обзор экономического положения молодежи в 1924-25 году и в 1925-26 году). В марте 1926 года 49,5% подростков получали меньше 20 руб. (ЦБСТ). Уничтожение сверхброни и сокращение брони является наиболее тяжким ударом по рабочей молодежи и по рабочей семье Число безработных подростков сильно возрастает.

Батрачество. При общем числе лиц наемного труда в деревне в 31/2 миллиона батраков и батрачек насчитывается 1 600 000. Только 20% батраков охвачено профсоюзами. Регистрация договоров по найму, сплошь да рядом кабальных, едва поставлена. Зарплата батраков обычно ниже госминимума, не исключая нередко и совхозов. Реальная плата в среднем не выше 63% довоенной. Рабочий день редко ниже 10 часов, в большинстве же на деле неограничен. Выдается плата неправильно, с крайними запозданиями. Тягчайшее положение батрачества есть не только результат трудностей социалистического строительства в отсталой крестьянской стране, но и несомненное последствие ложного курса, который на практике, на деле, в жизни главное внимание отдает верхним слоям деревни, а не ее низам. Необходима всесторонняя, систематическая защита интересов батрачества не только против кулаков, но и против, так называемых, крепких середняков.

Жилищный вопрос. Норма площади для рабочих обычно значительно ниже средней нормы для всего городского населения. Рабочие крупнейших промышленных городов являются наиболее обездоленной в квартирном отношении частью населения. Распределение площади ряда обследованных городов по социальным группам таково: на рабочего – 5,6 кв. м., на служащего – 6,9, на кустаря – 7,6, на лицо свободной профессии –10,9, нетрудовой элемент – 7,1. Рабочие стоят на последнем месте. Размер жилищной площади для рабочих из года в год снижается, для непролетарских слоев увеличивается. Общее положение в отношении жилстроительства грозит дальнейшему развитию промышленности. Тем не менее, "пятилетка" комиссии Госплана строит такую перспективу жилстроительства, согласно которой жилищное положение к концу пятилетки будет, по признанию комиссии Госплана, хуже, чем сейчас: с 11,3 кв. арш. в конце 1926 года средняя норма понижается, согласно пятилетке, до 10,6 – в конце 1931 года.

Безработица. Медленный рост индустриализации нигде не проявляется так болезненно, как в области безработицы, которая захватила и коренные кадры промышленного пролетариата. Официальное число зарегистрированных безработных на апрель 1927 года – 1 478 тысяч ('Труд", 27 августа 1927 года), действительное же число безработных – около 2 миллионов человек. Число безработных растет несравненно быстрее общего числа занятых рабочих. Быстро растет число индустриальных безработных.

По пятилетке Госплана промышленность втянет в свой состав за все пятилетие немногим больше 400 тысяч постоянных рабочих. Это значит, что при постоянном притоке рабочих рук из деревни, количество безработных к концу 1931 года возрастет не менее, как до 3 миллионов человек. Следствием такого положения вещей является рост беспризорности, нищенства и проституции.

Обслуживание страхкассами безработных вызывает совершенно справедливые нарекания с их стороны. Средний размер пособия – 11,9 рублей (то есть около 5 довоенных рублей). Профсоюзная помощь равна в среднем 6,5-7,0 рублям. Этой помощью охвачено, примерно, только 20% безработных членов профсоюза.

Кодекс законов о труде подвергся столь многочисленным разъяснениям, что они во много раз превосходят количество пунктов Кодекса и фактически отменяют многие. Особенно ухудшилась правовая защита временных и сезонных рабочих.

Минувшая кампания коллективных договоров характеризовалась почти повсеместным ухудшением правовых условий и нажимом на нормы и расценки. Предоставление хозорганам права принудительного арбитража свело к нулю самый коллективный договор, превратив его из акта двустороннего соглашения в административное распоряжение ("Труд", 4 августа 1927 года).

Ассигнования промышленности на охрану труда совершенно недостаточны. За 1925-26 год на 1 000 рабочих, по данным НКТ РСФСР, на крупных предприятиях приходится в среднем 97,6 несчастных случаев с утратой трудоспособности. Каждый десятый рабочий в течение года подвергается несчастному случаю!

Последние годы характеризуются резким ростом конфликтов. Разбор конфликтов по существу носит не примирительный, а принудительный характер.

Внутренний режим на предприятиях ухудшается. Администрация все больше стремится к установлению своей неограниченной власти на предприятиях. Прием и увольнение рабочих на деле в руках одной администрации. Между мастерами и рабочими устанавливаются нередко отношения дореволюционного порядка.

Производственные совещания постепенно сводятся на нет. Большинство практических предложений, принимаемых рабочими, не проводятся в жизнь. У части рабочих неприязнь к производственным совещаниям питается тем, что улучшения, которые удается проводить, часто ведут к сокращению рабочих. В результате всего этого производственные совещания посещаются слабо.

Из области культурно-бытовых вопросов необходимо выделить вопрос о школе. Рабочим становится все более затруднительным дать своим детям не только производственное образование, но и элементарное воспитание. Почти во всех рабочих районах испытывается все более острая нехватка школ. Устанавливаемые отчисления с родителей учащихся на разные нужды школы отменяют фактически бесплатность обучения. Нехватка школ и недостаточная сеть детских садов для более раннего возраста отдают значительную часть детей рабочих во власть улицы.

Профессиональные союзы и рабочие

Указанная XI съездом "известная противоположность интересов по вопросам условий труда в предприятии" (резолюция XI съезда) за последние годы выросла в очень значительной мере. Между тем, вся партийная практика последних лет в отношении профессионального движения, в том числе и практика профсоюзных верхов, поставила профсоюзы в такое положение, что, даже по признанию XIV съезда партии, "профсоюзы часто не могли справиться со всей работой, проявляя односторонность, порой отодвигая на второй план свою важнейшую и главнейшую задачу – защиту экономических интересов объединяемых ими масс и всемерную работу по поднятию их материального и духовного уровня". Положение после XIV съезда стало не лучше, а хуже: бюрократизация профсоюзов сделала новый шаг вперед.

В составе выборных руководящих органов десяти производственных профсоюзов процент рабочих с производства и беспартийных рабочих-активистов ничтожно мал (12-13%); громадное большинство делегатов на профсъездах – люди уже оторвавшиеся от производства ("Правда", 23 июля 1927 года). Никогда еще профсоюзы и рабочие массы не стояли так далеко от управления социалистической промышленностью, как сейчас. Самодеятельность профессионально-организованных рабочих масс заменяется соглашением секретаря ячейки, директора завода и председателя фабзавкома ("Треугольник"). Отношение рабочих к фабзавкомам недоверчивое. Посещаемость общих собраний низка.

Недовольство рабочего, не находя выхода в профсоюзах, загоняется вглубь. "Нам нельзя быть особенно активными; если хочешь кусок хлеба, то поменьше говори", – такие заявления обычны (см. "Материалы ЦК. Итоги широких рабочих конференций. Информ. Обозр.", стр. 30 и др.). При этом неизбежно учащаются попытки рабочих добиться улучшения своего положения помимо профессиональных организаций. Уже одно это повелительно диктует необходимость коренного изменения нынешнего режима профсоюзов.

ВАЖНЕЙШИЕ ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

А. В области материального положения рабочих

1. Пресечь в корне всякие поползновения к удлинению 8-часового рабочего дня. Не допускать применения сверхурочных работ, кроме случаев безусловной необходимости. Не допускать злоупотреблений наймом временной рабочей силы и подведения постоянных рабочих под "сезонных". Отменить все удлинения рабочего дня во вредных цехах, допущен ные в отступление от ранее изданных положений.

2. Ближайшей задачей является повышение зарплаты, по крайней мере в соответствии с достигнутым повышением производительности труда. Держать курс на систематическое повышение реальной заработной платы параллельно с ростом производительности труда. Необходимо провести большее сближение в зарплате разных групп рабочих путем систематического поднятия нижеоплачиваемых слоев, отнюдь не за счет снижения вышеоплачиваемых групп.

3. Необходимо пресечь бюрократические безобразия в области рацио нализации. Рационализация должна быть тесно связана с надлежащим развертыванием промышленнсти, с плановым распределением рабочей силы и с борьбой против растраты производительных сил рабочего класса, в частности, против растраты кадра квалифицированных рабочих.

4. Для смягчения последствий безработицы: а) пособия для рабочих исчислять по зарплате, действительно соответствующей средней зарплате данной местности; б) ввиду затяжной безработицы удлинить сроки выдачи пособий безработицы от одного до полутора лет; в) не допускать дальнейшего снижения взносов на специальное страхование и вести реши тельную борьбу с фактической невыплатой его; г) отменить расходование средств касс страхования на нужды общегражданского здравоохранения; д) повести энергичную борьбу против "экономии на застрахованных"; е) отменить все решения, дающие возможность, под различными предлогами, снимать действительных безработных с пособия и учета на биржах труда; ж) взять курс на увеличение пособия безработным – в первую очередь индустриальным.

Необходимы широко задуманные и тщательно проработанные планы многолетних общественных работ, на которых безработные могли бы быть использованы с наибольшей выгодой для хозяйственного и культурного развития страны.

5. Систематическое улучшение жилищных условий для рабочих. Твердое проведение классовой политики. Не допускать улучшения за счет рабочих квартирного положения непролетарских элементов. Не выселять сокращаемых и выселяемых рабочих из занимаемых ими жилищ.

Принять энергичные меры для оздоровления жилищной кооперации. Сделать ее доступной для низших слоев рабочих. Не допускать, чтобы верхушки служащих захватывали квартиры, предназначенные для рабочих.

Отвергнуть перспективу жилстроительства Госплана, как грубо противоречащую социалистической политике. Обязать предприятия усилить затраты на жилстроительство и увеличить бюджетные ассигнования и кредиты с таким расчетом, чтобы в течение ближайших пяти лет достигнуть решительного перелома к улучшению в вопросе о рабочих жилищах.

6. Коллективные договора должны проходить через действительное, а не показное обсуждение на собраниях рабочих. Ближайшему съезду партии предложить отменить решение XIV съезда о праве хозорганов на при нудительный арбитраж. Кодекс законов о труде должен рассматриваться, как минимальный уровень условий труда, а не максимальный. Колдоговор должен включать в себе гарантию от сокращений по отношению к Данному составу рабочих и служащих на время действия договора (до пустимые изъятия должны оговариваться особо). Нормы выработки должны устанавливаться в расчете на среднего рабочего, а не на лучшего, и на все время действия тарифного соглашения, Признать, во всяком слу чае, недопустимыми такие изменения коллективных договоров, которые ухудшают положение рабочих, по сравнению с прошлыми колдоговорами.

7. Работу ТНБ поставить под больший контроль профсоюза и рабочих, положить конец постоянным изменениям норм и расценок.

8. Усиление ассигнований на технику безопасности и улучшение условий труда. Усиление карательной политики за невыполнение требований охраны труда.

9. Произвести пересмотр всех разъяснений Кодекса Труда и отменить те из них, которые дали ухудшение условий труда.

10. В отношении работниц: "за равный труд – равная заработная плата". Повышение квалификации женского труда.

11. Недопустимо введение бесплатного ученичества. Недопустимо фактически проводящееся снижение зарплаты подростков. Принятие мер к оздоровлению условий их труда.

12. Режим экономии ни в коем случае не должен проводиться за счет жизненных интересов рабочих. Необходимо вернуть рабочим отнятые у них "мелочи" (ясли, трамвайные билеты, более длительные отпуска и так далее).

13. Профсоюзы должны усилить свое внимание к сезонным рабочим.

14. Усилить лечебную помощь рабочим на предприятиях (амбулатории, больницы и так далее).

15. В рабочих районах увеличить число школ для детей рабочих.

16. Укрепить рядом государственных мероприятий положение рабочей кооперации.

Б. В области профсоюзной работы

1. Оценка работы профсоюзов должна определяться прежде всего степенью ограждения ими экономических и культурных интересов рабочих при данных хозяйственных возможностях.

2. Партийные организации при обсуждении мероприятий, касающихся экономических, бытовых и культурных интересов рабочих масс, должны заслушивать результаты обсуждений на коммунистических фракциях профсоюзных организаций.

3. Профсоюзы должны выполнять свое назначение на началах действительной выборности, гласности, подотчетности, ответственности на всех звеньях.

4. Все органы управления промышленностью должны формироваться путем действительного, а не показного согласования с соответственными органами профсоюзов.

5. На съездах производственных союзов (вплоть до всесоюзных) во всех выборных органах профсоюзов, вплоть до ВЦСПС, должно быть обеспечено большинство за рабочими, непосредственно занятыми в производстве. Увеличить процент беспартийных рабочих в этих органах так, чтобы они составляли не менее 1/3.

Регулярное отправление на предприятия для производственной работы известной части работников аппарата профсоюзов.

Большее применение неоплачиваемого труда на профсоюзной работе, большее применение принципа добровольчества, большее привлечение к этому рабочих отстанка.

6. Недопустимо снятие выборных членов профорганизаций – комму нистов за внутрипартийные разногласия.

7. Необходимо обеспечить полную независимость фабзавкомов и месткомов от администрации. Прием и увольнение рабочих, перевод ра бочих с одной работы на другую на срок свыше двух недель – все это должно проводиться со своевременным уведомлением завкома. Бороться против злоупотреблений в этой области, используя свое право обжаловать решения администрации в соответствующих профсоюзах и конфликтных инстанциях.

8. Необходимо обеспечить известные права рабкоров и строжайше карать тех, кто преследует рабкоров за разоблачения.

В Уголовный кодекс должна быть введена статья, карающая, как тяжкое государственное преступление, всякое прямое или косвенное, открытое или замаскированное гонение на рабочего за критику, за самостоятельноепредложение, за голосование.

9. Необходимо расширить практику контрольных комиссий производственных совещаний для наблюдения за проведением в жизнь решений производственных совещаний и для проверки ограждения при этом интересов рабочих.

10. По вопросу о стачках на государственных предприятиях остается в силе решение XI съезда партии, проведенное Лениным.

В отношении стачек концессионные предприятия приравниваются к прочим частным.

11. Пересмотреть всю систему статистики труда, которая в нынешнем своем виде дает неправильное, явно подкрашенное представление об экономическом и бытовом положении рабочего класса и тем самым крайне затрудняет работу в области защиты экономических и бытовых интересов рабочего класса.

Тяжелое положение рабочего класса к десятилетию Октябрьской революции объясняется, конечно, в последнем счете бедностью страны, последствиями интервенций и блокады, непрекращающейся борьбой капиталистического окружения против первого государства пролетариата. Изменить это положение одним ударом нельзя. Но оно может и должно быть изменено при правильной политике. Задача большевиков не в том, чтобы самодовольно разрисовывать достижения, которые, конечно, имеются, а в том, чтобы твердо и ясно поставить вопрос о том, что еще не сделано, что надо сделать, что можно сделать при правильной политике.

III. КРЕСТЬЯНСТВО

Аграрный вопрос и социалистическое строительство

"Мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно,ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе" (Ленин, 1920 год, т.XVII. стр. 118). Или пролетарское государство, опираясь на высокоразвитую промышленность, сумеет преодолеть техническую отсталость миллионов мелких имельчайших хозяйств, организовав их на началах крупного производства и коллективизации, или капитализм, закрепившись в деревне, будет подтачивать основы социализма и в городах.

С точки зрения ленинизма, крестьянство, то есть основная масса его не эксплоатирующая чужой труд, есть тот союзник, от правильных взаимоотношений с которым зависит прочность пролетарской диктатуры, а значит и судьбы социалистической революции. Для порождаемого нами этапа Ленин точнее всего формулировал наши задачи в отношении крестьянства в следующих словах: "уметь достигать соглашения со средним крестьянством – ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь на бедноту" (т. XV, стр. 564).

Ревизия ленинизма в крестьянском вопросе идет со стороны группы Сталина-Бухарина по следующим главнейшим линиям.

1) Отход от одного из основных положений марксизма о том, что только мощная социалистическая индустрия может помочь крестьянству преобразовать сельское хозяйство на началах коллективизма.

2) Недооценка батрачества и деревенской бедноты, как социальной базы диктатуры пролетариата в деревне.

3) Ставка в сельском хозяйстве на так называемого "крепкого" крестьянства, то есть, по существу, на кулака.

4) Игнорирование или прямое отрицание мелкобуржуазного характера крестьянской собственности и крестьянского хозяйства, что обозначает отход от позиций марксизма к теориям эсеров.

5) Недооценка капиталистических элементов развития нынешней деревни и затушевывание расслоения крестьянства.

6) Создание усыпляющей теории, будто "кулаку и кулацким организациям все равно некуда будет податься, ибо общие рамки развития в нашей стране заранее даны строем пролетарской диктатуры" (Бухарин, "Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз", стр. 49).

7) Курс на вростание "кулацких кооперативных гнезд в нашу систему" (Бухарин, там же, стр. 49). "Проблема ставится так, что нужно развязать хозяйственные возможности зажиточных крестьян, хозяйственные возможности кулаков" ("Правда", 24 апреля 1925 года).

8) Попытки противопоставить ленинский "кооперативный план" ленинскому плану электрификации, которые у самого Ленина только в сочетании своем обеспечивают переход к социализму.

Опираясь на эти ревизионистские тенденции официального курса, представители новой буржуазии, переплетающиеся с известными звеньями нашего госаппарата, открыто стремятся повернуть политику в отношении деревни на капиталистический путь. При этом кулачество и его идеологи все свои притязания прикрывают заботой о развитии производительных сил, о росте товарности "вообще" и так далее. На деле же кулацкое развитие производительных сил и кулацкая товарность принижают и задерживают развитие производительных сил всей остальной массы крестьянских хозяйств.

Несмотря на сравнительно быстрый восстановительный процесс в сельском хозяйстве, товарность крестьянского хозяйства очень низка: в 1925-26 году отчуждение на рынок составляло всего 64% довоенного, экспорт – лишь 24% экспорта 1913 года. Причина этого, помимо увеличивающегося общего потребления самой деревни (рост населения и дробление хозяйств, причем 38% крестьянских хозяйств в производящей полосе прикупают хлеб), лежит в ножницах сельскохозяйственных и промышленных цен и в быстрых натуральных накоплениях кулачества. Даже пятилетка Госплана вынуждена признать, что"недостаток промышленных товаров вообще ставит определенный предел эквивалентному обмену между городом и деревней, снижая возможные размеры товарного отчуждения, сельскохозяйственных продуктов" (177 стр.). Таким образом, отставание промышленности задерживает рост сельского хозяйства и, в частности, рост его товарности, подрывает смычку между городом и деревней, ведет к быстрой дифференциации крестьянства.

Взгляды оппозиции по спорным вопросам крестьянской политики подтвердились целиком и полностью. Частичные поправки, вносившиеся в общую линию под влиянием резкой критики оппозиции, не препятствуют продолжающемуся сдвигу официальной политики в сторону "крепкого крестьянства". Достаточно напомнить, что IV съезд Советов по докладу Калинина ни единым словом не упомянул о расслоении в деревне и росте кулака.

Результат такой политики может быть только один: бедняка потерять, середняка не приобрести.

Расслоение крестьянства

Деревня за последние годы далеко шагнула по пути капиталистическогорасслоения.

Беспосевные и малопосевные группы сократились за последние 4 года на35-45%; группа с 6 до 10 десятин за то же время возросла на 100-120%; группа с 10 и выше десятин – на 150-200%. Сокращение процента беспосевных и малопосевных групп происходит в значительной мере путем их разорения и ликвидации. Так, по Сибири за один год ликвидировались 15,8% беспосевщиков и 3,8% имевших до 2-х десятин посева; поСеверному Кавказу – 14,1% беспосевщиков и 3,8% имевших до 2-х десятин посева.

Передвижка безлошадных и безынвентарных крестьянских хозяйств в середняцкие низы совершается чрезвычайно медленно. До сих пор по всему Союзу 30-40 безлошадных и безынвентарных хозяйств, причем основная масса их падает на малопосевные группы.

Распределение основных средств производства по Северному Кавказу таково, что 50% слабейших крестьянских хозяйств принадлежит 15% основных средств производства; 35% средней группы принадлежит 35% основных средств производства и 15% хозяйств высшей группы принадлежит 50%. Такая же картина в распределении средств производства наблюдается и по другим районам(Сибирь, Украина и прочие).

Неравномерность распределения посевов и средств производства подтверждается и неравномерным распределением запасов хлеба у отдельных групп крестьянских хозяйств. 58% всех хлебных излишков деревни к 1 апреля1926 года оказалось в руках 6% крестьянских хозяйств ("Статистическоеобозрение" № 4, стр. 15, 1927 год).

Сдача земель в аренду с каждым годом приобретает все больший и больший размер. Арендующими хозяйствами являются по преимуществу крупнопосевные, имеющие в своих руках средства производства. В огромном числе случаев факт аренды земли скрывается в целях избежания уплаты налога. Малопосевные хозяйства, не имеющие инвентаря и скота, обрабатывают землю преимущественно наемным инвентарем и скотом. Условия, как сдачи в аренду земли, так и найма инвентаря и скота кабальные. Наряду с натуральной кабалой растет и денежное ростовщичество.

Происходящий процесс дробления крестьянских хозяйств не ослабляет, а усиливает процесс дифференциации.

Машины и кредит, вместо того, чтобы служить рычагами обобществления сельского хозяйства, сплошь да рядом попадают в руки кулаков и зажиточных и помогают эксплоатации батраков, бедняков и маломощных середняков.

Вместе с концентрацией земли и средств производства в руках высших групп, эти последние во все возрастающем размере применяют наемный труд.

С другой стороны, низшие и отчасти середняцкие группы крестьянских хозяйств выбрасывают, либо путем полного разорения и ликвидации, либо путем выталкивания отдельных членов семьи все большие и большие количества рабочих рук. Эти "избыточные" руки попадают в кабалу к кулаку или к "мощному" середняку, отходят в города, в значительной же своей части не находят никакого применения.

Несмотря на эти далеко зашедшие процессы, ведущие "к уменьшению удельного хозяйственного веса" среднего крестьянства, середняк продолжает оставаться наиболее многочисленной группой деревни. Привлечение середняка на сторону социалистической политики в сельском хозяйстве является одной из важнейших задач диктатуры пролетариата. Между тем ставка на так называемого "крепкого крестьянина" означает на деле ставку на дальнейший распад середняцких слоев. Только должное внимание батрачеству, только курс на бедноту и ее союз с середняком, только решительная борьба с кулаком, только курс на индустриализацию, только курс на правильное классовое кооперирование и кредитование деревни открывают возможность вовлечения середняка в работу по социалистическому переустройству крестьянского хозяйства.

Практические предложения

"В разыгрывающейся в деревне классовой борьбе, партия не на словах, а на деле должна встать во главе батраков, бедняков и основной массы середняков и организовать их против эксплоататорских стремлений кулачества.

Для усиления и укрепления классовых позиций сельскохозяйственного пролетариата, как части рабочего класса, необходимо предпринять ряд мер, указанных в разделе о положении рабочего класса.

Сельскохозяйственный кредит должен перестать быть привилегией по преимуществу зажиточных кругов деревни. Необходимо прекратить нынешнее положение, когда ничтожные сами по себе фонды бедноты расходуются нередко не по назначению и обслуживают зажиточные и середняцкие слои.

Растущему фермерству деревни должен быть противопоставлен более быстрый рост коллективов. Необходимо систематически, из года в год, производить значительные ассигнования на помощь бедноте, организованной в коллективы.

Наряду с этим, необходимо оказывать более систематическую помощь и бедняцким хозяйствам, неохваченным коллективами, путем полного освобождения их от налога, соответствующей политики землеустройства, кредита на хозяйственное обзаведение, вовлечение в сельскохозяйственную кооперацию и так далее.

Лишенному точного классового содержания лозунгу "создания беспартийного крестьянского актива через оживление Советов" (Сталин-Молотов), что приводит на деле к усилению руководящей роли верхних слоев деревни, нужно противопоставить лозунг создания беспартийного батрацкого, бедняцкого и близкого к ним середняцкого актива.

Необходима действительная, планомерная, повсеместная и прочная организация бедноты вокруг жизненных, политических и экономических задач, машин и прочего, землеустройство и землепользование, кооперирование, реализация фондов кооперирования бедноты и так далее.

Партия должна всемерно содействовать хозяйственному подъему середняцкой части деревни путем правильной политики заготовительных цен, организации доступного для нее кредита и кооперирования, систематически и постепенно подводя этот наиболее многочисленный слой деревни к переходу на крупное машинное коллективное хозяйство.

Задача партии по отношению к растущим кулацким слоям деревни должна заключаться во всемерном ограничении их эксплуататорских поползновений. Недопустимы никакие отступления от пунктов конституции, лишающих избирательных прав в Советы эксплоататорские слои деревни. Необходимо: резко прогрессивное налоговое обложение; меры государственного законодательства по охране наемного труда и по регулированию заработной платы сельскохозяйственных рабочих; правильная классовая политика в области землеустройства и землепользования; то же в области снабжения деревни тракторами и другими орудиями производства.

Развивающиеся арендные отношения в деревне; существующий порядок землепользования, при котором землей, помимо всякого советского руководства и контроля, распоряжаются земельные общества, подпадающие все больше под влияние кулаков; принятое IV съездом Советов решение о "возмещении" при переделах – все это подрывает основы национализации земли.

Одной из существенных мер укрепления национализации должно быть подчинение земельного общества органам местной власти и установление твердого контроля со стороны местных, очищенных от кулаков, Советов над регулированием вопросов землепользования и землеустройства, в целях максимального ограждения интересов бедноты и малоимущих середняков от кулацкого засилья. Необходимо выработать, на основании имеющегося опыта, ряд дополнительных мер для устранения кулацкого засилья в земельном обществе. Необходимо, в частности, добиться того, чтобы кулак, как арендатор земли, был целиком и полностью, не на словах, а на деле, подчинен надзору и контролю органов советской власти в деревне.

Партия должна дать сокрушительный отпор всем тенденциям, направленным к упразднению или подрыву национализации земли, одного из основных устоев диктатуры пролетариата.

Существующую систему единого сельскохозяйственного налога необходимо изменить в сторону освобождения от налога 40-50% беднейших и маломощных крестьянских дворов – без какого бы то ни было дополнительного обложения основной массы середняков. Сроки взимания налогов надо приспособить к интересам низших групп налогоплательщиков.

Должны быть вложены гораздо более значительные средства в совхозное и колхозное строительство. Необходимо предоставление максимальных льгот вновь организующимся колхозам и другим формам коллективизации. Членами колхозов не могут быть лица, лишенные избирательных прав. Задачей перевода мелкого производства в крупное, коллективистическое, должна быть проникнута вся работа кооперации. Необходимо проведение строго классовой линии в области машиноснабжения, в частности, путем борьбы с машинными лжетовариществами.

Необходимо принять землеустроительные работы полностью за счет государства, причем в первую очередь должны быть землеустроены коллективные хозяйства и хозяйства бедноты с максимальным ограждением их интересов.

Цены на хлеб и другие сельскохозяйственные продукты должны обеспечивать бедняку и основной массе середняков возможность, по крайней мере, удержать свое хозяйство на нынешнем уровне и постепенно его улучшать. Должны быть приняты все меры к устранению разрыва между осенними и весенними заготовительными ценами, ибо этот разрыв тяжело бьет по деревенским низам, отдавая все выгоды верхушке.

Необходимо не только значительно увеличить ассигнования в фонд бедноты, но коренным образом изменить все направление сельскохозяйственного кредита в сторону оказания бедноте и маломощному середняку дешевого и долгосрочного кредита и изменения существующей системы гарантий и поручительства.

О кооперации

Задачей социалистического строительства в деревне является переустройство сельского хозяйства на началах крупного машинного коллективного хозяйства. Для основной массы крестьянства простейшим путем к этому является кооперирование, как его обрисовал Ленин в работе "О кооперации". Это и есть то громадное преимущество, которое дает крестьянству диктатура пролетариата и весь советский строй в целом. Расширяющуюся основу для производственно-социалистического кооперирования (коллективизации) может создавать лишь процесс возрастающей индустриализации сельского хозяйства. Без технической революции в самом способе производства, то есть без машин и земледелия, без перехода к многополью, без искусственного удобрения и прочего успешная и широкая работа по действительной коллективизации сельского хозяйства невозможна.

Заготовительная и сбытовая кооперация окажется путем к социализму только в том случае, если 1) будет находиться под непосредственным экономическим и политическим воздействием социалистических элементов хозяйства, в первую очередь крупной промышленности и профессиональных союзов; если 2) процесс кооперирования торговых функций сельского хозяйства будет постепенно приводить к усилению его коллективизации.

Классовое лицо сельскохозяйственной кооперации будет определяться не только численным весом различных групп кооперированного крестьянства, но, главным образом, их экономическим удельным весом. Задача партии заключается в том, чтобы сельскохозяйственная кооперация действительно явилась объединением бедняцких и середняцких групп деревни и была бы орудием борьбы этих элементов против растущей экономической мощи кулачества. Необходимо систематически и настойчиво привлекать к работе по строительству кооперации сельскохозяйственных рабочих.

Успешное кооперативное строительство мыслимо только при условии максимальной самодеятельности кооперированного населения. Правильная связь кооперации с крупной промышленностью и пролетарским государством предполагает нормальную работу кооперативных организаций, исключая бюрократические методы регулирования.

Ввиду явного сдвига партийного руководства от основной линии большевизма в деревне в сторону ставки на зажиточного крестьянина и кулака; ввиду прикрывания этого курса антипролетарскими речами о "бедняцких иллюзиях", "иждивенчестве" и "лодырничестве" бедняка, о его, якобы, малой пригодности к обороне СССР, более чем когда-либо, необходимо напомнить следующие слова нашей партийной программы, которая, ставя ребром вопрос о решающем для нас значении союза с середняком, явно и отчетливо указывает: "Во всей своей работе в деревне ВКП по-прежнему опирается на пролетарские и полупролетарские силы ее, организует прежде всего их в самостоятельную силу, создавая партийные ячейки в деревне, организации бедноты, особого типа профессиональные союзы пролетариев и полупролетариев деревни и так далее, сближая их всемерно с городским пролетариатом и вырывая их из-под влияния деревенской буржуазии и мелкособственнических интересов".

IV. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА

  1. abТемп развития промышленностиsatz

"Единственной материальной основой социализма может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие" (Ленин, т. XVIII, ч. 1, стр. 316).

Основным условием нашего социалистического развития на данной первоначальной его стадии и в данной исторической обстановке, то есть в капиталистическом окружении и при задержке мировой революции, является такой темп индустриализации, который обеспечивал бы на ближайший период разрешение, по крайней мере, следующих задач: 1) Материальные позиции пролетариата в стране должны абсолютно и относительно укрепляться (рост численности занятых рабочих, сокращение числа безработных, рост материального уровня рабочего класса и, в частности, доведение душевой жилищной площади до санитарной нормы). 2) Работа промышленности, транспорта и электростанций должна расти, по крайней мере, не отставая от растущих потребностей и ресурсов страны в целом. 3) Сельское хозяйство должно получать возможность постепенно переходить на более высокую техническую основу и обеспечивать промышленности расширяющуюся сырьевую сельскохозяйственную базу. 4) В отношении уровня развития производительных сил, в отношении техники и в отношении роста материального благосостояния рабочих и трудящихся вообще, СССР должен уже в ближайшие годы не отставать от капиталистических стран, а догонять их. 5) Индустриализация должна обеспечивать оборону страны и, в частности, надлежащее развитие военной промышленности. 6) Социалистические, государственные и кооперативные элементы должны систематически расти, вытесняя одни, подчиняя себе и преобразовывая другие элементы досоциалистических хозяйственных укладов (капиталистических и докапиталистических).

Несмотря на значительные успехи в области промышленности, электрификации и транспорта, индустриализация далеко не достигла того развития, какое необходимо и возможно. Проводимый ныне и намечаемый % на ближайшие годы темп индустриализации явно недостаточен.

Нет и не может быть, разумеется, такой политики, которая позволила бы одним ударом справиться со всеми трудностями и перескочить через длительный период систематического подъема хозяйства и культуры. Но именно наша хозяйственная и культурная отсталость требует исключительного напряжения сил и средств, правильной и своевременной мобилизации всех накоплений, правильного использования всех ресурсов в целях скорейшей индустриализации страны.

Хроническое отставание промышленности, а также транспорта, электрификации и строительства от запросов и потребностей населения, народного хозяйства и общественной системы СССР в целом держит в тисках весь хозяйственный оборот, сужает реализацию товарной части сельскохозяйственной продукции и экспорт ее, вводит импорт в крайне узкие рамки, гонит вверх себестоимость и цены, создает неустойчивость червонца, тормозит развитие производительных сил, задерживает рост материального благосостояния пролетариата и крестьянских масс, приводит к угрожающему росту безработицы, ухудшению жилищных условий, подрывает смычку промышленности с сельским хозяйством и ослабляет обороноспособность страны. Недостаточный темп развития промышленности приводит, в свою очередь, к задержке роста сельского хозяйства. Между тем никакая индустриализация невозможна без решительного поднятия производительных сил сельского хозяйства и увеличения его товарности.

Цены

Нет и не может быть надлежащего темпа индустриализации вне систематического и неуклонного снижения себестоимости, отпускных и розничных цен на промышленные товары и сближение их с мировыми ценами. В этом выражается действительный прогресс, как в смысле перехода работы на более высокую техническую базу, так и в смысле лучшего удовлетворения потребностей трудящихся.

Пора положить конец бессмысленным и непристойным крикам о том, будто оппозиция хочет повышения цен. Партия совершенно единодушна в стремлении к снижению цен. Но одного стремления мало. О политике судят не по намерениям, а по результатам. Результаты же нынешней борьбы за снижение цен не раз заставляли даже ответственных представителей руководства поднимать вопрос о том, не упускаются ли .при этой политике зря большие средства. "Куда девался миллиард?" – спрашивал в январе этого года тов. Бухарин. "Куда девается разница между оптовыми и розничными ценами?" – спрашивал вслед за ним по тому же поводу тов. Рудзутак (стенограмма Политбюро 3 марта 1927, сс. 20-21). При хроническом недостатке товаров, огульное, неумело бюрократическое снижение отпускных цен, поскольку оно в большинстве случаев не доводится до рабочего и крестьянина, приводит к потере госпромышленностью сотен миллионов рублей. Вырастающий из этого раствор оптово-розничных ножниц, особенно в отношении частника, так чудовищен, что вполне допускает, при правильной политике, возможность удержания части торговых накидок в руках государственной промышленности. Непререкаемый вывод из всего хозяйственного опыта последних лет требует скорейшего преодоления диспропорции, увеличения промышленно-товарных масс, ускорения темпа развертывания промышленности. Это основной путь к действительному снижению отпускных и розничных цен и, прежде всего, к снижению себестоимости, которая за последние годы обнаруживала тенденцию скорее к повышению, чем к снижению.

Пятилетка комиссии Госплана (1926-27 и 1930-31)

Вопрос о пятилетнем плане развития народного хозяйства, включенный в порядок дня предстоящего XV съезда, должен по праву стать в центре внимания партии. Пятилетка Госплана не является еще официально признанной и вряд ли в нынешнем своем виде найдет признание. Но она дает, тем не менее, основной линии нынешнего хозяйственного руководства наиболее систематизированное и законченное выражение.

Капитальные затраты промышленности по пятилетке из года в год почти не возрастают (1 142 миллиона в будущем году, 1 205 миллионов в 1931 году), а в процентном отношении к общей сумме вложений в народное хозяйство падают с 36,4% до 27,8%. Чистые вложения в промышленность из средств государственного бюджета по программе пятилетки падают на те же годы, примерно, с 200 миллионов до 90.

Прирост продукции намечен от 4 до 9% по отношению к каждому предшествующему году, – темп капиталистических стран в периоды быстрого подъема. Гигантские преимущества национализации земли, средств производства, банков и централизованного управления, то есть преимущества социалистической революции на пятилетке почти не отразились.

Личное потребление промышленных товаров, нищенское и в настоящее время, должно вырасти за пять лет всего лишь на 12%. Потребление хлопчатобумажных тканей в 1931 году, составляя 97% от довоенного, будет в 5 раз меньше, чем в Соединенных Штатах в 1923 году; потребление угля будет в 7 раз меньше, чем в 1926 году в Германии, в 17 раз меньше, чем в САСШ в 1923 году; потребление чугуна будет в 4 с лишним раза меньше, чем в Германии, в 11 с половиной раз меньше, чем в САСШ; производство электрической энергии будет втрое меньше, чем в Германии, в 7 раз меньше, чем в САСШ; потребление бумаги составит к концу пятилетия 83% довоенного. Все это через 15 лет после Октября! Преподносить к десятилетию октябрьской революции такого рода крохоборческий, насквозь пессимистический план, значит на деле работать против социализма.

Проектируемое Госпланом снижение розничных цен за 5 лет на 17%, даже если бы оно осуществилось, едва отразилось бы на соотношении наших цен с мировыми, которые в 2 с половиной – 3 раза ниже наших.

Несмотря на столь ничтожное снижение цен (да и то пока лишь в проекте) , по пятилетке должно не хватить в год промышленных товаров на 400 миллионов рублей для покрытия платежеспособного спроса. Если же представить, что нынешние чудовищные цены снизятся в течение 5 лет на 22%, – снижение более, чем скромное, – то одно это приведет, к нехватке товаров на целый миллиард. Диспропорция сохраняется, таким образом, неприкосновенной, как постоянный источник роста розничных цен. Пятилетка обещает крестьянам к 1931 году, примерно, довоенную норму промышленных товаров по ценам в полтора раза выше довоенных. Рабочему крупной промышленности она обещает повышение номинальной платы на 33% за пять лет, не считая малообоснованной надежды на снижение цен. Диспропорция спроса и предложения должна быть, по замыслу Госплана, устранена путем повышения рабочей квартирной платы в 2-2 с половиной раза против нынешней, примерно, на 400 миллионов рублей в год. Так как у зажиточного населения есть избыток покупательной силы, то чиновники Госплана пытаются исправить это положение путем урезки реальной заработной платы рабочих. Трудно поверить, что такой способ достижения рыночного равновесия предлагается ответственными органами рабочего государства! Всей этой ложной перспективой потребитель насильственно толкается к поискам выхода на гибельных путях отмены монополии внешней торговли.

Постройка новых 6-7 тысяч верст железных дорог, намеченная на все 5 лет, – против 14 тысяч верст, построенных, например, за пятилетие 1895-1900 годов, – представляется угрожающе недостаточной с точки зрения не только социалистической индустриализации, но и элементарнейших хозяйственных потребностей основных районов.

Такова – с отклонениями с ту или другую сторону – действительная установка государственных органов, фактически руководящих развитием хозяйства. Так выглядит линия нынешнего руководства на деле.

СССР и мировое капиталистическое хозяйство

При длительной борьбе непримиримо враждебных общественных систем – капитализма и социализма – исход определяется в последнем счете соотношением их производительности труда, которое – в условиях рынка – измеряется через соотношение цен, внутренних и мировых. Именно этот коренной вопрос имел в виду Ленин, когда в одной из последних своих речей предупреждал партию о предстоящем нам "экзамене, который устроит русский и международный рынок, которому мы подчинены, с которым связаны, от которого не оторваться" (Ленин, т. XVIII, ч. 2, стр, 33). Мелкобуржуазной пошлостью является поэтому мысль, будто мы можем идти и прийти к социализму любым, хотя бы и "черепашьим" темпом (Бухарин).

Нельзя спрятаться от капиталистического окружения под крышу национально-замкнутого хозяйства, которое, именно вследствие своей замкнутости, вынуждено было бы подвигаться вперед крайне медленно, а следовательно, испытывать не ослабленное, а, наоборот, усиленное давление не только капиталистических армий и флотов ("интервенция"), но прежде всего – дешевых капиталистических товаров.

Монополия внешней торговли есть жизненно необходимое орудие социалистического строительства в обстановке более высокой техники капиталистических стран. Но монополия может оградить строющееся социалистическое хозяйство лишь при условии, если со стороны техники, себестоимости, качества и цены продукции оно будет все больше прибли жаться к мировому хозяйству. Целью хозяйственного руководства должно быть не достижение замкнутого и самодовлеющего хозяйства, ценой неизбежного снижения его темпа и уровня, а, наоборот, всемерное увели чение нашего удельного веса в мировом хозяйстве путем достижения наивысшего темпа.

Для этого нужно: понять гигантское значение нашего экспорта, столь угрожающе отстающего ныне от развития хозяйства в целом (участие СССР в мировом товарообмене спустилось с 4,22% в 1913 году до 0,97% – в 1926 году); изменить, в частности, политику в отношении кулака, дающую ему возможность подрывать социалистический экспорт своими натурально-ростовщическими накоплениями; связи с мировым хозяйством развивать под углом зрения всемерного ускорения индустриализации и усиления социалистических элементов хозяйства в противовес капиталистическим; не распылять в ближайший период наши ограниченные накопления, а постепенно и планомерно переходить к новым видам производства, обеспечивая в первую голову массовое производство наиболее нам доступных и необходимых машин; умело и расчетливо дополнять и подгонять собственную промышленность систематическим использованием завоеваний мировой капиталистической техники.

Установка на изолированное социалистическое развитие и на независимый от мирового хозяйства темп искажает всю перспективу, сбивает плановое руководство с пути, не дает руководящей нити для правильной регулировки наших отношений с мировым хозяйством. В результате, мы не умеем правильно определить ни что построить самим, ни что привезти из-за границы. Решительный отказ от теории изолированного социалистического хозяйства будет уже в течение ближайших лет означать несравненно более целесообразное использование наших ресурсов, более быструю индустриализацию, более планомерный и могучий рост собственного машиностроения, более быстрый рост числа занятых рабочих, действительное снижение цен, словом, подлинное укрепление СССР в капиталистическом окружении.

Не таит ли в себе рост мировых связей опасностей на случай блокады и войны? Ответ на этот вопрос вытекает из всего сказанного выше.

Подготовка к войне требует, разумеется, создания запасов жизненно необходимого нам иностранного сырья и своевременного введения жизненно необходимых новых производств, как например, выделка алюминия и так далее. Но самое важное для длительной и серьезной войны – это иметь как можно более развитую промышленность, способную к массовому производству и к быстрому переходу с одного производства на другое. Недавнее прошлое показало, как такая высокоиндустриальная страна, как Германия, тысячами нитей связанная с мировым рынком, обнаружила огромную живучесть и силу сопротивления, когда война и блокада отрезала ее одним ударом от всего мира.

Если при несравнимых преимуществах нашего общественного строя, мы сумеем в течение "мирного" периода использовать мировой рынок для того, чтобы ускорить наше хозяйственное развитие, мы встретим неизмеримо более подготовленными и вооруженными любую блокаду и любую интервенцию.

Никакая внутренняя политика неспособна сама по себе избавить нас от экономических, политических и военных опасностей капиталистического окружения. Задача внутри сводится к тому, чтобы, укрепляя себя правильной классовой политикой, правильными взаимоотношениями рабочего класса с крестьянством, как можно дальше продвигаться вперед по пути социалистического строительства. Внутренние ресурсы СССР велики и делают это вполне возможным. Используя в этих же целях мировой капиталистический рынок, мы свой основной исторический расчет связываем с дальнейшим ходом мировой пролетарской революции. Ее победа в передовых странах взорвет кольцо капиталистического окружения, избавит нас от тяжкого военного бремени, гигантски усилит нас в области техники, ускорит все наше развитие – в городе и в деревне, на заводе и в школе – и даст нам возможность построить социализм, то есть бесклассовое общество, основанное на передовой технике и на действительном равенстве всех его членов в труде и в пользовании продуктами труда.

Где взять средства

На вопрос, где взять средства для более смелого, более революционного разрешения задач действительной индустриализации и более быстрого подъема культуры масс, то есть задач, от разрешения которых зависит судьба социалистической диктатуры, оппозиция отвечает:

Основным источником средств является перераспределение народного дохода путем правильного использования бюджета, кредита и цен. Дополнительным источником средств должно явиться правильное использование связей с мировым хозяйством.

1) По пятилетке Госплана, бюджет, государственный и местный, поднимется за 5 лет с 6 до 8,9 миллиардов рублей и будет в 1931 году составлять 16% народного дохода, то есть поглощать меньшую его часть, чем довоенный царский бюджет (18%). Бюджет рабочего государства не только может, но должен занять большее место в народном доходе, чем буржуазный бюджет, – при том, разумеется, условии, что он будет действительно социалистическим и, наряду с увеличенными расходами на просвещение масс, будет выделять несравненно большие суммы на индустриализацию страны. Чистые вложения из бюджета на нужды индустриализации могут и должны достигнуть 500-1000 миллионов в год в течение ближайшего пятилетия.

2) Налоговая система не поспевает за ростом накоплений у деревенских верхов и новой буржуазии вообще. Необходимо: а) провести дейст вительное обложение всех видов сверхприбыли частных предпринимателей в размере не менее 150-200 миллионов рублей, а не 5 миллионов, как сейчас; б) в целях усиления экспорта обеспечить изъятие у зажиточ но-кулацких слоев, примерно, у 10% крестьянских дворов, в порядке займа, не менее 150 миллионов пудов из тех натуральных хлебных запасов, которые достигли уже в 1926-27 году 800-900 миллионов пудов и сосредоточены большей своей частью в руках верхних слоев крестьянства.

3) Решительную политику систематического и неуклонного снижения отпускных и розничных цен и сжатия оптово-розничных "ножниц" нужно проводить на деле таким образом, чтобы снижение цен распространялось в первую голову на предметы широкого потребления рабочего и крестьянина (без практикуемого ныне ухудшения качества, и без того крайне низкого) и чтобы это снижение не лишало госпромышленность необходимого накопления, а шло бы, главным образом, путем увеличения товарной массы и за счет снижения себестоимости, уменьшения накладных расходов, сокращения бюрократических аппаратов и так далее.

Более сообразующаяся с условиями рынка, более гибкая, более индивидуализированная, то есть считающаяся с положением каждого товара на рынке, политика снижения отпускных цен, может сохранить в руках госпромышленности громадные суммы, питающие ныне частный капитал и торговый паразитизм вообще. 4) Режим экономии, который должен был, согласно прошлогоднего воззвания Сталина-Рыкова, дать 300-400 миллионов рублей в год, на деле дал совершенно ничтожные результаты. Режим экономии есть вопрос классовой политики и может быть осуществлен только под непосредственным нажимом масс. Для этого рабочие должны сметь нажимать. Снизить непроизводительные расходы на 400 миллионов рублей в год вполне возможно.

4) Режим экономии, который должен был, согласно прошлогоднего воззвания Сталина-Рыкова, дать 300-400 миллионов рублей в год, на деле дал совершенно ничтожные результаты. Режим экономии есть вопрос классовой политики и может быть осуществлен только под непосредственным нажимом масс. Для этого рабочие должны сметь нажимать. Снизить непроизводительные расходы на 400 миллионов рублей в год вполне возможно.

5) Умелое использование таких орудий, как монополия внешней торговли, иностранные кредиты, концессии, договора технической помощи и так далее, может отчасти дать дополнительные средства, а, главное, чрезвычайно повысить целесообразность наших собственных затрат, оплодотворяя их новой техникой, ускоряя весь ход нашего развития и тем самым укрепляя нашу действительную социалистическую независимость от капиталистического окружения.

6) Вопрос о подборе людей – снизу доверху – и о правильных между ними взаимоотношениях является не в последнем счете финансовым вопросом. Чем хуже подбор, тем больше нужно средств. Правильному подбору и правильным отношениям противодействует бюрократический режим.

7) Хвостизм хозяйственного руководства означает на практике потерю многих десятков миллионов, как пеню за непредусмотрительность, несогласованность, крохоборчество, отставание.

8) Налоговые средства не могут покрыть все возрастающих требований народного хозяйства. Кредит должен становиться все более важным рычагом перераспределения народного дохода для целей социалистического строительства, что прежде всего предполагает укрепление режима твердой валюты и здорового денежного обращения.

9) Более классово-выдержанная хозяйственная политика, сужающая рамки спекуляции и ростовщичества, облегчит более успешную мобилизацию частных накоплений государственными и кредитными учреждениями и несравненно более широкое, чем ныне, финансирование промышленности в форме долгосрочного кредита.

10) Государственная продажа водки введена была первоначально в виде опыта и с тем, что главная часть дохода от нее пойдет на дело индустриализации, прежде всего, на поднятие металлургии. В действительно сти, дело индустриализации только потеряло от введения государственной продажи водки. Опыт следует признать совершенно неудавшимся. При советском строе государственная продажа водки означает минус не только на стороне частного хозяйства, как при царизме, но, главным образом, небрежная работа, повышение брака, порча машин, рост несчастных случаев, пожары, драки, увечья и прочее измеряются в год сотнями миллионов рублей. Государственная промышленность теряет от водки не меньше, чем получает от водки бюджет, и в несколько раз больше, чем сама промышленность получает из бюджета. Прекращение государственной продажи водки в кратчайший срок (2-3 года) автоматически повысит материальные и духовные ресурсы индустриализации.

Таков ответ на вопрос, где взять средства. Неправда, будто темп индустриализации упирается непосредственно в отсутствие ресурсов. Средства скудны, но они есть. Нужна правильная политика.

Пятилетка Госплана должна быть категорически отвергнута и осуждена как в корне несовместимая с задачей "превращения России нэповской в Россию социалистическую".

Необходимо осуществить передвижку в деле распределения налоговой тяжести между классами, нагрузив кулака и нэпмана, облегчив рабочих и бедноту.

Понизить удельный вес косвенных налогов. Ликвидировать в ближайшие годы систему государственной продажи водки.

Упорядочить финансы железнодорожного транспорта. Упорядочить финансы промышленности.

Оздоровить запущенное лесное хозяйство, которое может и должно стать источником крупнейших доходов.

Обеспечить безусловную устойчивость денежной единицы, Упрочение червонца требует снижения цен, с одной стороны, бездефицитного бюджета, – с другой. Недопустимо использование эмиссии для покрытия бюджетного дефицита.

Нужен строго целевой бюджет, бездефицитный, жесткий, не терпящий ни лишнего, ни случайного.

В бюджет 1927-28 года надлежит значительно повысить ассигнования на оборону (преимущественно на военную промышленность), на промышленность вообще, на электрификацию, на транспорт, жилстроительство, на мероприятия по коллективизации сельского хозяйства.

Дать решительный отпор покушениям на монополию внешней торговли. Взять твердый курс на индустриализацию, электрификацию и рационализацию, построенную на повышении технической мощи хозяйства и улучшении материального положения масс.

V. СОВЕТЫ

Бюрократический аппарат любого буржуазного государства, независимо от его формы, возвышается над населением, связывая бюрократию круговой порукой правящей касты и систематически воспитывая в трудящихся страх и преклонение перед правительством. Октябрьская революция, заменившая старую государственную машину рабочими, крестьянскими и солдатскими Советами, нанесла тягчайший в истории удар идолу бюрократического госудрства.

Программа партии говорит по этому вопросу:

"Ведя самую решительную борьбу с бюрократизмом, РКП отстаивает для полного преодоления этого зла следующие меры: 1) обязательное привлечение каждого члена Совета к выполнению определенной работы по управлению государством; 2) последовательную смену этих работ с тем, чтобы они постепенно охватывали все отрасли управления; 3) постепенное вовлечение всего трудящегося населения поголовно в работу по управлению государством. Полное и всестороннее проведение всех этих мер, представляя собой дальнейший шаг по пути, на который вступила Парижская коммуна, и упрощение функций управления при повышении культурного уровня трудящихся ведут к уничтожению государственной власти".

Вопрос о советском бюрократизме не есть только вопрос о волоките, о раздутых штатах и прочее. В основе своей это вопрос о классовой роли бюрократии, об ее общественных связях и симпатиях, об ее силе и привилегированности, об ее отношении к нэпману и чернорабочему, к интеллигенту и безграмотному, к жене советского "сановника" и к темной крестьянке и пр. и пр. Чью руку тянет чиновник? – таков основной вопрос, повседневно проверяемый на житейском опыте миллионами трудящихся.

Еще накануне Октябрьской революции, Ленин, ссылаясь на Марксов анализ Парижской коммуны, усиленно напирал на ту мысль, что "при социализме должностные лица перестают быть "бюрократами", быть "чиновниками", перестают по мере введения, кроме выборности, еще сменяемости в любое время, да еще сведения платы к среднему рабочему уровню, да еще замены парламентарных учреждений работающими, то есть издающими законы и проводящими их в жизнь".

В какую же сторону развивается за последние годы аппарат советского государства; в сторону упрощения и удешевления? орабочения? приближения к трудящимся города и деревни? уменьшения расстояния между управляющими и управляемыми? Как обстоит дело с проведением большего равенства в условиях жизни, правах и обязанностях? Идем ли мы в этой области вперед? Совершенно очевидно, что ни на один из этих вопросов нельзя ответить утвердительно. Разумеется, действительное и полное осуществление равенства достижимо лишь при условии уничтожения классов.

В эпоху нэпа задача проведения равенства затрудняется и замедляется, но не отменяется. Нэп есть для нас не путь к капитализму, а путь к социализму; следовательно, постепенное вовлечение всего трудящегося населения поголовно в работу по управлению государством и систематическая борьба за большее равенство остается одной из важнейших задач партии и при нэпе. Эта борьба может быть успешной лишь на основе растущей индустриализации страны и увеличения руководящей роли пролетариата во всех отраслях материального и культурного строительства. Борьба за большее равенство не исключает в переходное время более высокой оплаты квалифицированных рабочих, поднятия материального уровня труда специалистов, как не исключает и лучшей оплаты учительства на большую высоту, чем в буржуазных странах и так далее.

Надо отдать себе ясный отчет в том, что армия чиновников растет у нас за последние годы количественно, сплачивается внутренне, поднимается над управляемыми, переплетается с зажиточными слоями города и деревни. "Инструкция" 1925 года, предоставившая избирательные права многочисленным эксплуататорским элементам, явилась лишь одним из-наиболее ярких выражений того, насколько отзывчивым становится бюрократический аппарат, до самых своих верхушек, к домогательствам верхних слоев, зажиточных, накопляющих, обогащающихся. Отмена этой инструкции, ломавшей на деле советскую конституцию, явилась несомненным результатом критики со стороны оппозиции. Но уже первые перевыборы по новой инструкции обнаружили в ряде мест стремление, поощряемое сверху, по возможности сузить круг лишенцев из зажиточных слоев. Центр вопроса, однако, уже не в этом. При непрерывном росте удельного веса новой буржуазии и кулачества, при сближении их с бюрократией, при общем неправильном курсе руководства, кулак и нэпман, даже лишенные прав, сохраняют возможность влиять на состав и политику, по крайней мере, низовых советских органов, оставаясь за их кулисами.

Проникновение в Советы кулацких низовых элементов или "подкулачников" и городского мещанства, начавшееся с 1925 года и частично задержанное вследствие противодействия оппозиции, представляет собою тот глубочайший политический процесс, невнимание к которому или замазывание которого грозило бы самыми тяжкими последствиями для пролетарской диктатуры.

Городские Советы, основное орудие поголовного вовлечения рабочих и вообще тружеников в дело управления государством, за последние годы утрачивают свое значение, отражая этим несомненную передвижку соотношения классовых сил в ущерб пролетариату.

Противодействие этим явлениям мыслимо не посредством голого административного "оживления" Советов, а лишь посредством твердой классовой политики, решительного отпора новым эксплуататорам, повышения активности и значения пролетариата и бедноты во всех без изъятия учреждениях и органах советского государства.

"Теория" Молотова насчет того, что нельзя будто бы требовать приближения рабочих к государству и государства к рабочим, так как наше государство уже само по себе рабочее ("Правда", 13 декабря 1925 года) – представляет наиболее злокачественную формулу бюрократизма, заранее освящая все бюрократические извращения. Критика антиленинской "теории" Молотова, пользующейся открытым или молчаливым сочувствием широких кругов советской администрации, подводится при нынешнем курсе под социал-демократический уклон. Между тем, суровое осуждение этой и подобных ей "теорий" является необходимым условием действительной борьбы против бюрократических извращений – не путем превращения известного числа рабочих в чиновников, но путем приближения к рабочим и крестьянским низам всего государственного аппарата во всей повседневной его работе.

Нынешняя официальная борьба с бюрократизмом, не опирающаяся на классовую активность трудящихся и пытающаяся заменить ее усилиями самого аппарата, не дает и не может давать существенных результатов, а во многих случаях даже содействует усилению бюрократизма.

Во внутренней жизни Советов также наметился за последний период ряд процессов явно отрицательного характера. Советы все более отстраняются от решения основных политических, хозяйственных и культурно-бытовых вопросов, превращаясь в придаток к исполкомам и их президиумам. В руках последних сосредоточивается целиком работа управления. Обсуждение вопросов на пленумах Советов носит показной характер. Одновременно с этим удлиняются сроки перевыборов советских органов и увеличивается независимость последних от широких рабочих масс. Все это чрезвычайно усиливает влияние чиновничьих элементов на решение вопросов.

Управление огромными областями городского хозяйства держится нередко на одном-двух коммунистах, которые подбирают себе специалистов и вообще чиновников, попадая нередко в зависимость к ним. Правильной выучки членов Совета, втягивание в работу снизу вверх – нет. Отсюда постоянные жалобы на недостаток умелых работников в советском аппарате и дальнейший сдвиг на чиновника.

Выборные руководители важных областей советской работы смещаются при первом же столкновении с председателем Совета, тем более с секретарем губкома, вследствие чего выборность сводится на нет, ответственность понижается.

Необходимо:

1) Взять твердый курс на борьбу с чиновничеством, по-ленински, на основе действительной борьбы за ограничение эксплоататорских стремлений новой буржуазии и кулачества, путем последовательного развертывания рабочей демократии в партии, при союзах, Советах.

2) Провести лозунг приближения рабочего, батрака, бедняка и середняка – против кулака – к государству с безусловным подчинением аппарата насущным интересам трудящейся массы.

3) В основу оживления Советов положить поднятие классовой активности рабочих, батраков, бедняков и середняков.

4) Превратить горсоветы в действительные органы пролетарской власти и орудия вовлечения широких масс трудящихся в дело управления социалистическим строительством. Осуществить не на словах, а на деле контроль городских Советов над работой губернских исполкомов и подчиненных им органов.

5) Решительно прекратить снимание с советской работы выборных работников, за исключением случаев действительной и безусловной необходимости, смысл которой должен быть ясен избирателям.

Надо добиваться и добиться того, чтобы самый отсталый чернорабочий, самая темная крестьянка убеждались из опыта, что в любом государственном учреждении они найдут внимание, совет, возможную поддержку.

VI. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС

Замедление общего темпа социалистического развития; рост новой буржуазии в городе и деревне; усиление буржуазной интеллигенции; рост бюрократизма в государственных органах; неправильный режим в партии, и связанный со всем этим рост великодержавного шовинизма и национализма вообще, – особенно болезненно отражаются в национальных областях и республиках, усугубляясь сохранившимися еще в некоторых из них остатками докапиталистического уклада.

В условиях нэпа роль частного капитала вырастает особенно на окраинах, отсталых в промышленном отношении. Хозяйственные органы часто ставят здесь ставку на частника; назначают цены, без учета действительного положения бедняцкой и середняцкой крестьянской массы; искусственно снижают заработок батраков, без конца расширяют систему частного и бюрократического посредничества между промышленностью и крестьянами – поставщиками сырья; направляют кооперативное строительство в сторону обслуживания преимущественно богатых слоев деревни; пренебрегают интересами особо отсталых слоев, скотоводов и полускотоводов. Остается совершенно в тени насущная задача – проведение плана промышленного строительства в национальных областях, в особенности плана индустриализации переработки сельскохозяйственного сырья.

Бюрократизм, опираясь на великодержавный шовинизм, сумел превратить советскую централизацию в источник трений из-за дележа чиновничьих мест между национальностями (Закавказская федерация), сумел испортить отношения между центром и окраинами, сумел фактически свести на нет значение Совета Национальностей, сумел довести бюрократическую опеку над автономными республиками до лишения последнего права разбирать земельные споры между местным и русским населением. До сегодняшнего дня великодержавный шовинизм, особенно поскольку он действует через госаппарат, остается главным врагом сближения и сплочения трудящихся разных национальностей.

Подлинная поддержка бедноты, сближение основной массы середняков с беднотой и батрачеством, организация последнего в самостоятельную классовую силу – все это получает особое значение в нацреспубликах и областях. Без действительной организации батраков, без кооперирования и объединения бедноты мы рискуем оставить отсталую восточную деревню в условиях традиционной кабалы, а наши партячейки – без подлинно низовых кадров.

Задача коммунистов наиболее отсталых или только пробуждающихся национальностей должна заключаться в том, чтобы направить процесс национального пробуждения по советско-социалистическому руслу, путем вовлечения трудящихся масс в хозяйственное и культурное строительство, в частности, путем помощи развитию местного языка, школьного дела и "национализации" советского аппарата. 

Там, где имеются условия для трения с другими национальностями и национальными меньшинствами, национализм, при нарастании буржуазных элементов, зачастую становится ярко наступательным. "Национализация" местного аппарата проводится при этом за счет национальных меньшинств. Пограничные вопросы становятся источником национальной грызни. Атмосфера партийной, советской и профсоюзной работы отравляется национализмом. Украинизация, тюркизация и прочее может пройти правильно только при преодолении великодержавных и бюрократических замашек в учреждениях и органах Союза, с одной стороны, только при сохранении руководящей роли пролетариата в национальных республиках, только при опоре на низы деревни и только при постоянной и непримиримой борьбе с кулацкими и шовинистическими элементами, – с другой.

Украинизация, тюркизация и прочее может пройти правильно только при преодолении великодержавных и бюрократических замашек в учреждениях и органах Союза, с одной стороны, только при сохранении руководящей роли пролетариата в национальных республиках, только при опоре на низы деревни и только при постоянной и непримиримой борьбе с кулацкими и шовинистическими элементами, – с другой.

Особое значение приобретают эти вопросы для таких промышленных центров, как Донбасс или Баку, пролетарское население которых по своей национальности в значительной своей массе не совпадает с деревенской периферией. В этом случае правильные культурно-политические взаимоотношения между городом и деревней мыслимы лишь: 1) при особо внимательном подлинно братском отношении города к материальным и духовным потребностям инаконациональной деревни; при непримиримом отпоре всяким буржуазным попыткам вклиниться между городом и деревней, питаются ли они при этом бюрократическим высокомерием по отношению к деревне, или реакционно-кулацкой завистью по отношению к городу.

Бюрократический режим передает фактическое проведение поверхностно-показной "национализации" госаппарата в руки чиновника, спеца, мелкобуржуазного учителя, которые связаны бесчисленными социально-бытовыми связями с верхами города и деревни и к интересам этих верхов приспособляют свою политику. Это отталкивает местную бедноту от партии и советской власти и бросает ее в объятия местной торговой буржуазии, ростовщиков, реакционного духовенства, феодально-патриархальных элементов. В то же время бюрократический режим оттесняет на задворки подлинно коммунистические элементы националов, объявляя их нередко "уклонистами", преследуя их всеми силами, как это произошло, например, в отношении значительной группы старых грузинских большевиков, попавших под опалу сталинской группы и горячо взятых под защиту Лениным в последний период его жизни.

Подъем трудящихся масс национальных республик и областей, обусловленный октябрьской революцией, является причиной того, что эти массы стремятся к непосредственному и самостоятельному участию в практическом строительстве. Между тем, бюрократический режим пытается парализовать это стремление посредством запугивания местным национализмом.

XII съезд ВКП (б) признал необходимость борьбы против "пережитков великодержавного шовинизма", против "хозяйственного и культурного неравенства национальностей Союза республик", против "пережитков национализма в среде целого ряда народов, прошедших тяжкое иго национального гнета". IV совещание (1923 г. ) с ответственными работниками нацреспублик и областей указало, что "одной из коренных задач партии является выращивание и развитие из пролетарских и полупролетарских элементов местного населения коммунистических организаций нацреспублик и областей"... Совещание единодушно признало, что коммунисты из центра в отсталых республиках и областях должны играть роль "не педагогов и нянек, а помощников" (Ленин). Между тем, за последние годы дело развивается в прямо противоположном направлении. Назначаемые секретариатом ЦК верхушки национального партаппарата берут на себя фактическое решение всех партийных и советских дел, отстраняя национальных работников, как коммунистов второго разряда, которых привлекают к делу зачастую лишь для формального "представительства" (Крым, Казахстан, Туркменистан, горские области Северного Кавказа и так далее). Искусственное разделение сверху всех местных работников на "правых" и "левых" применяется как система для того, чтобы назначенные из центра секретари могли бесконтрольно командовать обеими группами.

В областях нашей национальной политики, как и в других областях, необходимо вернуться на ленинские позиции.

1. Проводить несравненно более систематическую, принципиальную, настойчивую работу по преодолению национальной розни среди рабочих разных национальностей, в особенности путем внимательного отношения ко вновь вовлекаемым рабочим-"националам", повышения их квалифи кации, улучшения их жилищных и культурно-бытовых условий и так далее.

Твердо помнить, что действительным рычагом вовлечения отсталой национальной деревни в советское строительство является создание и воспитание пролетарских кадров из местного населения.

2. Пересмотреть пятилетний хозяйственный план в смысле усиления темпа индустриализации промышленно отсталых окраин и строить пятнадцатилетний генеральный план с учетом интересов национальных республик и областей. Приспособить заготовительную политику к задачам развития специальных культур бедняцкими и середняцкими хозяйствами (хлопок в Средней Азии, табак в Крыму, в Абхазии и тому подобное). Кредитная кооперативная политика, а также политика мелиорации (в Средней Азии, в Закавказье и так далее) должны вестись по строго классовому руслу, в соответствии с основными задачами социалистического строительства. Уделить должное внимание развитию животноводческой кооперации. Провести индустриализацию переработки сельскохозяйственного сырья применительно к местным условиям.

Переселенческую политику пересмотреть в строгом соответствии с интересами правильной политики по национальному вопросу.

3. Добросовестное проведение национализации советского, а также партийного, профессионального и кооперативного аппаратов, при действительном учете классовых и междунациональных взаимоотношений. Решительная борьба против колонизаторских уклонов в деятельности государственных кооперативных и других органов. Сокращение бюрократического посредничества между центром и окраинами. Проверить опыт работы Закавказской федерации с точки зрения ее соответствия интересам хозяйственного и культурного развития национальностей Закавказья.

4. Систематически устранять все затруднения к возможно большему сближению и объединению трудящихся разных наций СССР на почве социалистического строительства и международной революции. Решительно бороться с механическим навязыванием рабочим и крестьянам другой национальности языка преобладающей национальности, предоставляя трудящимся массам полную свободу выбора в этом отношении. Обеспечить реальные права всякого национального меньшинства внутри национальных республик и областей. Требовать во всей работе внимательного учета тех особенностей, какие существуют в отношении между прежде угнетенными нациями и нациями, являющимися прежде угнетательскими.

5. Последовательное проведение внутрипартийной демократии во всех национальных республиках и областях. Полный отказ от командования националами, от назначенства и ссылок. Отказ от политики принудительного давления коммунистов-националов на правых и левых. Самое заботливое выдвижение и обучение местного низового пролетарского, полупролетарского, батрацкого и крестьянского (антикулацкого) актива.

6. Борьба с устряловщиной и всякого рода великодержавными тенденциями, в особенности, в центральных наркоматах и в госаппарате – вообще. Идейная борьба с местным национализмом на основе проведения ясной и последовательной классовой политики в национальном вопросе.

7. Превращение Совета Национальностей в действительно работающий орган, связанный с национальными республиками и областями и действительно способный отстаивать их интересы.

8. Должное внимание национальному моменту в работе профсоюзов. Забота о формировании кадров местного пролетариата. Проведение делопроизводства союзов на родном языке, с соблюдением интересов всех национальностей и национальных меньшинств.

9. Безусловное лишение избирательных прав эксплоататорских элеме== ПРОЕКТ ПЛАТФОРМЫ БОЛЬШЕВИКОВ-ЛЕНИНЦЕВ (ОППОЗИЦИИ) К XV СЪЕЗДУ ВКП (б) ==

(Кризис партии и пути его преодоления)

[На правах рукописи, только для членов ВКП (больш.)]

13 членов ЦК и ЦКК вносят в Политбюро ЦК ВКП (б) нижеследующий проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции) к XV съезду ВКП (б).

Они оставляют за собой право уточнения ее накануне съезда – после обмена мнений в печати и на партсобраниях.

Муралов, Евдокимов, Раковский, Пятаков, Смилга, Зиновьев, Троцкий, Каменев, Петерсон, Бакаев, Соловьев, Лиздин, Авдеев.

СОДЕРЖАНИЕ

I. Введение

II. Положение рабочего класса и профсоюзы

III. Крестьянство

IV. Госпромышленность и социалистическое строительство

V. Советы

VI. Национальный вопрос

VII. Партия

VIII. Комсомол

IX. Наше международное положение и опасность войны

X. Красная армия

XI. О разногласиях действительных и мнимых

XII. Против оппортунизма, за единство партии

I. ВВЕДЕНИЕ[ ]

В своей речи на последнем партсъезде, на котором он присутствовал, Ленин говорил: «Вот мы год пережили, государство в наших руках, а в новой экономической политике оно в тот год действовало по-нашему? – Нет. Этого мы не хотим признать: оно действовало не по-нашему. А как оно действовало?.. Машина едет не туда, куда ее направляют, а туда, куда направляет кто-то, не то нелегальные, не то беззаконные, не то бог знает откуда взятые, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие. Машина едет не совсем так, а очень часто совсем не так, как воображает тот, кто у руля этой машины сидит».

В этих словах дана та мерка, которую необходимо прилагать при обсуждении основных вопросов нашей политики. Куда идет машина, государство, власть? Туда ли, куда мы, коммунисты, выражающие интересы и волю рабочих и громадной массы крестьянства, хотим? Или не туда? Или «не совсем» туда?

За годы, протекшие со времени смерти Ленина, мы неоднократно старались обратить внимание центральных учреждений партии, а затем и всей партии в целом на то, что, благодаря неправильному руководству, опасность, указанная Лениным, во много раз усилилась: «машина идет не туда», куда требуют интересы рабочих и крестьян. Накануне нового съезда партии мы считаем своим долгом, несмотря на все преследования, которым мы подвергаемся, с удвоенной силой указать на это партии, ибо мы уверены, что дело поправимо, что оно может быть исправлено самой же партией.

Когда Ленин говорил, что машина часто идет туда, куда ее направляют враждебные нам силы, он тем самым обращал внимание всех нас на два важнейших обстоятельства. Во-первых, на то, что в нашем строе существуют эти враждебные нашему делу силы, – кулак, нэпман, бюрократ, использующие нашу отсталость и ошибки нашей политики и фактически опирающиеся при этом на весь международный капитализм. Во-вторых, на то, что эти силы обладают таким значением, что могут подталкивать нашу государственную и хозяйственную машину не туда, куда это нужно, а в дальнейшем даже пытаться – сперва в прикрытой форме – ухватиться за руль этой машины.

Слова Ленина обязывали всех нас: 1) внимательно следить за ростом враждебных сил – кулака, нэпмана, бюрократа; 2) отдать себе отчет в том, что по мере общего подъема страны, эти силы будут стремиться к сплочению, к внесению своих «поправок» в наши планы, к усиленному давлению на нашу политику, к проведению своих интересов через наши аппараты; 3) принимать меры к тому, чтобы всячески ослабить рост, сплочение и давление этих враждебных сил, препятствуя им создать то положение фактического, хотя бы подспудного двоевластия, к которому они стремятся, и 4) говорить об этих классовых процессах рабочему классу и всем трудящимся всю правду полностью. В этом и состоит сейчас основа вопроса о «термидорианской» опасности и о борьбе с нею.

С тех пор, как Ленин сделал свое предупреждение, у нас многое улучшилось, но многое и ухудшилось. Влияние госаппарата растет, а с ним вместе и бюрократическое извращение рабочего государства. Абсолютный и относительный рост капитализма в деревне и абсолютный рост его в городе начинают приводить к росту и политического самосознания буржуазных элементов в нашей стране. Эти элементы пытаются деморализовать – часто не без успеха – и часть коммунистов, с которыми сталкиваются на работе и в быту. Данный Сталиным на XIV съезде лозунг: огонь налево! – не мог не облегчить сплочения правых элементов в партии и буржуазно-устряловских элементов в стране.

Вопрос: кто кого? – разрешается непрерывной борьбой классов на всех участках экономического, политического, культурного фронтов, за социалистический или капиталистический путь развития, за соответственное этим двум путям распределение национального дохода, за полноту политической власти пролетариата или дележ этой власти с новой буржуазией. В стране с подавляющим большинством мелкого и мельчайшего крестьянства и вообще мелких хозяйчиков важнейшие процессы до поры до времени совершаются распыленно и подспудно, чтобы затем сразу, «неожиданно» прорваться наружу.

Капиталистическая стихия находит свое выражение прежде всего в расслоении деревни и в росте частника. Верхи деревни, как и буржуазные элементы города, все теснее переплетаются с разными звеньями государственно-хозяйственного аппарата. Этот аппарат нередко помогает новой буржуазии окутывать статистическим туманом ее успешную борьбу за увеличение ее доли в народном доходе.

Торговый аппарат, государственный, кооперативный и частный съедает громадную долю народного дохода: более одной десятой валовой продукции. С другой стороны, частный капитал в торгово-посредническом обороте занимает за последние годы значительно более одной пятой всего оборота, в абсолютных цифрах – свыше пяти миллиардов в год. До сих пор массовый потребитель получает необходимые ему продукты более чем на 50% из рук частника. Здесь для частника основной источник прибыли и накопления. Ножницы сельскохозяйственных и промышленных цен, оптово-розничные ножницы, так называемые «разрывы» цен по отдельным отраслям сельского хозяйства, по отдельным районам, по сезонам, ножницы внутренних и мировых цен (контрабанда) представляют собою постоянный источник наживы.

Частный капитал собирает ростовщические проценты по ссудам и наживается на государственных займах.

Роль частника очень значительна и в промышленности. Если даже она и падала за последнее время относительно, то росла абсолютно. Частнокапиталистическая цензовая промышленность дает валовой продукции на 400 миллионов в год. Мелкая, кустарная и ремесленная, дает более 1.800 миллионов. Вместе продукция государственной промышленности составляет более 1/5 части всей промышленно-товарной продукции и около 40% товарной массы широкого рынка. Преобладающая масса этой промышленности так или иначе связана с частным капиталом. Разнообразные, явные и скрытые формы эксплуатации массы кустарей торговым и кустарно-предпринимательским капиталом является чрезвычайно важным и притом растущим источником накопления новой буржуазии.

Налоги, заработная плата, цены, кредит являются важнейшими рычагами распределения народного дохода, укрепления одних классов, ослабления – других.

Сельскохозяйственный налог в деревне, по общему правилу, ложится в обратной прогрессии: тяжело – на маломощных, легче – на крепких и на кулаков. По приблизительным исчислениям, 34% маломощных крестьянских хозяйств СССР (даже без таких районов с далеко продвинувшейся дифференциацией, как Украина, Северный Кавказ и Сибирь) владеют 18% условно чистого дохода; таким же точно совокупным доходом, 18% владеет и высшая группа, составляющая всего 7,5% хозяйств. Между тем, обе эти группы платят, примерно, поровну, около 20% всей налоговой суммы каждая; ясно, что на каждое отдельное бедняцкое хозяйство налог ложится гораздо более тяжелой ношей, чем на кулацкое и вообще «крепкое» хозяйство. Вопреки опасениям руководителей XIV съезда, наша налоговая политика отнюдь не «раздевает» кулака и нимало не мешает ему сосредоточивать в своих руках все большие деньги и натуральные накопления.

Роль косвенных налогов в нашем бюджете растет угрожающе за счет прямых. Этим одним налоговая тяжесть автоматически передвигается с верхов на низы. Обложение рабочих оказалось в 1925-26 году вдвое выше, чем в предшествовавшем году, тогда как обложение прочего городского населения уменьшилось на 6% («Вестник финансов», 1927, № 2, стр. 52): водочный налог ложится все более невыносимой тяжестью именно на промышленные районы.

Прирост дохода на душу за 1926 год, по сравнению с 1925 – по некоторым примерным исчислениям – составлял для крестьян 19%, для рабочих – 26%, для торговцев и промышленников – 46%. Если бы расчленить «крестьян» на три основные группы, то обнаружилось бы с полной бесспорностью, что у кулака доход вырос несравненно больше, чем у рабочего. Доходность торговцев и промышленников, исчисленная на основании налоговых данных, несомненно преуменьшена. Однако, и эти подкрашенные цифры явно свидетельствуют о росте классовых противоположностей.

Ножницы сельскохозяйственных и промышленных цен еще более раздвинулись за последние полтора года. За свои продукты крестьянин выручал не более 1,25 довоенной цены, а за промышленные товары платил не менее, как в 2,2 раза дороже, чем до войны. Переплата крестьянства, опять-таки преимущественно низших его слоев, на ножницах, составившая за последний год сумму около миллиарда рублей, ведет не только к усилению противоречия между сельским хозяйством и промышленностью, но и крайне обостряет дифференциацию деревни.

На разрыве оптовых и розничных цен теряют и государственное хозяйство, и потребитель, значит, есть третий, который выигрывает. Выигрывает частник, следовательно, капитализм.

Реальная зарплата в 1927 году стоит в лучшем случае на том же уровне, что осенью 1925 года. Между тем, несомненно, что за эти два года страна богатела, общий народный доход повышался, кулацкая верхушка деревни увеличивала свои запасы с громадной быстротой, накопления частного капиталиста, торговца, спекулянта чрезвычайно возросли. Ясно, что доля рабочего класса в общем доходе страны падала, в то время, как доля других классов росла. Этот факт важнейший для оценки всего положения.

Утверждать, что открытое указание на противоречия развития и рост враждебных сил есть паника или пессимизм, может лишь тот, кто в глубине души считает, что нашему рабочему классу и нашей партии не справиться с трудностями и опасностями. Мы на этой точке зрения не стоим. Опасности надо ясно видеть. Мы точно указываем на них именно затем, чтобы вернее бороться с ними и преодолеть их.

Известный рост враждебных нам сил кулака, нэпмана, бюрократа – при нэпе неизбежен. Эти силы нельзя уничтожить какими-либо административными распоряжениями или простым экономическим нажимом. Введя нэп и проводя его, мы сами создали известное место для капиталистических отношений в нашей стране и еще на продолжительный срок должны признать их существование неизбежным. Ленин только напомнил голую и необходимую для рабочих правду, когда сказал: «Пока мы живем в мелкой крестьянской стране, для капитализма в России есть более прочная экономическая база, чем для коммунизма. Это необходимо запомнить... Мы корней капитализма не вырвали, и фундамент, основу у внутреннего врага не подорвали» (том XVII, стр. 488). Указанный Лениным важнейший социальный факт нельзя, как сказано, просто уничтожить. Но его можно преодолеть, побороть путем правильной, планомерной и систематической политики рабочего класса, опирающегося на крестьянскую бедноту и союз с середняком. Эта политика в основном заключается во всемерном укреплении всех общественных позиций пролетариата, в возможно быстром подъеме командных высот социализма в теснейшей связи с подготовкой и развитием мировой пролетарской революции.

Правильная ленинская политика включает также и маневрирование. В борьбе против сил капитализма Ленин неоднократно применял и способ частичных уступок, чтобы обойти врага, временных отступлений для того, чтобы затем вернее двинуться вперед. Маневрирование необходимо и теперь. Но лавируя и маневрируя с врагом, когда его нельзя было опрокинуть прямой атакой, Ленин неизменно оставался на линии пролетарской революции. При нем партия всегда знала причины маневра, смысл его, пределы его, ту черту, дальше которой нельзя отступать, и те позиции, с которых вновь начинается пролетарское наступление. Отступление тогда, при Ленине, – называлось отступлением, уступка – уступкой. Благодаря этому, маневрировавшая пролетарская армия всегда сохраняла свою сплоченность, боевой дух, ясное сознание своей цели.

За последний период произошел решительный сдвиг партийного руководства с этих ленинских путей. Группа Сталина ведет партию вслепую. Скрывая силы врага, создавая везде и во всем казенную видимость благополучия, она не дает пролетариату никакой перспективы или, еще хуже, дает неправильную перспективу, движется зигзагами, приспособляясь и подлаживаясь к враждебной стихии, ослабляет и запутывает силы пролетарской армии, способствует росту пассивности, недоверия к руководству и неверию в дело революции. Ссылками на ленинское маневрирование она прикрывает беспринципные метания из стороны в сторону, неожиданные для партии, непонятные ей, разлагающие ее. Это приводит только к тому, что враг, выигрывая время, продвигается вперед. «Классическими» образцами подобных маневров Сталина-Бухарина-Рыкова на международной арене являются их китайская политика и их политика с Англо-Русским комитетом, а внутри страны – их политика с кулаком. Во всех этих вопросах партия и рабочий класс узнавали правду или часть правды лишь после того, как на их голову сваливались тяжкие последствия ложного в корне курса.

После двух лет, в течение которых группа Сталина фактически определяла политику центральных учреждений партии, можно считать совершенно доказанным, что политика этой группы оказалась бессильной предотвратить: 1) непомерный рост тех сил, которые хотят повернуть развитие нашей страны на капиталистический путь; 2) ослабление положения рабочего класса и беднейшего крестьянства против растущей силы кулака, нэпмана и бюрократа; 3) ослабление общего положения рабочего государства в борьбе с мировым капитализмом, ухудшение международного положения в СССР.

Прямая вина группы Сталина состоит в том, что вместо того, чтобы говорить партии, рабочему классу и крестьянству всю правду о положении, она скрывала эту правду, преуменьшала рост враждебных сил, затыкала рот тем, кто требовал правды и раскрывал ее.

Сосредоточение огня налево, в то время, как вся обстановка несет опасности справа, грубо механическое подавление всякой критики, выражающей законную тревогу пролетариата за судьбы пролетарской революции, прямое потакание правым уклонам, ослабление влияния пролетарского и старобольшевистского ядра в партии и так далее, и тому подобное – все это ослабляет и обезоруживает рабочий класс в момент, когда всего нужнее активность пролетариата, бдительность и сплоченность партии, верность ее действительным заветам ленинизма.

Ленина искажают, исправляют, разъясняют, дополняют применительно к потребностям покрыть каждую свою очередную ошибку. Со времени смерти Ленина создан целый ряд новых теорий, смысл которых единственно в том, что они должны теоретически оправдать сползание сталинской группы с пути международной пролетарской революции. Меньшевики, сменовеховцы и, наконец, капиталистическая печать видят и приветствуют в политике и в новых теориях Сталина-Бухарина-Мартынова продвижение «вперед не Ленина» (Устрялов), «государственный разум», «реализм», отказ от «утопий» революционного большевизма. В отсечении от руководства партией ряда большевиков – соратников Ленина – они видят и открыто приветствуют практические шаги к переходу на новые рельсы.

Тем временем стихийные процессы нэпа, не сдерживаемые и не направляемые твердой классовой политикой, подготовляют дальнейшие опасные сдвиги.

25 миллионов мелких хозяйств составляют основной источник капиталистических тенденций. Выделяющаяся из этой массы кулацкая верхушка осуществляет процесс первоначального капиталистического накопления, ведя широкий подкоп под позиции социализма. Дальнейшая судьба этого процесса зависит в последнем счете от соотношения между ростом государственного хозяйства и частного. Отставание промышленности увеличивает и темп дифференциации крестьянства и исходящие отсюда политические опасности во много раз. «Кулаки, – писал Ленин, – не раз восстанавливали в истории других стран власть помещиков, царей, попов, капиталистов. Так было во всех прежних европейских революциях, когда кулакам, вследствие слабости рабочих, удавалось повернуть назад от республики опять к монархии, от власти трудящихся опять ко всевластию эксплуататоров, богачей, тунеядцев... Кулака можно и легко можно помирить с помещиком, царем и попом, даже если они поссорились, но с рабочим классом никогда» («Товарищи-рабочие, идем в последний и решительный бой» Изд. Института Ленина, сс. 1-2). Кто этого не понял, кто верит во «врастание кулака в социализм», тот способен лишь на одно: посадить революцию на мель.

В стране существуют две исключающие друг друга основные позиции. Одна – позиция пролетариата, строящего социализм, другая – позиция буржуазии, стремящейся повернуть развитие на капиталистические рельсы.

Лагерь буржуазии и тех слоев мелкой буржуазии, которые тянутся за ней, возлагает все свои надежды на частную инициативу и личную заинтересованность товаропроизводителя. Этот лагерь ставит ставку на «крепкого крестьянина» с тем, чтобы кооперация, промышленность и внешняя торговля обслуживали именно его. Этот лагерь считает, что социалистическая промышленность не должна рассчитывать на государственный бюджет, что темп ее развития не должен нарушать интересов фермерско-капиталистического накопления. Борьба за повышение производительности труда означает для крепнущего мелкого буржуа нажим на мускулы и нервы рабочего. Борьба за снижение цен означает для него урезку накоплений социалистической промышленности в интересах торгового капитала. Борьба с бюрократией означает для мелкого буржуа распыление промышленности, ослабление планового начала, отодвигание на задний план тяжелой индустрии, то есть опять-таки приспособление к крепкому крестьянину, с близкой перспективой ликвидации монополии внешней торговли. Это – путь устряловщины. Имя этому пути: капитализм в рассрочку. Это течение, сильное в стране, оказывает влияние и на некоторые круги нашей партии.

Пролетарский путь выражен в следующих словах Ленина: «Победу социализма над капитализмом, упрочение социализма можно считать обеспеченным лишь тогда, когда пролетарская государственная власть, окончательно подавив сопротивление эксплуататоров и обеспечив себе совершенную устойчивость и полное подчинение, реорганизует всю промышленность на началах крупного коллективного производства и новейшей (на электрификации всего хозяйства основанной) технической базы. Только это даст возможность такой радикальной помощи, технической и социальной, оказываемой городом отсталой и расслоенной деревне, чтобы эта помощь создала материальную основу для громадного повышения производительности земледельческого и вообще сельскохозяйственного труда, побуждая тем мелких землевладельцев силой примера и их собственной выгодой переходить к крупному коллективному, машинному земледелию» (Резолюция II Конгресса Коминтерна). Под этим утлом зрения должна строиться вся политика партии (бюджет, налоги, промышленность, сельское хозяйство, внутренняя и внешняя торговля и прочее). Такова основная установка оппозиции. Это путь социализма.

Между этими двумя позициями – все ближе к первой – проходит сталинская линия, состоящая из коротких зигзагов влево и глубоких – вправо. Ленинский путь означает социалистическое развитие производительных сил в постоянной борьбе с капиталистической стихией. Устряловский путь означает развитие производительных сил на капиталистических основах, путем постепенного поглощения завоеваний Октября. Сталинский путь ведет на деле к задержке развития производительных сил, к понижению удельного веса элементов социализма, а тем самым и к подготовке победы устряловского пути. Сталинский курс тем опаснее и гибельнее, что прикрывает реальное сползание маскировкой привычных слов и выражений. Завершение восстановительного процесса поставило ребром все основные задачи хозяйственного развития и именно этим подкопало позицию Сталина, совершенно непригодную для больших вопросов, идет ли речь о революции в Китае или о реконструкции основного капитала в СССР.

Несмотря на напряженность обстановки, крайне обостренной грубыми ошибками нынешнего руководства, дело вполне поправимо. Но надо менять, и при том круто менять, линию партийного руководства в том направлении, которое дал Ленин.

II. ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА И ПРОФСОЮЗЫ[ ]

Октябрьская революция впервые в истории превратила пролетариат в правящий класс огромного государства. Национализация средств производства означала решительный приступ к социалистической перестройке всей общественной системы, основанной на эксплуатации человека человеком. Введение 8-часового рабочего дня стало вступлением к дальнейшему полному и всестороннему изменению материально-бытовых и культурных условий существования рабочего класса. Несмотря на бедность страны, Кодекс Труда установил для рабочих, в том числе для самых отсталых, лишенных в прошлом всякой защиты группы, такие правовые гарантии, каких не давало и не даст самое богатое капиталистическое государство. Профессиональные союзы, поднятые до высоты важнейшего общественного орудия в руках правящего класса, получили возможность, с одной стороны, охватывать совершенно недоступные, им в других условиях массы, а с другой, – прямо и непосредственно влиять на весь ход политики рабочего государства.

Задача партии состоит в том, чтобы обеспечить дальнейшее проведение в жизнь этих величайших исторических завоеваний, то есть наполнение их подлинно социалистическим содержанием. Успехи на этом пути определяются как объективными условиями, внутренними и международными, так и правильностью линии и практической умелостью руководства.

Решающими для оценки продвижения нашей страны вперед по пути социалистического строительства являются рост производительных сил и перевес социалистических элементов над капиталистическими – в тесной связи с улучшением всех условий существования рабочего класса. Это улучшение должно найти свое выражение в материальной области (число занятых в промышленности рабочих, высота реальной заработной платы, характер рабочего бюджета, жилищное положение рабочих, врачебная помощь и так далее), в области политических позиций (партия, профсоюзы, Советы, комсомол); наконец, в области культуры (школа, книга, газета, театр). Стремление отодвинуть насущные интересы рабочих на задний план и под подозрительным именем «цеховщины» противопоставлять их общеисторическим интересам класса, представляется теоретически несостоятельным и политически опасным.

Присвоение прибавочной стоимости пролетарским государством не является, разумеется, эксплуатацией. Но, во-первых, у нас рабочее государство с бюрократическими извращениями. Разбухший и привилегированный управленческий аппарат проедает очень значительную часть прибавочной стоимости. Во-вторых, растущая буржуазия, через торговлю, через ножницы цен, присваивает себе часть прибавочной стоимости, создаваемой в государственной промышленности.

В общем, за время восстановительного периода численный состав рабочих и условия их существования повышались не только абсолютно, но и относительно, то есть по сравнению с ростом других классов. Однако, за последний период в этом процессе происходил и продолжает совершаться перелом. Численный рост рабочего класса и улучшение его положения почти приостановились – при продолжающемся и притом ускоряющемся росте его врагов, что неминуемо ведет не только к ухудшению положения рабочих на заводе, но и к понижению удельного веса пролетариата в советском обществе.

Меньшевики, агенты буржуазии в рабочей среде, злорадно указывают на материальные невзгоды наших рабочих, стремясь противопоставить пролетариат советскому государству и привести рабочих к восприятию буржуазно-меньшевистского лозунга «назад к капитализму». Самодовольный чиновник, который видит «меньшевизм» в постановке оппозицией ребром вопроса о материальном положении рабочих, тем самым оказывает лучшую услугу меньшевизму, явно толкая рабочих под его желтое знамя.

Чтоб справиться с трудностями, надо знать их. Надо правдиво и честно проверить наши успехи и неудачи на действительном положении трудящихся масс.

Положение рабочих[ ]

Восстановительный период давал довольно быстрое повышение заработной платы до осени 1925 года. Значительное снижение реальной зарплаты, начавшееся в 1926 году, преодолено лишь к началу 1927 года. Месячная зарплата в первых двух кварталах 1926-27 хозяйственного года составляла в среднем по крупной промышленности в московских рублях 30 руб. 67 коп. и 30 руб. 33 коп., против 29 руб. 68 коп. осени 1925 года. В третьем квартале зарплата составила – по предварительным исчислениям – 31 руб. 62 коп. Таким образом, реальная зарплата остановилась в нынешнем году, примерно, на осеннем уровне 1925 года.

Разумеется, зарплата и общий материальный уровень отдельных категорий рабочих и отдельных районов, прежде всего столиц – Москвы, Ленинграда – несомненно, выше указанного среднего уровня; но с другой стороны, материальный уровень очень широких слоев рабочих значительно ниже даже этих средних цифр.

В то же время все данные свидетельствуют, что рост зарплаты отстает от роста производительности труда. Напряженность труда растет, неблагоприятные условия труда остаются все те же.

Повышение зарплаты все более обусловливается требованием поднятия интенсивности труда. Эту новую, несовместимую с социалистическим курсом тенденцию закрепил ЦК в своей известной резолюции о рационализации («Правда» от 25 марта 1927 года). Это же решение принял IV съезд Советов. Такая политика означала бы, что увеличение общественного богатства, благодаря развитию техники (производительности труда), само по себе не приводит еще к увеличению зарплаты.

Слабый прирост численности рабочих снижает число работающих членов семьи. В реальных рублях расходный бюджет рабочей семьи с 1924-25 года сократился. Повышение квартирной платы вынуждает сдавать внаем часть жилой площади. Безработные прямо или косвенно ложатся на бюджет рабочего. Бьет по бюджету быстро растущее потребление спиртных напитков. В итоге явное снижение жизненного уровня.

Проводимая ныне рационализация производства неизбежно ухудшает положение рабочего класса, поскольку не сопровождается таким развертыванием промышленности, транспорта и прочее, которое поглощало бы увольняемых рабочих. На практике «рационализация» зачастую сводится к «выплевыванию» одних рабочих и к ухудшению материального положения других. Это неизбежно сеет недоверие в рабочей массе к самой рационализации.

При нажиме на условия труда больше всего страдают всегда слабейшие группы: чернорабочие, сезонные рабочие, женщины и подростки.

В 1926 году произошло явное ухудшение соотношения зарплаты работницы и рабочего почти во всех отраслях. Среди чернорабочих в разных отраслях промышленности заработок женщин составлял в марте 1926 года – 51,8% – 61,7% – 83% заработка мужчин. Не принимается необходимых мер к облегчению условий труда женщин в таких отраслях, как торфяная промышленность, погрузочно-разгрузочные работы и тому подобное.

Средний заработок подростков по отношению к среднему заработку всех рабочих непрерывно понижается: в 1923 году он составлял 47,1%, в 1924 году – 45%, в 1925 году – 43,4%, в 1926 году – 40,5%, в 1927 году – 39,5%. (Обзор экономического положения молодежи в 1924-25 году и в 1925-26 году). В марте 1926 года 49,5% подростков получали меньше 20 руб. (ЦБСТ). Уничтожение сверхброни и сокращение брони является наиболее тяжким ударом по рабочей молодежи и по рабочей семье Число безработных подростков сильно возрастает.

Батрачество. При общем числе лиц наемного труда в деревне в 31/2 миллиона батраков и батрачек насчитывается 1 600 000. Только 20% батраков охвачено профсоюзами. Регистрация договоров по найму, сплошь да рядом кабальных, едва поставлена. Зарплата батраков обычно ниже госминимума, не исключая нередко и совхозов. Реальная плата в среднем не выше 63% довоенной. Рабочий день редко ниже 10 часов, в большинстве же на деле неограничен. Выдается плата неправильно, с крайними запозданиями. Тягчайшее положение батрачества есть не только результат трудностей социалистического строительства в отсталой крестьянской стране, но и несомненное последствие ложного курса, который на практике, на деле, в жизни главное внимание отдает верхним слоям деревни, а не ее низам. Необходима всесторонняя, систематическая защита интересов батрачества не только против кулаков, но и против, так называемых, крепких середняков.

Жилищный вопрос. Норма площади для рабочих обычно значительно ниже средней нормы для всего городского населения. Рабочие крупнейших промышленных городов являются наиболее обездоленной в квартирном отношении частью населения. Распределение площади ряда обследованных городов по социальным группам таково: на рабочего – 5,6 кв. м., на служащего – 6,9, на кустаря – 7,6, на лицо свободной профессии –10,9, нетрудовой элемент – 7,1. Рабочие стоят на последнем месте. Размер жилищной площади для рабочих из года в год снижается, для непролетарских слоев увеличивается. Общее положение в отношении жилстроительства грозит дальнейшему развитию промышленности. Тем не менее, «пятилетка» комиссии Госплана строит такую перспективу жилстроительства, согласно которой жилищное положение к концу пятилетки будет, по признанию комиссии Госплана, хуже, чем сейчас: с 11,3 кв. арш. в конце 1926 года средняя норма понижается, согласно пятилетке, до 10,6 – в конце 1931 года.

Безработица. Медленный рост индустриализации нигде не проявляется так болезненно, как в области безработицы, которая захватила и коренные кадры промышленного пролетариата. Официальное число зарегистрированных безработных на апрель 1927 года – 1 478 тысяч ('Труд», 27 августа 1927 года), действительное же число безработных – около 2 миллионов человек. Число безработных растет несравненно быстрее общего числа занятых рабочих. Быстро растет число индустриальных безработных.

По пятилетке Госплана промышленность втянет в свой состав за все пятилетие немногим больше 400 тысяч постоянных рабочих. Это значит, что при постоянном притоке рабочих рук из деревни, количество безработных к концу 1931 года возрастет не менее, как до 3 миллионов человек. Следствием такого положения вещей является рост беспризорности, нищенства и проституции.

Обслуживание страхкассами безработных вызывает совершенно справедливые нарекания с их стороны. Средний размер пособия – 11,9 рублей (то есть около 5 довоенных рублей). Профсоюзная помощь равна в среднем 6,5-7,0 рублям. Этой помощью охвачено, примерно, только 20% безработных членов профсоюза.

Кодекс законов о труде подвергся столь многочисленным разъяснениям, что они во много раз превосходят количество пунктов Кодекса и фактически отменяют многие. Особенно ухудшилась правовая защита временных и сезонных рабочих.

Минувшая кампания коллективных договоров характеризовалась почти повсеместным ухудшением правовых условий и нажимом на нормы и расценки. Предоставление хозорганам права принудительного арбитража свело к нулю самый коллективный договор, превратив его из акта двустороннего соглашения в административное распоряжение («Труд», 4 августа 1927 года).

Ассигнования промышленности на охрану труда совершенно недостаточны. За 1925-26 год на 1 000 рабочих, по данным НКТ РСФСР, на крупных предприятиях приходится в среднем 97,6 несчастных случаев с утратой трудоспособности. Каждый десятый рабочий в течение года подвергается несчастному случаю!

Последние годы характеризуются резким ростом конфликтов. Разбор конфликтов по существу носит не примирительный, а принудительный характер.

Внутренний режим на предприятиях ухудшается. Администрация все больше стремится к установлению своей неограниченной власти на предприятиях. Прием и увольнение рабочих на деле в руках одной администрации. Между мастерами и рабочими устанавливаются нередко отношения дореволюционного порядка.

Производственные совещания постепенно сводятся на нет. Большинство практических предложений, принимаемых рабочими, не проводятся в жизнь. У части рабочих неприязнь к производственным совещаниям питается тем, что улучшения, которые удается проводить, часто ведут к сокращению рабочих. В результате всего этого производственные совещания посещаются слабо.

Из области культурно-бытовых вопросов необходимо выделить вопрос о школе. Рабочим становится все более затруднительным дать своим детям не только производственное образование, но и элементарное воспитание. Почти во всех рабочих районах испытывается все более острая нехватка школ. Устанавливаемые отчисления с родителей учащихся на разные нужды школы отменяют фактически бесплатность обучения. Нехватка школ и недостаточная сеть детских садов для более раннего возраста отдают значительную часть детей рабочих во власть улицы.

Профессиональные союзы и рабочие[ ]

Указанная XI съездом «известная противоположность интересов по вопросам условий труда в предприятии» (резолюция XI съезда) за последние годы выросла в очень значительной мере. Между тем, вся партийная практика последних лет в отношении профессионального движения, в том числе и практика профсоюзных верхов, поставила профсоюзы в такое положение, что, даже по признанию XIV съезда партии, «профсоюзы часто не могли справиться со всей работой, проявляя односторонность, порой отодвигая на второй план свою важнейшую и главнейшую задачу – защиту экономических интересов объединяемых ими масс и всемерную работу по поднятию их материального и духовного уровня». Положение после XIV съезда стало не лучше, а хуже: бюрократизация профсоюзов сделала новый шаг вперед.

В составе выборных руководящих органов десяти производственных профсоюзов процент рабочих с производства и беспартийных рабочих-активистов ничтожно мал (12-13%); громадное большинство делегатов на профсъездах – люди уже оторвавшиеся от производства («Правда», 23 июля 1927 года). Никогда еще профсоюзы и рабочие массы не стояли так далеко от управления социалистической промышленностью, как сейчас. Самодеятельность профессионально-организованных рабочих масс заменяется соглашением секретаря ячейки, директора завода и председателя фабзавкома («Треугольник»). Отношение рабочих к фабзавкомам недоверчивое. Посещаемость общих собраний низка.

Недовольство рабочего, не находя выхода в профсоюзах, загоняется вглубь. «Нам нельзя быть особенно активными; если хочешь кусок хлеба, то поменьше говори», – такие заявления обычны (см. «Материалы ЦК. Итоги широких рабочих конференций. Информ. Обозр.», стр. 30 и др.). При этом неизбежно учащаются попытки рабочих добиться улучшения своего положения помимо профессиональных организаций. Уже одно это повелительно диктует необходимость коренного изменения нынешнего режима профсоюзов.

ВАЖНЕЙШИЕ ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ[ ]

А. В области материального положения рабочих[ ]

1. Пресечь в корне всякие поползновения к удлинению 8-часового рабочего дня. Не допускать применения сверхурочных работ, кроме случаев безусловной необходимости. Не допускать злоупотреблений наймом временной рабочей силы и подведения постоянных рабочих под «сезонных». Отменить все удлинения рабочего дня во вредных цехах, допущенные в отступление от ранее изданных положений.

2. Ближайшей задачей является повышение зарплаты, по крайней мере в соответствии с достигнутым повышением производительности труда. Держать курс на систематическое повышение реальной заработной платы параллельно с ростом производительности труда. Необходимо провести большее сближение в зарплате разных групп рабочих путем систематического поднятия нижеоплачиваемых слоев, отнюдь не за счет снижения вышеоплачиваемых групп.

3. Необходимо пресечь бюрократические безобразия в области рационализации. Рационализация должна быть тесно связана с надлежащим развертыванием промышленности, с плановым распределением рабочей силы и с борьбой против растраты производительных сил рабочего класса, в частности, против растраты кадра квалифицированных рабочих.

4. Для смягчения последствий безработицы: а) пособия для рабочих исчислять по зарплате, действительно соответствующей средней зарплате данной местности; б) ввиду затяжной безработицы удлинить сроки выдачи пособий безработицы от одного до полутора лет; в) не допускать дальнейшего снижения взносов на специальное страхование и вести решительную борьбу с фактической невыплатой его; г) отменить расходование средств касс страхования на нужды общегражданского здравоохранения; д) повести энергичную борьбу против «экономии на застрахованных»; е) отменить все решения, дающие возможность, под различными предлогами, снимать действительных безработных с пособия и учета на биржах труда; ж) взять курс на увеличение пособия безработным – в первую очередь индустриальным.

Необходимы широко задуманные и тщательно проработанные планы многолетних общественных работ, на которых безработные могли бы быть использованы с наибольшей выгодой для хозяйственного и культурного развития страны.

5. Систематическое улучшение жилищных условий для рабочих. Твердое проведение классовой политики. Не допускать улучшения за счет рабочих квартирного положения непролетарских элементов. Не выселять сокращаемых и выселяемых рабочих из занимаемых ими жилищ.

Принять энергичные меры для оздоровления жилищной кооперации. Сделать ее доступной для низших слоев рабочих. Не допускать, чтобы верхушки служащих захватывали квартиры, предназначенные для рабочих.

Отвергнуть перспективу жилстроительства Госплана, как грубо противоречащую социалистической политике. Обязать предприятия усилить затраты на жилстроительство и увеличить бюджетные ассигнования и кредиты с таким расчетом, чтобы в течение ближайших пяти лет достигнуть решительного перелома к улучшению в вопросе о рабочих жилищах.

6. Коллективные договора должны проходить через действительное, а не показное обсуждение на собраниях рабочих. Ближайшему съезду партии предложить отменить решение XIV съезда о праве хозорганов на принудительный арбитраж. Кодекс законов о труде должен рассматриваться, как минимальный уровень условий труда, а не максимальный. Колдоговор должен включать в себе гарантию от сокращений по отношению к Данному составу рабочих и служащих на время действия договора (допустимые изъятия должны оговариваться особо). Нормы выработки должны устанавливаться в расчете на среднего рабочего, а не на лучшего, и на все время действия тарифного соглашения. Признать, во всяком случае, недопустимыми такие изменения коллективных договоров, которые ухудшают положение рабочих, по сравнению с прошлыми колдоговорами.

7. Работу ТНБ поставить под больший контроль профсоюза и рабочих, положить конец постоянным изменениям норм и расценок.

8. Усиление ассигнований на технику безопасности и улучшение условий труда. Усиление карательной политики за невыполнение требований охраны труда.

9. Произвести пересмотр всех разъяснений Кодекса Труда и отменить те из них, которые дали ухудшение условий труда.

10. В отношении работниц: «за равный труд – равная заработная плата». Повышение квалификации женского труда.

11. Недопустимо введение бесплатного ученичества. Недопустимо фактически проводящееся снижение зарплаты подростков. Принятие мер к оздоровлению условий их труда.

12. Режим экономии ни в коем случае не должен проводиться за счет жизненных интересов рабочих. Необходимо вернуть рабочим отнятые у них «мелочи» (ясли, трамвайные билеты, более длительные отпуска и так далее).

13. Профсоюзы должны усилить свое внимание к сезонным рабочим.

14. Усилить лечебную помощь рабочим на предприятиях (амбулатории, больницы и так далее).

15. В рабочих районах увеличить число школ для детей рабочих.

16. Укрепить рядом государственных мероприятий положение рабочей кооперации.

Б. В области профсоюзной работы[ ]

1. Оценка работы профсоюзов должна определяться прежде всего степенью ограждения ими экономических и культурных интересов рабочих при данных хозяйственных возможностях.

2. Партийные организации при обсуждении мероприятий, касающихся экономических, бытовых и культурных интересов рабочих масс, должны заслушивать результаты обсуждений на коммунистических фракциях профсоюзных организаций.

3. Профсоюзы должны выполнять свое назначение на началах действительной выборности, гласности, подотчетности, ответственности на всех звеньях.

4. Все органы управления промышленностью должны формироваться путем действительного, а не показного согласования с соответственными органами профсоюзов.

5. На съездах производственных союзов (вплоть до всесоюзных) во всех выборных органах профсоюзов, вплоть до ВЦСПС, должно быть обеспечено большинство за рабочими, непосредственно занятыми в производстве. Увеличить процент беспартийных рабочих в этих органах так, чтобы они составляли не менее 1/3.

Регулярное отправление на предприятия для производственной работы известной части работников аппарата профсоюзов.

Большее применение неоплачиваемого труда на профсоюзной работе, большее применение принципа добровольчества, большее привлечение к этому рабочих отстанка.

6. Недопустимо снятие выборных членов профорганизаций – коммунистов за внутрипартийные разногласия.

7. Необходимо обеспечить полную независимость фабзавкомов и месткомов от администрации. Прием и увольнение рабочих, перевод рабочих с одной работы на другую на срок свыше двух недель – все это должно проводиться со своевременным уведомлением завкома. Бороться против злоупотреблений в этой области, используя свое право обжаловать решения администрации в соответствующих профсоюзах и конфликтных инстанциях.

8. Необходимо обеспечить известные права рабкоров и строжайше карать тех, кто преследует рабкоров за разоблачения.

В Уголовный кодекс должна быть введена статья, карающая, как тяжкое государственное преступление, всякое прямое или косвенное, открытое или замаскированное гонение на рабочего за критику, за самостоятельное предложение, за голосование.

9. Необходимо расширить практику контрольных комиссий производственных совещаний для наблюдения за проведением в жизнь решений производственных совещаний и для проверки ограждения при этом интересов рабочих.

10. По вопросу о стачках на государственных предприятиях остается в силе решение XI съезда партии, проведенное Лениным.

В отношении стачек концессионные предприятия приравниваются к прочим частным.

11. Пересмотреть всю систему статистики труда, которая в нынешнем своем виде дает неправильное, явно подкрашенное представление об экономическом и бытовом положении рабочего класса и тем самым крайне затрудняет работу в области защиты экономических и бытовых интересов рабочего класса.

Тяжелое положение рабочего класса к десятилетию Октябрьской революции объясняется, конечно, в последнем счете бедностью страны, последствиями интервенций и блокады, непрекращающейся борьбой капиталистического окружения против первого государства пролетариата. Изменить это положение одним ударом нельзя. Но оно может и должно быть изменено при правильной политике. Задача большевиков не в том, чтобы самодовольно разрисовывать достижения, которые, конечно, имеются, а в том, чтобы твердо и ясно поставить вопрос о том, что еще не сделано, что надо сделать, что можно сделать при правильной политике.

III. КРЕСТЬЯНСТВО[ ]

Аграрный вопрос и социалистическое строительство[ ]

«Мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе» (Ленин, 1920 год, т. XVII. стр. 118). Или пролетарское государство, опираясь на высокоразвитую промышленность, сумеет преодолеть техническую отсталость миллионов мелких и мельчайших хозяйств, организовав их на началах крупного производства и коллективизации, или капитализм, закрепившись в деревне, будет подтачивать основы социализма и в городах.

С точки зрения ленинизма, крестьянство, то есть основная масса его не эксплуатирующая чужой труд, есть тот союзник, от правильных взаимоотношений с которым зависит прочность пролетарской диктатуры, а значит и судьбы социалистической революции. Для порождаемого нами этапа Ленин точнее всего формулировал наши задачи в отношении крестьянства в следующих словах: «уметь достигать соглашения со средним крестьянством – ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь на бедноту» (т. XV, стр. 564).

Ревизия ленинизма в крестьянском вопросе идет со стороны группы Сталина-Бухарина по следующим главнейшим линиям.

1) Отход от одного из основных положений марксизма о том, что только мощная социалистическая индустрия может помочь крестьянству преобразовать сельское хозяйство на началах коллективизма.

2) Недооценка батрачества и деревенской бедноты, как социальной базы диктатуры пролетариата в деревне.

3) Ставка в сельском хозяйстве на так называемого «крепкого» крестьянства, то есть, по существу, на кулака.

4) Игнорирование или прямое отрицание мелкобуржуазного характера крестьянской собственности и крестьянского хозяйства, что обозначает отход от позиций марксизма к теориям эсеров.

5) Недооценка капиталистических элементов развития нынешней деревни и затушевывание расслоения крестьянства.

6) Создание усыпляющей теории, будто «кулаку и кулацким организациям все равно некуда будет податься, ибо общие рамки развития в нашей стране заранее даны строем пролетарской диктатуры» (Бухарин, «Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз», стр. 49).

7) Курс на врастание «кулацких кооперативных гнезд в нашу систему» (Бухарин, там же, стр. 49). «Проблема ставится так, что нужно развязать хозяйственные возможности зажиточных крестьян, хозяйственные возможности кулаков» («Правда», 24 апреля 1925 года).

8) Попытки противопоставить ленинский «кооперативный план» ленинскому плану электрификации, которые у самого Ленина только в сочетании своем обеспечивают переход к социализму.

Опираясь на эти ревизионистские тенденции официального курса, представители новой буржуазии, переплетающиеся с известными звеньями нашего госаппарата, открыто стремятся повернуть политику в отношении деревни на капиталистический путь. При этом кулачество и его идеологи все свои притязания прикрывают заботой о развитии производительных сил, о росте товарности «вообще» и так далее. На деле же кулацкое развитие производительных сил и кулацкая товарность принижают и задерживают развитие производительных сил всей остальной массы крестьянских хозяйств.

Несмотря на сравнительно быстрый восстановительный процесс в сельском хозяйстве, товарность крестьянского хозяйства очень низка: в 1925-26 году отчуждение на рынок составляло всего 64% довоенного, экспорт – лишь 24% экспорта 1913 года. Причина этого, помимо увеличивающегося общего потребления самой деревни (рост населения и дробление хозяйств, причем 38% крестьянских хозяйств в производящей полосе прикупают хлеб), лежит в ножницах сельскохозяйственных и промышленных цен и в быстрых натуральных накоплениях кулачества. Даже пятилетка Госплана вынуждена признать, что «недостаток промышленных товаров вообще ставит определенный предел эквивалентному обмену между городом и деревней, снижая возможные размеры товарного отчуждения, сельскохозяйственных продуктов» (177 стр.). Таким образом, отставание промышленности задерживает рост сельского хозяйства и, в частности, рост его товарности, подрывает смычку между городом и деревней, ведет к быстрой дифференциации крестьянства.

Взгляды оппозиции по спорным вопросам крестьянской политики подтвердились целиком и полностью. Частичные поправки, вносившиеся в общую линию под влиянием резкой критики оппозиции, не препятствуют продолжающемуся сдвигу официальной политики в сторону «крепкого крестьянства». Достаточно напомнить, что IV съезд Советов по докладу Калинина ни единым словом не упомянул о расслоении в деревне и росте кулака.

Результат такой политики может быть только один: бедняка потерять, середняка не приобрести.

Расслоение крестьянства[ ]

Деревня за последние годы далеко шагнула по пути капиталистического расслоения.

Беспосевные и малопосевные группы сократились за последние 4 года на 35-45%; группа с 6 до 10 десятин за то же время возросла на 100-120%; группа с 10 и выше десятин – на 150-200%. Сокращение процента беспосевных и малопосевных групп происходит в значительной мере путем их разорения и ликвидации. Так, по Сибири за один год ликвидировались 15,8% беспосевщиков и 3,8% имевших до 2-х десятин посева; по Северному Кавказу – 14,1% беспосевщиков и 3,8% имевших до 2-х десятин посева.

Передвижка безлошадных и безынвентарных крестьянских хозяйств в середняцкие низы совершается чрезвычайно медленно. До сих пор по всему Союзу 30-40 безлошадных и безынвентарных хозяйств, причем основная масса их падает на малопосевные группы.

Распределение основных средств производства по Северному Кавказу таково, что 50% слабейших крестьянских хозяйств принадлежит 15% основных средств производства; 35% средней группы принадлежит 35% основных средств производства и 15% хозяйств высшей группы принадлежит 50%. Такая же картина в распределении средств производства наблюдается и по другим районам (Сибирь, Украина и прочие).

Неравномерность распределения посевов и средств производства подтверждается и неравномерным распределением запасов хлеба у отдельных групп крестьянских хозяйств. 58% всех хлебных излишков деревни к 1 апреля1926 года оказалось в руках 6% крестьянских хозяйств («Статистическое обозрение» № 4, стр. 15, 1927 год).

Сдача земель в аренду с каждым годом приобретает все больший и больший размер. Арендующими хозяйствами являются по преимуществу крупнопосевные, имеющие в своих руках средства производства. В огромном числе случаев факт аренды земли скрывается в целях избегания уплаты налога. Малопосевные хозяйства, не имеющие инвентаря и скота, обрабатывают землю преимущественно наемным инвентарем и скотом. Условия, как сдачи в аренду земли, так и найма инвентаря и скота кабальные. Наряду с натуральной кабалой растет и денежное ростовщичество.

Происходящий процесс дробления крестьянских хозяйств не ослабляет, а усиливает процесс дифференциации.

Машины и кредит, вместо того, чтобы служить рычагами обобществления сельского хозяйства, сплошь да рядом попадают в руки кулаков и зажиточных и помогают эксплуатации батраков, бедняков и маломощных середняков.

Вместе с концентрацией земли и средств производства в руках высших групп, эти последние во все возрастающем размере применяют наемный труд.

С другой стороны, низшие и отчасти середняцкие группы крестьянских хозяйств выбрасывают, либо путем полного разорения и ликвидации, либо путем выталкивания отдельных членов семьи все большие и большие количества рабочих рук. Эти «избыточные» руки попадают в кабалу к кулаку или к «мощному» середняку, отходят в города, в значительной же своей части не находят никакого применения.

Несмотря на эти далеко зашедшие процессы, ведущие «к уменьшению удельного хозяйственного веса» среднего крестьянства, середняк продолжает оставаться наиболее многочисленной группой деревни. Привлечение середняка на сторону социалистической политики в сельском хозяйстве является одной из важнейших задач диктатуры пролетариата. Между тем ставка на так называемого «крепкого крестьянина» означает на деле ставку на дальнейший распад середняцких слоев. Только должное внимание батрачеству, только курс на бедноту и ее союз с середняком, только решительная борьба с кулаком, только курс на индустриализацию, только курс на правильное классовое кооперирование и кредитование деревни открывают возможность вовлечения середняка в работу по социалистическому переустройству крестьянского хозяйства.

Практические предложения[ ]

В разыгрывающейся в деревне классовой борьбе, партия не на словах, а на деле должна встать во главе батраков, бедняков и основной массы середняков и организовать их против эксплуататорских стремлений кулачества.

Для усиления и укрепления классовых позиций сельскохозяйственного пролетариата, как части рабочего класса, необходимо предпринять ряд мер, указанных в разделе о положении рабочего класса.

Сельскохозяйственный кредит должен перестать быть привилегией по преимуществу зажиточных кругов деревни. Необходимо прекратить нынешнее положение, когда ничтожные сами по себе фонды бедноты расходуются нередко не по назначению и обслуживают зажиточные и середняцкие слои.

Растущему фермерству деревни должен быть противопоставлен более быстрый рост коллективов. Необходимо систематически, из года в год, производить значительные ассигнования на помощь бедноте, организованной в коллективы.

Наряду с этим, необходимо оказывать более систематическую помощь и бедняцким хозяйствам, неохваченным коллективами, путем полного освобождения их от налога, соответствующей политики землеустройства, кредита на хозяйственное обзаведение, вовлечение в сельскохозяйственную кооперацию и так далее.

Лишенному точного классового содержания лозунгу «создания беспартийного крестьянского актива через оживление Советов» (Сталин-Молотов), что приводит на деле к усилению руководящей роли верхних слоев деревни, нужно противопоставить лозунг создания беспартийного батрацкого, бедняцкого и близкого к ним середняцкого актива.

Необходима действительная, планомерная, повсеместная и прочная организация бедноты вокруг жизненных, политических и экономических задач, машин и прочего, землеустройство и землепользование, кооперирование, реализация фондов кооперирования бедноты и так далее.

Партия должна всемерно содействовать хозяйственному подъему середняцкой части деревни путем правильной политики заготовительных цен, организации доступного для нее кредита и кооперирования, систематически и постепенно подводя этот наиболее многочисленный слой деревни к переходу на крупное машинное коллективное хозяйство.

Задача партии по отношению к растущим кулацким слоям деревни должна заключаться во всемерном ограничении их эксплуататорских поползновений. Недопустимы никакие отступления от пунктов конституции, лишающих избирательных прав в Советы эксплуататорские слои деревни. Необходимо: резко прогрессивное налоговое обложение; меры государственного законодательства по охране наемного труда и по регулированию заработной платы сельскохозяйственных рабочих; правильная классовая политика в области землеустройства и землепользования; то же в области снабжения деревни тракторами и другими орудиями производства.

Развивающиеся арендные отношения в деревне; существующий порядок землепользования, при котором землей, помимо всякого советского руководства и контроля, распоряжаются земельные общества, подпадающие все больше под влияние кулаков; принятое IV съездом Советов решение о «возмещении» при переделах – все это подрывает основы национализации земли.

Одной из существенных мер укрепления национализации должно быть подчинение земельного общества органам местной власти и установление твердого контроля со стороны местных, очищенных от кулаков, Советов над регулированием вопросов землепользования и землеустройства, в целях максимального ограждения интересов бедноты и малоимущих середняков от кулацкого засилья. Необходимо выработать, на основании имеющегося опыта, ряд дополнительных мер для устранения кулацкого засилья в земельном обществе. Необходимо, в частности, добиться того, чтобы кулак, как арендатор земли, был целиком и полностью, не на словах, а на деле, подчинен надзору и контролю органов советской власти в деревне.

Партия должна дать сокрушительный отпор всем тенденциям, направленным к упразднению или подрыву национализации земли, одного из основных устоев диктатуры пролетариата.

Существующую систему единого сельскохозяйственного налога необходимо изменить в сторону освобождения от налога 40-50% беднейших и маломощных крестьянских дворов – без какого бы то ни было дополнительного обложения основной массы середняков. Сроки взимания налогов надо приспособить к интересам низших групп налогоплательщиков.

Должны быть вложены гораздо более значительные средства в совхозное и колхозное строительство. Необходимо предоставление максимальных льгот вновь организующимся колхозам и другим формам коллективизации. Членами колхозов не могут быть лица, лишенные избирательных прав. Задачей перевода мелкого производства в крупное, коллективистическое, должна быть проникнута вся работа кооперации. Необходимо проведение строго классовой линии в области машиноснабжения, в частности, путем борьбы с машинными лжетовариществами.

Необходимо принять землеустроительные работы полностью за счет государства, причем в первую очередь должны быть землеустроены коллективные хозяйства и хозяйства бедноты с максимальным ограждением их интересов.

Цены на хлеб и другие сельскохозяйственные продукты должны обеспечивать бедняку и основной массе середняков возможность, по крайней мере, удержать свое хозяйство на нынешнем уровне и постепенно его улучшать. Должны быть приняты все меры к устранению разрыва между осенними и весенними заготовительными ценами, ибо этот разрыв тяжело бьет по деревенским низам, отдавая все выгоды верхушке.

Необходимо не только значительно увеличить ассигнования в фонд бедноты, но коренным образом изменить все направление сельскохозяйственного кредита в сторону оказания бедноте и маломощному середняку дешевого и долгосрочного кредита и изменения существующей системы гарантий и поручительства.

О кооперации[ ]

Задачей социалистического строительства в деревне является переустройство сельского хозяйства на началах крупного машинного коллективного хозяйства. Для основной массы крестьянства простейшим путем к этому является кооперирование, как его обрисовал Ленин в работе «О кооперации». Это и есть то громадное преимущество, которое дает крестьянству диктатура пролетариата и весь советский строй в целом. Расширяющуюся основу для производственно-социалистического кооперирования (коллективизации) может создавать лишь процесс возрастающей индустриализации сельского хозяйства. Без технической революции в самом способе производства, то есть без машин и земледелия, без перехода к многополью, без искусственного удобрения и прочего успешная и широкая работа по действительной коллективизации сельского хозяйства невозможна.

Заготовительная и сбытовая кооперация окажется путем к социализму только в том случае, если 1) будет находиться под непосредственным экономическим и политическим воздействием социалистических элементов хозяйства, в первую очередь крупной промышленности и профессиональных союзов; если 2) процесс кооперирования торговых функций сельского хозяйства будет постепенно приводить к усилению его коллективизации.

Классовое лицо сельскохозяйственной кооперации будет определяться не только численным весом различных групп кооперированного крестьянства, но, главным образом, их экономическим удельным весом. Задача партии заключается в том, чтобы сельскохозяйственная кооперация действительно явилась объединением бедняцких и середняцких групп деревни и была бы орудием борьбы этих элементов против растущей экономической мощи кулачества. Необходимо систематически и настойчиво привлекать к работе по строительству кооперации сельскохозяйственных рабочих.

Успешное кооперативное строительство мыслимо только при условии максимальной самодеятельности кооперированного населения. Правильная связь кооперации с крупной промышленностью и пролетарским государством предполагает нормальную работу кооперативных организаций, исключая бюрократические методы регулирования.

Ввиду явного сдвига партийного руководства от основной линии большевизма в деревне в сторону ставки на зажиточного крестьянина и кулака; ввиду прикрывания этого курса антипролетарскими речами о «бедняцких иллюзиях», «иждивенчестве» и «лодырничестве» бедняка, о его, якобы, малой пригодности к обороне СССР, более чем когда-либо, необходимо напомнить следующие слова нашей партийной программы, которая, ставя ребром вопрос о решающем для нас значении союза с середняком, явно и отчетливо указывает: «Во всей своей работе в деревне ВКП по-прежнему опирается на пролетарские и полупролетарские силы ее, организует прежде всего их в самостоятельную силу, создавая партийные ячейки в деревне, организации бедноты, особого типа профессиональные союзы пролетариев и полупролетариев деревни и так далее, сближая их всемерно с городским пролетариатом и вырывая их из-под влияния деревенской буржуазии и мелкособственнических интересов».

IV. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА[ ]

Темп развития промышленности[ ]

«Единственной материальной основой социализма может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие» (Ленин, т. XVIII, ч. 1, стр. 316).

Основным условием нашего социалистического развития на данной первоначальной его стадии и в данной исторической обстановке, то есть в капиталистическом окружении и при задержке мировой революции, является такой темп индустриализации, который обеспечивал бы на ближайший период разрешение, по крайней мере, следующих задач: 1) Материальные позиции пролетариата в стране должны абсолютно и относительно укрепляться (рост численности занятых рабочих, сокращение числа безработных, рост материального уровня рабочего класса и, в частности, доведение душевой жилищной площади до санитарной нормы). 2) Работа промышленности, транспорта и электростанций должна расти, по крайней мере, не отставая от растущих потребностей и ресурсов страны в целом. 3) Сельское хозяйство должно получать возможность постепенно переходить на более высокую техническую основу и обеспечивать промышленности расширяющуюся сырьевую сельскохозяйственную базу. 4). В отношении уровня развития производительных сил, в отношении техники и в отношении роста материального благосостояния рабочих и трудящихся вообще, СССР должен уже в ближайшие годы не отставать от капиталистических стран, а догонять их. 5) Индустриализация должна обеспечивать оборону страны и, в частности, надлежащее развитие военной промышленности. 6) Социалистические, государственные и кооперативные элементы должны систематически расти, вытесняя одни, подчиняя себе и преобразовывая другие элементы досоциалистических хозяйственных укладов (капиталистических и докапиталистических).

Несмотря на значительные успехи в области промышленности, электрификации и транспорта, индустриализация далеко не достигла того развития, какое необходимо и возможно. Проводимый ныне и намечаемый % на ближайшие годы темп индустриализации явно недостаточен.

Нет и не может быть, разумеется, такой политики, которая позволила бы одним ударом справиться со всеми трудностями и перескочить через длительный период систематического подъема хозяйства и культуры. Но именно наша хозяйственная и культурная отсталость требует исключительного напряжения сил и средств, правильной и своевременной мобилизации всех накоплений, правильного использования всех ресурсов в целях скорейшей индустриализации страны.

Хроническое отставание промышленности, а также транспорта, электрификации и строительства от запросов и потребностей населения, народного хозяйства и общественной системы СССР в целом держит в тисках весь хозяйственный оборот, сужает реализацию товарной части сельскохозяйственной продукции и экспорт ее, вводит импорт в крайне узкие рамки, гонит вверх себестоимость и цены, создает неустойчивость червонца, тормозит развитие производительных сил, задерживает рост материального благосостояния пролетариата и крестьянских масс, приводит к угрожающему росту безработицы, ухудшению жилищных условий, подрывает смычку промышленности с сельским хозяйством и ослабляет обороноспособность страны. Недостаточный темп развития промышленности приводит, в свою очередь, к задержке роста сельского хозяйства. Между тем никакая индустриализация невозможна без решительного поднятия производительных сил сельского хозяйства и увеличения его товарности.

Цены[ ]

Нет и не может быть надлежащего темпа индустриализации вне систематического и неуклонного снижения себестоимости, отпускных и розничных цен на промышленные товары и сближение их с мировыми ценами. В этом выражается действительный прогресс, как в смысле перехода работы на более высокую техническую базу, так и в смысле лучшего удовлетворения потребностей трудящихся.

Пора положить конец бессмысленным и непристойным крикам о том, будто оппозиция хочет повышения цен. Партия совершенно единодушна в стремлении к снижению цен. Но одного стремления мало. О политике судят не по намерениям, а по результатам. Результаты же нынешней борьбы за снижение цен не раз заставляли даже ответственных представителей руководства поднимать вопрос о том, не упускаются ли при этой политике зря большие средства. «Куда девался миллиард?» – спрашивал в январе этого года тов. Бухарин. «Куда девается разница между оптовыми и розничными ценами?» – спрашивал вслед за ним по тому же поводу тов. Рудзутак (стенограмма Политбюро 3 марта 1927, сс. 20-21). При хроническом недостатке товаров, огульное, неумело бюрократическое снижение отпускных цен, поскольку оно в большинстве случаев не доводится до рабочего и крестьянина, приводит к потере госпромышленностью сотен миллионов рублей. Вырастающий из этого раствор оптово-розничных ножниц, особенно в отношении частника, так чудовищен, что вполне допускает, при правильной политике, возможность удержания части торговых накидок в руках государственной промышленности. Непререкаемый вывод из всего хозяйственного опыта последних лет требует скорейшего преодоления диспропорции, увеличения промышленно-товарных масс, ускорения темпа развертывания промышленности. Это основной путь к действительному снижению отпускных и розничных цен и, прежде всего, к снижению себестоимости, которая за последние годы обнаруживала тенденцию скорее к повышению, чем к снижению.

Пятилетка комиссии Госплана (1926-27 и 1930-31)[ ]

Вопрос о пятилетнем плане развития народного хозяйства, включенный в порядок дня предстоящего XV съезда, должен по праву стать в центре внимания партии. Пятилетка Госплана не является еще официально признанной и вряд ли в нынешнем своем виде найдет признание. Но она дает, тем не менее, основной линии нынешнего хозяйственного руководства наиболее систематизированное и законченное выражение.

Капитальные затраты промышленности по пятилетке из года в год почти не возрастают (1 142 миллиона в будущем году, 1 205 миллионов в 1931 году), а в процентном отношении к общей сумме вложений в народное хозяйство падают с 36,4% до 27,8%. Чистые вложения в промышленность из средств государственного бюджета по программе пятилетки падают на те же годы, примерно, с 200 миллионов до 90.

Прирост продукции намечен от 4 до 9% по отношению к каждому предшествующему году, – темп капиталистических стран в периоды быстрого подъема. Гигантские преимущества национализации земли, средств производства, банков и централизованного управления, то есть преимущества социалистической революции на пятилетке почти не отразились.

Личное потребление промышленных товаров, нищенское и в настоящее время, должно вырасти за пять лет всего лишь на 12%. Потребление хлопчатобумажных тканей в 1931 году, составляя 97% от довоенного, будет в 5 раз меньше, чем в Соединенных Штатах в 1923 году; потребление угля будет в 7 раз меньше, чем в 1926 году в Германии, в 17 раз меньше, чем в САСШ в 1923 году; потребление чугуна будет в 4 с лишним раза меньше, чем в Германии, в 11 с половиной раз меньше, чем в САСШ; производство электрической энергии будет втрое меньше, чем в Германии, в 7 раз меньше, чем в САСШ; потребление бумаги составит к концу пятилетия 83% довоенного. Все это через 15 лет после Октября! Преподносить к десятилетию октябрьской революции такого рода крохоборческий, насквозь пессимистический план, значит на деле работать против социализма.

Проектируемое Госпланом снижение розничных цен за 5 лет на 17%, даже если бы оно осуществилось, едва отразилось бы на соотношении наших цен с мировыми, которые в 2 с половиной – 3 раза ниже наших.

Несмотря на столь ничтожное снижение цен (да и то пока лишь в проекте), по пятилетке должно не хватить в год промышленных товаров на 400 миллионов рублей для покрытия платежеспособного спроса. Если же представить, что нынешние чудовищные цены снизятся в течение 5 лет на 22%, – снижение более, чем скромное, – то одно это приведет, к нехватке товаров на целый миллиард. Диспропорция сохраняется, таким образом, неприкосновенной, как постоянный источник роста розничных цен. Пятилетка обещает крестьянам к 1931 году, примерно, довоенную норму промышленных товаров по ценам в полтора раза выше довоенных. Рабочему крупной промышленности она обещает повышение номинальной платы на 33% за пять лет, не считая малообоснованной надежды на снижение цен. Диспропорция спроса и предложения должна быть, по замыслу Госплана, устранена путем повышения рабочей квартирной платы в 2-2 с половиной раза против нынешней, примерно, на 400 миллионов рублей в год. Так как у зажиточного населения есть избыток покупательной силы, то чиновники Госплана пытаются исправить это положение путем урезки реальной заработной платы рабочих. Трудно поверить, что такой способ достижения рыночного равновесия предлагается ответственными органами рабочего государства! Всей этой ложной перспективой потребитель насильственно толкается к поискам выхода на гибельных путях отмены монополии внешней торговли.

Постройка новых 6-7 тысяч верст железных дорог, намеченная на все 5 лет, – против 14 тысяч верст, построенных, например, за пятилетие 1895-1900 годов, – представляется угрожающе недостаточной с точки зрения не только социалистической индустриализации, но и элементарнейших хозяйственных потребностей основных районов.

Такова – с отклонениями с ту или другую сторону – действительная установка государственных органов, фактически руководящих развитием хозяйства. Так выглядит линия нынешнего руководства на деле.

СССР и мировое капиталистическое хозяйство[ ]

При длительной борьбе непримиримо враждебных общественных систем – капитализма и социализма – исход определяется в последнем счете соотношением их производительности труда, которое – в условиях рынка – измеряется через соотношение цен, внутренних и мировых. Именно этот коренной вопрос имел в виду Ленин, когда в одной из последних своих речей предупреждал партию о предстоящем нам «экзамене, который устроит русский и международный рынок, которому мы подчинены, с которым связаны, от которого не оторваться» (Ленин, т. XVIII, ч. 2, стр, 33). Мелкобуржуазной пошлостью является поэтому мысль, будто мы можем идти и прийти к социализму любым, хотя бы и «черепашьим» темпом (Бухарин).

Нельзя спрятаться от капиталистического окружения под крышу национально-замкнутого хозяйства, которое, именно вследствие своей замкнутости, вынуждено было бы подвигаться вперед крайне медленно, а следовательно, испытывать не ослабленное, а, наоборот, усиленное давление не только капиталистических армий и флотов («интервенция»), но прежде всего – дешевых капиталистических товаров.

Монополия внешней торговли есть жизненно необходимое орудие социалистического строительства в обстановке более высокой техники капиталистических стран. Но монополия может оградить строящееся социалистическое хозяйство лишь при условии, если со стороны техники, себестоимости, качества и цены продукции оно будет все больше приближаться к мировому хозяйству. Целью хозяйственного руководства должно быть не достижение замкнутого и самодовлеющего хозяйства, ценой неизбежного снижения его темпа и уровня, а, наоборот, всемерное увеличение нашего удельного веса в мировом хозяйстве путем достижения наивысшего темпа.

Для этого нужно: понять гигантское значение нашего экспорта, столь угрожающе отстающего ныне от развития хозяйства в целом (участие СССР в мировом товарообмене спустилось с 4,22% в 1913 году до 0,97% – в 1926 году); изменить, в частности, политику в отношении кулака, дающую ему возможность подрывать социалистический экспорт своими натурально-ростовщическими накоплениями; связи с мировым хозяйством развивать под углом зрения всемерного ускорения индустриализации и усиления социалистических элементов хозяйства в противовес капиталистическим; не распылять в ближайший период наши ограниченные накопления, а постепенно и планомерно переходить к новым видам производства, обеспечивая в первую голову массовое производство наиболее нам доступных и необходимых машин; умело и расчетливо дополнять и подгонять собственную промышленность систематическим использованием завоеваний мировой капиталистической техники.

Установка на изолированное социалистическое развитие и на независимый от мирового хозяйства темп искажает всю перспективу, сбивает плановое руководство с пути, не дает руководящей нити для правильной регулировки наших отношений с мировым хозяйством. В результате, мы не умеем правильно определить ни что построить самим, ни что привезти из-за границы. Решительный отказ от теории изолированного социалистического хозяйства будет уже в течение ближайших лет означать несравненно более целесообразное использование наших ресурсов, более быструю индустриализацию, более планомерный и могучий рост собственного машиностроения, более быстрый рост числа занятых рабочих, действительное снижение цен, словом, подлинное укрепление СССР в капиталистическом окружении.

Не таит ли в себе рост мировых связей опасностей на случай блокады и войны? Ответ на этот вопрос вытекает из всего сказанного выше.

Подготовка к войне требует, разумеется, создания запасов жизненно необходимого нам иностранного сырья и своевременного введения жизненно необходимых новых производств, как например, выделка алюминия и так далее. Но самое важное для длительной и серьезной войны – это иметь как можно более развитую промышленность, способную к массовому производству и к быстрому переходу с одного производства на другое. Недавнее прошлое показало, как такая высокоиндустриальная страна, как Германия, тысячами нитей связанная с мировым рынком, обнаружила огромную живучесть и силу сопротивления, когда война и блокада отрезала ее одним ударом от всего мира.

Если при несравнимых преимуществах нашего общественного строя, мы сумеем в течение «мирного» периода использовать мировой рынок для того, чтобы ускорить наше хозяйственное развитие, мы встретим неизмеримо более подготовленными и вооруженными любую блокаду и любую интервенцию.

Никакая внутренняя политика неспособна сама по себе избавить нас от экономических, политических и военных опасностей капиталистического окружения. Задача внутри сводится к тому, чтобы, укрепляя себя правильной классовой политикой, правильными взаимоотношениями рабочего класса с крестьянством, как можно дальше продвигаться вперед по пути социалистического строительства. Внутренние ресурсы СССР велики и делают это вполне возможным. Используя в этих же целях мировой капиталистический рынок, мы свой основной исторический расчет связываем с дальнейшим ходом мировой пролетарской революции. Ее победа в передовых странах взорвет кольцо капиталистического окружения, избавит нас от тяжкого военного бремени, гигантски усилит нас в области техники, ускорит все наше развитие – в городе и в деревне, на заводе и в школе – и даст нам возможность построить социализм, то есть бесклассовое общество, основанное на передовой технике и на действительном равенстве всех его членов в труде и в пользовании продуктами труда.

Где взять средства[ ]

На вопрос, где взять средства для более смелого, более революционного разрешения задач действительной индустриализации и более быстрого подъема культуры масс, то есть задач, от разрешения которых зависит судьба социалистической диктатуры, оппозиция отвечает:

Основным источником средств является перераспределение народного дохода путем правильного использования бюджета, кредита и цен. Дополнительным источником средств должно явиться правильное использование связей с мировым хозяйством.

1) По пятилетке Госплана, бюджет, государственный и местный, поднимется за 5 лет с 6 до 8,9 миллиардов рублей и будет в 1931 году составлять 16% народного дохода, то есть поглощать меньшую его часть, чем довоенный царский бюджет (18%). Бюджет рабочего государства не только может, но должен занять большее место в народном доходе, чем буржуазный бюджет, – при том, разумеется, условии, что он будет действительно социалистическим и, наряду с увеличенными расходами на просвещение масс, будет выделять несравненно большие суммы на индустриализацию страны. Чистые вложения из бюджета на нужды индустриализации могут и должны достигнуть 500-1000 миллионов в год в течение ближайшего пятилетия.

2) Налоговая система не поспевает за ростом накоплений у деревенских верхов и новой буржуазии вообще. Необходимо: а) провести действительное обложение всех видов сверхприбыли частных предпринимателей в размере не менее 150-200 миллионов рублей, а не 5 миллионов, как сейчас; б) в целях усиления экспорта обеспечить изъятие у зажиточно-кулацких слоев, примерно, у 10% крестьянских дворов, в порядке займа, не менее 150 миллионов пудов из тех натуральных хлебных запасов, которые достигли уже в 1926-27 году 800-900 миллионов пудов и сосредоточены большей своей частью в руках верхних слоев крестьянства.

3) Решительную политику систематического и неуклонного снижения отпускных и розничных цен и сжатия оптово-розничных «ножниц» нужно проводить на деле таким образом, чтобы снижение цен распространялось в первую голову на предметы широкого потребления рабочего и крестьянина (без практикуемого ныне ухудшения качества, и без того крайне низкого) и чтобы это снижение не лишало госпромышленность необходимого накопления, а шло бы, главным образом, путем увеличения товарной массы и за счет снижения себестоимости, уменьшения накладных расходов, сокращения бюрократических аппаратов и так далее.

Более сообразующаяся с условиями рынка, более гибкая, более индивидуализированная, то есть считающаяся с положением каждого товара на рынке, политика снижения отпускных цен, может сохранить в руках госпромышленности громадные суммы, питающие ныне частный капитал и торговый паразитизм вообще.

4) Режим экономии, который должен был, согласно прошлогоднего воззвания Сталина-Рыкова, дать 300-400 миллионов рублей в год, на деле дал совершенно ничтожные результаты. Режим экономии есть вопрос классовой политики и может быть осуществлен только под непосредственным нажимом масс. Для этого рабочие должны сметь нажимать. Снизить непроизводительные расходы на 400 миллионов рублей в год вполне возможно.

5) Умелое использование таких орудий, как монополия внешней торговли, иностранные кредиты, концессии, договора технической помощи и так далее, может отчасти дать дополнительные средства, а, главное, чрезвычайно повысить целесообразность наших собственных затрат, оплодотворяя их новой техникой, ускоряя весь ход нашего развития и тем самым укрепляя нашу действительную социалистическую независимость от капиталистического окружения.

6) Вопрос о подборе людей – снизу доверху – и о правильных между ними взаимоотношениях является не в последнем счете финансовым вопросом. Чем хуже подбор, тем больше нужно средств. Правильному подбору и правильным отношениям противодействует бюрократический режим.

7) Хвостизм хозяйственного руководства означает на практике потерю многих десятков миллионов, как пеню за непредусмотрительность, несогласованность, крохоборчество, отставание.

8) Налоговые средства не могут покрыть все возрастающих требований народного хозяйства. Кредит должен становиться все более важным рычагом перераспределения народного дохода для целей социалистического строительства, что прежде всего предполагает укрепление режима твердой валюты и здорового денежного обращения.

9) Более классово-выдержанная хозяйственная политика, сужающая рамки спекуляции и ростовщичества, облегчит более успешную мобилизацию частных накоплений государственными и кредитными учреждениями и несравненно более широкое, чем ныне, финансирование промышленности в форме долгосрочного кредита.

10) Государственная продажа водки введена была первоначально в виде опыта и с тем, что главная часть дохода от нее пойдет на дело индустриализации, прежде всего, на поднятие металлургии. В действительности, дело индустриализации только потеряло от введения государственной продажи водки. Опыт следует признать совершенно неудавшимся. При советском строе государственная продажа водки означает минус не только на стороне частного хозяйства, как при царизме, но, главным образом, небрежная работа, повышение брака, порча машин, рост несчастных случаев, пожары, драки, увечья и прочее измеряются в год сотнями миллионов рублей. Государственная промышленность теряет от водки не меньше, чем получает от водки бюджет, и в несколько раз больше, чем сама промышленность получает из бюджета. Прекращение государственной продажи водки в кратчайший срок (2-3 года) автоматически повысит материальные и духовные ресурсы индустриализации.

Таков ответ на вопрос, где взять средства. Неправда, будто темп индустриализации упирается непосредственно в отсутствие ресурсов. Средства скудны, но они есть. Нужна правильная политика.

Пятилетка Госплана должна быть категорически отвергнута и осуждена как в корне несовместимая с задачей «превращения России нэповской в Россию социалистическую».

Необходимо осуществить передвижку в деле распределения налоговой тяжести между классами, нагрузив кулака и нэпмана, облегчив рабочих и бедноту.

Понизить удельный вес косвенных налогов. Ликвидировать в ближайшие годы систему государственной продажи водки.

Упорядочить финансы железнодорожного транспорта. Упорядочить финансы промышленности.

Оздоровить запущенное лесное хозяйство, которое может и должно стать источником крупнейших доходов.

Обеспечить безусловную устойчивость денежной единицы, Упрочение червонца требует снижения цен, с одной стороны, бездефицитного бюджета, – с другой. Недопустимо использование эмиссии для покрытия бюджетного дефицита.

Нужен строго целевой бюджет, бездефицитный, жесткий, не терпящий ни лишнего, ни случайного.

В бюджет 1927-28 года надлежит значительно повысить ассигнования на оборону (преимущественно на военную промышленность), на промышленность вообще, на электрификацию, на транспорт, жилстроительство, на мероприятия по коллективизации сельского хозяйства.

Дать решительный отпор покушениям на монополию внешней торговли. Взять твердый курс на индустриализацию, электрификацию и рационализацию, построенную на повышении технической мощи хозяйства и улучшении материального положения масс.

V. СОВЕТЫ[ ]

Бюрократический аппарат любого буржуазного государства, независимо от его формы, возвышается над населением, связывая бюрократию круговой порукой правящей касты и систематически воспитывая в трудящихся страх и преклонение перед правительством. Октябрьская революция, заменившая старую государственную машину рабочими, крестьянскими и солдатскими Советами, нанесла тягчайший в истории удар идолу бюрократического государства.

Программа партии говорит по этому вопросу:

«Ведя самую решительную борьбу с бюрократизмом, РКП отстаивает для полного преодоления этого зла следующие меры: 1) обязательное привлечение каждого члена Совета к выполнению определенной работы по управлению государством; 2) последовательную смену этих работ с тем, чтобы они постепенно охватывали все отрасли управления; 3) постепенное вовлечение всего трудящегося населения поголовно в работу по управлению государством. Полное и всестороннее проведение всех этих мер, представляя собой дальнейший шаг по пути, на который вступила Парижская коммуна, и упрощение функций управления при повышении культурного уровня трудящихся ведут к уничтожению государственной власти».

Вопрос о советском бюрократизме не есть только вопрос о волоките, о раздутых штатах и прочее. В основе своей это вопрос о классовой роли бюрократии, об ее общественных связях и симпатиях, об ее силе и привилегированности, об ее отношении к нэпману и чернорабочему, к интеллигенту и безграмотному, к жене советского «сановника» и к темной крестьянке и пр. и пр. Чью руку тянет чиновник? – таков основной вопрос, повседневно проверяемый на житейском опыте миллионами трудящихся.

Еще накануне Октябрьской революции, Ленин, ссылаясь на Марксов анализ Парижской коммуны, усиленно напирал на ту мысль, что «при социализме должностные лица перестают быть «бюрократами», быть «чиновниками», перестают по мере введения, кроме выборности, еще сменяемости в любое время, да еще сведения платы к среднему рабочему уровню, да еще замены парламентарных учреждений работающими, то есть издающими законы и проводящими их в жизнь».

В какую же сторону развивается за последние годы аппарат советского государства; в сторону упрощения и удешевления? орабочения? приближения к трудящимся города и деревни? уменьшения расстояния между управляющими и управляемыми? Как обстоит дело с проведением большего равенства в условиях жизни, правах и обязанностях? Идем ли мы в этой области вперед? Совершенно очевидно, что ни на один из этих вопросов нельзя ответить утвердительно. Разумеется, действительное и полное осуществление равенства достижимо лишь при условии уничтожения классов.

В эпоху нэпа задача проведения равенства затрудняется и замедляется, но не отменяется. Нэп есть для нас не путь к капитализму, а путь к социализму; следовательно, постепенное вовлечение всего трудящегося населения поголовно в работу по управлению государством и систематическая борьба за большее равенство остается одной из важнейших задач партии и при нэпе. Эта борьба может быть успешной лишь на основе растущей индустриализации страны и увеличения руководящей роли пролетариата во всех отраслях материального и культурного строительства. Борьба за большее равенство не исключает в переходное время более высокой оплаты квалифицированных рабочих, поднятия материального уровня труда специалистов, как не исключает и лучшей оплаты учительства на большую высоту, чем в буржуазных странах и так далее.

Надо отдать себе ясный отчет в том, что армия чиновников растет у нас за последние годы количественно, сплачивается внутренне, поднимается над управляемыми, переплетается с зажиточными слоями города и деревни. «Инструкция» 1925 года, предоставившая избирательные права многочисленным эксплуататорским элементам, явилась лишь одним из-наиболее ярких выражений того, насколько отзывчивым становится бюрократический аппарат, до самых своих верхушек, к домогательствам верхних слоев, зажиточных, накопляющих, обогащающихся. Отмена этой инструкции, ломавшей на деле советскую конституцию, явилась несомненным результатом критики со стороны оппозиции. Но уже первые перевыборы по новой инструкции обнаружили в ряде мест стремление, поощряемое сверху, по возможности сузить круг лишенцев из зажиточных слоев. Центр вопроса, однако, уже не в этом. При непрерывном росте удельного веса новой буржуазии и кулачества, при сближении их с бюрократией, при общем неправильном курсе руководства, кулак и нэпман, даже лишенные прав, сохраняют возможность влиять на состав и политику, по крайней мере, низовых советских органов, оставаясь за их кулисами.

Проникновение в Советы кулацких низовых элементов или «подкулачников» и городского мещанства, начавшееся с 1925 года и частично задержанное вследствие противодействия оппозиции, представляет собою тот глубочайший политический процесс, невнимание к которому или замазывание которого грозило бы самыми тяжкими последствиями для пролетарской диктатуры.

Городские Советы, основное орудие поголовного вовлечения рабочих и вообще тружеников в дело управления государством, за последние годы утрачивают свое значение, отражая этим несомненную передвижку соотношения классовых сил в ущерб пролетариату.

Противодействие этим явлениям мыслимо не посредством голого административного «оживления» Советов, а лишь посредством твердой классовой политики, решительного отпора новым эксплуататорам, повышения активности и значения пролетариата и бедноты во всех без изъятия учреждениях и органах советского государства.

«Теория» Молотова насчет того, что нельзя будто бы требовать приближения рабочих к государству и государства к рабочим, так как наше государство уже само по себе рабочее («Правда», 13 декабря 1925 года) – представляет наиболее злокачественную формулу бюрократизма, заранее освящая все бюрократические извращения. Критика антиленинской «теории» Молотова, пользующейся открытым или молчаливым сочувствием широких кругов советской администрации, подводится при нынешнем курсе под социал-демократический уклон. Между тем, суровое осуждение этой и подобных ей «теорий» является необходимым условием действительной борьбы против бюрократических извращений – не путем превращения известного числа рабочих в чиновников, но путем приближения к рабочим и крестьянским низам всего государственного аппарата во всей повседневной его работе.

Нынешняя официальная борьба с бюрократизмом, не опирающаяся на классовую активность трудящихся и пытающаяся заменить ее усилиями самого аппарата, не дает и не может давать существенных результатов, а во многих случаях даже содействует усилению бюрократизма.

Во внутренней жизни Советов также наметился за последний период ряд процессов явно отрицательного характера. Советы все более отстраняются от решения основных политических, хозяйственных и культурно-бытовых вопросов, превращаясь в придаток к исполкомам и их президиумам. В руках последних сосредоточивается целиком работа управления. Обсуждение вопросов на пленумах Советов носит показной характер. Одновременно с этим удлиняются сроки перевыборов советских органов и увеличивается независимость последних от широких рабочих масс. Все это чрезвычайно усиливает влияние чиновничьих элементов на решение вопросов.

Управление огромными областями городского хозяйства держится нередко на одном-двух коммунистах, которые подбирают себе специалистов и вообще чиновников, попадая нередко в зависимость к ним. Правильной выучки членов Совета, втягивание в работу снизу вверх – нет. Отсюда постоянные жалобы на недостаток умелых работников в советском аппарате и дальнейший сдвиг на чиновника.

Выборные руководители важных областей советской работы смещаются при первом же столкновении с председателем Совета, тем более с секретарем губкома, вследствие чего выборность сводится на нет, ответственность понижается.

Необходимо:

1) Взять твердый курс на борьбу с чиновничеством, по-ленински, на основе действительной борьбы за ограничение эксплуататорских стремлений новой буржуазии и кулачества, путем последовательного развертывания рабочей демократии в партии, при союзах, Советах.

2) Провести лозунг приближения рабочего, батрака, бедняка и середняка – против кулака – к государству с безусловным подчинением аппарата насущным интересам трудящейся массы.

3) В основу оживления Советов положить поднятие классовой активности рабочих, батраков, бедняков и середняков.

4) Превратить горсоветы в действительные органы пролетарской власти и орудия вовлечения широких масс трудящихся в дело управления социалистическим строительством. Осуществить не на словах, а на деле контроль городских Советов над работой губернских исполкомов и подчиненных им органов.

5) Решительно прекратить снимание с советской работы выборных работников, за исключением случаев действительной и безусловной необходимости, смысл которой должен быть ясен избирателям.

Надо добиваться и добиться того, чтобы самый отсталый чернорабочий, самая темная крестьянка убеждались из опыта, что в любом государственном учреждении они найдут внимание, совет, возможную поддержку.

VI. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС[ ]

Замедление общего темпа социалистического развития; рост новой буржуазии в городе и деревне; усиление буржуазной интеллигенции; рост бюрократизма в государственных органах; неправильный режим в партии, и связанный со всем этим рост великодержавного шовинизма и национализма вообще, – особенно болезненно отражаются в национальных областях и республиках, усугубляясь сохранившимися еще в некоторых из них остатками докапиталистического уклада.

В условиях нэпа роль частного капитала вырастает особенно на окраинах, отсталых в промышленном отношении. Хозяйственные органы часто ставят здесь ставку на частника; назначают цены, без учета действительного положения бедняцкой и середняцкой крестьянской массы; искусственно снижают заработок батраков, без конца расширяют систему частного и бюрократического посредничества между промышленностью и крестьянами – поставщиками сырья; направляют кооперативное строительство в сторону обслуживания преимущественно богатых слоев деревни; пренебрегают интересами особо отсталых слоев, скотоводов и полускотоводов. Остается совершенно в тени насущная задача – проведение плана промышленного строительства в национальных областях, в особенности плана индустриализации переработки сельскохозяйственного сырья.

Бюрократизм, опираясь на великодержавный шовинизм, сумел превратить советскую централизацию в источник трений из-за дележа чиновничьих мест между национальностями (Закавказская федерация), сумел испортить отношения между центром и окраинами, сумел фактически свести на нет значение Совета Национальностей, сумел довести бюрократическую опеку над автономными республиками до лишения последнего права разбирать земельные споры между местным и русским населением. До сегодняшнего дня великодержавный шовинизм, особенно поскольку он действует через госаппарат, остается главным врагом сближения и сплочения трудящихся разных национальностей.

Подлинная поддержка бедноты, сближение основной массы середняков с беднотой и батрачеством, организация последнего в самостоятельную классовую силу – все это получает особое значение в нацреспубликах и областях. Без действительной организации батраков, без кооперирования и объединения бедноты мы рискуем оставить отсталую восточную деревню в условиях традиционной кабалы, а наши партячейки – без подлинно низовых кадров.

Задача коммунистов наиболее отсталых или только пробуждающихся национальностей должна заключаться в том, чтобы направить процесс национального пробуждения по советско-социалистическому руслу, путем вовлечения трудящихся масс в хозяйственное и культурное строительство, в частности, путем помощи развитию местного языка, школьного дела и «национализации» советского аппарата.

Там, где имеются условия для трения с другими национальностями и национальными меньшинствами, национализм, при нарастании буржуазных элементов, зачастую становится ярко наступательным. «Национализация» местного аппарата проводится при этом за счет национальных меньшинств. Пограничные вопросы становятся источником национальной грызни. Атмосфера партийной, советской и профсоюзной работы отравляется национализмом. Украинизация, тюркизация и прочее может пройти правильно только при преодолении великодержавных и бюрократических замашек в учреждениях и органах Союза, с одной стороны, только при сохранении руководящей роли пролетариата в национальных республиках, только при опоре на низы деревни и только при постоянной и непримиримой борьбе с кулацкими и шовинистическими элементами, – с другой.

Украинизация, тюркизация и прочее может пройти правильно только при преодолении великодержавных и бюрократических замашек в учреждениях и органах Союза, с одной стороны, только при сохранении руководящей роли пролетариата в национальных республиках, только при опоре на низы деревни и только при постоянной и непримиримой борьбе с кулацкими и шовинистическими элементами, – с другой.

Особое значение приобретают эти вопросы для таких промышленных центров, как Донбасс или Баку, пролетарское население которых по своей национальности в значительной своей массе не совпадает с деревенской периферией. В этом случае правильные культурно-политические взаимоотношения между городом и деревней мыслимы лишь: 1) при особо внимательном подлинно братском отношении города к материальным и духовным потребностям инаконациональной деревни; 2) при непримиримом отпоре всяким буржуазным попыткам вклиниться между городом и деревней, питаются ли они при этом бюрократическим высокомерием по отношению к деревне, или реакционно-кулацкой завистью по отношению к городу.

Бюрократический режим передает фактическое проведение поверхностно-показной «национализации» госаппарата в руки чиновника, спеца, мелкобуржуазного учителя, которые связаны бесчисленными социально-бытовыми связями с верхами города и деревни и к интересам этих верхов приспособляют свою политику. Это отталкивает местную бедноту от партии и советской власти и бросает ее в объятия местной торговой буржуазии, ростовщиков, реакционного духовенства, феодально-патриархальных элементов. В то же время бюрократический режим оттесняет на задворки подлинно коммунистические элементы националов, объявляя их нередко «уклонистами», преследуя их всеми силами, как это произошло, например, в отношении значительной группы старых грузинских большевиков, попавших под опалу сталинской группы и горячо взятых под защиту Лениным в последний период его жизни.

Подъем трудящихся масс национальных республик и областей, обусловленный октябрьской революцией, является причиной того, что эти массы стремятся к непосредственному и самостоятельному участию в практическом строительстве. Между тем, бюрократический режим пытается парализовать это стремление посредством запугивания местным национализмом.

XII съезд ВКП (б) признал необходимость борьбы против «пережитков великодержавного шовинизма», против «хозяйственного и культурного неравенства национальностей Союза республик», против «пережитков национализма в среде целого ряда народов, прошедших тяжкое иго национального гнета». IV совещание (1923 г. ) с ответственными работниками нацреспублик и областей указало, что «одной из коренных задач партии является выращивание и развитие из пролетарских и полупролетарских элементов местного населения коммунистических организаций нацреспублик и областей»... Совещание единодушно признало, что коммунисты из центра в отсталых республиках и областях должны играть роль «не педагогов и нянек, а помощников» (Ленин). Между тем, за последние годы дело развивается в прямо противоположном направлении. Назначаемые секретариатом ЦК верхушки национального партаппарата берут на себя фактическое решение всех партийных и советских дел, отстраняя национальных работников, как коммунистов второго разряда, которых привлекают к делу зачастую лишь для формального «представительства» (Крым, Казахстан, Туркменистан, горские области Северного Кавказа и так далее). Искусственное разделение сверху всех местных работников на «правых» и «левых» применяется как система для того, чтобы назначенные из центра секретари могли бесконтрольно командовать обеими группами.

В областях нашей национальной политики, как и в других областях, необходимо вернуться на ленинские позиции.

1. Проводить несравненно более систематическую, принципиальную, настойчивую работу по преодолению национальной розни среди рабочих разных национальностей, в особенности путем внимательного отношения ко вновь вовлекаемым рабочим-«националам», повышения их квалификации, улучшения их жилищных и культурно-бытовых условий и так далее.

Твердо помнить, что действительным рычагом вовлечения отсталой национальной деревни в советское строительство является создание и воспитание пролетарских кадров из местного населения.

2. Пересмотреть пятилетний хозяйственный план в смысле усиления темпа индустриализации промышленно отсталых окраин и строить пятнадцатилетний генеральный план с учетом интересов национальных республик и областей. Приспособить заготовительную политику к задачам развития специальных культур бедняцкими и середняцкими хозяйствами (хлопок в Средней Азии, табак в Крыму, в Абхазии и тому подобное). Кредитная кооперативная политика, а также политика мелиорации (в Средней Азии, в Закавказье и так далее) должны вестись по строго классовому руслу, в соответствии с основными задачами социалистического строительства. Уделить должное внимание развитию животноводческой кооперации. Провести индустриализацию переработки сельскохозяйственного сырья применительно к местным условиям.

Переселенческую политику пересмотреть в строгом соответствии с интересами правильной политики по национальному вопросу.

3. Добросовестное проведение национализации советского, а также партийного, профессионального и кооперативного аппаратов, при действительном учете классовых и междунациональных взаимоотношений. Решительная борьба против колонизаторских уклонов в деятельности государственных кооперативных и других органов. Сокращение бюрократического посредничества между центром и окраинами. Проверить опыт работы Закавказской федерации с точки зрения ее соответствия интересам хозяйственного и культурного развития национальностей Закавказья.

4. Систематически устранять все затруднения к возможно большему сближению и объединению трудящихся разных наций СССР на почве социалистического строительства и международной революции. Решительно бороться с механическим навязыванием рабочим и крестьянам другой национальности языка преобладающей национальности, предоставляя трудящимся массам полную свободу выбора в этом отношении. Обеспечить реальные права всякого национального меньшинства внутри национальных республик и областей. Требовать во всей работе внимательного учета тех особенностей, какие существуют в отношении между прежде угнетенными нациями и нациями, являющимися прежде угнетательскими.

5. Последовательное проведение внутрипартийной демократии во всех национальных республиках и областях. Полный отказ от командования националами, от назначенства и ссылок. Отказ от политики принудительного давления коммунистов-националов на правых и левых. Самое заботливое выдвижение и обучение местного низового пролетарского, полупролетарского, батрацкого и крестьянского (антикулацкого) актива.

6. Борьба с устряловщиной и всякого рода великодержавными тенденциями, в особенности, в центральных наркоматах и в госаппарате – вообще. Идейная борьба с местным национализмом на основе проведения ясной и последовательной классовой политики в национальном вопросе.

7. Превращение Совета Национальностей в действительно работающий орган, связанный с национальными республиками и областями и действительно способный отстаивать их интересы.

8. Должное внимание национальному моменту в работе профсоюзов. Забота о формировании кадров местного пролетариата. Проведение делопроизводства союзов на родном языке, с соблюдением интересов всех национальностей и национальных меньшинств.

9. Безусловное лишение избирательных прав эксплуататорских элементов.

10. Созыв V национального совещания на основе действительного представительства «низов».

11. Опубликование в печати писем Ленина по национальному вопросу, содержащих в себе критику линии Сталина в национальном вопросе.

VII. ПАРТИЯ[ ]

Ни одна партия во всей мировой истории не имела таких великих побед, как наша партия, стоящая вот уже 10 лет во главе пролетариата, осуществляющего свою диктатуру. ВКП (б) является основным рычагом пролетарской революции. ВКП (б) – главная партия Коминтерна. Ни одна партия не несет такой всемирно-исторической ответственности, как наша партия. Но именно поэтому, наша партия, стоящая у власти, должна бесстрашно критиковать свои ошибки, не скрывать своих теневых сторон, ясно видеть опасности прямого перерождения для того, чтобы вовремя принимать необходимые меры. Так было всегда при Ленине, который больше всего предостерегал против превращения в «партию, которая зазналась» (Ленин, том XVII, стр. 112).

Давая ниже картину нынешнего состояния нашей партии, со всеми ее теневыми сторонами, мы, оппозиционеры, твердо надеемся, что при правильной ленинской линии партия поборет все свои болезни и окажется на высоте своих исторических задач.

I. Социальный состав партии за последние годы все более ухудшается. На 1 января 1927 года мы имеем в нашей партии (в круглых цифрах):

рабочих, занятых в промышленности и на транспорте (у станка) [-] 430 000;

батраков (и сельхозрабочих) [-] 15 700;

крестьян (из которых больше половины ныне служащие) [-] 303 000;

служащих (из них больше половины бывшие рабочие) [-] 462000

Таким образом, к 1 января 1927 года мы имели в нашей партии: одну треть рабочих от станка (даже только 31%) и две трети крестьян, служащих, бывших рабочих и «прочих».

За последние год-полтора наша партия потеряла около 100 000 рабочих от станка. «Механические выходы» из партии за 1926 год составляют 25 000 рядовых коммунистов, среди них рабочих от станка 76,5% («Известия ЦК» № 24-25). Недавний так называемый «отсев» при перерегистрации привел, согласно официальным данным (несомненно, преуменьшенным), к уходу из партии около 80 000 партийцев, в громадном большинстве рабочих. «В относительных величинах переписью было охвачено 93,5% к численности партии к началу текущего года» («Известия ЦК» № 24-25). Таким образом, при простой перерегистрации «отсеялось» 6,5% всего числа членов партии (что и составляет около 30 000 человек). Среди «отсеявшихся» около 50% – квалифицированные, свыше 1/3 –полуквалифицированные рабочие. Попытка аппарата ЦК тенденциозно преуменьшить эти и без того преуменьшенные данные явно несостоятельна. Вместо ленинского призыва, мы имеем таким образом сталинский «отсев».

С другой стороны, со времени XIV съезда в партию принято новых 100 000 крестьян, причем большинство из них середняки; процент же батраков ничтожен.

II. Еще более ухудшился социальный состав руководящих партийных органов. В укомах крестьяне (по происхождению) составляют 29,5%, служащие и прочие – 24,4%; 81,8% членов укомов – работники учреждений. Рабочих от станка в составе руководящих органов партии ничтожное количество: в обкомах и губкомах – 13,2%, в укомах – от 9,8% до 16,1% (см. статистический обзор Статотдела ЦК ВКП (б) от 10 июня 1927 года). В партии рабочих от станка около трети, а в тех органах партии, которые решают, рабочих от станка уже только около одной десятой. Это – грозная опасность для партии. По той же дороге пошли и профсоюзы (см. главу «Положение рабочих и профсоюзы»). Это и показывает, какую громадную власть у нас забирают «управленцы» из мелкобуржуазных слоев, а также «рабочая бюрократия». Это – вернейший путь к «разбазариванию» партии.

III. Роль «бывших» (эсеров и меньшевиков) в партаппарате и вообще на руководящих постах выросла. К моменту XIV съезда в составе ответственных руководителей печати 38% составляли выходцы из других партий (протокол XIV съезда, стр. 83). Теперь положение еще ухудшилось. Руководство печатью большевистской партии находится ныне либо в руках ревизионистской школы «молодых» (Слепков, Стецкий, Марецкий и другие), либо в руках «бывших». Около четверти высшего слоя всего партактива составляют бывшие эсеры и меньшевики.

IV. Бюрократизм растет во всех областях, но особенно губителен рост его в партии. Современный «руководящий» партийный бюрократ рассуждает так:

«У нас есть члены партии, которые еще недостаточно ясно понимают самую партию, что партия собою представляет. Думают, что партия исходит от ячейки, ячейка – кирпич первый; затем идет райком все выше и выше к Центральному Комитету. Но это не так(!!) Партию нашу надо рассматривать сверху. И эту установку иметь в практических взаимоотношениях и во всей работе» («Молот», от 27 мая 1927 г., речь второго секретаря Севкрайкома ВКП).

Определения внутрипартийной демократии, дававшиеся и более ответственными товарищами: Углановым, Молотовым, Кагановичем (см. «Правду» от 4 июня 1926 г.) и так далее, по существу сводятся к тому же.

Эта «новая» установка таит в себе громадные опасности. Если бы мы в самом деле признали, что «партию нашу надо рассматривать сверху», это означало бы, что ленинской партии, партии рабочих масс, больше нет.

V. За последние годы идет систематическое уничтожение внутрипартийной демократии – вопреки всему прошлому большевистской партии, вопреки прямым решениям ряда партийных съездов. Подлинная выборность на деле отмирает. Организационные принципы большевизма извращаются на каждом шагу. Партийный устав систематически изменяется в сторону увеличения объема прав верхушек и уменьшения прав низовых ячеек. Среди полномочий обкомов, райкомов, губкомов, ЦК увеличивается до года, до трех лет и более. Верхушки губкомов, губисполкомов, губпрофсоветов и так далее фактически несменяемы (по три, пять лет и более). Право каждого члена партии, каждой группы членов партии «выносить коренные разногласия на суд всей партии» (Ленин) фактически отменено. Съезды и конференции созываются без предварительного (как это было при Ленине) свободного обсуждения вопросов всей партией, а требование такого обсуждения рассматривается, как нарушение партдисциплины. Совершенно забыты слова Ленина о том, что «большевистский «штаб» должен «опираться» действительно на добрую и сознательную волю армии, идущей за штабом и в то же время направляющей свой штаб» (т. IV, стр. 318).

Внутри партии происходит – в тесной связи с общим курсом – крайне многозначительный процесс оттирания старых партийцев, прошедших через подполье или, по крайней мере, через гражданскую войну, более самостоятельных, способных постоять за свои взгляды – и замены их новыми элементами, проявляющими главным образом безоговорочное послушание. Это послушание, поощряемое сверху под видом революционной дисциплины, по существу дела ничего общего с ней не имеют. Нередко новые коммунисты из числа таких рабочих, которые отличались всегда покорностью по отношению к старому начальству, продвигаются ныне на руководящие места в рабочих ячейках и в администрации, выслуживаясь на демонстративном, резко враждебном отношении к старым рабочим-партийцам – вожакам рабочего класса в самые трудные моменты революции.

В несравненно более уродливом виде подобные сдвиги переносятся на государственный аппарат, в составе которого не редкость уже встретить законченную фигуру «партийно»-советского чиновника, который в торжественных случаях клянется Октябрем, с полнейшим безразличием относится к порученному ему делу, всеми корнями уходит в мещанскую среду, в частном быту поругивает начальство, а в партдень прорабатывает оппозицию.

Действительные реальные права одного члена партии наверху (прежде всего секретаря) во много раз больше, чем реальные права сотни членов партии внизу. Возрастающее оттеснение партии ее собственным аппаратом увеличивается «теорией» Сталина, отрицающей неоспоримое для каждого большевика положение Ленина о том, что диктатура пролетариата осуществляется и может осуществляться только через диктатуру партии.

Замирание внутрипартийной демократии приводит к замиранию рабочей демократии вообще – в профсоюзах и во всех других массовых беспартийных организациях.

Внутрипартийные разногласия извращаются. Месяцами и годами идет отравленная полемика против взглядов большевиков, объявленных «оппозицией», а изложить свои подлинные взгляды на страницах партийной печати этим большевикам не дают. Вчерашние меньшевики, эсеры, кадеты, бундовцы, сионисты полемизируют в «Правде» против документов, посылаемых в ЦК его членами, выхватывая и извращая отдельные фразы из этих документов. А сами документы не печатаются. А партийные ячейки заставляют голосовать и «клеймить» неизвестные им документы.

Партия вынуждена судить о разногласиях на основании всем опостылевших казенных «проработок» и шпаргалок, сплошь и рядом безграмотных и лживых. Слова Ленина – «кто верит на слово, тот безнадежный идиот» – заменяются новой формулой: кто не верит на слово, тот оппозиционер. Оппозиционно настроенные рабочие от станка вынуждены платиться за свои взгляды безработицей. Рядовой член партии не может громко высказать свое мнение. Старые работники партии не могут высказаться ни в печати, ни на собраниях.

На большевиков, отстаивающих идеи Ленина, возводится отравленное обвинение в желании создать «две партии». Это последнее обвинение нарочито измышлено, чтобы восстановить против оппозиции рабочих, естественно отстаивающих единство своей партии со всей страстностью. Всякое слово критики против грубых меньшевистских ошибок Сталина (в вопросах китайской революции, Англо-Русского Комитета и тому подобное) изображается, как борьба «против партии», хотя партии Сталин не спрашивал предварительно ни о линии политики в Китае, ни о других важных вопросах. Обвинение оппозиции в стремлении создать «две партии» повторяется изо дня в день теми, кто сами поставили себе целью вытеснить большевиков-ленинцев из партии, чтобы иметь «свободные руки» для ведения оппортунистической линии.

VI. Почти вся партучеба и вся работа по политграмоте свелась теперь к «проработке» оппозиции. Метод убеждения не только в громадной степени заменен методом принуждения, но и дополнен методом введения партии в заблуждение. Поскольку и политграмота свелась к казенщине, от нее стали отворачиваться. Посещаемость собраний, партшкол и кружков, посвященных «проработке», чрезвычайно упала. Партия оказывает пассивное сопротивление нынешнему неправильному официальному курсу партаппарата.

VII. За последнее время в партии не только растут карьеризм, бюрократизм, неравенство, но в нее вливаются и прямо классово-чуждые, враждебные и мутные струйки, например, антисемитизм. Беспощадная борьба против такого рода гнусности требуется интересами простого самосохранения партии.

VIII. Между тем огонь репрессий направлен исключительно влево. Совершенно обычными стали исключения оппозиционеров за выступления в своей ячейке, за резкий возглас, за попытку огласить завещание Ленина. По своему политическому уровню, а главное, по преданности делу партии, исключаемые нередко бывают выше исключающих. Оказавшись вне партии – за «неверие» и «пессимизм» по отношению к Чан-Кай-ши, Перселю или собственному бюрократу – эти товарищи продолжают жить жизнью партии и служить ей гораздо вернее, чем многие партийные службисты и обыватели.

IX. Град репрессий и угроз, явно усиливающийся по мере приближения XV партсъезда, имеют задачей еще больше запугать партию и свидетельствуют о том, что объединенная группа Сталина-Рыкова, чтобы прикрыть наделанные ею политические ошибки, прибегают к самым крайним мерам, ставя партию каждый раз перед совершившимися фактами.

X. Политическая линия ЦК (который на XIV съезде был сформирован по принципу солидарности со Сталиным) неправильна. Колеблясь, нынешнее ядро ЦК все время идет направо. Уничтожение внутрипартийной демократии тем и вызвано, что политическая линия в корне неправильна. Поскольку она отражает давление мелкобуржуазной стихии, влияние непролетарских слоев, обволакивающих нашу партию, – поскольку эту линию все более приходится проводить нажимом сверху.

В области теоретической монополия предоставлена, так называемой, «школе молодых», то есть ревизионистам, готовым в любой момент выполнять литературные поручения аппарата, в то время, как лучшие элементы большевистской молодежи, проникнутые действительными традициями большевистской партии, не только оттираются, но и прямо подвергаются преследованиям.

В области организационной, фактическое подчинение Политбюро – Секретариату, а Секретариата – генеральному секретарю уже давно является совершившимся фактом. Оправдались худшие опасения, высказанные Лениным в его завещании, относительно того, что тов. Сталин не будет достаточно лоялен, не будет достаточно партийно пользоваться той «необъятной властью», которую он «сосредоточил в своих руках» (Письма Ленина от 25 декабря 1922 и 4 января 1923).

В настоящее время в ЦК, и вообще в руководящих органах партии и государства, существуют три основных течения.

Первое течение – открыто правый уклон. Это течение складывается, в свою очередь, из двух групп: одна их них в своем оппортунизме и делячество в значительной мере отражает «хозяйственно-мощного» середняка-крестьянина, на него держит курс, его идеалами вдохновляется. Это группа тт. Рыкова, Смирнова А. П, Калинина, Г, Петровского, Чубаря, Каминского и других. Около них и в непосредственной близости к ним работают «беспартийные» Кондратьевы, Садырины, Чаяновы и другие «деловые» политики зажиточного крестьянства, более или менее открыто проповедующие устряловщину. В каждой губернии, а иногда и в каждом уезде имеются теперь свои маленькие Кондратьевы и Садырины, обладающие кусочком реальной власти и влияния. Другая группа, это – верхушка профсоюзов, держащая курс на наилучше оплачиваемый слой рабочих и служащих. Эта группа, в частности, характеризуется стремлением к сближению с амстердамцами. Она возглавляется тт. Томским, Мельничанским, Догадовым и другими. Между этими группами бывают трения, но обе они объединяются стремлением повернуть линию партии и государства направо как в международной, так и во внутренней политике; обе отличаются пренебрежением к теории ленинизма, тенденцией к отказу от тактики мировой революции.

Второе течение – аппаратно-«центристское». Эта группа имеет своими вождями тт. Сталина, Молотова, Угланова, Кагановича, Микояна, Кирова; это и есть теперешнее фактическое Политбюро. Бухарин, колеблясь в ту или в другую сторону, «обобщает» политику этой группы. Аппаратно-центристская группа, как таковая, менее всего отражает массовые настроения, но пытается, и не без успеха, подменить собою партию. Слой «управленцев» – в партии, профсоюзах, хозорганах, кооперации, госаппарате – насчитывает ныне десятки тысяч людей. Среди этого слоя немало «рабочей» бюрократии – выходцев из рабочих, ныне оторвавшихся от рабочих масс.

Незачем и говорить, что в органах управления и руководства, имеющих громадное значение для судеб революции, работают многие тысячи стойких революционеров, рабочих, не порвавших связи с массами, отдающих себя целиком рабочему делу. На них и держится действительно коммунистическая работа в этих органах.

Но извращения политической линии и партийного режима, на другом полюсе, порождают многочисленный слой подлинной бюрократии.

Фактически власть этого слоя громадна. Именно этот слой «управленцев» требует «покоя», «деловой работы» – и всегда «против дискуссий». Именно этот слой склонен самодовольно объявлять (и даже иногда искренно считать), что у нас уже «почти социализм», что «девять десятых программы» социалистической революции мы уже якобы выполнили. Этот слой склонен «рассматривать сверху» всю партию, а тем более –неквалифицированных рабочих, безработных, батраков. Этот слой видит главного врага в левых, то есть в революционерах-ленинцах, и дает лозунг «огонь налево».

Пока что группы правой и «центра» сплачиваются общей враждой к оппозиции. Отсечение последней неизбежно ускорило бы борьбу между ними самими.

Третье течение, – так называемая оппозиция. Она представляет собою ленинское крыло партии. Жалкие попытки изобразить ее оппозицией справа (приписывание ей «социал-демократического уклона» и тому подобное) вызваны желанием замазать собственный оппортунизм. Оппозиция за единство партии. Свою собственную программу – «отсечение» – Сталин пускает в ход под фальшивым флагом, будто оппозиция хочет построить «вторую» партию. Оппозиция отвечает на это: единство ленинской ВКП (б) во что бы то ни стало. Платформа оппозиции изложена в настоящем документе. Рабочая часть партии и все подлинные ленинцы-большевики будут за нее.

Личные отходы от оппозиции неминуемы в той труднейшей обстановке, в которой оппозиции приходится бороться за дело Ленина. Отдельные личные перегруппировки в руководящей части всех трех течений еще будут, но они не меняют дела в основном.

XI. Все это, вместе взятое, создает кризис партии. Внутрипартийные разногласия со времени смерти Ленина все больше углубляются и охватывают все больший круг все более коренных вопросов.

Основным настроением партийной массы является стремление к единству. Нынешний режим, однако, мешает ей ясно понять, откуда угрожает действительная опасность единству. Вся же механика Сталина направлена на то, чтобы партийную массу в любом сколько-нибудь важном и остром вопросе ставить перед выбором: либо отказывайся от своих мнений, либо подпадай под обвинение в расколе.

Наша задача заключается в том, чтобы сохранить единство партии во что бы то ни стало, дать решительный отпор политике раскола, откола, исключений, отсечений и тому подобное – и в то же время обеспечить партии возможность свободно обсудить и разрешить все спорные вопросы в рамках единой партии.

Вскрывая ошибки и ненормальности в нынешнем положении партии, оппозиция глубоко уверена, что основная масса рабочей части партии сумеет, несмотря ни на что, вновь вывести партию на ленинскую дорогу. Помочь ей в этом и есть основная задача оппозиции.

Практические предложения[ ]

Необходимо: 1) подготовить XV съезд в порядке действительной внутрипартийной демократии, как это было при Ленине. «Надо, – как писал Ленин, – чтобы все члены партии с полным хладнокровием и величайшей честностью принялись изучать: во-первых, сущность разногласий и, во-вторых, развитие партийной борьбы... надо изучать и то и другое, обязательно требуя точнейших документов, напечатанных, доступных к проверке со всех сторон» (Ленин, т. XVIII. ч. 1, стр. 29). ЦК должен дать возможность всем членам партии изучить и сущность внутрипартийных разногласий и ход развития внутрипартийной борьбы, путем опубликования в печати, в специальных сборниках и тому подобное всех документов, которые до сих пор скрывались от партии.

Каждый товарищ, и каждая группа товарищей должны получить возможность защищать свою точку зрения перед партией в печати, на собраниях и так далее. Проекты тезисов (платформ) ЦК, местных организаций, отдельных членов партии и групп членов партии должны публиковаться в «Правде» (или в приложениях к «Правде»), а также в местных партийный газетах, по крайней мере за два месяца до XV партсъезда.

Полемика должна вестись в строго товарищеских деловых рамках, без обострений и преувеличений. Главным лозунгом всей подготовки XV съезда должен быть лозунг единства, не показного, а подлинного ленинского единства ВКП (б) и всего Коминтерна.

2) Необходимо теперь же принять ряд мер для улучшения социального состава партии и ее руководящих органов. С этой целью подтвердить решение ХIII съезда о том, что «громадное большинство членов партии в ближайшее время должно состоять из рабочих, занятых непосредственно на производстве». На ближайшие два-три года в партию принимать, как правило, только исключительно рабочих и работниц от станка, батраков и батрачек; из остальных социальных групп принимать в партию лишь по строгому личному отбору; красноармейцев и моряков, если они происходят из рабочих, батраков и бедняков; крестьян-бедняков и маломощных, если они проверены на общественно-политической работе в течение минимум двух лет. Прием выходцев из других партий прекратить.

Необходимо провести решение ХIII съезда, на деле отмененное XIV съездом (вопреки мнению оппозиции), относительно того, что в составе райкомов, губкомов и так далее должно быть не менее 50% рабочих от станка. В промышленных центрах надо добиваться твердого большинства рабочих от станка (не менее 3/4 всего состава). В укомах такого же большинства рабочих, батраков и бедняков.

3) Подтвердить и провести в жизнь резолюции о внутрипартийной демократии, принятые X съездом партии, ЦК и ЦКК от 5 декабря 1923 года и XII партконференцией, XIII съездом партии.

Подтвердить от имени всей партии, что, вопреки распространяемым ныне новым антиленинским определениям внутрипартийной демократии (Угланов, Молотов, Каганович, Живов и другие), «рабочая демократия означает свободу открытого обсуждения всеми членами партии важнейших вопросов партийной жизни и свободу дискуссий по ним, а также выборность руководящих должностных лиц и коллегий снизу доверху» (XIII съезд). Привлекать к ответственности всякого, кто на деле нарушает это основное право члена партии.

Как правило, точка зрения партийного меньшинства по любому принципиальному вопросу должна доводиться до сведения всех членов партии через газеты и тому подобное. Исключения возможны, когда дело идет о секретных вопросах. Разумеется, после принятия решения, оно проводится в жизнь с железной большевистской дисциплиной.

Расширить сеть партийных дискуссионных клубов, обеспечить в органах партии реальную возможность критики ошибок партийного руководства (дискуссионные листки, сборники и тому подобное).

Отменить все ухудшения устава, внесенные, начиная с XIV съезда (п.п. 25,33, 37, 42, 50 и т. п.).

4) Взять твердый курс на орабочение партийного аппарата в целом. Рабочие от станка, передовые, популярные среди партийных и беспартийных масс пролетарии-коммунисты должны составить решающее большинство всего партаппарата, который вовсе не должен состоять целиком из оплачиваемых лиц и должен регулярно обновляться рабочими. Бюджет местных организаций (в том числе областных и губернских) должен в основном составляться из членских взносов. Местные организации в своих доходах и расходах должны не на словах, а на деле регулярно отчитываться перед партийными массами. Нынешний чрезмерный бюджет партии нужно сократить в несколько раз, как и оплачиваемый аппарат. Можно и должно значительную часть партработы вести бесплатно, возлагая ее на членов партии после производственной или иной работы. Одной из мер регулярного освежения партаппарата должна явиться систематическая отправка части товарищей из аппарата на производство или на низовую работу. Борьба с несменяемостью секретарей. Установление предельного срока для занятия секретарских и других должностей. Беспощадная борьба против прямого разложения и загнивания верхушечных групп, кумовства, «круговой поруки» и т. п. (примеры – Сызрань, Херсон, Иркутск, Чита и т. п.).

5) Еще X партконференция, под руководством Ленина, провела ряд решений в пользу необходимости большего равенства внутри партии и внутри трудящейся массы. Еще XII съезд партии отметил опасность нэповского перерождения части работников по роду своей деятельности близко соприкасающихся с буржуазной средой. Необходимо «выработать вполне годные практические меры к устранению неравенства (в условиях жизни, в размерах заработка и тому подобное) между спецами и ответственными работниками, с одной стороны, и трудящейся массой, с другой стороны, поскольку это неравенство нарушает демократизм и является источником разложения партии и понижения авторитета коммунистов (резолюция X партконференции, п. 18). Имея в виду, что неравенство за последние годы росло чрезвычайно быстрым темпом, необходимо вопрос этот поставить «по-революционному».

6) Необходимо реорганизовать партийную учебу на основе изучения трудов Маркса, Энгельса и Ленина, изгоняя из обихода подделки марксизма-ленинизма, фабрикуемого ныне в массовом масштабе.

7) Необходимо немедленно вернуть в партию исключенных оппозиционеров.

8) Необходимо перестроить ЦКК действительно в духе указаний Ленина. Члены ЦКК должны быть:

а) связаны с массами,

б) независимы от «аппарата»,

в) авторитетны для партии.

Только тогда станет возможным полное восстановление доверия к ЦКК и будет поднят на должную высоту ее авторитет.

9) При составлении ЦК, ЦКК и их органов необходимо руководствоваться указаниями Ленина, изложенными в письмах его от 26 декабря 1922 года, от 25 декабря 1922 года и от 4 января 1923 года (завещание). Эти письма должны быть опубликованы к сведению всех членов партии. «В число рабочих – членов ЦК – должны войти преимущественно рабочие, стоявшие ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в числе советских служащих, – писал Ленин в письме от 26 декабря 1922 г., – и принадлежащие ближе к числу рядовых рабочих и крестьян, которые, однако, не попадают в разряд прямо или косвенно эксплуататоров... Рабочие, входящие в ЦК, должны быть, по-моему мнению, преимущественно не из тех рабочих, которые прошли длинную советскую службу... потому что у этих рабочих уже создались известные традиции и известные предубеждения, с которыми именно желательно бороться».

Эти письма Ленина написаны в тот же период, когда он давал партии свои последние, до конца взвешенные, советы по основным вопросам революции («Лучше меньше – да лучше», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «О кооперации»).

XV съезд нашей партии должен подобрать ЦК именно под углом зрения вышеупомянутых указаний Ленина.

VIII. КОМСОМОЛ[ ]

Неверный политический курс и организованный нажим целиком и полностью, иногда в усиленном размере, перенесены в комсомол. Интернациональное воспитание рабочей молодежи все более и более отодвигается на задний план. Всякая критическая мысль заглушается и преследуется. Для руководства комсомольской организацией требуется со стороны партаппарата прежде всего «послушание» и готовность травить оппозицию. Пролетарская часть низового актива, в основном здоровая, совершенно обезличивается таким режимом. Ошибочная политика, проводимая сверху, в еще большей мере, чем в партии, открывает в комсомоле дорогу мелкобуржуазным влияниям.

За последние годы комсомол количественно быстро возрастал, но за счет ухудшения его социального состава. Со времени XIII съезда партии пролетарское ядро внутри союза снизилось с 40,1% до 34,4%, а охват рабочей молодежи на заводах – с 49,8% до 47%. Уменьшается политическая активность молодых рабочих.

В этих условиях грубейшей ошибкой, способной лишь усилить разобщение между комсомолом и массами рабочей молодежи, является ряд последних решений, ухудшающих, вопреки постановлениям XIV съезда партии, положение рабочей молодежи (сужение брони, особая тарифная сетка для учеников, сокращение приема в школы фабзавуча; сюда же относится попытка введения бесплатного ученичества).

Комсомол в деревне все более теряет свою батрацко-бедняцкую опору. Культурно-экономическая работа в деревне устремляется, главным образом, по линии развития индивидуального хозяйства. Удельный вес бедноты систематически падает повсюду – в общем составе деревенских ячеек, в активе, в партядре. Наряду с непрерывным ослаблением притока рабочей молодежи в городе, комсомол в деревне пополняется все больше из середняцко-зажиточных слоев.

Как в городе, так и в деревне растет в комсомоле стремление к захвату руководства мелкобуржуазными элементами: все более значительную роль внутри союза, особенно в деревенских организациях, играет группа служащих и «прочих».

36% всех вступающих в партию выходят из среды комсомола («Правда», 14 июля 1927). Между тем, внутри партийного ядра КСМ от 1/4 до 1/3 составляют «прочие»; деревенская часть партядра быстро осереднячивается (20% середняков в 1925 году, 32,5 – в 1927 году) за счет доли батраков и бедноты. Таким образом, комсомол постепенно превращается в один из источников разжижения партии мелкобуржуазными элементами.

Чтобы предотвратить дальнейшее ослабление руководящей роли пролетарского ядра, оттеснение его на второй план выходцами из интеллигенции, служащих и зажиточных слоев деревни, что неминуемо должно было бы повести за собой мелкобуржуазное перерождение комсомола, необходимо:

1) Немедленно ликвидировать начавшуюся отмену революционных завоеваний в области труда и образования рабочей молодежи, отменить все новейшие решения, ухудшающие условия ее труда. В этом одна из важнейших предпосылок для борьбы с болезненными явлениями в комсомоле (пьянство, хулиганство и тому подобное).

2) По мере роста общего благосостояния рабочего класса, систематически и неуклонно поднимать материальный и культурный уровень рабочей молодежи путем повышения зарплаты, расширения сети школ фабзавуча и профтехнических курсов, повышения квалификации рабочего юношества.

3) Добиться выполнения решений прежних съездов партии и комсомола о вовлечении в комсомол 100% рабочей молодежи города и деревни (батраки) в течение ближайших лет.

4) Усилить не на словах, а на деле работу по вовлечению в союз бедняцкой молодежи.

5) Вовлекать в союз маломощных середняков, а из остальной части середняков тех, кто проверен на общественной работе, особенно в деле борьбы против кулака.

6) Усилить защиту интересов бедноты, направляя работу комсомола по строительству новой деревни не в сторону индивидуального обогащения, а по руслу кооперирования и коллективизации сельского хозяйства.

7) Улучшить социальный состав партядра, допуская на ближайшие два года вербовку из рабочих, батраков и бедняков.

8) Решительными мерами орабочить руководящее ядро комсомольских органов, систематически привлекая к делу руководства батраков и бедняков. Установить, что в крупных пролетарских центрах губкомы, райкомы и бюро губкомов и райкомов комсомола в подавляющем большинстве должны состоять из рабочих от станка, причем последние должны быть действительно втянуты в руководящую работу.

9) Повести серьезную борьбу против бюрократизма. Решительно сократить оплачиваемый аппарат, сведя его к безусловно необходимому минимуму, введя, по крайней мере, наполовину, а в промышленных центрах – на три четверти применение бесплатной работы членов союза для союза, шире привлекая к выполнению союзных обязанностей рядовых членов комсомола.

10) Культурно-просветительная работа КСМ должна развиваться в тесной связи с активным повседневным участием союза в общеполитической (советы, профсоюзы, кооперация) и партийной жизни.

11) Изгнать отупляющую казенщину, штампованную «проработку», лживые и невежественные шпаргалки, ввести серьезное изучение марксизма-ленинизма на основе живого обсуждения, товарищеского обмена мнений, действительного, а не показного усвоения знаний.

12) Ввести не на словах, а на деле режим комсомольской демократии, уничтожить зажим, прекратить преследования и изгнания из союза инакомыслящих по партийным и комсомольским вопросам. Строго соблюдать уставные сроки созыва районных, уездных, губернских и так далее конференций и съездов.

IX. НАШЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ОПАСНОСТЬ НОВОЙ ВОЙНЫ[ ]

Положение СССР на мировой арене[ ]

Война империалистов против СССР не только вероятна, но и неизбежна.

Отсрочить эту опасность, выиграть как можно больше времени для укрепления СССР и революционного сплочения международного пролетариата должно составлять одну из важнейших практических задач. Предотвратить эту опасность могла бы только победоносная пролетарская революция в решающих странах.

Самая возможность мировой войны надвигается потому, что 1) несколько лет борьбы капитализма за свое укрепление и достигнутые частичные успехи для этой борьбы сделали самым жгучим вопросом для решающих капиталистических государств вопрос о рынках; 2) империалистская буржуазия убедилась в несомненном росте хозяйственной мощи СССР, увидела, что диктатура пролетариата, огражденная монополией внешней торговли, не даст капиталистам «свободного» рынка в России; 3) империалистская буржуазия спекулирует на внутренних трудностях СССР; 4) поражение революции в Китае, как и предшествовавшие поражения английских забастовок, внушают империалистам надежду, что им удастся сокрушить СССР.

Разрыв дипломатических отношений Англии с СССР подготовлялся давно, но именно поражение китайской революции ускорило его. В этом смысле разрыв есть расплата за отказ ЦК ВКП от действительно большевистской политики в Китае. Было бы совершенно ошибочным предполагать, что дело сведется ныне только к изменению формы торговли между Англией и нами («торговать, как торгуем с Америкой»). Теперь уже совершенно ясно, что империалистская Англия имеет более широкий план действий. Она готовит войну против СССР, имея «моральный мандат» буржуазии нескольких стран, рассчитывая так или иначе вовлечь в войну против нас Польшу, Румынию, Прибалтийские страны, быть может, Югославию, Италию, Венгрию и так далее.

Польша, по всей видимости, предпочла бы получить еще некоторый срок на подготовку войны против нас. Но не исключено, что Англия заставит ее воевать и раньше.

Во Франции английское давление в сторону единого фронта против СССР встречает поддержку со стороны влиятельной части буржуазии, которая становится все непримиримее в своих требованиях и, конечно, в удобный для себя момент не остановится перед разрывом.

Чем больше юлит германская дипломатия в последнее время, тем яснее становится, что на деле «ориентация Германии устремляется на Запад». Германские буржуа уже открыто говорят, что в войне против СССР Германия, быть может, вначале останется «нейтральной» (наподобие Америки в 1914 году) – с тем, чтобы побольше нажиться на войне, а затем за дорогую цену открыто продать свой нейтралитет западным империалистам. Ничего не может быть вредней для коренных интересов СССР, как замазывание перехода германской буржуазии к западной «ориентации», ибо неожиданный для нас удар буржуазной Германии может получить решающее значение. Только открытое «высказывание того, что есть», только пробуждение бдительности рабочих СССР и рабочих Германии может оградить нас от этого удара или, по крайней мере, затруднить для германской буржуазии нанесение его.

Японская буржуазия маневрирует в отношении СССР не менее искусно, нежели германская. Она ловко заметает следы, прикидываясь «другом». Она даже задержала на время захват КВЖД Чжан Цзолинем. Но она исподволь натягивает вожжи в Китае и может скоро скинуть маску по отношению к нам.

На Ближнем Востоке (Турция, Персия) мы, во всяком случае, не завоевали такого положения, которое обеспечило бы СССР хотя бы твердый нейтралитет в случае нападения на нас империалистов. Скорее следует ожидать в таком случае, что правительства этих государств, под давлением империалистов, склонны будут оказывать им необходимые услуги против СССР.

При нападении на нас, Америка, сохраняющая полностью свое непримиримое отношение к СССР, представит империалистский «тыл», значение которого будет тем больше, что именно она может обеспечить финансирование войны против СССР.

Итог если годы 1923-25 были годами признаний нас рядом буржуазных государств, то теперь надвигается период разрывов. Признания периода 1923-25 годов сами по себе не означали, что мир обеспечен, что передышка прочна. Разрывы нынешнего периода сами по себе еще не обозначают, что война неизбежна в самом ближайшем времени. Но, что мы вошли в новую полосу крайнего обострения международной обстановки, чреватой нападением на СССР, это несомненно.

Противоречия внутри капиталистического мира велики. Осуществление единого фронта мировой буржуазии против нас на длительный срок крайне затруднительно. Но частичное объединение нескольких буржуазных государств против нас на некоторый срок вполне возможно.

Все это, вместе взятое, должно побудить нашу партию.

1) признать международное положение опасным;

2) снова выдвинуть перед самыми широкими массами на передний план вопросы международной политики;

3) вести самым напряженным образом всестороннюю подготовку обороны СССР на случай войны.

Партии буржуазии, в том числе официальная социал-демократия, будут всячески стараться обмануть народ насчет истинного характера той войны, которую империализм готовит против СССР. Наша задача заключается в том, чтобы уже сейчас разъяснять широчайшим массам народов всего мира, что это будет война империалистов и рабовладельцев против первого государства пролетарской диктатуры, война капитализма против социализма. В этой войне империалистская буржуазия будет по существу дела бороться за интересы сохранения всей системы капиталистического наемного рабства, а СССР – за интересы международного пролетариата, всех колониальных, полуколониальных и порабощенных стран, за дело международной революции и социализма.

Уже сейчас вся наша работа должна вестись под лозунгами: 1) Долой войну империалистов против государства пролетарской диктатуры. 2) Превращение империалистской войны в гражданскую во всех государствах, воюющих против СССР. 3) Поражение всех буржуазных государств, воюющих против СССР – каждый честный пролетарий капиталистической страны должен активно работать для поражения «своего» правительства. 4) Переход на сторону Красной армии каждого иностранного солдата, который не хочет помогать рабовладельцам «своей» страны – СССР есть отечество всех трудящихся. 5) Лозунг «защиты отечества» будет фальшивым прикрытием интересов империализма во всех буржуазных странах, кроме колониальных и полуколониальных стран, ведущих национально-революционную войну против империалистов. В СССР лозунг защиты отечества будет правдой, ибо мы защищаем социалистическое отечество и базу мирового рабочего движения. 6) Мы – оборонцы с 25 октября 1917 года. Наша «отечественная» (Ленин) война будет войной «за советскую республику, как отряд всемирной армии социализма», «наша «отечественная» война не выход к буржуазному государству, а выход к международной социалистической революции» (Ленин). Наша защита отечества есть защита диктатуры пролетариата. Нашу войну поведет рабочий и батрак с опорой – бедняком, с союзником – середняком и против «своего» кулака, нового буржуа, бюрократа, устряловского спеца, белого эмигранта. Наша война действительно справедливая война. Кто не оборонец по отношению к СССР, тот безусловный изменник международному пролетариату.

Поражение китайской революции и его причины[ ]

Поражение китайской революции изменяет реальное соотношение сил в пользу империализма, разумеется, лишь временно. Новые революционные бои, новая революция в Китае неизбежны. За это ручается вся обстановка.

Свое собственное банкротство оппортунистические руководители пытаются задним числом объяснить так называемым «объективным соотношением сил», забывая свои вчерашние предсказания насчет близкой социалистической революции в Китае, которая должна была вырасти из того же самого соотношения сил.

Что решило неблагоприятный на данной стадии исход китайской революции, так это в корне ошибочная линия руководства ВКП и всего Коминтерна, приведшая прежде всего к тому, что в решающий период в Китае на деле не оказалось настоящей большевистской партии. Сваливать теперь вину на одних китайских коммунистов и поверхностно и недостойно.

Мы имели в Китае классический опыт применения меньшевистской тактики буржуазно-демократической революции. Вот почему китайский пролетариат не только не добился своего победоносного «1905 года» (Ленин), но сыграл пока что в основном ту же роль, какую европейский пролетариат играл в революциях 1848 года.

Своеобразие китайской революции в нынешней международной обстановке заключается отнюдь не в наличии в Китае якобы «революционной» либеральной буржуазии, надежда на которую лежала в основе всей линии Сталина–Мартынова–Бухарина, а в следующем:

1. Китайское крестьянство, более задавленное, чем русское при царизме, стонущее под игом не только своих, но и чужеземных угнетателей, могло подняться и поднялось сильнее, чем русское крестьянство в период революции 1905 года.

2. Лозунг Советов, выдвинутый Лениным для Китая еще в 1920 году, имел безусловную почву в китайских условиях 1926-27 годов. Советы в Китае могли стать формой сплочения сил крестьянства под руководством пролетариата, действительными органами революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, а значит, и органами действительного отпора буржуазному Гоминдану и вышедшим из его недр китайским кавеньякам.

Учение Ленина о том, что буржуазно-демократическая революция может быть доведена до конца лишь союзом рабочего класса и крестьянства (под руководством первого) против буржуазии, не только применимо к Китаю и к аналогичным колониальным и полуколониальным странам, но именно и указывает единственный путь к победе в этих странах.

Из всего этого следует, что революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, вылившаяся в форму Советов в Китае в нынешнюю эпоху империалистических войн и пролетарских революций, при наличии СССР, имела бы все шансы сравнительно быстрого перерастания в социалистическую революцию.

Вне этого остается лишь меньшевистский путь союза с либеральной буржуазией, неминуемо ведущий к поражению рабочего класса – что и произошло в 1927 году в Китае.

Все решения II и IV всемирных конгрессов Коминтерна о Советах на Востоке, о полной самостоятельности рабочих коммунистических партий в странах национально-революционного движения, о союзе рабочего класса с крестьянством против «своей» буржуазии и чужого империализма – все это было забыто.

Резолюция VII расширенного ИККИ (ноябрь 1926 года) не только не дала правильной ленинской оценки уже грандиозно разворачивающимся событиям в Китае, но целиком сбивалась на меньшевистскую линию Мартынова. В этой резолюции, как это ни невероятно, ничего не сказано: о первом контрреволюционном перевороте Чан Кайши в марте 1926 года; о расстрелах рабочих и крестьян и других репрессиях, производившихся летом и осенью 1926 года в ряде мест кантонскими властями; о принудительном арбитраже, направленном на деле против рабочих; о подавлении рабочих стачек кантонским правительством, о покровительстве кантонского правительства желтым «рабочим» организациям предпринимателей; об усилиях кантонского правительства, направленных на то, чтобы придушить крестьянское движение, обхаркать его, не дать ему развиться и подняться. В резолюции VII пленума ИККИ нет лозунга поголовного вооружения рабочих; нет призыва к борьбе с контрреволюционным комсоставом, а войска Чан Кайши изображаются в нем как революционные армии; в ней не дан лозунг создания ежедневной коммунистической печати и не сказано точно, ясно, полным голосом о необходимости подлинной самостоятельности киткомпартии. В довершение всего, VII расширенный ИККИ толкнул коммунистов на вхождение в национальное правительство, что, присоздавшейся обстановке, принесло величайший вред.

В резолюции ИККИ говорится, что «аппарат национально-революционного правительства (то есть правительства Чан Кайши) дает весьма действительный путь для приближения к крестьянству». И тут же предсказывается (в ноябре1926 года), что «даже некоторые слои крупной буржуазии (?) могут еще известное время идти вместе с революцией».

Резолюция VII пленума умолчала о том, что ЦК киткомпартии после марта1926 года принял на себя обязательство не критиковать сунятсенизма, отказался от самых элементарных прав самостоятельной рабочей партии, выставил кадетскую аграрную программу, наконец, что секретарь ЦК тов. Чен Дусю в открытом письме от 4 июля 1926 года признал суньятсенизм «общей верой» рабочих и буржуазии в национальном движении.

В это же, приблизительно, время ответственейшие русские товарищи давали советы в том смысле, что развитие гражданской войны в деревне может ослабить боеспособность Гоминдана. Другими словами, налагали запрет на развитие аграрной революции.

5 апреля 1927 года, когда обстановка, казалось бы, уже совершенно выяснилась, тов. Сталин на собрании московского партийного актива в Колонном зале заявляет, что Чан Кайши является борцом против империализма, что Чан Кайши подчиняется дисциплине Гоминдана и является, таким образом, нашим надежным союзником.

В середине мая 1927 года, когда обстановка еще более определилась, тов. Сталин объявляет, что Гоминдан в Ухане есть «революционный Гоминдан», очищенный от правых гоминдановцев революционный центр.

VIII расширенный пленум ИККИ (май 1927 года) не находит в себе сил исправить все эти меньшевистские ошибки.

Оппозиция вносит на VIII пленум ИККИ следующее предложение:

«Пленум поступил бы правильно, поставив крест на резолюцию Бухарина и заменив ее резолюцией из нескольких строк:

Крестьянам и рабочим не верить вождям левого Гоминдана, а строить свои Советы, объединяясь с солдатами. Советам вооружить рабочих и передовых крестьян. Коммунистической партии обеспечить свою полную самостоятельность, создать ежедневную печать, руководить созданием Советов. Земли у помещиков отбирать немедленно. Реакционную бюрократию искоренять немедленно. С изменяющими генералами и вообще с контрреволюционерами расправляться на месте. Общий курс держать на установление демократической диктатуры через Советы рабочих и крестьянских депутатов».

Попытка со стороны оппозиции предупредить партию о том, что «Гоминдан в Ухане» совсем не является революционным Гоминданом, объявляются Сталиным и Бухариным «борьбой против партии», «нападением на китайскую революцию» и так далее.

Фактические сообщения о действительном ходе революции и контрреволюции в Китае скрывались и извращались. Дело дошло до того, что центральный орган нашей партии («Правда», от 3 июля 1927 года) сообщал о разоружении рабочих китайскими генералами под заголовком «братание солдат с рабочими».

Глумясь над учением Ленина, Сталин доказывал, будто дать лозунг Советов в Китае, это значит дать лозунг о немедленном переходе к диктатуре пролетариата», между тем, как на самом деле Ленин выдвигал уже в революцию 1905 года лозунг Советов, как органов демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.

Вовремя выдвинутый оппозицией лозунг Советов для Китая вызвал со стороны Сталина и Бухарина обвинение в «пособничестве контрреволюции» и тому подобное. Когда же очаги рабочего и крестьянского движения были разгромлены «нашими» «революционными» генералами, Сталин и Бухарин, для прикрытия своего банкротства, неожиданно выдвинули лозунг Советов для Китая, чтобы назавтра же его забыть.

Сначала киткомпартия объявлялась «образцовой секцией Коминтерна» и малейшая критика со стороны оппозиции – в момент, когда ошибки еще можно было исправить – подавлялась и объявлялась «злостным нападением» на киткомпартию. Затем, когда банкротство Мартынова –Сталина – Бухарина стало явным, всю вину попытались свалить на молодую киткомпартию.

Сначала ставка на Чаи Кайши, потом ставка на Тан Шенчи, затем ставка на Фын Юйсяна, затем ставка на «верного» Ван Тинвея. Все эти вешатели рабочих и крестьян поочередно объявлялись «борцами против империализма» и «нашими» союзниками.

Меньшевистская политика увенчивается теперь откровенным выхолащиванием революционного содержания из учения Ленина. Сталин, Бухарин и «школа молодых» заняты тем, что «доказывают», будто учение Ленина о национально-революционных движениях сводится к проповеди «союза с буржуазией».

Еще в 1920 году, на II конгрессе Коминтерна, Ленин сказал:

«Между буржуазией эксплуатирующих и колониальных стран произошло известное сближение, так что очень часто, пожалуй, в большинстве случаев, буржуазия угнетенных стран, хотя она и поддерживает национальное движение, в то же время в согласии с империалистской буржуазией, то есть вместе с нею борется против всех революционных движений и революционных классов» (т. XVII, стр. 275).

Такими словами заклеймил бы Ленин теперь людей, осмеливающихся ссылаться на него в оправдание своей меньшевистской политики союза с Чан Кайши и Ван Тинвеем – об этом сказал сам же Ленин в марте 1917 года.

«Наша революция буржуазная, поэтому рабочие должны поддерживать буржуазию, – говорят никуда не годные политики из лагеря ликвидаторов. Наша революция, – говорим мы, марксисты, – поэтому рабочие должны раскрыть глаза народу на обман буржуазных политиканов, учить его не верить словам, полагаться только на свои силы, на свою организацию, на свое объединение, на свое вооружение» (т. XIV, ч. I, стр. 11).

Нет большего преступления перед международным пролетариатом, как попытка представить теперь Ленина апостолом «союза с буржуазией».

В истории революционной борьбы редко можно найти случаи, когда марксистское предвидение подтвердилось так быстро и так точно, как подтвердились взгляды оппозиции на проблемы китайской революции в 1926-27годах.

Изучение хода развития китайской революции и причин ее поражения является насущным делом для коммунистов всего мира. Эти вопросы завтра же станут, как вопросы жизни и смерти для рабочего класса не только в Китае, но и в Индии и в других странах Востока, – а тем самым и для всего международного пролетариата. В спорах по этим вопросам, затрагивающим самые основы марксистского мировоззрения, будут формироваться подлинные большевистские кадры грядущих революций.

Частичная стабилизация капитализма и тактика Коминтерна[ ]

Одно из основных положений большевизма гласит, что начатая мировой войной и нашей революцией эпоха есть эпоха социалистической революции. Коммунистический Интернационал был создан, как «партия мировой революции». Признание этого входило в состав «21 условия», и прежде всего по этой линии размежевывались коммунисты с социал-демократами», «независимыми» меньшевиками всех сортов и видов.

Признание того, что война и Октябрь открыли собою эпоху мировой революции, разумеется, вовсе не означает, что в каждый данный момент имеется налицо непосредственно революционная ситуация. В известные периоды, в отдельных странах и в отдельных отраслях производства «умирающий капитализм» (Ленин) способен частично восстанавливать хозяйство и даже развивать производительные силы. Эпоха мировой революции знает свои периоды подъема и упадка. Громадную роль в этом отношении играет боеспособность рабочего класса и его партии, степень влияния контрреволюционной социал-демократии, правильное руководство Коминтерна. Но приливы и отливы не меняют основной ленинской оценки нынешней исторической эпохи, взятой в целом. Только эта оценка может лежать в основе революционной стратегии Коминтерна.

Между тем, в результате ряда поражений международного революционного движения и выросших отсюда упадочных настроений, группировка Сталина, незаметно для самой себя, пришла к совершенно «новой», по существу, социал-демократической оценке нынешней эпохи. Вся «теория» социализма в одной стране исходит в основе своей из допущения того, что «стабилизация» капитала может длиться ряд десятилетий. Вся эта «теория» есть, и по существу является продуктом гнилых «стабилизационных» настроений. Не случайно «теорию» социализма в одной стране приветствовали правые и левые эсеры. Чернов именно по этому поводу писал о «комнародничестве» Сталина и Бухарина. Орган «левых» эсеров писал: «Сталин и Бухарин постановляют, совсем, как народники, что может победить социализм в одной стране» («Знамя борьбы», № 18-17, 1926 год). Эсеры поддерживают эту теорию именно потому, что видят в ней отказ от тактики мировой революции.

В резолюции XIV съезда, принятой по докладу тов. Сталина, явно неправильно говорится: «В области международных отношений налицо закрепление и расширение «передышки», превратившейся в целый период» (протоколы XIV съезда, стр. 957).

На VII расширенном пленуме ИККИ Сталин в докладе 7 декабря 1926 года построил всю политику Коминтерна на той же, в корне неверной, оценке мирового положения (стенографический отчет, стр. 12). Эта оценка уже оказалась явно неправильной.

Резолюция объединенного пленума ЦК и ЦКК (июль-август 1927 года) говорит уже о технической, экономической и политической стабилизации капитализма без всяких ограничений. Это еще больше сближает сталинскую оценку мирового положения с оценкой вождей Второго Интернационала Отто Бауэра, Гильфердинга, Каутского и других.

Со времени XIV съезда прошло полтора года с небольшим. За это время произошли – если брать только важнейшие события – всеобщая стачка в Англии, гигантские события китайской революции, рабочее восстание в Вене. Все эти события, с неотвратимой силой заложенные в условиях нынешней «стабилизации», говорят о том, что много взрывчатого материала накоплено капитализмом, как непрочна его «стабилизация». Все эти события бьют в лоб «теорию» социализма в одной стране.

Оборотной стороной «стабилизации капитализма» является 20 миллионов безработного населения, колоссальная недогрузка производственного аппарата, бешеный рост вооружений, крайняя неустойчивость мировых хозяйственных связей. Ничто в такой мере не обнажает шаткость надежд на длительный мирный период, как нависшая над Европой новая опасность войны. О стабилизации «на десятилетия» фантазирует мелкий буржуа, ослепленный «победой» капитализма над рабочими, ослепленный техническими, экономическими и политическими успехами капитализма. Между тем, действительность развивается в сторону войны, то есть взрыва всякой «стабилизации». А рабочий класс и угнетенные народные массы Востока раз за разом пытаются силой свалить эту «стабилизацию» – то в Англии, то в Китае, то в Австрии. Всеобщая стачка в Англии – и всего пять тысяч членов английской компартии. Восстание рабочих в Вене с таким количеством жертв, которых хватило бы на целую революцию, - и всего шесть тысяч членов австрийской компартии. Военный подъем рабоче-крестьянских масс в Китае, – а ЦК киткомпартии оказывается придатком к буржуазной верхушке Гоминдана. Вот самое кричащее противоречие нынешней мировой обстановки. Вот что поддерживает и затягивает «стабилизацию» капитализма.

Величайшая задача состоит в том, чтобы помочь коммунистическим партиям подняться до уровня тех гигантских требований, которые предъявляет к ним нынешняя эпоха. Это предполагает прежде всего правильное понимание характера мировой обстановки со стороны самого Коминтерна.

Наша международная коммунистическая партия (Коминтерн) должна поставить себе задачей сплотить весь международный рабочий класс для борьбы за предотвращение войны, для защиты СССР, для превращения империалистской войны в войну за социализм. С этой целью рабочий-коммунист прежде всего должен завоевывать революционно настроенного рабочего некоммуниста, беспартийного, социал-демократа, синдикалиста, анархиста, тред-юниониста, а также того честного рабочего, который входит еще в чисто буржуазную организацию. «Под единым рабочим фронтом следует разуметь единство всех рабочих, желающих бороться против капитализма, стало быть, и рабочих, идущих еще за анархистами-синдикалистами и тому подобное. В романских странах число таких рабочих еще значительно». Так постановил IV конгресс Коминтерна при Ленине. Это постановление сохраняет все свое значение и сейчас.

Уже сейчас своими действиями руководящие круги Второго Интернационала и Амстердама обнаруживают, что их поведение в будущей войне подлостью и предательством превзойдет их роль в 1914-1918 годах. Поль Бонкур (Франция) проводит закон, авансом выдающий рабочих с головой буржуазным диктаторам во время войны. Генсовет (Англия) защищает убийц Войкова и благословляет посылку войск в Китай. Каутский (Германия) зовет к вооруженному восстанию против советской власти в России, а ЦК германской социал-демократии организует «гранатную кампанию». Социал-демократические министры Финляндии, Латвии, руководители ППС в Польше «всегда готовы» поддержать войну против СССР. Вожди американских официальных профсоюзов выступают как самые заядлые реакционеры, борясь явно против признания СССР. Балканские «социалисты» поддерживают вешателей «своих» рабочих и всегда поддержат поход против «чужого» СССР. Австрийские социал-демократические вожди на словах «за СССР», но люди, которые помогли своим фашистам утопить в крови рабочее восстание в Вене, конечно, в решающий момент будут за капиталистов. Русские меньшевики и эсеры не поддерживают интервенцию против СССР только до тех пор, пока нет сильных интервентов. Вожди гак называемых «левых» социал-демократов, прикрывающие контрреволюционную сущность социал-демократии, представляют собой главную опасность – ибо больше всех мешают рабочим, идущим еще за социал-демократами, решительно порвать с агентами буржуазии в рабочем движении. Столь же предательскую роль играют бывшие члены Коминтерна (как Кац, Шварц, Корш, Розенберг), которые через ультралевизну пришли к разрыву с коммунизмом.

Заигрывание с насквозь антиреволюционной (во всех ее оттенках, от откровенно правых до якобы «левых») социал-демократической верхушкой становится особенно опасным по мере приближения войны. Тактика единого фронта никоим образом не должна толковаться как блок с предательским Генсоветом, сближение с Амстердамом, ибо такая политика ослабляет, запутывает рабочий класс, поднимает авторитет несомненных предателей и мешает максимальному сплочению наших собственных сил.

Неправильный сталинский курс «огня налево» привел за последние 1-2 года к тому, что в руководстве важнейшими секциями Коминтерна преобладающая роль перешла, вопреки воле рабочих-коммунистов, в руки правого крыла (Германия, Польша, Чехословакия, Франция, Англия, Италия).

Политика руководящих правых групп, направленная на отсечение всего левого крыла Коминтерна, ослабляет силы Коминтерна и готовит величайшие опасности. В частности, отсечение группы Урбанса в Германии продиктовано именно политикой отсечения всего левого крыла Коминтерна. Придираясь к отдельным резкостям в полемике левых, вызванных тем, что сторонников Урбанса-Маслова недобросовестно травят, как «ренегатов», «контрреволюционеров», «агентов Чемберлена» и тому подобное, группа Сталина упорно толкает германских левых на путь второй партии, упорно добивается того, чтобы раскол в рядах германских коммунистов стал окончательным фактом.

В действительности группа Урбанса по всем основным вопросам международного рабочего движения отстаивает взгляды Ленина. Она защищает и в решающую минуту, несомненно, будет до конца защищать СССР. Она включает в себя сотни старых кадровых рабочих-большевиков, связанных с широкими массами рабочих. Ей симпатизируют многие тысячи рабочих коммунистов, остающихся членами КП Германии.

Возвращение в Коминтерн всех тех исключенных товарищей, которые признают решения конгрессов Коминтерна, группы Урбанса, в первую голову, есть первый шаг к исправлению сделанных Сталиным шагов к расколу Коминтерна.

В «Детской болезни» Ленин, разоблачая ошибки действительной «ультралевизны», писал, что главным врагом большевизма внутри рабочего движения остается «оппортунизм». «Этот враг и остается главным в международном масштабе» (Ленин, т. XVII, стр. 194). На Втором всемирном Конгрессе Ленин прибавлял к этому: «по сравнению с этой задачей, исправление «ошибок» левого течения в коммунизме будет задачей легкой» (т. XVII, стр. 26).

Говоря о «левых», Ленин имел в виду ультралевых, между тем, как Сталин, говоря теперь о борьбе против ультралевых, имеет в виду революционеров-ленинцев.

Решительная борьба с правым оппортунистическим движением, как с главным врагом, и исправление ошибок «левого течения». К этому звал Ленин. К этому зовем и мы, оппозиционеры.

Сила «социалистического оппортунизма» в последнем счете есть сила капитализма. Когда в первые годы после военного кризиса (1918-1921 годы) капитализм быстро катился в пропасть, с ним вместе ослабевала и падала официальная социал-демократия. Годы частичной стабилизации капитализма приносят с собой временное усиление социал-демократии. Поражение итальянских рабочих в 1920-21 годах, германского пролетариата в 1921-23 годах, поражение великих стачек в Англии в 1926 году и поражение китайского пролетариата в 1927 году, каковы бы ни были их причины, сами становятся причиной временного снижения революционного настроения в верхних слоях пролетариата, усиливают на известный период социал-демократию за счет коммунистической партии и внутри компартии дают временный перевес правому крылу за счет левого. Роль рабочей аристократии, рабочей бюрократии и мелкобуржуазных попутчиков в такие периоды особенно велика и особенно реакционна.

В той или другой степени эти процессы не могут не задеть и ВКП. Аппаратный «центр» открывает «огонь» исключительно налево и механическими средствами создает новое соотношение сил еще более в ущерб левому ленинскому крылу. Создается положение, при котором на деле голосует не партия, а лишь партаппарат.

Таковы общие причины, в силу которых временно ослабело влияние ленинского крыла на направление политики Коминтерна, ВКП и советского государства, тогда как от имени Коминтерна все больше и все громче выступают правые, полусоциалдемократические элементы, которые после Октября были еще в лагере врагов, а затем были допущены в ряды Коминтерна, скорее на положении испытуемых (Мартынов, Шмераль, Рафес, Д. Петровский, Пеппер и другие), или авантюристы, вроде Гейнц Неймана и ему подобных. Но в массах накопляются уже элементы нового сдвига влево, нового революционного подъема. Оппозиция теоретически и политически подготовляет этот завтрашний день.

Важнейшие выводы[ ]

1. В кругах руководящего большинства, под влиянием англо-русского разрыва и других трудностей, международных и внутренних, ныне вынашивается такой, примерно, «план»: 1) признать долги; 2) более или менее ликвидировать монополию внешней торговли; 3) уйти из Китая, то есть отказаться «на время» от поддержки китайской революции и вообще национально-революционных движений; 4) внутри страны – правый «маневр», то есть еще некоторое расширение нэпа. Этой ценой надеются уничтожить опасность войны, улучшить международное положение СССР и устранить (или ослабить) внутренние трудности. Весь этот «план» строится на той же оценке, будто стабилизация капитализма обеспечена на десятки лет.

На деле это означало бы не «маневр», а при нынешней обстановке полную капитуляцию советской власти: через «политический нэп», «нео-нэп» – назад к капитализму.

Империалисты приняли бы все уступки и тем скорее перешли бы к новому натиску, вплоть до войны. Кулак, нэпман и бюрократ, приняв к сведению сделанные уступки, тем настойчивее стали бы организовывать все антисоветские силы против нашей партии. Такая «тактика» с нашей стороны дала бы теснейшую смычку нашей новой буржуазии с буржуазией иностранной. Экономическое развитие СССР попало бы под полный контроль международного капитала; займов на грош, а кабалы на целковый. А рабочий класс и основная масса крестьянства стали бы утрачивать веру в мощь советской власти, веру в то, что советская власть знает, куда она ведет народ.

Попытаться «откупиться» от войны, если это будет возможно, мы обязаны. Но именно для этого мы должны быть сильны, едины, незыблемо отстаивать тактику мировой революции, укреплять Коминтерн. Только тогда есть серьезные шансы добиться возможно более длительной отсрочки войны такой ценой, которая ни в какой мере не подрывает основ советской власти, а в случае неизбежности войны – получить поддержку международного пролетариата и победить.

Ленин допускал известные экономические уступки империалистам, чтобы откупиться от войны, или привлечь на приемлемых условиях иностранный капитал. Но ни при каких условиях, ни даже в самые тяжелые моменты революции Ленин не допускал и мысли об отмене монополии внешней торговли, о предоставлении политических прав кулаку, об ослаблении поддержки мировой революции, об ослаблении тактики мировой революции вообще.

Необходимо прежде всего, целиком и полностью подтвердить и укрепить курс на международную революцию и дать решительный отпор всем «стабилизационным» мнимо-«государственным» настроениям, сводящимся к тому, что вообще не надо де было «влезать в Китай», что надо «поскорей уйти из Китая», что если мы будем вести себя «разумно», то «нас оставят в покое» и так далее. «Теория» социализма в одной стране теперь играет уже прямо разлагающую роль и явно мешает сплочению сил международного пролетариата вокруг СССР, ибо убаюкивает рабочих других стран, притупляя у них сознание опасности.

2. Столь же важное значение имеет задача – сплотить ряды нашей партии, положить конец прямой спекуляции империалистической буржуазии и вождей социал-демократии на раскол, откол, «отсечение» и тому подобное. Это имеет самое прямое отношение к вопросу о войне, ибо теперь «прощупывание» нас империалистами идет более всего по этой морально-политической линии. Все органы международной буржуазии и социал-демократии проявляют ныне необыкновенный интерес к нашим внутрипартийным спорам и открыто толкают и поощряют нынешнее большинство ЦК на исключение оппозиции из руководящих органов партии, а если можно, то и из партии, а если можно, то и на прямую расправу. Начиная с богатейшей буржуазной газеты «Нью-Йорк Таймс» и кончая наиболее изворотливой газетой Второго Интернационала «Венской рабочей газеты» (Отто Бауер) – все органы буржуазии и социал-демократов приветствуют «правительство Сталина» за борьбу против оппозиции и призывают еще раз доказать свой «государственный разум» решительным отсечением оппозиционных «пропагандистов международной революции». При прочих равных условиях, война наступит тем позднее, чем меньше оправдаются надежды врага на раскол, отсечение и тому подобное. И откупиться от войны – если возможно – и победить в войне – если воевать придется, – мы можем только, если мы сохраним полное единство, если, прежде всего, обманем надежды империалистов на раскол, откол, отсечение. Этот последний путь нужен только капиталистам.

3. Необходимо выправить нашу классовую линию в международном рабочем движении, прекратить борьбу против левого крыла Коминтерна, вернуть в Коминтерн тех исключенных, которые признают решения конгрессов Коминтерна – и раз навсегда положить конец политике «сердечных соглашений» с предательскими вождями английского Генсовета. Разрыв блока с Генсоветом в нынешней обстановке имеет такое же значение, как в 1914 году разрыв с Международным социалистическим бюро Второго Интернационала. Этого разрыва Ленин требовал тогда ультимативно от каждого революционера. Оставаться в блоке с таким Генсоветом, означает и ныне помогать контрреволюционным вождям Второго Интернационала.

4. Необходимо решительно выправить нашу линию в национально-революционном движении – прежде всего в Китае, но также и в ряде других стран; необходимо ликвидировать линию Мартынова – Сталина – Бухарина, – вернуться к линии Ленина, постановлениям II и IV всемирных конгрессов Коминтерна. Иначе мы из двигателя станем тормозом национально-революционных движений и неизбежно потеряем симпатии рабочих и крестьян на Востоке. Киткомпартии ликвидировать какую бы то ни было организационную или политическую зависимость от Гоминдана. Коминтерну изгнать Гоминдан из своей среды.

5. Необходимо последовательно, систематически, упорно вести борьбу за мир. Отсрочить войну, «откупиться» от надвигающейся войны – все, что возможно и допустимо (см. п. 1), необходимо сделать для этого.

В то же время готовиться, не покладая рук, к войне уже сейчас и первым долгом положить конец идейно-политическому разнобою и разброду в вопросе о том, существует ли близкая опасность войны.

6. Решительно выправить классовую линию нашей внутренней политики. Если война неизбежна, то победить может только строго большевистская линия: рабочий и батрак с опорой – бедняком, в союзе с середняком против кулака, нэпмана, бюрократа.

7. Всемерная подготовка всего хозяйства, бюджета и прочего на случай войны.

* * *

Капитализм входит в новую полосу потрясений. Война с СССР, как и война с Китаем несут для мирового капитализма ряд катастроф. Уже война 1914-1918 годов была великим «ускорителем» (Ленин) социалистической революции. Новые войны, в особенности война против СССР, к которому при правильной политике с нашей стороны потянутся симпатии трудящихся всей земли, – могут стать еще большими «ускорителями» гибели мирового капитализма. Социалистические революции будут расти и без новых войн. Но новые войны неизбежно поведут к социалистическим революциям.

X. КРАСНАЯ АРМИЯ И КРАСНЫЙ ФЛОТ[ ]

Международное положение все более выдвигает на передний план вопросы обороны Советского Союза. Красной армии и Красному флоту партия, рабочий класс и крестьянство должны теперь вновь уделить громадное внимание.

В обороне сочетаются все факты экономики, политики и культуры. Армия есть сколок всего общественного строя. Она резче всего отражает на себе не только сильные, но и слабые стороны режима. Опыт учит тому, что в этой области особенно недопустимо полагаться на видимость. Именно в этом вопросе лучше перегнуть в сторону тройной самопроверки и самокритики, чем благодушного доверия.

Вопрос о взаимоотношениях классов в стране и правильная политика партии в этой области имеют решающее значение для внутренней сплоченности армии и для взаимоотношения между командным составом и красноармейской массой. Вопрос об индустриализации имеет решающее значение для технических ресурсов обороны. Все меры, выдвигаемые настоящей платформой в области международной политики и международного рабочего движения, промышленности, сельского хозяйства, советской системы, национального вопроса, партии и комсомола, имеют первостепенное значение для упрочения Красной армии и Красного флота.

Практические предложения нами по этому поводу внесены в Политбюро.

XI. О РАЗНОГЛАСИЯХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ И МНИМЫХ[ ]

Ничто не свидетельствует в такой мере о политической неправоте группы Сталина, как ее непрестанное стремление спорить не с нашими подлинными взглядами, а с выдуманными взглядами, которых мы никогда не разделяли и не разделяем.

Когда большевики спорили с меньшевиками, эсерами и другими мелкобуржуазными течениями, большевики излагали перед рабочими действительную систему взглядов своих противников. Когда же меньшевики или эсеры спорили против большевиков, они опровергали не их действительные взгляды, а приписывали большевикам то, чего они не говорили. Меньшевики и эсеры не могли сколько-нибудь правдиво излагать взгляды большевиков перед рабочими, ибо в этом случае рабочие поддержали бы большевиков. Вся механика классовой борьбы подводила мелкобуржуазные группы к необходимости бороться с большевиками, как с «заговорщиками», «пособниками контрреволюции», позднее – «агентами Вильгельма» и так далее.

Так и теперь мелкобуржуазный уклон в нашей собственной партии не может бороться с нашими ленинскими взглядами иначе, как приписывая нам то, чего мы никогда не думали и не говорили. Сталинская группа превосходно знает, что если бы мы могли сколько-нибудь свободно защищать свои подлинные взгляды, громадное большинство членов нашей партии поддержало бы нас.

Элементарные условия честного внутрипартийного спора не соблюдаются По вопросам китайской революции, имеющим мировое значение, ЦК до сих пор не напечатал ни одной строки из того, что говорит оппозиция. Наглухо закупорив партию, отрезав оппозицию от партийной печати, сталинская группа ведет против нас непрерывную дискуссию, приписывая нам день ото дня все больше нелепостей и преступлений. А партиец все меньше и меньше верит этим обвинениям.

1. Когда мы говорим, что нынешняя стабилизация капитализма не есть стабилизация на десятилетия, что наша эпоха остается эпохой империалистских войн и социалистических революций (Ленин), то сталинская группа приписывает нам отрицание всяких элементов стабилизации капитализма.

2. Когда мы, вслед за Лениным, говорим, что для построения социалистического общества в нашей стране необходима победа пролетарской революции еще в одной или нескольких передовых капиталистических странах, что окончательная победа социализма в одной стране, притом отсталой, как доказали Маркс, Энгельс, Ленин, невозможна, тогда сталинская группа приписывает нам тот взгляд, будто мы «не верим» в социализм и в социалистическое строительство в СССР.

3. Когда, вслед за Лениным, мы указываем на растущие бюрократические извращения нашего пролетарского государства, тогда сталинская группа приписывает нам ту мысль, что мы вообще считаем наше советское государство непролетарским. Когда мы перед лицом всего Коминтерна заявляем (см. заявление за подписью Зиновьева, Каменева и Троцкого от 15 декабря 26 года на VII расширенном ИККИ, п. 1): «Всякий, кто, пытаясь прямо или косвенно солидаризироваться с нами, будет в то же время отрицать пролетарский характер нашей партии и нашего государства и социалистический характер строительства в СССР, встретит и впредь с нашей стороны беспощадный отпор», – сталинская группа наше заявление скрывает, а клевету против нас продолжает.

4. Когда мы указываем, что в стране растут элементы термидорианства, имеющие достаточно серьезную социальную базу; когда мы требуем, чтобы партийное руководство давало этим явлениям и их влиянию на известные звенья нашей партии более систематический, твердый и планомерный отпор, тогда сталинская группа приписывает нам ту мысль, будто мы объявляем партию термидорианской, а пролетарскую революцию переродившейся. Когда мы, перед лицом всего Коминтерна (см. то же заявление, п. 14), пишем: «Неверно, будто мы обвиняем в правом уклоне большинство нашей партии. Мы думаем лишь, что в ВКП есть правые течения и группы, которые сейчас имеют непропорционально большое влияние, которое, однако, партия преодолеет», – сталинская группа это наше заявление скрывает и продолжает на нас клеветать.

5. Когда мы указываем на громадный рост кулака; когда мы, вслед за Лениным, продолжаем утверждать, что кулак не может мирно «врастать в социализм», что он злейший враг пролетарской революции, – сталинская группа обвиняет нас в том, будто мы хотим «ограбить крестьянство».

6. Когда мы привлекаем внимание нашей партии к факту укрепления позиций частного капитала, непомерного роста его накоплений и его влияния в стране, – сталинская группа обвиняет нас в том, будто мы выступа ем против нэпа и требуем восстановления военного коммунизма.

7. Когда мы указываем на неправильности политики в области материального положения рабочих, на недостаточность мер против безработицы и жилищной нужды, наконец, на то, что доля непролетарских слоев в народном доходе растет непомерно, – нам говорят, что мы повинны в «цеховом» уклоне и в «демагогии».

8. Иногда мы указываем на систематическое отставание промышленности от потребностей народного хозяйства со всеми вытекающими от сюда последствиями – диспропорцией, товарным голодом, подрывом смычки, – нас именуют индустриалистами.

9. Когда мы указываем на неправильную политику, не смягчающую дороговизны, но приводящую к наживе частника, – сталинская группа обвиняет нас в том, что мы стоим за политику повышения цен. Когда мы, перед всем Коминтерном (см. указанное в п. 6), говорили: «Оппозиция ни в одном из случаев не требовала и не предлагала повышения цен, но главные ошибки нашей экономической политики видела именно в том, что политика эта не ведет с необходимой энергией к уменьшению голода на промышленные товары, с чем неизбежно связаны высокие розничные цены», – это заявление было спрятано от партии, а на нас продолжали клеветать.

10. Когда мы выступаем против «сердечного соглашения» с предателями всеобщей стачки и контрреволюционерами из английского Генсовета, открыто играющими роль агентов Чемберлена, – нас обвиняют в том, будто мы против работы коммунистов в профсоюзах и против тактики единого фронта.

11. Когда мы выступаем против вхождения профсоюзов СССР в Амстердам и против каких бы то ни было заигрываний с верхушками Второго Интернационала, – нас обвиняют в «социал-демократическом уклоне».

12. Когда мы выступаем против ставки на китайских генералов, против подчинения рабочего класса буржуазному Гоминдану, против меньшевистской тактики Мартынова, – нас обвиняют в том, будто мы «против аграрной революции в Китае», будто мы «заодно с Чан Кайши».

13. Когда, на основании оценки мирового положения, мы приходим к выводу, что война приблизилась и вовремя указываем на это партии, – против нас выдвигается бесчестное обвинение, будто мы «хотим войны».

14. Когда, верные учению Ленина, мы указываем на то, что приближение войны особенно настоятельно требует твердой, ясной, отчеканенной классовой линии, – нас бесстыдно обвиняют в том, что мы не хотим защищать СССР, что мы являемся «условными оборонцами», полупораженцами и так далее.

15. Когда мы указываем на тот совершенно неоспоримый факт, что вся мировая печать капиталистов и социал-демократов поддерживает борьбу Сталина против оппозиции в ВКП (б), расхваливает Сталина за его репрессии против левого крыла и призывает отсечь оппозицию, исключить ее из ЦК и из партии, – «Правда», а за ней и вся партийная и советская печать изо дня в день обманно доказывают, будто буржуазия и социал-демократия стоят «за оппозицию».

16. Когда мы выступаем против передачи руководства Коминтерна в руки правого крыла, против исключения сотен и тысяч рабочих-большевиков из Коминтерна, – нас обвиняют в том, будто мы подготовляем раскол Коминтерна.

Когда при нынешнем извращенном партийном режиме оппозиционеры пытаются довести до сведения партии оппозиционные взгляды, преданнейших партийцев из-за этого обвиняют во «фракционности», создают «дело а раскольнических шагах», засоряют важнейшие разногласия мусором. Излюбленным обвинением за последнее время было обвинение нас в «троцкизме».

Перед лицом всего Коминтерна (см. вышеприверенное заявление от 15 декабря 26 года) мы заявили, за подписями Зиновьева, Каменева и Троцкого: «Неверно, будто мы защищаем троцкизм. Троцкий заявил перед лицом всего Коминтерна, что во всех сколько-нибудь принципиальных вопросах, в которых он спорил с Лениным, прав был Ленин, – в частности в вопросе о перманентной революции и крестьянстве». Это заявление, сделанное перед лицом всего Коминтерна, группа Сталина не печатает и продолжает обвинять нас в «троцкизме».

Приведенное заявление относится, разумеется, только к былым разногласиям с Лениным, а не к тем «расхождениям», которые недобросовестно выдумывают (Сталин и Бухарин), искусственно связывая разногласия, отошедшие в прошлое, с разногласиями, возникшими в ходе октябрьской революции.

Мы отмечаем, как попытку с негодными средствами, стремление группы Сталина «перекрыть» взгляды оппозиции, изложенные в настоящей платформе, ссылками на былые разногласия, существовавшие между группами 23 и 25 годов. Эти разногласия в настоящее время изжиты на основах ленинизма. Ошибки и преувеличения, допущенные обеими группами большевиков в спорах 1923-24 годов, в силу ряда неясностей в положении вещей в партии и в стране, ныне исправлены и не являются помехой для дружно совместной борьбы против оппортунизма за ленинизм.

Путем выдергивания отдельных цитат, путем грубого и нелояльного использования пристрастно подобранных старых полемических отзывов Ленина и скрывания от партии других, гораздо более поздних отзывов, путем прямых фальсификаций партийной истории и фактов вчерашнего дня, наконец, самое важное, путем искажения и прямой подмены всех нынешних спорных вопросов, группа Сталина-Бухарина, все более отходящая от Ленина, пытается вводить в заблуждение партию, будто дело идет о борьбе между троцкизмом и ленинизмом, тогда как в действительности борьба идет между ленинизмом и сталинским оппортунизмом. Так ревизионисты, под видом борьбы с «бланкизмом», на самом деле боролись с марксизмом. Наша дружная совместная борьба против сталинского курса оказалась возможной только потому, что все мы совершенно единодушно хотим защищать и защищаем подлинно ленинскую пролетарскую линию.

Лучшим ответом на обвинения оппозиции в троцкизме служит настоящая платформа. Всякий, кто прочитает ее, убедится в том, что вся она от первой до последней страницы построена на учении Ленина и проникнута подлинным духом большевизма.

Пусть же партия узнает наши действительные взгляды. Пусть партия познакомится с подлинными доказательствами разногласий, прежде всего по такому вопросу, в частности, как китайская революция. Ленин учил нас при наличии разногласий не верить на слово, а требовать документов и выслушивать спорящие стороны, добросовестнейшим образом разбираться в действительных разногласиях, отбрасывая мнимые. Этот совет Ленина повторяем мы, оппозиционеры.

Надо раз навсегда устранить самую возможность того, что было на XIV съезде, когда разногласия свалились на голову партии за несколько дней до съезда. Надо создать условия для честного спора и честного разрешения действительных разногласий, как это всегда бывало при Ленине.

XII. ПРОТИВ ОППОРТУНИЗМА – ЗА ЕДИНСТВО ПАРТИИ[ ]

Мы изложили открыто наши взгляды на тяжелые ошибки, совершенные большинством ЦК во всех основных областях внутренней и внешней политики. Мы показали, как ослаблен этими ошибками большинства ЦК основной рычаг революции –– наша партия. Мы показали вместе с тем, что, несмотря на все это, политику партии можно исправить изнутри. Но для того, чтобы ее исправить, надо ясно и открыто поставить перед собой вопрос о характере ошибок, совершаемых партийным руководством.

Эти ошибки суть ошибки оппортунистические. Оппортунизм в развернутом виде – это, по классическому определению Ленина, блок верхушки рабочего класса с буржуазией, направленный против большинства рабочего класса. В условиях, в которых находится СССР, доведенным до конца оппортунизмом явилось бы стремление верхушки рабочего класса к соглашению с возрождающейся новой буржуазией (кулаком и нэпманом) и мировым капитализмом за счет интересов широких масс рабочего класса и деревенской бедноты.

Когда мы отмечаем наличие в некоторых кругах нашей партии таких тенденций в их первом проявлении и в их развитии, то нелепо по этому поводу поднимать вопрос о клевете на партию, ибо именно к партии мы апеллируем против тех тенденций, которые ей угрожают. Столь же нелепо ставить вопрос о том, будто мы обвиняем ту или другую часть партии или ЦК в измене революции, в предательстве интересов пролетариата. Ложная политическая линия может диктоваться самыми искренними заботами об интересах рабочего класса. Даже наиболее крайние представители правого крыла нашей партии убеждены, что соглашение с буржуазными элементами, на которые они готовы идти, нужно в интересах рабочих и крестьян, что оно представляет собою один из таких маневров, какие вполне допустимыми считал Ленин. Та же правая группа, представляющая открытую тенденцию к сползанию, не хочет термидора. Тем более нужно ухитриться сползти к «центру», который ведет типичную политику самоутешения и самообмана.

Сталин и его ближайшие сторонники убеждены, что, опираясь на свой мощный аппарат, они перехитрят все силы оппозиции, вместо того чтобы их преодолевать в борьбе; они несомненно искренне думают, что они «играют», «как играют» до поры до времени с китайскими генералами, которых отбросят, как выжатый лимон, после того как используют их в борьбе против оппозиции. Сталин и сталинцы несомненно искренно думают, что они «играют» Перселями, а не наоборот.


[Сталин и сталинцы искренне думают, что они «свободно» могут делать уступки «своей» буржуазии, а затем брать эти уступки назад без всяких последствий.

В своем бюрократическом самомнении сталинцы «облегчают» себе маневры, устраняя по существу от участия в политических решениях партию, дабы избегнуть ее сопротивления. Сталинская верхушка решает и действует, а партии предоставляет эти решения «прорабатывать». Но этим ослабляется, если не парализуется, та сила, которая могла бы использовать правильный политический маневр, если он необходим и уместен, или же ослабить и устранить последствия тех маневров руководства, которые явно ошибочны. Таким образом, накопляются результаты соглашательских тенденций правого крыла ЦК партии и маневров его центристской группы, результаты, которые в совокупности своей означают: ослабление международного положения СССР; ослабление положения пролетариата по отношению к другим классам СССР; относительное ухудшение его материального положения; ослабление его связи с деревенской беднотой, угрожающее союзу с середняком; ослабление его роли в государственном аппарате; замедление темпа индустриализации. Эти последствия политики большинства ЦК, а не его намерений, имела в виду оппозиция, ставя вопрос об опасности термидорианства, т. е. сползания с рельс пролетарской политики на рельсы политики мелкобуржуазной.

Огромные отличия истории и характера нашей партии по сравнению с партиями II Интернационала ясны всем. ВКП прошла через огненный закал трех революций, завоевала власть против мира врагов, организовала III Интернационал. Ее судьба есть судьба первой победоносной пролетарской революции. Революцией же определяется и темп ее внутренней жизни. Все идейные процессы в ней, совершающиеся под высоким классовым давлением, имеют тенденцию быстрого развития и созревания. Именно в нашей партии особенно необходима поэтому своевременная и решительная борьба против всяких сдвигов с ленинской линии.

Оппортунистические опасности в ВКП имеют в нынешних условиях глубокие объективные источники. 1) Международное буржуазное окружение, временная частичная стабилизация капитализма порождают «стабилизационные» настроения. 2) Нэп безусловно необходимый, как путь к социализму, возрождая частично капитализм, оживляет тем самым и враждебные социализму силы. 3) Мелкобуржуазная стихия в стране с громадным большинством крестьянства не может не перехлестывать не только в Советы, но и в партию. 4) Монопольное положение самой партии, безусловно необходимое для революции, создает, опять-таки, ряд особых опасностей. Уже XI съезд при Ленине указал прямо и открыто, что в нашей партии имеются теперь большие группы людей (из зажиточных крестьян, верхушки служащих, из интеллигенции), которые были бы в партиях эсеров и меньшевиков, если бы эти партии были легальны. 5) Госаппарат, которым руководит партия, в свою очередь приносит в партию много буржуазного и мелкобуржуазного, заражая ее оппортунизмом. 6) Через спецов, высшие категории служащих и интеллигенции, которые необходимы для нашего строительства, вливаются в наши аппараты – государственные, хозяйственные и партийные – непролетарские влияния.

Вот почему оппозиционное ленинское крыло партии с такой настойчивостью бьет тревогу по поводу явного и все более угрожающего сползания сталинской группы. Преступным легкомыслием являются утверждения, будто великое прошлое партии, ее старые кадры при всех условиях и на все времена заключают в себе гарантию против опасностей оппортунистического перерождения. Такой взгляд не имеет ничего общего с марксизмом. Не этому учил Ленин. На XI съезде партии он говорил: «История знает превращения всяких сортов – полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества, это вещь в политике совсем не серьезная...» (т. XVIII, ч. 2, стр. 42).

Рабочие, составлявшие громадное большинство в социалистических партиях Запада до империалистической войны, безусловно были противниками оппортунистического сползания. Но они не сумели вовремя преодолеть тогда еще незначительные оппортунистические ошибки. Они недооценили их значение. Они не поняли, что первые же серьезные исторические потрясения после длительной полосы мирного развития, взрастившей сильную рабочую бюрократию и рабочую аристократию, заставят не только оппортунистов, но и центристов капитулировать перед буржуазией, а масса может в этот момент оказаться безоружной. Если революционных марксистов, представителей левого крыла во II Интернационале, перед войной можно в чем-либо упрекнуть, то не в том, что они преувеличивали опасности оппортунизма, когда называли его национал-либеральной рабочей политикой, а в том, что, полагаясь на рабочий состав тогдашней социалистической партии, на революционный инстинкт пролетариата, на обострение классовых противоречий, они на деле недооценивали опасность и недостаточно энергично мобилизовали против нее революционные низы. Мы этой ошибки не повторим. Ставя своей задачей своевременное выправление линии руководства, мы тем самым отметаем упреки в стремлении к расколу нашей партии и к созданию новой партии. Диктатура пролетариата требует повелительно одной и единой пролетарской партии как руководителя рабочих масс и бедноты. Единство этой партии, и притом не ослабляемое борьбой фракций, безусловно необходимо пролетариату для выполнения его исторической миссии. Оно может быть осуществлено только на основе учения Маркса и Ленина, учения, не разбавленного отсебятиной, не искаженного ревизионизмом.

Борясь за определенный темп индустриализации как за предпосылку социалистического переустройства страны, борясь против роста кулака, стремящегося к господству в деревне; борясь за своевременное повышение жизненного уровня рабочих, за демократию в партии, профсоюзах, Советах, – оппозиция борется не за такие идеи, которые могут привести к разобщению рабочего класса и его партии, а, наоборот, за упрочение основ действительного единства ВКП. Вне исправления оппортунистических ошибок возможно лишь показное единство, которое ослабит партию перед напором растущей буржуазии, а в случае войны заставит партию перестраиваться на ходу, уже под огнем неприятеля. Ознакомившись с нашими взглядами и предложениями, пролетарское ядро нашей партии – мы не сомневаемся в этом – примет их и будет бороться за них, не как за фракционные лозунги, а именно как за знамя единства партии.

Наша партия до сих пор недостаточно ясно сознавала и поэтому не исправляла ошибки своего руководства. Чрезвычайно быстрый темп роста нашего хозяйства в течение восстановительного периода явился одной из основных причин оппортунистических иллюзий, которые большинство ЦК систематически сеяло в партии и в рабочем классе. Сопровождавшее восстановительный процесс быстрое, на первых порах, улучшение положения рабочих по сравнению с годами гражданской войны, порождало и в широких кругах рабочих надежды на скорое и безболезненное преодоление противоречий нэпа и мешало партии своевременно увидеть опасности оппортунистических сдвигов.

Рост ленинской оппозиции в партии заставляет худшие элементы партийной бюрократии переходить к методам, невиданным в практике большевизма. Не будучи в состоянии держать и дальше под запретом обсуждение политических вопросов на ячейках, часть партийной бюрократии теперь, перед XV съездом, прибегает к созданию групп, ставящих себе целью срыв обсуждения партийных вопросов криками, свистом, тушением света и пр.

Эта попытка ввести в нашу партию методы прямого физического насилия вызовет возмущение всех честных пролетарских элементов и повернется неизбежно против своих организаторов. Никакие махинации худшей части партийного аппарата не смогут отделить партийную массу от оппозиции, за которой стоят ленинские традиции нашей партии, опыт всего мирового рабочего движения, современная постановка вопросов международной политики и хозяйственного строительства под углом зрения международного пролетариата. Неизбежно обостряющиеся после восстановительного периода классовые противоречия будут все больше подтверждать наши взгляды на выход из современного кризиса и сплачивать авангард пролетариата в борьбе за ленинизм.

Растущая опасность войны уже сейчас побуждает рабочих партийцев глубже задуматься над основными вопросами революции и тем самым неизбежно заставит их активнее взяться за исправление оппортунистических ошибок.

Рабочая часть нашей партии, в значительной мере отодвинутая за последние годы от руководства партией, подвергнутая опустошающему влиянию «проработок», имеющих целью доказать, что левые есть правые, а правые есть левые, воспрянет, разберется во всем, что происходит, и возьмет в свои руки судьбы партии. Помочь в этом передовым рабочим – задача оппозиции, задача этой платформы.

Самым важным, самым боевым, самым волнующим всех членов нашей партии вопросом является вопрос о партийном единстве. И действительно, это тот вопрос, от которого непосредственнее всего зависят дальнейшие судьбы пролетарской революции. Многочисленные классовые враги пролетариата напряженно прислушиваются к нашим внутрипартийным спорам и с нескрываемым злорадством и нетерпением ждут раскола в наших рядах. Раскол нашей партии, образование двух партий означали бы величайшую опасность для нашей революции.

Мы, оппозиция, решительно осуждаем какие бы то ни было попытки создания второй партии. Лозунг двух партий есть лозунг группы Сталина, желающей вытеснить из ВКП ленинскую оппозицию. Наша задача состоит не в том, чтобы строить какую-то новую партию, а в том, чтобы добиться исправления линии ВКП. Пролетарская революция в СССР может победить до конца только при единой большевистской партии. Мы боремся внутри ВКП за свои взгляды и решительно осуждаем лозунг «двух партий» как лозунг авантюристский. Лозунг «двух партий» отражает, с одной стороны, стремление раскольников из партаппарата, с другой – настроения отчаяния и непонимания того, что задача ленинцев состоит в том, чтобы добиться победы идей ленинизма внутри ВКП, несмотря на все трудности. Тот, кто искренно отстаивает линию Ленина, не может быть заинтересован в «двух партиях» и не может играть идеей раскола. На путь раскола, на путь «двух партий» может толкать лишь тот, кто хочет линию Ленина заменить какой-то другой.

Всеми силами мы будем бороться против двух партий, ибо диктатура пролетариата требует как своего стержня единой пролетарской партии. Она требует единой партии, она требует пролетарской партии, т. е. партии, политику которой определяют интересы пролетариата и проводит пролетарское ядро. Исправление линии нашей партии, улучшение ее социального состава – это не путь двух партий, а усиление, обеспечение ее единства как революционной партии пролетариата.

К десятой годовщине Октябрьской революции мы высказываем наше глубокое убеждение в том, что не для того рабочий класс принес бесчисленные жертвы, низверг капитализм, чтобы не быть теперь в состоянии исправить ошибки своего руководства, сильною рукою повести вперед пролетарскую революцию и отстоять СССР, этот центр мировой революции.

Против оппортунизма! Против распада! За единство ленинской партии!]

Источник: Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927, т. 4, Москва 1990, с. 109-174.

Текст, заключенный в квадратные скобки, следует: Л.Д. Троцкий. Архив в 9 томах, т. 1, http://lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t1.txt.tz



Hier nach: RGASPI, f. 323, оp. 2, d. 79, l. 98-106. Entwurf. Gemeinfrei (amtliches Werk).

РГАСПИ, ф. 323, оп. 2, д. 79, л. 98-106 об. Проект. Общественное достояние (официальный документ).

Nikolaj I. Bucharin, Izbrannye proizvedenija [Ausgewählte Werke]. Politizdat, Moskva 1988.

Edward Hallett Carr, Die Russische Revolution: Lenin und Stalin 1917–1929. Kohlhammer, Stuttgart u.a. 1980.

CK VKP(b) (Hrsg.), Partija i oppozicija po dokumentam. Materialy k XV s“ezdu VKP(b). Vyp. 2 [Partei und Opposition in Dokumenten. Materialien für den XV. Kongress der VKP(b), Ausg. 2]. Agitprop CK VKP(b), Moskva 1927.

Jurij G. Fel’štinskij (Hrsg.), Archiv Trockogo [Trockij-Archiv]. TERRA, Moskva 1990.

Aleksandr V. Reznik, Trockij i tovarišči: levaja oppozicija i političeskaja kul’tura RKP(b), 1923–1924 gody [Trockij und Genossen: Die linke Opposition und die politische Kultur der VKP(b), 1923–1924]. Izd. 2e, Izd. Evropejskogo universiteta v Sankt-Peterburge, Sankt-Peterburg 2018.

V. A. Šiškin, Rossija v gody „Velikogo pereloma“ v vosprijatii inostrannogo diplomata, 1925–1931 gg [Russland in den Jahren der „Großen Wende“ aus der Sicht eines ausländischen Diplomaten (1925–1931)]. Bulanin, Sankt-Peterburg 1999.

I. V. Stalin, Sočinenija. t. 9 [Aufsätze, Bd. 9]. Politizdat, Moskva 1948, Online.

Aleksandr V. Šubin, Voždi i zagovorščiki: političeskaja bor’ba v SSSR v 1920–1930-ch gg. [Führer und Verschwörer: Der politische Kampf in der UdSSR 1920–1930]. Veče, Moskva 2004.

Lev Davidovič Trockij, Mein Leben: Versuch einer Autobiographie. Dietz, Berlin 1990, Online.

Nikolaj A. Vaseckij, Trockij: opyt političeskoj biografii [Trockij: Versuch einer politischen Biographie]. Respublika, Moskva 1992, Online.


Бухарин, Н. И. Избранные сочинения. Москва: Политиздат, 1988.

Васецкий, Н. А. Троцкий. Опыт политической биографии. Москва: Республика, 1992, онлайн.

Карр, Э. Х. Русская революция от Ленина до Сталина, 1917–1929. Москва: Интер-Версо, 1990.

Резник, А. В. Троцкий и товарищи: левая оппозиция и политическая культура РКП(б), 1923–1924 годы. изд. 2е, Санкт-Петербург: Изд. Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2018.

Сталин, И. И. Сочинения, т. 9. Москва: Политиздат, 1948, онлайн.

Троцкий, Л. Д. Моя жизнь. Москва: Книга, 1990.

Архив Троцкого / под ред. Ю. Г. Фельштинского. Москва: ТЕРРА, 1990.

Партия и оппозиция по документам. Материалы к XV съезду ВКП(б), Вып.2. / под ред. ЦК ВКП(б). Москва: Агитпроп ЦК ВКП(б), 1927.

Шишкин, В. А. Россия в годы «великого перелома» в восприятии иностранного дипломата, 1925–1931 гг. Санкт-Петербург: Буланин, 1999.

Шубин, А. В. Вожди и заговорщики. Политическая борьба в СССР в 20-30-е гг. Москва: Вече, 2004.